Выбор как травма

Выбор - это всегда не только приобретение, это - потеря. Выбор - всегда травма. Чтобы сломать и подчинить, ставят перед выбором: выбрав из двух зол (неважно, какое), получаешь в напоминание язву, неисцелимую, как совесть.

Выбор всегда присутствует в жизни, каждое наше действие есть продукт выбора, по большей части неосознанного, между действием и не-действием. Поскольку выбор подразумевает также отказ от чего-то, то выбор всегда оставляет след в виде травмы, которая может проявиться не сразу, а спустя некоторое время, и оказать воздействие на человека в условном будущем, порой самым неожиданным образом. Выбрать - значит, отказаться. Выбрать - значит, отключить стыд. Какие такие ценности я несу другим людям, ценности ли они, могу ли я выступать в качестве носителя этих ценностей? Для западной цивилизации понятие стыда вторично, а первична индивидуальность: "Я есть Всё!". Для традиционных восточных систем дело обстоит с точностью до наоборот: "Всё есть Я" (но и "Я есть Всё"). Положиться на фатум, рок, случай есть modus operandi восточного человека. Растворяясь в управлении собой через Нечто, снимая дуализм субъекта и объекта, он снимает тем самым ответственность за возможные последствия своих поступков, снимает проблему травмы выбора и рефлексии на его результат.

А вот и проблема: выбор суженого из некоторого количества ряженых (лучше поздно, чем опоздать).

Отток генофонда за границу - проблема серьёзная, кроме шуток. Только, это ведь и раньше происходило, ещё со времён Киевской Руси... И вообще, девочки любят иностранцев, как утверждал в своей малопристойной повести В. Высоцкий.
 
Русские женщины хотят рожать не просто от иностранцев, а от таких, которые постоянно проживают в своей иностранщине, и чем дальше, тем лучше. Польша, Чехия, Монголия котируются в мокрых мечтах весьма незначительно, буквально на уровне статистической погрешности. А вот Франция, Германия, это уже твёрдое "да", ну и абсолютным чемпионом-тяжеловесом на ринге матримониальных услуг возвышается колосс из-за океана. Свою лепту в создание привлекательного образа любвеобильного дяди Сэма внесли и наши журналисты, охотно повествующие о том, как в Америке всё х....о, и как у нас всё х...о. Дай бог счастья этому новому поколению фарцовщиков.

Между тем, в Америке, если по большому счёту, та же самая проблема. Колосс стоит на глиняных ногах, а невыносимый темп жизни и постоянный стресс пагубны для той глины, что в области ног. Белый, он - кто? Живчик, бегунок, "молния" на чужих джинсах. Пять утра, а то и раньше, - уже на ногах. Заправился на скорую руку сам (плотно кушать с утра не принято), заправил лепшего друга автомобиль, и - час и больше, жми по хайвэю в другой штат, где работа и карьера, через пятна бывших ежей и енотов на превосходном покрытии... Вечером домой, часиков в 8, 9. По дороге купить в plaza готовый ужин и бутылку красного (любят!). Съел, выпил, и на боковую. Назавтра то же самое. Так живёт самодостаточная Америка, эта очень трудная для жизни страна, если живёшь не на пособие. Половина страны пашет, другая половина плодится и смеётся над первой половиной. Всё, как в некоторых других странах.

Самодостаточная американка живёт точно так же. И когда быть детям? Их или нет вовсе, или дети приёмные: мексиканцы, инвалиды (любят!). А сама детей не хочет, и замуж тоже не хочет, и вполне уже ненужную особь противоположного пола эта леди презирает и третирует откровенно и смачно, как генеральская блоха рядового. Точно так же, если не хуже, относится к белому джентльмену женщина победившей чёрной Америки. Белый мужик в современной Америке - едва ли не самое несчастное и бесправное существо, рассказывал знакомый, три года проживший в Сан-Франциско. На улице чёрный скажет тебе shit и nigger (оскорбление давно утратило расовую привязку), а ты и возразить ему не моги - шементом в кутузку!

Дай бог счастья чёрному народу Америки, он так долго боролся за свои права, рыл "туннель надежды через гору отчаянья"... Пускай другие теперь отчаиваются.

В городе Вашингтон, округ Колумбия, выхожу из бара на первом этаже отеля (назвать не могу, реклама, но из окна виден "Карандаш"), - там, пивко, полумрак, чёрный атлет в смокинге на рояле наигрывает семи-классику, приятный баритон, пивко, - на! Сидят на диванчике две плечистые девахи, улыбаются мне... Ну, русский джентльмен не способен оставить даму в беде, особенно, если дама не в беде. Хай, хай. Мы из штата Тэксэс, прибыли посмотреть столицу мира. Сами такие здоровые, как лесорубы с моторными пилами. А ты откуда будешь, кул гай? А я, девочки, фром Карелиа, слыхали небось? Они: не слыхали, где это? И тут вспоминаю: у меня же осталась целая колода открыток с Кижами и Кивачом! Подарю-ка пильщицам! Пошли, говорю, у меня в номере этой Карелии... Улыбки, будто циркулярной пилой, снесло, вместе с губами. Нет, ловкий парень из Кореи, мы только что прибыли, очень устали, а до того вырубили весь лес в родном штате Тэксэс. И ускакали тяжело, как две триумфальные арки, в смысле Жанны. Оставив меня догорать на костре. В номере крякнул шкалик виски из мини-бара, worth its weight in gold, посмотрел с отвращением pay channel - и уснул, как стопроцентный американец: один, на двуспальной кровати, с двумя подушками и двумя одеялами...

Цивилизация высасывает соки, а культура талдычит, мол, так и надо.

Юноши, девушки! Выходите здесь и рожайте сюда! Может, они и бывают, счастливые браки по ту сторону света, но я о таких не слыхивал. Есть, говорят, одна во Франции, замужем за бретонцем, чи нормандцем, ведёт его хозяйство, кричит "цоб-цобэ!" (фр.) на волов, да в свой выходной день бажонит красный фригийский колпак. Дай бог счастья простой карельской девчонке.

Но одна курица ещё не делает весну петухом.


2012.