Все будет хорошо! Сценарий. Серия 3

Все будет хорошо! Сценарий. Серия 3

Серия 1: http://www.proza.ru/2012/09/25/114
Серия 2: http://www.proza.ru/2012/09/29/104


Дневник из Карфагена
По книге И.А. Преображенского
«Ира! Ca ira!»

Третья    серия      МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ

Субтитры:  Москва. 6 июля 2000 года.   
Владимир Васильевич приглашает Сергея в кабинет. Долго молчит, а потом говорит:
– Надо делать операцию. Надо вводить Ирине Николаевне стволовые клетки . Мы посоветовались. И буду предельно откровенен: нет другого выхода. В данный момент ситуация безнадежная.  Пусть один шанс из тысячи, но… это единственный шанс.
И еще. Даже если операция не удастся, это будет успех. Мы тогда поймем, что этот путь – в никуда. И мы будем искать другие пути лечения. Но если операция удастся, она спасет жизнь и Ирины Николаевны, и жизни многих других.
Простите меня за откровенность! Мне кажется, вы с сыном все понимаете, что происходит… Что надежда только на стволовые клетки. Надежда на то, что они или разбудят те клетки, которые еще живы, или…создадут новый мозг …
Сергей едет в машине по Москве. Ведет машину нервно, видно, что он очень переживает. Его голос:
– Я благодарен вам за откровенность, Владимир Васильевич. Но я ничего не понимаю. Стволовые – нестволовые! Клетки и спасение жизней других людей! Ира живая!  Живая! Она чувствует и слышит меня. Она живая! Ее мозг просто спит!

Титры                Третья  серия  МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ

Сергей набирает номер. Он звонит Анастасии Александровне. Сергей:
- Здравствуйте, Анастасия Александровна! Я хотел бы посоветоваться…
Сергей разговаривает с Анастасией Александровной.
Больница. Ирина палата. Ира открывает глаза и медленно «рассматривает» приборы. Она будто слышит их разговор Сергея и Анастасии.
Сергей набирает другой номер и говорит:
–Я верю вам, мой доктор! Я буду молиться за вас! Готовьте операцию!

Субтитры:  Москва. 8 июля 2000 года.   
Сергей ждет своего доктора, Александра Константиновича, в кабинете главного врача и становится свидетелем спора двух врачей, Ивана Петровича и Владимира Юрьевича
Иван Петрович уверен в положительной роли стволовых клеток.
– Это же эликсир молодости. Думаю, что лечение стволовыми клетками сделает человека здоровее и продлит ему жизнь. Я предполагаю, что эти клетки проникают именно в заболевшие  органы.
Владимир Юрьевич скептически смотрит на Ивана Петровича. Тот продолжает:
– Я попробовал новый метод на себе. Да! Наши светила – Боткин, Пирогов, Мечников, все великие врачи испытывали новые методы на себе. Так и я сделал. Да не смейся, никакой я не великий, но… Тут главное – принцип: сначала на себе – потом на людях.  И мой результат положителен. Вот, смотри: цвет кожи улучшился? Да! Мои седые волосы темнеют? Да, пусть немного, но темнеют! И общее состояние? Значительно улучшилось! Это факт!
Владимир Юрьевич смеется:
– Да это на тебя так новая медсестра повлияла!
– Не спорю, возможно, но я считаю, что стволовые клетки – это кирпичики, из которых можно построить новый организм. Нас ждет революция в медицине. Именно стволовые клетки могут помочь излечить многие заболевания. Наступит революция в медицине!
– Главное – не навредить, – возражает Владимир Юрьевич примирительным тоном. – Мы же не знаем, как идет процесс. Сегодня твои волосы потемнели, а завтра – выпадут. Сегодня женщина тебе улыбнулась, а завтра… ушла с другим…
И  он серьезно добавляет:
– Ты пойми, что нам неизвестны долгосрочные последствия. Через год, два, десять… Природа создавала человека десятки тысяч лет! Мы хотим применить стволовые клетки, чтобы они заполнили дефицит и  изменили…
– …или заменили атрофированные клетки…
– Но это изменение может пойти в любую сторону. Вот что опасно! Разве не  так? И почему это не может привести, например, к злокачественным образованиям?  Например, к раку твоей кожи, цветом которой ты сегодня хвалишься?
Иван Петрович молчит.
– Вот ты ставишь на себе опыты и говоришь, что все хорошо. Но что будет с тобой через несколько лет? Может, ты стимулируешь свой организм, используешь все его резервы, о которых мы так мало знаем – и он быстрее износится! Риск очень высок, – задумчиво добавляет Владимир Юрьевич.
– И что ты предлагаешь?
Владимир Юрьевич пожимает плечами.
– Не знаю! Думаю…
– А я знаю! – взрывается Иван Петрович. – Надо идти на риск! И использовать не чужие клетки, а собственные клетки из своей крови, как я это делаю. То есть лечить пациента его же клетками. В нашей больнице лежит один… из «бесперспективных»… мужчина, который попал в автокатастрофу и сломал позвоночник. Вот что мы думаем сделать. Мы введем ему его же стволовые клетки прямо в позвоночник. Надеюсь, что эти клетки помогут восстановить часть его двигательных способностей. И, может быть, он снова начнет ходить.
– А если нет?
– Так ведь этот человек уже несколько лет парализован! Понимаешь? Есть другой метод? Нет! Мужчина сам готов взять риск на себя, дать нам расписку. Или пан – или пропал!
– Мы не можем экспериментировать на живых людях!
– А оставлять их, парализованных, умирать можем? А обрекать их родных на мучения и на огромные расходы можем?
Наступило молчание. Лицо Сергея, на глазах которого слезы.
Молчание нарушает Владимир Юрьевич.
– Не думаю, что надо вводить пациенту его же собственные клетки. Могу предположить, что они свой ресурс… уже выработали. Вводить надо зародышевые стволовые клетки. Зародышевые! Именно в них – огромный потенциал созидания.
Иван Петрович задумался.
Входит в кабинет Александр Константинович и понимает, о чем речь.
– Что это вы тут расшумелись? Нам, дорогие коллеги, предстоит огромная работа. Да, надо понять механизм развития  этих клеток и то, как можно использовать их потенциал. Перечислю, что уже можно лечить…
– Да откуда у вас такая уверенность? – возражает Владимир Юрьевич.
– Это мнение и наших, и зарубежных ученых, – резко отрубил Александр Константинович. – Перечислю: стволовые клетки могут быть эффективными при лечении болезней Альцгеймера и Паркинсона, инсульта, инфаркта, диабета, повреждений спинного мозга, как в случае с вашим пациентом. И, конечно, самого мозга…
Он смотрит на Сергея .
– Мы думаем ввести Ирине Николаевне стволовые клетки.
Теперь все трое молча смотрят на Сергея. И в их глазах  один вопрос:
–Вы берете риск на себя?!

