Равновесие

В этой книге все является вымыслом автора. Все возможные совпадения с реальными именами и географическими названиями случайны.


Александр задержался на работе. В этом совершенно не было необходимости, но так получилось. Он и сам не мог понять, к чему было сидеть в полутемном кабинете в пятницу вечером, когда почти все сотрудники уже в три часа отправились по домам. Остались лишь двое, кому предстояло дежурить всю ночь. Отделение переливания крови самое тихое и загадочное место во всей больнице. Это совершенно иное место, чем все отделения. По разным причинам. Но, главная причина кроется в том, что здесь очень редко бывают пациенты. Доноры — да, а пациенты — нет.
Александр Германович Сухих уже много лет заведовал отделением. Многие из его сотрудников, с которыми он начинал работать, уже уволились, вышли на пенсию или умерли. А он по-прежнему оставался таким, каким многие его помнили раньше. Не то, чтобы он совсем не изменялся, но был каким-то не таким как все нормальные люди. Он вообще был странным.
Александр был мужчиной без возраста. На вид ему можно было дать и тридцать, и сорок, и даже пятьдесят лет. Это был высокий и крепкий мужчина. Однако его движения были легкими и уверенными, он двигался так, будто ему было не пятьдесят, а двадцать лет. Возраст выдавала лишь ранняя седина. Она придавала его темно-каштановым волосам благородный оттенок. У него были бы удивительно правильные черты лица, если бы не прямой и чуть заострённый нос, но это не портило его совершенно. Густые тёмные брови, красиво изогнутые придавали его лицу выражение спокойного интереса к происходящему вокруг него. Темно-карие, почти черные, глаза не выдавали эмоций. Казалось, он давно уже не испытывал никаких особых чувств к окружающему миру и людям. В его жизни, похоже, не было ни любви, ни ненависти. Александр был нейтрален. И его взгляд был именно таким — нейтральным и внимательным. Казалось, что он видит вас насквозь. Лёгкая ироничная полуулыбка, порой появляющаяся на его тонких губах, изменяла выражение лица, придавая ему оттенок нечеловеческой проницательности. Так что, в общем, он был достаточно привлекательным мужчиной. Только вот назвать его красивым было нельзя. Правда, Александра это ни мало не беспокоило. За весьма обычной внешностью скрывалось что-то такое, что привлекало и настораживало одновременно. Александр был молчалив и чаще всего спокоен. Глубоко переживая все, что происходило в его жизни, он никогда не испытывал желания с кем-либо это обсуждать. Он жил один в трехкомнатной квартире на проспекте недалеко от больницы. И даже самые осведомленные коллеги не знали, женат он или нет, есть ли у него дети, да и вообще, о нём почти никто ничего не знал. Казалось, невидимая стена защищала его внутренний мир от посторонних и слишком любопытных людей.
В отделении было тихо. Его кабинет находился в самом конце длинного коридора. И даже днем, когда кипела работа, в его кабинете было очень тихо. Все ещё не сняв рабочий халат, Александр сидел за своим массивным деревянным столом и разбирал бумаги. Работа требовала постоянного внимания не только к делам насущным, но и к разного рода бумагам. Конечно, информационные технологии серьезно упрощали дело, только вот Сухих не любил работать с компьютером, хотя и владел им почти в совершенстве. Так и сейчас, завершив чтение электронной почты, спокойно и не торопясь, просматривал документы на подпись и письма. Он делал это так, словно уже одно только прикосновение к бумаге доставляло ему удовольствие. А может быть и не только одно удовольствие. Александр прикасался к бумагам так осторожно, словно каждое прикосновение давало ему информацию. Знаете, что-то большее, чем то, что можно было прочитать в строках и между строк.
К восьми часам Александр закончил разбирать бумаги. Он встал из-за стола и подошёл к окну.
Весьма унылый пейзаж. Оживленный проспект. Типовая застройка. Хотя, снег местами ещё лежал, чувствовалось, что скоро весна полностью вступит в свои права. Александр смотрел на серое небо и, прислонив лоб к холодному стеклу, думал. За его спиной на столе лежал небольшой конверт из плотной коричневой бумаги. Его принесли сегодня утром, вместе с остальными письмами. Но, он так и остался не распечатанным.
Созерцать осенний, но все равно мрачный пейзаж смысла не было. Александр вернулся к столу. Конверт спокойно лежал на папке для входящей документации. Это был небольшой вполне стандартный по своим размерам конверт. От обычных конвертов он отличался качеством и цветом бумаги. Конверт был сделан из качественной и очень дорогой бумаги. Её цвет напоминал Сухих выдержанное виски. Напоминание о любимом напитке было приятным, и Александр прикоснулся к конверту. Шершавая бумага вызвала странное ощущение - приятное и неприятное одновременно.
Александр закрыл глаза, прислушиваясь к своим чувствам.
Тишина.
Темнота.
Ничего.
Где-то в глубине души шевельнулось желание оставить конверт не распечатанным. И вообще забыть о нем, словно его вообще никогда не существовало. Или просто выбросить в мусорную корзину. Александр ещё раз осторожно прикоснулся к конверту. Почему-то Сухих по-прежнему не хотелось открывать его, особенно здесь, на работе. Но, неприятное чувство исчезло. Сухих, не раздумывая больше, взял странный конверт и положил в папку с бумагами, которые он планировал взять с собой домой.
