Наркоман

В квартире было грязно. Сложно понять, как может человек за месяц устроить такой погром в маленькой "однушке". На кухне в раковине стояла гора немытой посуды, по всему полу валялись обертки, коробки, огрызки, пластмассовые и стеклянные бутылки, банки и другой мусор. Из крана меланхолично капала вода в ржавую раковину, на плите стояла сковородка с чем-то пригоревшим и уже покрытым плесенью. Дальше были ванная комната и туалет. В раковине ванной лежала пара выпавших гнилых зубов, запеклись пятна крови. В самой ванной лежали шприцы, ложки, чуть оплавленные после частого применения, жгут... На полу туалета смешались моча и калл, на сливном бачке лежал жалкий лист серой старой газеты; весь унитаз был в рвоте и чем-то еще, весьма неприятной консистенции. Коридор представлял собой свалку самой разной одежды и обуви, порядком испорченной и испачканной. Здесь тоже попадались шприцы и гнили банановые кожурки.
Одна-единственная комната выглядела немного лучше всего остального. Стол и диван были усыпаны упомянутыми ранее шприцами, использованными и еще пока что упакованными, пакетиками с белым порошком, кое-где лежавшим и без упаковки, бутылками с прозрачной жидкостью, химический состав которой был гораздо сложнее Н2О и даже С2H5OH. На столе лежали коробочки со снаффом и пачка Оптимы, стояла коробка с надписью "Изабелла". Чего здесь только не было: кокаин, ЛСД, героин, марихуана; водка, вино, этил бутерата, коньяк, портвейн; сигареты, сигары, нюхательный табак, папиросы и кальян.
Кому? Зачем?
На полу, облокотившись на диван, сидел парень.По лицу и телу уже сложно было определить возраст этого человека.Ввалившиеся глаза, зеленоватая кожа, высохшие губы, совсем лысая голова.На пальцах, едва державших беломор, почти не было ногтей.На парне была длинная кофта, скрывающая руки и тело, и спортивные штаны.Одежда прятала от чьих либо глаз ужасное состояние невидимых людям ран, но пальцы на босых ногах гнили, покрывшись зелено-желтым веществом.Этот парень уже не мог встать, не чувствовал отвратительного запаха гнили и мочи, испорченных продуктов и рвоты, не ощущал того, как через плохо сжатый "фильтр" в глотку попадает табак. Ему оставалось жить часы.
В квартире раздался противный дребезжащий звонок. Входная дверь распахнулась, и через порог перешагнула небогато, но аккуратно одетая молодая особа. Она поднесла к носу надушенный дорогими духами платочек, поправила прямые рыжие волосы и осторожно прошла в комнату, брезгливо оглядывая пол. Оставалось удивляться тому, что девушка осмелилась пройти здесь. Шагнув в комнату, нежданная гостья опустилась на корточки перед парнем и выдернула из его рук беломор, бросив его в стоящую на полу пепельницу.
- Совсем загнулся, - заставив себя убрать платок от лица, пробормотала девушка. - Сгнил... А кто же говорил, что выберется, что встанет, что сможет? Не ты?
Он с трудом сфокусировал стеклянный взгляд темных ввалившихся глаз на знакомом всегда живом лице.
- Вика...
- Я верила в тебя. Ты меня выгонял, грозился убить... А я в тебя верила! - ее голос звучал обижено, но значила эта обида намного больше, чем показывала. - Ты обещал исправиться через месяц. Я даже деньги тебе оставила почти все.
Она сдернула с него водолазку и ахнула - на теле парня не осталось ни одного живого места. Скелет облегала прогнившая позеленевшая кожа.Руки от локтей до кистей гнили.
- Здесь не нужно медицинского образования, чтобы понять... - ошарашено выдавила юная медсестра.
Скорая стояла у подъезда через десять минут. Рыжеволосая девушка тихо плакала, сквозь всхлипы слыша слова знакомого врача.
- Бесполезно... наркоман... нет надежды... ничего... дурак... домой... выспаться... умрет... часы... дежурить... похороны... деньги... смерть...
На горизонте догорал закат, а она сидела на крыше многоэтажки с коробкой апельсинового сока в руках, слушая рыдания его матери в телефоне. По щекам катились слезы. Она уже точно знала, что выбрала профессию правильно. И могла жить дальше. Теперь - только для других, потому что ей уже ничего было не нужно.