Субтитры:  Москва. 10 июля 2000 года.   
Сергей сидит в кабинете главврача. Он держит в руках страницу с описанием метода, на основе которого будут делать операцию. Сергей начинает читать:
– Метод лечения носит название биоинженерной пластики мозга и заключается в том, что… проводится реконструкция внутренней структуры ткани патологической зоны мозга. Успешность применения предложенного метода базируется на возможности приживления в мозге пациента трансплантированных ранних предшественников стволовых нейронов и нейроглиальных клеток человека (астроцитов, олигодендроцитов и др.)…

Сергей встречается с Никитой и расказывает ему о предстоящей операции.
Голос Александра Константиновича:
– Стволовые нервные клетки не распознаются мозгом как чужеродные и не вызывают защитную реакцию их отторжения. Огромный генетический потенциал роста этих клеток позволяет им произвести необходимые этапы деления и установить новые связи в мозге хозяина и влиять на механизмы регенерации и восстановления центральной нервной системы (ЦНС). В результате создаются оптимальные условия для выживания нервных донорских клеток…
Они едут по Москве. Снова больница.
– Опыт показал высокую эффективность данной технологии и открывает новые перспективы лечения пациентов с различными тяжелыми, зачастую считающимися неизлечимыми, заболеваниями и травмами ЦНС…
Сергей смотрит на Никиту, поворачивается  к Александру Константиновичу   и кивком головы дает «добро».

Субтитры:  Москва. 6 августа 2000 года.   
Сергей входит в квартиру  и вдруг чувствует  всем телом, всей душой, что он один…
Vae soli! Горе одинокому!
Он набирает номер Татьяны, ее телефон постоянно занят. Звонит Никите, его телефон отключен. Его голос:
– Позвонить друзьям? Зачем? Сказать, что мне плохо? Все и так это знают. Просить о помощи? Они готовы помочь, но у каждого свои проблемы. Да и о какой помощи просить? Снова просить деньги? Друзья и так дали уже все, что могли. И Ваня, и Жора…Просить не у кого и не о чем. Это и есть черное безысходное одиночество. Но я заработаю!
Сергей берет в руки альбом с фотографиями Иры и  раскрывает его. На Сергея смотрит улыбающаяся, светлая и радостная Ира...
– Ирка! Моя милая Ирка! Солнышко мое! Все будет хорошо! Держись! Впереди операция!
Он рыдает. От отчаяния, от всего пережитого за эти долгие месяцы... Он   принимает лекарства и проваливается в черноту…