Всё. На сегодня дела были завершены. Можно было уходить.
Александр Германович снял халат и аккуратно повесил его в шкаф. Он быстро надел куртку и, прихватив папку с бумагами, вышел из кабинета.
Через час Александр расположился в своем мягком уютном кресле. Виски и кофе он пил редко, но сегодня был особый случай. На небольшом стеклянном журнальном столике, стоявшем рядом с креслом, располагались чашка горячего кофе, бутылка «Bell's original» и шестигранный хрустальный стакан под виски. Загадочный конверт располагался там же. Сухих взял чашку и отпил кофе. Сразу стало теплее и спокойнее. Запах возвращал его в прошлое, успокаивал и наводил на размышления. На приятные размышления. Поставив чашу на стол, Александр взял в руки конверт. Он был аккуратно подписан. Изысканный почерк. И ещё было видно, что чернила были дорогие под стать бумаге. И никаких сведений об отправителе. Сухих внимательно рассматривал конверт. Ни одного почтового штемпеля тоже не наблюдалось. Видимо, конверт доставил курьер.
«Интересно, - подумал Александр, - кто же так усложнил путь этого письма? Впрочем, оно попало по адресу». Узнать, кто же был таинственный отправитель, было просто. Нужно было лишь вскрыть конверт и посмотреть что же в нём. Александр осторожно распечатал конверт и достал несколько листов бумаги. Листы были несколько светлее конверта и очень приятные на ощупь. Александр развернул их и начал читать.
Когда он закончил читать и отложил письмо, кофе уже остыл. Александр встал и подошел к своему столу.
Он открыл верхний ящик стола. В глубине тускло блеснула крышка маленькой шкатулки. Александр бережно взял коробочку в руки. Серебро неприятно жгло пальцы. Он поморщился от боли, но выпускать шкатулку из руки не торопился. Аккуратно неся её в руках, он вернулся к креслу. Открыл маленький ящичек и поставил на журнальный столик. Сухих облегчённо вздохнул. Потер пальцы друг о друга. Следов ожога не осталось, но боль была. Шкатулка была из серебра с незначительной примесью меди и цинка. Александру хотелось бы иметь чисто серебряную шкатулку, но ювелир сказал, что лучше использовать сплав, и Сухих согласился.
Серьезных проблем прикосновение к шкатулке у него не вызывало. У Александра вполне хватало силы на то, чтобы взять серебро в руки и не получить сильного ожога. Но любой другой вампир вряд ли был способен взять в руки его сокровище. И это было самое главное.
Сухих налил себе немного виски. Сделав глоток, он закрыл глаза и поудобнее устроился в кресле. «Да, - подумал он, - хорошо быть сильным вампиром. Можно жить почти обычной человеческой жизнью». Он думал о письме. Странное письмо вернуло его в прошлое. В то далекое время, когда он был всего лишь новообращённым вампиром и мечтал изменить мир. Как давно это было? Он уже не мог вспомнить. Но зато он помнил, как много тогда происходило. И Сухих бережно хранил свои воспоминания. Пока он помнил все подробности своего становления как вампира, он мог оставаться хоть немного  человеком. Он до сих пор не желал утратить то, что делало его когда-то обычным мужчиной. Сухих старался сохранить свою душу, или хотя бы то, что от неё ещё осталось после трансформации. И надо сказать, что пока это у него получалось неплохо. Всё было прекрасно. До сегодняшнего дня. Всё было как в удивительной сказке до того момента, когда он вскрыл таинственный конверт. Сейчас он сидел в уютном кресле и, ощущая тепло от выпитого виски, погрузился в воспоминания.


Осенний вечер. Погода типичная для середины октября. За окном холодно и сыро. Идёт дождь. Александр посмотрел на часы. 20: 30. Ещё работать и работать. И он знал, что всё будет как обычно. В городской больнице номер шесть, расположенной в Северном районе города всё всегда было вполне обычно. Много работы.
Отделение реанимации и интенсивной терапии, в котором работал Сухих, было одним из лучших не только в больнице, но и в городе. И это означало лишь одно - работы больше, чем у всех.
Сегодня дежурила отличная бригада. Все мастера своего дела. Сухих был счастлив от того, что он вновь был с теми, кого он любил. Он работал с этими людьми уже более семи лет, и коллеги стали для него семьей. Работа в реанимации постепенно меняла его. Он уже редко чему удивлялся, и почти ничего не боялся. Только вот сегодня с самого утра его не отпускало какое-то странное чувство. Александру всё время казалось, что сегодня должно было произойти что-то необычное. Но работы было так много, что Сухих забыл обо всём, даже об этом странном ощущении. Только когда ближе к полуночи в приемный покой больницы доставили странного пациента в очень тяжелом состоянии, Сухих вновь ощутил странное беспокойство.
Почти полночь. В отделении горят лишь прикроватные светильники, дающие достаточно света, чтобы наблюдать за пациентами и выполнять необходимые манипуляции. Аппараты искусственной вентиляции легких и кардиомониторы создают постоянный шумовой фон. Этот странный ритмичный гул очень похож на электронную музыку, и её почти никто из работников уже не слышит. И вот ночь вступает в свои права. И открывает двери для смерти. Люди всегда чаще умирают ночью.
Сухих закончил делать записи в историях болезни и отдал их дежурной медсестре. Он сделал почти всё, что можно было сделать для пациентов их отделения. Остальное было в руках Бога. Только Сухих в Бога не верил. Из двенадцати мест одиннадцать было занято. Даже если помощь потребуется десяти пациентам, что они смогут позаботиться лишь об одном из них. Вернувшись в ординаторскую, Сухих закурил сигарету. «Да, - подумал Александр, - и вновь мы сделаем всё возможное. Только не для всех». Он невесело усмехнулся. Работал он уже семь лет. И, честно говоря, порядком вымотался. Почти ежедневные свидания со смертью сделали его отношение к людям и жизни более циничным. Впрочем, его это беспокоило лишь временами. Где-то в глубине души он чувствовал неправильность того, что с ним происходило, но сделать ничего не мог. У Александра было слишком материалистическое образование, чтобы верить в высшие силы. И любые отклонения от традиционных научных представлений о мире и человеке казались ему признаками безумия. Все, что не укладывалось в научную картину мира, он с лёгкостью относил или к чрезмерно богатому воображению, или к признакам сумасшествия. Он и на любовь смотрел как на психофизиологический процесс, что возможно и подтолкнуло его брак к распаду. Так что теперь тридцатидвухлетний врач-реаниматолог Александр Германович Сухих всецело отдавался работе. Так было и сегодня. Отмахнувшись от невнятного ощущения душевной пустоты, он вновь погрузился в работу. Короткий отдых закончился. Затушив сигарету в пепельнице, Сухих вышел из ординаторской.
- Александр Германович, - тут же кинулась к нему дежурная медсестра, - Александр Германович, звонили из приемного покоя, очень просили подойти. Там хирурги, и вроде не наш пациент, но Лавин очень просил вас прийти. Срочно.
- Давно?
- Пару минут назад, я как раз шла за вами.
Александр вздохнул и направился к выходу из отделения.
Через минуту он уже стоял в хирургической смотровой приемного покоя. Там его ждали хирург Лавин и травматолог Степанов. Кивнув коллегами в знак приветствия, Александр спросил:
- Что у вас тут?
- Странный и, похоже, тяжелый случай. Всё как ты любишь.
- Сейчас посмотрим.
В центре небольшой смотровой комнаты стояла каталка, и на ней лежал пациент. Это был мужчина средних лет. Очень бледный. Он тяжело дышал. Глаза его были закрыты. Похоже, он был без сознания. Сухих подошел к пациенту. Проверил пульс. Пульс был слабым, нитевидным и поверхностным. Сухих было ясно, что и дышать пациенту очень трудно. Но главное, что бросалось в глаза - это бледность кожных покровов. Кожа пациента была очень бледной, будто у больного начисто отсутствовали кровеносные сосуды. И на ощупь кожа была очень-очень холодной. Состояние пациента было крайне тяжелым. Однако не было никаких видимых повреждений.
- Диагноз? - спросил Сухих.
Лавин и Степанов пожали плечами.
- Предположения?
- Никаких, - признался Лавин, - вообще никаких. Саша ты же знаешь, мы бы тебя дергать не стали просто так. Но ты сам посмотри. Почти труп, а никаких признаков внешних или внутренних повреждений нет. Все чисто. Ну, кардиограмма, конечно, так себе. Да и состояние у бедолаги не фонтан.
- Дергать бы они меня не стали, - буркнул Сухих, - все равно бы пришлось к вам идти. Явно, что не к себе вы его на отделение положите, а нам спихнете. Внутреннее кровотечение исключили?
- Да, сразу же.
Повисло молчание.
У Сухих заболела голова. Ощущение, что происходящее выходит за рамки его привычного профессионального опыта, было четким и сильным. Он вновь наклонился к пациенту. Вновь проверил пульс. Всё ещё слабый, только ритмичнее. Или это Александру показалось? Сухих не знал.
- Ладно, - вздохнул Александр, - оформляйте к нам. Сутки наблюдаем, а там видно будет.
Оставив коллег заниматься необходимыми бумагами, Сухих вернулся к себе в отделение. А уже через несколько минут Левитский Андрей Степанович, а именно так звали загадочного пациента, был в палате интенсивной терапии отделения реанимации. Лавин сделал все необходимые назначения. Просмотрев их, Сухих понял, что пока больше добавить к назначениям своего коллеги Станислава Николаевича он ничего не может. Оставалось ждать. Он зашел в палату. Медсестры уже поставили капельницу. Искусственной вентиляции лёгких не требовалось. Да и в целом пациент выглядел несколько лучше. Казалось, что жизнь возвращается к нему буквально на глазах. И возможно, что это не зависело от проводимого лечения.
Александр стоял и смотрел на больного. «Всё как-то не так, - думал он. - Что-то есть во всём этом странное. Сорок лет. При полном здоровье, так как не найдено явной патологии, раз - и крайне тяжелое состояние с клинической картиной геморрагического шока. Так не бывает».