 Из ЗТМ. Он в доме Анастасии Александровны. Их разговор.
– Я так переживаю за Ирину Владимировну… Вы рассказали мне о  последних минутах перед расставаньем с ней...
–…Боже мой, если бы я знал, что они последние! Если бы хоть какой-то знак, если бы хоть какое-то предчувствие! Нет, все было как всегда: аэропорт, суета сует, подходили знакомые, прощались, говорили  Ире теплые напутственные слова...
И вот мы одни, обнялись, поцеловали друг друга, поцелуй был долгим, а потом я сказал,  как всегда говорил: «Сa ira! Все будет хорошо!»…
– и она кивнула и ответила «Ca ira!»...
– и вот Ира отходит от меня, ее рука ускользает из моей руки, она отворачивается, я смотрю ей вслед, она оборачивается, грустная улыбка  на ее печальном лице, очень грустная... и...
– она исчезает, чтобы остаться навсегда в вашей памяти...
– Да. Я постоянно вижу эту ее грустную улыбку! Теперь ты понимаешь, почему я не могу не плакать! Да будь я из железа и стали, все равно это так больно, вновь и вновь видеть, переживать уход родной, близкой, любимой женщины, это прощание, которое оказалось роковым...
– и теперь вам остается только вспоминать ее слова, ее жесты, ее лицо, перечитывать ее редкие письма, пытаясь услышать то, что она хотела сказать, но так и не сказала....
– Да. И я знаю, что все сделаю, чтобы она проснулась... Лекарства, операции, все будет сделано....
– Но врачи ведь сказали вам, что той, прежней Иры уже нет... Нет Иры, которая помнит вас, которая сможет узнать детей, улыбнуться матери и друзьям.... Ее нет... Нет женщины, которая будет любить вас…
–Не верю! Не верю! Не могу поверить в это! Я хочу, чтобы она вернулась и была рядом со мной!...
Анастасия Александровна говорит раздумчиво и твердо:
– Помните слова доктора: «Она уже ушла, ее нет здесь, отпустите ее душу»...
– Помню....
Голос Анастасии Александровны четко выговаривает каждое слово:
– Если она....,  если ее мозг проснется, то это будет другой человек…
Сергей возражает:
–...Еще есть надежда, еще есть шанс, никто не знает на свете возможностей мозга, и пока есть шанс, этот единственный шанс, врачи будут бороться.....
Наступает долгое молчание. В комнате было темно.

 Сергей просыпается. Ночь. Сергей включает настольную лампу и смотрит на фотографию. Улыбающаяся и радостная Ирочка. Голос Сергея:
– Господи! Если бы мы всегда помнили и свято следовали заповеди: Любите друг друга!

Субтитры:  Москва. 8 августа 2000 года.   
Сергей в кабинете Александра Константиновича. Он привез питание, гемосорбент и результат анализов из Института Сербского.
Александр Константинович посмотрев бумаги, говорит:
– Результат отрицателен. Нельзя проводить операцию.
Сергей медленно, отпустив голову, идет в палату, где находится Ира. Медсестра делает процедуры с ее телом. Сергей возвращается в кабинет, куда приходят Александр Константинович  и Сергей Михайлович:
Сергей Михайлович:
– Надо делать не первую операцию, а вторую. Надо ставить стимулятор.
Сергей Михайлович рассказывает о смерти Э.Н., которому две недели назад сделали подсадку.  Сергей Михайлович:
– Все шло хорошо. Его даже перевели в нейрохирургическое отделение и вдруг…
Сергей Михайлович замолчал и стал смотреть в серое небо за окном. Сергей видит его задрожавшие руки, которые раньше никогда не дрожали.
Сергей и Александр Константинович выходят в коридор. Александр Константинович:
– Мы уже позвонили. Все будет  готово, поезжайте завтра утром за стимулятором. Стоит он  1100 долларов.

Субтитры:  Хаммамет. 15 августа 2000 года.   
Сергей берет  с собой в Тунис одну их записных книжек Иры и  теперь по вечерам, сидя на террасе,  перечитывает ее. Голос Иры…
«Привязанность  Мужчины к Женщине может питаться только страстной Любовью. Пока есть Страсть, есть Любовь и есть Верность Мужчины к своей  Возлюбленной. И как легко это проверить: пока жива Страсть, Возлюбленный будет целовать вас, уходя от вас и возвращаясь к вам. Если он этого не делает, то…»
«Быть верным Даме, чьи взоры непреклонны.... Так говорил  Николай Гумилев. Поэт, который любил  Любовь, и .... который был несчастлив с женщинами... В его стихах тема Любви – постоянна. Но это тема не Счастья, а Тоски по Любви. Такой желаемой, но не состоявшейся».
Сергей находит запись стихов и читает их вслух:
«О, не лети так жизнь!
Слегка замедли шаг,
Другие вон живут
Неспешны и подробны…
А я живу: мосты, вокзалы, аэродромы,
Промахивая так, что
Только свист в ушах.
Я ненавижу аэродромы…»
Сергей откладывает записную книжку, и мы слышим его голос:
  Ирочка, милая, я теперь тебя понимаю. Я тоже начинаю ненавидеть аэродромы…

Субтитры:  Тунис. 16 августа 2000 года.
Сергей за рулем. Улицы столицы Туниса.   Голос Сергея:
–  Прошла еще одна вечность, прошла как миг. Восемь месяцев Ира в глубокой коме. Вечером я улетаю из Туниса в Москву. 17 августа Ире будут делать операцию. Первую из трех. Шанс есть? Есть. Один из тысячи.
Иру перевели в палату 624 Центра реанимации Центрального военно-морского Госпиталя в Купавне. Без сознания. Как говорят врачи, «в вегетативном состоянии». Нет, дорогие мои доктора, она живет, она чувствует, ей ужасно больно, но она не хочет покинуть этот мир. Она вернется  к нам. Она хочет жить. Я чувствую это при каждом прикосновении к ней.
Господи, спаси Иру, умоляю!
Сергей посещает Церковь Воскресения Христова в столице Туниса. Он медленно ставит и зажигает свечки.
Мы слышим голос Иры: «Боже мой, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не могу изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого».
Госпиталь. Ира лежит и слышит голос Сергея, который читает стихи:
 «Сей поцелуй, дарованный тобой,
Преследует мое воображенье:
И в шуме дня и в тишине ночной
Я чувствую его напечатленье!
Случайный сном забудусь ли порой –
Мне снишься ты, мне снится наслажденье!
Блаженствую, обманутый мечтой,
Но в тот же миг встречаю пробужденье, –
Обман исчез, один я, и со мной
Одна любовь, одно изнеможенье.