Но, именно так и было. Через тридцать минут из лаборатории принесли данные анализа крови. Посмотрев результаты, Сухих не удивился. Гемоглобин сорок грамм на литр. «А каким он ещё может быть у человека, который странным образом, кажется, потерял почти всю свою кровь?» - ухмыльнулся Сухих. Теперь для дальнейшего лечения пациента Александру Германовичу оставалось лишь определить группу крови пациента, обосновать назначение, получить и перелить донорскую кровь. «Господи! Как всё оказывается просто», - подумал Александр. На какую-то секунду он даже поверил в то, что Бог существует. А как иначе, как без помощи высших сил такая серьезная загадка так быстро могла разрешиться? Впрочем, он не задержался на размышлениях о Боге. Сейчас перед ним стояли более важные задачи, которые необходимо было выполнить. Нужно было как-то получить образец крови пациента и определить группу и резус-фактор. Но это было легко. Так как периферические сосуды были не доступны, то в реанимации пациенту поставили подключичный катетер. Взяв нужное количество крови, Сухих пошел в процедурный кабинет. Он быстро приготовил все необходимое и приступил к процессу определения группы крови и резус-фактора крови пациента. Результаты озадачили Александра. У Сухих складывалось такое впечатление, что в сосудах пациента отлично совмещались все четыре возможные группы крови от первой до четвертой. К тому же было совершенно невозможно определить резус-фактор. «Сыворотки что ли просрочены?» - мелькнула у Александра первая мысль. Сухих внимательно осмотрел флаконы с сыворотками для определения группы крови и резус-фактора. Всё было в полном порядке. Что ж, оставалось лишь вновь повторить процедуру. Второй раз был более удачным. И чтобы уточнить полученный результат, Сухих провёл процедуру определения группы крови и резус-фактора в третий раз. Да, теперь все было нормально. Первая группа крови с положительным резус-фактором. Никаких сомнений. «А, может быть, я просто поторопился в первый раз, - думал Александр, - да, скорее всего, так». Он даже не мог допустить, что в первый раз он увидел именно то, что увидел. Но где-то на границе сознания он слышал голосок, который тихо говорил ему: «Ты увидел все так, как было, и ты не мог ошибаться, ты сотни раз делал это, и значит, ты не поторопился, ты просто увидел то, что есть, даже если тебе это не понятно».
Через некоторое время все необходимые формальности были выполнены, и Сухих наблюдал, как медсестра готовит донорскую кровь к переливанию. Спать не хотелось. И как только кровь начала капать, Александр отпустил медсестру, ведь у нее были и другие пациенты, а сам остался в палате наблюдать за пациентом.
Ничего серьезного больше в эту ночь в отделении реанимации не происходило. К пяти утра состояние пациента вполне стабилизировалось, но в сознание он так и не пришел.
Сутки завершились вполне спокойно. Новые пациенты не поступали. Несколько человек перевели на другие отделения. Всё было нормально, только вот покидать больницу Сухих не торопился. После того, как он передал дежурство, он вновь зашёл в палату к странному пациенту. Левитский был по-прежнему без сознания, но выглядел значительно лучше. На мгновение Александру показалось, что больной не без сознания, а крепко спит. Но это было ошибочным.
В палату зашёл Дмитрий Рогов.
- Да всё будет нормально, - сказал он, походя к коллеге.
- Угу, - буркнул Сухих.
- Когда следующие сутки?
- Завтра.
- Тогда лучше иди домой, Саша, никуда твои пациенты не разбегутся. И ничего с ними не случится.
- Ладно.
Александр попрощался с Роговым и вышел.
Через час он был уже дома. Только вот вместо того, чтобы лечь спать, он засел за компьютер и стал искать нужную ему информацию. Было всё, что угодно, только вот ничего подходящего. Поняв всю бесполезность поиска, он все же добрался до постели.




- Зачем ты здесь, Карел? - спросила Анхана странника.
- Анхана, я пришёл к тебе за помощью. Лишь ты знаешь, как пройти через Лабиринт сновидений. И где найти Офертоона Сангвинаара.
Анхана молчала. Сновидящая, конечно же, знала, как пройти через Лабиринт, и где найти демона. А ещё она знала, что Карел не просто желает пройти через чужие сновидения. Его сердце было наполнено злобой и ненавистью. Он готов был мстить, но она так и не понимала, чем ему помешал любопытный, но тихий демон-вампир Офертоон Сангвинаар.
Она стояла у окна спиной к Карелу. И всем телом ощущала его эмоции. Он не сводил с неё глаз. Карелу казалось, что он видит её как в первый раз. Да, именно такой, какой он увидел её когда-то давно. На него нахлынули воспоминания.
Пустыня. Он идёт из последних сил. Каждый шаг причиняет жуткую боль. И каждый шаг приносит невыносимые душевные страдания. Столько лет поисков и всё впустую. Не осталось ничего, кроме сомнений. А ведь когда он отправила в путь, всё было таким простым и понятным. А теперь? Всё изменилось. Он уже не понимал, зачем он преследует древнего демона-вампира. И это злило его. И ненависть была сильнее все других чувств, даже сильнее отчаяния. Карел шёл по пустыне к Лабиринту сновидений. Странник надеялся, что если он разгадает загадки сновидений, за которыми охотился демон, то всё встанет на свои места. Только вот сил почти не осталось. Он мог заночевать в пустыне, как и раньше, но интуиция подсказывала ему, останавливаться ещё слишком рано. И он шёл.