Субтитры:  Москва. 17 августа 2000 года.
Сергей из дома звонит в Госпиталь. Александр Константинович:
– Все хорошо… операция прошла успешно…. операция уникальная и первая в России …. Ирина Владимировна держалась молодцом..
– Я могу приехать?
– Нет,   не приезжайте, не надо не нервировать обстановку… Я перезвоню вам вечером…
Ночь.  Александр Константинович звонит Сергею и рассказывает подробности.
 –Сама операция продолжалась два часа, подготовка к операции – 6 часов. Томографию делали два раза. На компьютере «проиграли» операцию, чтобы не задеть кровеносные сосуды, и затем провели саму операцию.
Трубку берет Сергей Михайлович и  добавляет к сказанному:
– Ирина Владимировна даже переживала. Да, да, она чувствовала, что с ней происходит необычное. Цвет лица изменился. Ноги вздрагивали…
Сергей разговаривает по телефону с Никитой.
Никита:
– В мозг Иры  ввели десять миллионов стволовых клеток! Участвовало в операции десять человек. А делал операцию один. Самый главный хирург, самый-самый. Только один человек на всю Россию был способен это сделать… Накануне у меня взяли подписку: никаких претензий, если.....
Сергей наливает себе коньяка. Голос Сергея:
– Если.... Господи, да мы дадим любую подписку, мы все берем на себя, мы верим вам, наши дорогие доктора, только спасите Иру!

На ночь  Сергей снова открывает записную книжку Иры. И слышит  голос Иры:
Это утро, радость эта,
Эта мощь и дня и света,
Этот синий свод,
Этот крик и вереницы,
Эти стаи, эти птицы,
Этот говор вод,

Эти ивы и березы,
Эти капли – эти слезы,
Этот пух – не лист,
Эти горы, эти долы,
Эти мошки, эти пчелы,
Этот зык и свист,
Госпиталь. Палата. Ира лежит с открырыми глазами. И «слушает»  голос Сергея:
Эти зори без затменья,
Этот вздох ночной селенья,
Эта ночь без сна,
Эта мгла и жар постели,
Эта дробь и эти трели,
Это все – весна.

Субтитры:  Москва. 18 августа 2000 года.
В кабинете Сергея Михайловича Александр Константинович с осунувшимся лицом рассказывает приехавшему в Купавну Сергею:
– После операции температура у Ирины Владимировны скакнула под сорок градусов. Я провел рядом с ней всю ночь. К утру температуру удалось сбить до 37,5. Не волнуйтесь! Это нормальная реакция организма на введенные клетки.
Сергей Михайлович добавляет:
– Я вчера девять часов был с Ириной Владимировной. И я увидел первый фиксированный взгляд. Первый! Но силы ее сразу истощились, и она закрыла глаза. А сегодня я и другие впервые увидели: у Ирины Николаевны распрямились ноги и правая рука. Впервые!
– Дорогие мои , спасибо вам за хорошие новости.
Сергей улыбается, на душе его – чувство торжества. Он обнимает усталого Александра Константиновича, жмет руку Сергею Михайловичу. Голос Сергея:
– Неужели мы победили болезнь? Неужели Ирочка возвращается из своего путешествия?

Субтитры:  Москва. 19 августа 2000 года.
Сергей дома смотрит телевизор. Его голос:
– Не авария, а катастрофа. Так сегодня назвали то, что произошло с подлодкой «Курск». Но попытки спасти экипаж продолжаются. Остается только надеется.
Звонок Никиты. Сергей говорит ему:
– Никита, последние новости таковы: состоянии Иры без изменения. Борьба продолжается. Остается только надеется.

Субтитры:  Москва. 19 августа 2000 года.
Госпиталь.  Совещание врачей с участием Сергея. Александр Константинович:
– Я считаю, что есть прогресс. Замечена фиксация взгляда. Редкая, но она есть. Замечено расслабление мышц, движения рук и ног. Вживленный электрод, возможно, уже стимулирует ствол. Завтра встречаемся снова и решаем, когда начать стимуляцию. Вторая операция – вживление – в октябре. И есть идея…
Сергей Михайлович:
– Увеличилось количество белка, а это значит, что мозг функционирует. И органы пищеварения работают нормально.
Доктор, которого мы видит впервые, добавляет:
– Вы хотели услышать мое мнение? У Ирины Николаевны была нейроинфекция. Этот вирус вместе с вирусом гриппа поразил мозг. Отек ствола, затем остановка дыхания  и… сердца.
Александр Константинович:
– Надо было раньше, раньше  делать эту операцию. Столько потеряно времени! Мозг надо было спасать  еще в январе- феврале…
Печальное лицо Сергея. Голос Сергея:
– Кто виноват? Никто. А сегодня пошел восьмой месяц.