Когда совсем стемнело, Карел продолжил идти. Песок шуршал под ногами, ветер почти утих. А вдалеке появился слабый мерцающий огонёк. Карел ускорил шаг.
Через полчаса он стоял перед небольшим домом. Казалось, что он появился в пустыне из ниоткуда. До границ Сумеречного города было очень далеко, а других городов вроде бы в пустыне не было. А если и были, то о них никто не знал. Карел подошёл к двери и остановился. Он прислушался. Тишина. Карел постучал. Какое-то время за дверью было по-прежнему тихо. Затем низкий женский голос произнёс: «Дверь открыта, странник. Ты можешь войти. Не бойся».
Бояться Хранителю Баланса было нечего. Карел спокойно вошёл. Комната была небольшой, но просторной. Около огромного камина стояли два кресла, напротив камина стоял большой стол, а рядом со столом был небольшой дубовый буфет. Около камина стояла женщина. Она была высокого роста и очень худая. Чёрные длинные волосы. Чёрные глаза. Тонкие, даже заострённые черты лица придавали всему её облику какое-то хищное выражение. Одета она была просто. На ней было черное длинное платье. На шее висела цепочка, а на ней старинный серебряный крест с трилистником. На правой руке незнакомки Карел заметил широкое серебряное кольцо с какой-то надписью. Женщина была красива. От неё веяло силой и спокойствием. Она внимательно смотрела на Карела. И на мгновение ему показалось, что она читает его мысли и чувства как открытую книгу.
- Проходи, Хранитель Баланса, - сказала она и усмехнулась. - Хочешь, я сварю тебе кофе или налью вина? Ты ведь устал, гоняясь да древним демоном-вампиром. Я права?
Карел молчал. Почему-то он никак не мог найти нужных слов.
- Ах, да, - продолжила она, видя смущение странника, - я забыла представиться. Я сновидящая и Хранительница древнего искусства создания сновидений. Мое имя - Анхана. А как твоё имя, Хранитель Баланса?
- Меня называют Карел. Я инквизитор, или как ты назвала меня, Хранитель Баланса.
Карел замолчал. Больше ему сказать было нечего.
- Присядь, - сказала Анхана, - я всё же сварю для тебя кофе.
Карел послушно подошёл к большому креслу, стоящему около очага, и опустился в него.
Анхана подошла к буфету, достала мешочек с кофе, небольшой медный кофейник пару баночек с приправами. Пока Анхана готовила кофе, Карел наблюдал за ней. Она двигалась легко и грациозно. Постепенно незаметно для себя он погрузился в лёгкий транс. «Почему я не встретил её раньше? - думал Карел. - Если бы это было возможно, я остался бы с ней. Я больше не был бы Хранителем Баланса. Но ведь это нереально. Я дал клятву хранить Баланс и до конца своих дней преследовать тех, кто преступил черту. Я делаю это, чтобы сохранить равновесие. Но разве это жизнь? Вечный путь - погоня за призраками. И ничего, кроме служения Балансу. Как же я устал от всего этого».
Он так задумался, что не заметил, как Анхана подошла к нему.
- Твой кофе, странник.
Карел вздрогнул. Его давно никто так не называл. «Странник, - мелькнула мысль, - так меня называли когда-то».
- Спасибо, - сказал он и осторожно взял небольшую чёрную чашку из её рук.
Их пальцы соприкоснулись. На секунду ему показалось, что прошлое, похороненное им так давно, вернулось. Прикосновение. И ему уже казалось, что он знает о ней всё, или почти всё.
Анхана вздрогнула и поспешно отошла к столу, чтобы взять свою чашку с кофе. Она подошла к другому креслу и села. Они молчали. Пили кофе и даже не смотрели друг на друга.
Карел не знал, о чём она думала, но понял, что все его мысли только о ней. Он уже не помнил, кто он и куда шёл, а главное, он не помнил зачем.

- Я не могу тебе помочь, - сказала Анхана, поворачиваясь к Карелу.
- Что? - Он всё ещё находился в прошлом, и вопрос Анханы резко выдернул его в реальность.
- Я не смогу тебе помочь, - повторила сновидящая. - Я не знаю, куда направился Офертоон. А если бы и знала, то не сказала бы тебе ничего. Он лишь скучающий и очень любопытный демон.
- Он - демон-вампир, нарушивший слишком много правил.
Анхана закрыла глаза. Тон странника поразил её. Он никогда не разговаривал с ней так жестко. Он не был таким грубым. Но теперь он не был Странником. Он был Хранителем Баланса, Инквизитором. Карел почувствовал, что расстроил Анхану. Ему стало неловко за свой жёсткий тон. Но сейчас главным было остановить демона. Инквизитор устал от сомнений. И сейчас Карел хотел только одного, чтобы всё закончилось. Он не желал сейчас заглядывать в глубины своей души и отвечать на мучающие его вопросы. Он должен был выполнить свой долг. Всё остальное было неважным. Анхана мало чем могла ему помочь. И он решил продолжить свой путь.