Вечером  дома Сергей смотрит телевизор. Ведущий:
 «Живых людей на «Курске» нет!» Таков вывод норвежских водолазов. «Работы надо приостановить».
Репортер, медленно подбирая слова, говорит:
 «Водолазы прекратили работу».
Сергей опускает глаза и плачет.

Субтитры:  Москва. 23 августа 2000 года.
Сергей едет в Купавну. Его голос:
– Сегодня День траура по погибшим морякам. Боль в моем сердце.
Сергей включает радио. И слышит, как какая-то московская станция передает зарубежные шлягеры. Он переключает на другую станцию – то же самое. Голос Сергея:
– Им наплевать на траур! У этих «новых русских» другие «ценности».
В Госпитале доктор Мальвина встречает Сергея:
– Температура Иры то повышается, то снижается. Но опасность отторжения введенных клеток уменьшается.
Голос Сергея:
– Господи, дай нам силы! Борьба продолжается.

В палате  медсестра  Ольга встречает Сергея с улыбкой:
– Есть хорошие новости!
Никита слушает рассказ отца по телефону. Голос Сергея:
– Я провел с мамой часа два. Просил, умолял открыть рот…
С задержкой  – проходит минута, вторая, третья – Ира открыла рот! Открыла сама!
Сделал массаж с оливковым маслом правой руки, рука расслабилась. Ира смотрела в мою сторону.
Лицо Иры, «смотрящей» на Сергея. Голос Сергея:
– Взгляд ее… был ли он фиксированный? Если да, то она меня не узнала…
Перешел к левой руке, начал делать массаж – ее глаза повернулись в мою сторону.
Ирочка, милая, любимая, просыпайся. Ирочка, выздоравливай, все хорошо…
Ее глаза ушли в сторону и снова вернулись. Левая рука расслаблена, я начал медленно подносить ее к лицу Иры, ее же рукой дотронулся до ее носа, до подбородка. Рука поддавалась, я снова и снова массировал ее. Потом массировал ноги. Потом начал щипать пальцы.
Сергей рядом с Ирой. Голос Сергея:
– Есть реакция! Она чувствует свои руки.
Я снова просил ее открыть рот…
Не открыла…
Я снова просил ее закрыть глаза…
Не закрыла. Контакт прервался…

Звонок телефона. Сергей Михайлович:
– Сергей Алексеевич, все нормально. Пролежни затягиваются. Так что надеемся.
–- Спасибо, дорогой мой Сергей Михайлович!

Сергей снова за рулем. Улицы Москвы. Его голос:
– Вечером, в день траура, как пишет сегодня «МК», парни и девушки смотрели стриптиз в ночных клубах «Пена» и  «Цунами». А в «Авроре» была дискотека..... На борту крейсера «Аврора»! Безумие!
«МК» с горечью констатирует: «Горе и деньги в нашей стране всегда были по разные стороны баррикад... Иным словом, кроме как кощунство, все это не назовешь...»

Субтитры:  Москва. 25 августа 2000 года.
Сергей в госпитале. Александр Константинович говорит ему:
– Она реагирует. Значит, есть живые нервные клетки. Когда ее тормошишь, – а сегодня что я только ни делал: и щипал, и щеки теребил, и менял позиции рук и ног! – ее лицо то краснело, то на лице была недовольная гримаса. И мне показалось, что еще немного – и она зарычит на меня…
Все удивлены. Потому что то, что происходит, трудно объяснить. Но есть  ПРИЗНАКИ пробуждения мозга. Поэтому на сегодня шесть сеансов стимуляции. Конечно, есть эффект.
– Что от меня нужно еще?
– Ничего. Вы все сделали…
– Могу я с ней проводит больше времени?
– Конечно. Это только на пользу.
– Спасибо вам, Александр Константинович. И дай Бог вам здоровья!

Вечер. Сергей один дома. Читает книгу «Великие женщины».  Его голос:
– Кто же это решил, что именно эти женщины великие? А другие женщины? И по каким критериям делается выбор? И кто судьи?
Сергей включает телевизор и видит Кикабидзе в фильме Данелия.
«Я хочу видеть только полные бокалы и веселые лица».
 «Я хочу при жизни услышать то, что будут говорить после моей смерти.. Говори так, будто ты меня видишь в гробу...
Как ты думаешь, я увижу свою девочку там?»
Голос Сергея:
– И я тоже думаю, кого я увижу там? Неужели всех?