- Мне пора…идти.
Он почти хотел, чтобы она его остановила.
- Да, тебе пора.
Анхана хотела его остановить, но знала, что это бессмысленно. Когда-то их линии жизней пересеклись, и теперь они всё больше отдалялись. Карел не посмотрел на неё. Он просто взял свой плащ и дорожный мешок и вышел, не сказав ни слова и аккуратно прикрыв за собой дверь.
Лабиринт сновидений был далеко. И Карел знал, что его ожидает непростой путь. Конечно, лучше было бы отправиться в путь на рассвете. Однако он сделал свой выбор. Как и Анхана. «Почему она не захотела мне помочь? Ведь она знает, куда направился демон-вампир. Она могла бы сказать. Почему она ничего не рассказала мне? А может быть, это я заблуждаюсь, и мне пора прекратить эту бессмысленную погоню за призраком?» У него не было ответов на эти и подобные им вопросы. Сейчас он должен был добраться до Лабиринта сновидений, где могли обнаружиться ответы на вопросы.
Анхана стояла у окна и смотрела вслед Карелу. Её переполняли воспоминания.
Когда был создан Лабиринт сновидений, никто в Сумеречном городе не знал. Лабиринт был сложен за Северной границей города. Среди слепящих песков пустыни возвышались стены из белых камней. Множество длинных коридоров вели в центр Лабиринта. Мало кто отваживался посетить Лабиринт. Поговаривали, что его населяют странные создания Тьмы. Только самые сильные из сновидящих могли пройти через Лабиринт. Но последние несколько десятков лет даже среди жрецов не находилось желающих посетить древний Лабиринт.
Но вот однажды в Сумеречном городе появилась Хранительница искусства создания сновидений. Поначалу на неё никто не обратил внимания, хотя её внешность была яркой и запоминающейся. Никто просто не поверил в то, что молодая женщина может владеть таким опасным искусством. На вид Анхане было лет тридцать, однако, точно никто не знал, сколько ей лет, как не знали, откуда она пришла в Сумеречный город. Смеясь, Верховный жрец позволил ей побывать в Лабиринте сновидений. Никто не сомневался, что она не только не вернётся в город, но и живой из Лабиринта не выберется, поэтому ей и разрешили прикоснуться к тайне. Получив разрешение и всю необходимую информацию, Анхана покинула город. Сначала ждали её возвращения, но мало кому было интересно, что с ней происходило, так что очень скорое о ней и вовсе забыли.
Когда Анхана подошла к Лабиринту сновидений, ей показалось, что перед ней не холодное строение из белых камней, а что-то живое. Она чувствовала дыхание Лабиринта и слышала глухие медленные удары его сердца. Она пришла к Лабиринту ночью. В лунном свете белые камни приобрели серебристо-голубой оттенок. До Лабиринта было ещё несколько десятков метров, но ей показалось, что Лабиринт окружён незримой стеной. Словно натянутые струны чьи-то сильные заклинания создавали прочную сеть, через которую не мог никто проскользнуть. Анхана подошла к невидимой границе. Нити заклинаний легко зазвенели. Ей показалось, что Лабиринт приветствует, приглашая войти. Но она не торопилась. Анхана знала, что только безупречный в своих стремлениях человек может пройти через Лабиринт и выйти из него живым. Она не знала, насколько она готова войти в Лабиринт, но верила, что у неё все получится. Осторожно она сделала первый шаг, переступая невидимую границу. Анхана ожидала, что произойдёт хоть что-нибудь, но ничего не случилось. И вот она уже стояла около входа в Лабиринт. Теперь дыхание Лабиринта сновидений было явно ощутимым, а удары сердца звучали так громко, что Анхана перестала слышать собственное сердце. «Я пришла», - прошептала она и переступила порог.

Когда она вышла из Лабиринта, то было уже утро. Анхана решила не возвращаться в Сумеречный город. Она знала, что в окрестностях города есть несколько заброшенных домов. Они были слишком далеко от города и слишком близко к Лабиринту сновидений, так что их владельцы покинули их. Люди убегали из-за страха перед тайнами пустыни и странными обитателями Лабиринта. Люди покинули дома и перебрались в Сумеречный город. И теперь дома так и стояли в пустыне как напоминание о том, что здесь когда-то жили люди.