Субтитры:  Москва. 28 августа 2000 года.
Сергей с медсестрой Ольгой  усаживают Иру и дают с ложки воду. Ира с трудом, но глотает. Сергей и Ольга ухаживают за Ирой. Голос Сергея:
– Мы тормошили ее и звали-призывали проснуться. Но без результатов.....Нет, неверно я пишу, всегда есть результат, даже если он не виден. Главное – это то, что когда мы ее тормошим, она реагирует на неприятные или болевые моменты, ее лицо оживает, на нем мы видим мимику, разную мимику: от внимания, с которым она слушает музыку в наушниках, до крайнего неудовольствия, когда я  один раз, от отчаяния, больно ущипнул ее за руку…
Ученые утверждают, что мозг, находясь в состоянии комы, может сохранять сознание и воспринимать все, что происходит вокруг, а также взаимодействовать с иной, духовной, реальностью…

Субтитры:  Москва. 29 августа 2000 года.
Голос Сергея:
– Пожар на Останкинской башне. Потушили. Но Москва осталась без телевидения!
Вспомнил встречу в пустыне Сахара с бербером-кочевником. Который спас нас. Да, была такая история, когда я, Ира и Никита заблудились в Сахаре. Около оазиса Дуз. И вывел нас на  надежную дорогу бербер, прискакавший на коне  к нам на помощь.
Бербер на коне, Сергей, Ира и Никита в машине посреди пустыни. Голос Сергея;
– Потом мы доехали до его шатра, из которого высыпала куча детей и вышла красивая женщина, берберка, его жена, удивительно похожая на  Аксинью из «Тихого Дона».
Встреча с берберкой.
– Она угостила нас своими лепешками, финиками, напоила молоком Иру и Никиту. Ну, а мы с нашим спасителем выпили «Столичную» за все, что хорошо кончается. За «Ca ira!» И закусили самыми вкусными финиками в мире!
Помню мой вопрос к берберу:
Сергей в кадре спрашивает бербера на французском:
– А все-таки трудно без электричества: холодильника нет, да и телевизор не посмотришь. Как же ты без телевизора?
Голос Сергея. Лицо бербера.
– Бербер посмотрел на меня то с удивлением, то с насмешкой: «Телевизор? Зачем мне телевизор? У меня жена есть!»
Я был изумлен этим ответом. Так изумлен, что ничего не ответил. И только теперь, много лет спустя я понял:  бербер был прав!

Снова ночь. Одиночество Сергея.Его голос:
– Одно спасение: Добрые Силы на Небесах и мой добрый и нежный ангел,  Анастасия Александровна, которые мне помогают. Помогают мне помогать Ире. И у Иры медленно, но все-таки идет на поправку.
На столе около компьютера – ее фото в медальоне. И Сергей вспоминает одну сцену, разговор с доктором Н.Н из Института, в котором Ира лежала целый месяц. Сергей прокручивает в своей памяти этот разговор.
Доктор:
– Вы поймите, что Ирины Николаевны уже нет и не будет. И если произойдет чудо, то это будет другой человек. Другой! Она вас  даже не узнает!
Голос Сергея:
– Я застыл в оцепенении, чувствуя свое бессилие и понимая, что он говорит то, что равносильно приговору. Через несколько дней он мне скажет, что надо отключать аппаратуру. А еще через несколько дней Петр Сергеевич уговорит морской госпиталь в Купавне взять Ирину Николаевну. Но это будет потом…
А сейчас доктор молча смотрел на меня. И я молчал.
Собравшись с силами, Сергей говорит:
– Лишь бы она жила! Лишь бы вернулась! Как бы там ни было, все равно это она! Она! Вы понимаете это? Это самая лучшая женщина в мире!
Сергей сжимает кулаки.
Доктор внимательно, как бы запоминая, смотрит на Сергея:
– Я вас понимаю...
И, отвернувшись, сухо добавляет:
- Зайдите, пожалуйста, в бухгалтерию. Я приготовил счет к оплате…

Субтитры:  Москва. 30 августа 2000 года.
 Вместе с Никитой  Сергей едет к Ире. Она бодрствует, глаза открыты. Никита берет ее за правую руку, гладит ее, говорит слова:
– Мама, проснись, мама, вставай, мама, милая мама, проснись, я прошу тебя..
Нет, нет реакции…
Снова и снова Сергей и Никита  по очереди гладят и говорят Ире нежные слова. Так проходит полчаса.
И вдруг Никита говорит:
– Она сжала мне руку! Она крепко держит мою руку! Папа! Я чувствую маму!
Сергей берет Иру за другую руку, она подается! Спастика исчезла! Он распрямляет пальцы, сгибает их. Он намазывает ее руку маслом фараонов, массирует пальцы, руки, плечи, снова сгибает руку, снова распрямляет, рука подается, он снова сгибает ее так, что своими  пальцами Ира прикасается своего носа, подбородка.
Голос Сергея:
– Вчера это невозможно было сделать! Невозможно!
Никита говорит:
–  Мама, открой рот, прошу тебя, открой рот, скажи «а», мама, открой рот, открой рот...…
Проходит минута, вторая…
Ира открывает рот!
–  Очень хорошо! Это замедленная реакция! – говорит Сергей Никите. – Главное, что   она реагирует.
Сергей обращается к Ире:
–  Еще раз, открой рот, Ира, открой рот, скажи «а», Ира, открой рот...
Проходит минута, вторая…
Ира снова открывает рот!
И закрывает глаза.
Палата, тишина, фигуры Сергея и Никиты.
Когда Ира снова открывает глаза, Сергей повторяет просьбу.
Нет «ответа»...
Только глаза Иры «смотрят» то в сторону Никиты, то в сторону Сергея. Ира медленно переводит взгляд с одного на другого, не останавливаясь на Сергее и Никите, ее рука податлива и ее можно сгибать.  Сергей:
– Ирочка, милая, любимая,  дай какой-нибудь знак, пошевели пальцами, умоляю, умоляю…
Ее взгляд спокойный, задумчивый, устремлен куда-то вдаль. Голос Сергея:
– Что она видит? Что она слышит?

 Лица Сергея и Никиты. Голос  Иры:
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои –
Пускай в душевной глубине
Встает и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, –
Любуйся ими – и молчи.

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, –
Питайся ими – и молчи.
Госпиталь. Лицо Иры.  Голос  Сергея, читающего стихи:

Лишь жить в себе самой умей –
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, –
Внимай их пенью – и молчи!


Субтитры:  Москва. 31 августа 2000 года.
Утренние телефонные звонки Вани, Жоры и других друзей. Все поздравляют Сергея с днем рождения. И желают здоровья Ире. Сергей:
– Спасибо, дорогие  мои, тронут, благодарен, спасибо!
Купив лекарства, Сергей устремляется в Купавну.
Снова он наедине с Ирой в ее палате, снова ласкает ее и говорит теплые слова. И вдруг спазм сдавливает ему горло. Наступает пауза.
Сергей  наедине с Ирой. Он смотрит на Иру.  Ира смотрит на него. На глазах его появляются слезы.  Голос Сергея:
– Только ты ничего сказать не можешь и обнять меня не можешь.
Сергей не выдерживает и утыкается в  теплое плечо Иры мокрым лицом.
И Ира вздрагивает! Сергей чувствует это. Он целует ее губы, прикасаясь нежно-нежно. И чувствует, что она отвечает.
Ира закрывает глаза и  начинает глубоко вздыхать.
Сергей застывает. Его рука гладит ее руку. Он осторожно прикасается ее обнаженной груди и гладит ее. Ира закрывает глаза, успокаивается и погружается в сон…

Сергей возвращается в свой офис. Его встречают  сотрудники: Люба, Настя, Лена. Кабинет украшен цветными шарами и большими буквами «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ». Стол накрыт, и Сергея ждет подарок: книга, о которой он мечтал: «ОБНАЖЕННАЯ». Репродукции картин великих мастеров.   
Теплые добрые слова в адрес Сергея. И пожелания здоровья Ире. Ответные слова Сергея:
– Я счастлив, дорогие мои. Ирочка держится! Я нужен ей вам,  моим близким и друзьям. Я еще что-то могу сделать в этом мире. И я хочу все, что есть во мне, передать вам, мои друзья, помочь, поддержать вас. Вы можете на меня рассчитывать!
Я вас люблю, дорогие мои! И ваша любовь помогает мне сделать все для Иры и не упасть духом.
Лица друзей Сергея. Его голос:
–  примите от меня советы человека, который внезапно оказался в беде.....
Давайте родным и близким больше, чем они ожидают, и делайте это по зову сердца.
Любите глубоко и страстно. Быть может, это приведет к горьким коллизиям и переживаниям, но иначе не стоит жить.
Когда вы понимаете, что поступили неправильно или совершили ошибку или сказали неверное слово, постарайтесь  признать свою ошибку и исправить ее.
Живите так, чтобы не было больно за прожитые годы, как сказал Николай Алексеевич Островский, и чтобы вы могли повторить за Бубой Кикабидзе, повторить тогда, когда придет другое время: «Мои года – мое богатство».
Создайте атмосфера любви и дома, и на работе. Делайте все, что можете, чтобы поддерживать именно такую атмосферу, насыщайте ее своими ионами и пусть от вас струится тепло и свет.
Помните: это очень хорошо, когда вы любите и когда вас любят. Помните, что вы очень нужны и без вас жить невозможно.
Помните: чем больше вы думаете о близких, тем больше они думают о вас.


Субтитры:  Москва. 2 сентября. 2000 года.
Доктор Мальвина встречает Сергея с улыбкой и говорит:
– сть изменения к лучшему!
Сергей проводит время с Ирой. Классическая музыка, массаж с тунисским «маслом фараонов», в наушниках Иры звучит «Евгений Онегин» в исполнении Смоктуновского. И есть реакция на боль, реакция на звук, Сергей с доктором Мальвиной отмечают это.
Сергей читает Ире вслух ее любимые стихи:
Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!

Не веселая, не печальная,
Словно с темного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумасшедшая.

Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую...

...Что прибавится – не убавится,
Что не сбудется – позабудется...
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?

И Сергею кажется, что Ира внимательно слушает его и что ее губы вздрагивают и что он слышит ее голос, который шепчет:
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумасшедшая.

Субтитры:  Москва. 4 сентября. 2000 года.
Голос Сергея:
 Сон! Так редко мне снятся сны. Так я хотел, чтобы их было больше, потому что в каждом сне Ирочка приходит ко мне. И вот... снова приснилась Ира, она разговаривает, ходит и меня... критикует! Укоряет! А я пытаюсь оправдаться, у меня не получается, она меня критикует, а я улыбаюсь, она может меня укорять сколько угодно и это прекрасно, как все то, что она делает…
На мой вопрос: «Что же произошло с тобой?» она говорит: «Был страх и была боль, будто электричка наехала на меня...»