Она направилась к дому, который видела по пути к Лабиринту. Это был небольшой дом - одноэтажный и всего четыре комнаты. Она осторожно подошла к нему. Зачем-то постучала в дверь, зная, что в доме давно никто не живёт. Анхана открыла дверь и вошла. Да, она искала именно такое жилище. Крепкая дверь скрывала за собой достаточно просторную гостиную с камином. Из гостиной три двери вели в комнаты. Казалось, что дом был просто создан для неё. Анхана обошла комнаты. Да, дом был покинут давно. И она, как ни старалась, не почувствовала даже самых слабых следов энергии прежних владельцев. Дверь слева вела в маленькую комнату с одним окном. В ней стоял небольшой стол, несколько стульев и огромный шкаф. Анхана подошла к шкафу. «Интересно, - подумала она, - там остались скелеты?» Она осторожно открыла дверцы шкафа. Полки, пыль, пустота, никаких скелетов. Ей даже стало обидно. Хоть один-то скелетик могли бы и оставить. «Отлично, - решила Анхана, - эта комната может быть кладовой, если только мне будет что в ней хранить». С собой у неё не было почти никаких вещей. Она принесла с собой самое необходимо и небольшое количество запасов еды. Впрочем, кому нужны запасы, когда владеешь магией? Да и Сумеречный город был не так и далеко. Ещё раз внимательно осмотрев комнатку, она перешла в другую комнату, которая находилась справа. Это была большая комната с двумя окнами. Комната вполне годилась для спальни, да и вообще для жизни. Вот только мебели в ней не было никакой, но это Анхану совершенно не беспокоило. Если она захочет, что у неё будет всё, что нужно. Анхана вышла в гостиную. Заходить в третью комнату она не спешила. Где-то в глубине сознания Анхана уже знала, что скрывается за тяжелой дверью с медной ручкой. Анхана подошла к камину. Естественно, что ни хвороста, ни дров не было. Она решила посмотреть во дворе дома. Она обошла дом в поисках чего-то, чем можно растопить камин. Но, увы, она нашла только немного хвороста у западной стены дома и ничего больше. А вот за домом притаился сарайчик, и в нём нашлось немного поленьев. «Интересно, - думала Анхана, разводя огонь в камине, - а как они тут жили? Конечно, пустыня, жарко, и можно не топить. Но ведь ночью холодно, и как-то надо готовить еду. Как он это делали? Если всё привозили из города, то теперь я понимаю, почему хозяева покинули эти дома». Возможно, всё было именно так, как она думала. А может быть, здесь вообще никогда и никто не жил. Или их выжили те ужасные твари, которые, как говорили в Сумеречном городе, обитали в Лабиринте сновидений. Хотя, ей было абсолютно всё равно. Анхана наконец-то нашла то, что она так долго искала. Теперь можно было всецело погрузиться в исследование призрачного мира сновидений.
Офертоон Сангвинаар скучал. И это его раздражало. Удивительно, но почти бессмертный демон-вампир порой испытывал сильнейшие эмоции, как простой смертный человек. Так уж получилось. Таким он пришёл в этот мир. Офертоон Сангвинаар был сентиментален и патологически любопытен. Прибавьте к этому крайне изощрённый ум и извращённую фантазию, и вы поймете, каким был этот странный демон. От рождения он обладал уникальной способностью придумывать сложные сценарии действий, которые обычно пытался воплощать в мире людей. Чего только он не творил! Но делал всё это демон без зла, а лишь из желания посмотреть, что из его задумок получится в реальном мире. Он мог принимать любую форму, но в мире людей ему больше всего нравилось незаметно проникать в сознание жертвы, наделяя её сверхъестественными способностями. Так некоторые начинали видеть прошлое и будущее, другие становились колдунами и магами. Несколько раз он превращал людей в жестоких оборотней, но последствия этого совершенно не понравились впечатлительному Офертоону. Да, это грозное порождение Тьмы больше напоминало ребенка с душой тирана. Но больше всего Офертоон мечтал испытать настоящую любовь. Такую, которая делает мир лучше, а жизнь - ярче. И видимо, роль оборотня не совсем подходила для этой цели, и демон продолжал искать что-то новенькое. За тысячелетия общения с людьми Офертоон подрастратил запасы оптимизма, но мечта оставалась мечтой. И ещё он очень хотел попасть в Лабиринт сновидений Сумеречного города.
Появление Офертоона Сангвинаара распугало не только людей, живших поблизости к Лабиринту, но и других сущностей, обитавших в пределах Сумеречного города. Теперь в Лабиринте обитал лишь демон и стая псов-стражей вместе с Вожаком. Офертоон не мешал им, а они ему. А люди просто боялись и его, и псов-хранителей и поэтому желающих вернуться в брошенные дома не было. И так продолжалось достаточно долго. Но вот однажды к лабиринту явилась простая смертная. Офертоон по обыкновению скучал, расположившись на краю стены Лабиринта сновидений. Лениво оглядывая пустыню, он заметил человека в плаще с капюшоном, идущего к Лабиринту. Когда человек подошёл к Лабиринту, то демон понял, что это женщина. Она была высокая и очень худая. Длинные чёрные волосы выбились из-под капюшона, но черт лица по-прежнему было не разглядеть. Когда она подошла к Лабиринту и откинула капюшон, то демон от неожиданности чуть не упал со стены, но цепкие лапы с длинными когтями удержали его. Она была слишком красива для пустыни. У неё было красивое овальное лицо, чёрные глаза миндалевидной формы, длинные ресницы, узкие изогнутые брови и тонкий нос правильной формы. Её губы были изогнуты в лёгкой ироничной полуулыбке. Одета она была просто и во всё черное. На ней были легкие кожаные сапоги, брюки, длинная блуза и плащ с капюшоном. Демон присмотрелся. Он знал, что абы кто не ходит к лабиринту, и это значит, у неё должны быть с собой какие-то артефакты, амулеты, талисманы или что-то ещё из этого барахла. Ведь другие-то приходили обвешанные различными побрякушками. Но, на незнакомке не было ни украшений, ни чего-то хотя бы отдаленно напоминающего магические штуки. «Интересно, - подумал Офертоон, - кто же она такая? И что ей тут нужно?» От размышлений демона отвлекли звуки её голоса. Незнакомка говорила тихо. У неё был низкий и мелодичный голос. Она обращалась к стихиям и псам-стражам. Она просила разрешения войти в Лабиринт. Через некоторое время появились и псы-стражи во главе с Вожаком. Черные тени посторонились, пропуская незнакомку в Лабиринт. Заинтересованный демон решил последовать за ней, но псы преградили ему дорогу. Не желая нарушать установившиеся между ними нейтральные отношения, Офертоон послушно отступил. Он вернулся на выступ стены, где и сидел до этой минуты и вновь погрузился в размышления. Теперь ему уже не было скучно. «Нет, всё же интересно, - думал демон-вампир, - кто же она? Зачем она пришла в Лабиринт? Почему Вожак сопровождает её? Хм…Неужели она и правда пройдёт к центру Лабиринта? И … Надо же какая она красивая! Я не видел таких удивительных женщин никогда. В неё что-то есть такое, что я никак не могу уловить. Надо же! Демон не может понять человека! Такое чувство, что всё это сон».