Сергей читает книгу. Его голос:
Я  нашел очень точное высказывание великого человека, С.Н. Рериха: «...Смысл человеческой жизни – в достижении красоты, гармонии, в самовыражении. Самая большая задача – это самосовершенствование во всем. Если каждый из нас каждый день будет делать что-то более совершенно, чем вчера, и делать это сознательно, это его устремление неизбежно отпечатается в его сознании, а сумма устремлений изменит его поведение в лучшую сторону... Когда человек стремится к лучшему, он возвышается. В конце концов, что такое вдохновение? Это как бы внутренняя молитва человека, когда он стремится к возвышенному... Выращивание добра в себе является иммунитетом против зла... Богатство – это наш внутренний багаж, то, в чем только наша ценность, что мы можем и должны развить в себе... Надо стараться избегать дурных мыслей, не допускать их и, напротив, стремиться к положительным. Попробуйте – в сущности, это очень просто...»
С.Н. Рерих приводит слова Конфуция, который говорил: «То, что ищет человек совершенный, находится внутри него, а то, что ищет несовершенный, – у других».
Я попробую «вырастить добро» внутри самого себя. Ведь оно есть во мне, это зерно добра, которое посеяли в меня мои родители. Мне осталось самое простое: дать этому зерну возможность прорасти и принести новые зерна добра.
«Попробуйте – в сущности, это очень просто!»

Субтитры:  Москва. 18 сентября. 2000 года.
Госпиталь. Сергей с Ирой. Массаж, музыка, стихи Пушкина, песни Визбора.
Сергей читает вслух любимые стихи Иры:
Жизни податель,
Светлый создатель,
Солнце, тебя я пою!
Пусть хоть несчастной
Сделай, но страстной,
Жаркой и властной
Душу мою!

Жизни податель,
Бог и создатель,
Страшный сжигающий свет!
Дай мне – на пире
Звуком быть в лире, –
Лучшего в мире
Счастия нет!

Сергей заканчивает чтение, смотрит на нее, и   взгляды снова «встречаются». Голос Сергея, смотрящего на Иру:
– рочка держится. Держится! Я это чувствую!  Чувствую, когда прикасаюсь до ее рук, когда глажу ее волосы, когда наши взгляды «встречаются»...
Сергей  склоняется над Ирой и шепчет:
– Любимая! Пока я жив, пока ты жива, последнего счастья во имя быть солнцем хочу над твоей головой, Землей – под ногами твоими. Ты слышишь меня?
Ирины глаза  «устремлены» на Сергея. Сергей  шепчет:
– Ирочка, и будет чудо, и все еще будет, и как мы с тобой отпразднует встречу! Все будет! Держись!
Он нежно дотрагивается до ее губ и чувствует, как они начинают дрожать…

Субтитры:   Тунис. Кайруан. 27 октября. 2000 года.
Из-за поворота вылетает на огромной скорости серый «Мерседес», водитель явно не справляется с управлением, и «Мерседес» летит на такси, идущее впереди машины Сергея. Такси, виляя, уходит на обочину, подставляя машину Сергея под Мерседес. Сергей резко берет вправо. «Мерседес» уходит юзом на свою сторону, перелетает через кювет и исчезает в клубах пыли в оливковой роще. Сергей останавливается, молча обводит глазами туристов. Они молча смотрят на него.
Сергей выходит из машины. Пыль рассеивается. Сергей протягивает водителю такси свой мобильный телефон и говорит по-французски.
– Звони в полицию.
Он звонит. Сергей смотрит на перевернутый Мерседес. Никаких признаков жизни! Оливковая роща, залитая солнцем, и будто ничего не случилось
Сергей берет свой телефон, который ему протягивает таксист.
– Аллах Акбар! – говорит таксист.
– Слава Богу! – тихо шепчу Сергей.
Машина трогается. Панорама   мусульманского город Кайруан. Сергей показывает туристам  знаменитую мечеть Окба  и рассказывает туристам легенды о великом арабском полководце Окбе ибн Нафаа.

Субтитры:  Тунис. 1 ноября 2000 года.
Сергей  едет по Тунису. Аэропорт. Снова взлетает самолет.  Сергей в самолете. Снова посадка в аэропорту Домодедово.  Встреча с Никитой в аэропорту.
На этом фоне идут титры фильма.
И все время Сергей слышит голос Иры:
А знаешь, все еще будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит,
и еще меня на рассвете
губы твои разбудят.
Понимаешь, все еще будет
В сто концов убегают рельсы,
самолеты уходят в рейсы,
корабли снимаются с якоря...
Если б помнили это люди,
чаще думали бы о чуде,
реже бы люди плакали.
Счастье - что онo? Та же птица:
упустишь - и не поймаешь.
А в клетке ему томиться
тоже ведь не годиться,
трудно с ним, понимаешь?
Я его не запру безжалостно,
крыльев не искалечу.
Улетаешь?
Лети, пожалуйста...
Знаешь, как отпразднуем
Встречу!


Конец третьей серии