Сон! Эта мысль настолько поразила Офертоона Сангвинаара, что от удивления и восторга он мгновенно расправил огромные крылья, приобретая привычный видимый облик. Сорвавшись со стены, он мягко опустился перед входом в Лабиринт. В своём истинном облике Офертоон Сангвинаар был грозен. Массивное тело, сильные лапы с длинными и острыми когтями, хвост, крылья и вытянутая морда с большими глазами и ртом, полным острых зубов делали его похожим на дракона. Золотистая шерсть делала это сходство ещё более полным, но всё дело портили небольшие ушки с кисточками на концах. Когда Офертоон впервые увидел своё отражение, то недовольно фыркнул: «Рысь какая-то с крыльями». Время шло, его облик порой менялся, а потом он научился принимать любой облик. Но какой бы облик он не принял, когда он волновался или злился, то мгновенно возвращался к первоначальному образу. И сейчас Офертоон был настолько возбужден, что не мог контролировать свой облик. От волнения даже облетел Лабиринт несколько раз. А затем вновь уселся на выступ стены и стал ждать.
«Сон… Она - сновидящая, точно. И это означает… это означает, - понеслись мысли в его большой голове, - что она может научить меня видеть сновидения. Сотни, тысячи снов, цветных, черно-белых, пустых и наполненных разными образами. Сны… Я наконец-то смогу видеть сны. А может быть, потом я испытаю любовь? Да, пожалуй так, но любовь пока подождёт. Сны, сейчас важны только сны». Да, Офертоон Сангвинаар мечтал о простых человеческих снах. И если незнакомка была сновидящей, то она владела древним искусством создания сновидений. И может быть, умела путешествовать по ним.
Офертоон ждал, когда же она вновь покажется. Ему совершенно не понравилась собственная идея, что женщина оказалась не сновидящей и погибла в коридорах Лабиринта сновидений. «Нет, нет, нет, - забеспокоился демон, - так не должно быть. Я что зря торчу в этой пустыне?» Он опустился на землю перед входом в Лабиринт. Когда он уже собирался перешагнуть через порог, то услышал шаги. Да, это была она. Незнакомка возвращалась. Офертоон, удивляясь самому себе, заметался на месте, не зная, что ему делать. В последнюю секунду он успел притаиться у самого входа.
Девушка вышла из Лабиринта. Вблизи она показалась демону ещё более красивой, чем в первый момент, когда он её увидел. От волнения он чуть было не выдал себя, но вовремя спохватился и плотнее прижал крылья и тело к стене Лабиринта. Сновидящая удалялась. Но теперь Офертоон уже не боялся потерять её. Он мог найти её в любом месте и времени, ведь её уникальную энергетическую структуру он никогда не смог бы забыть.

Прошло несколько недель, прежде чем Анхана решилась открыть дверь в третью комнату. Большая квадратная комната. Мягкий ковер с длинным ворсом темно-фиолетового цвета покрывал весь пол. Пепельно-серые стены и ни одного окна. Хаотично расставленные серебряные подсвечники с остатками черных и фиолетовых свечей. В центре комнаты стояла низкая большая тахта с черным покрывалом и темно-фиолетовыми подушками. Анхана подошла к кровати, присела на край. «То, что нужно, - подумала она, - сотни сновидений, тысячи загадок и бесконечные пути создания новых сценариев для снов». Она была лучшей сновидящей в своем городе, но ей хотелось большего. Она желала совершенствоваться в искусстве создания сновидений, и мечтала свободно путешествовать по ним. И именно за этим она и отправилась в Лабиринт сновидений Сумеречного города. Жрецы посмеялись, но разрешили ей отправиться к Лабиринту. И она достигла своей цели. Лабиринт сновидений распахнул перед ней свои сокровищницы сновидений. А этот дом, казалось, был создан специально для неё. И в нём, возможно, никто и никогда не жил. Да, скорее всего, так и было. Анхана упала на удивительно прохладное покрывало. «Сновидения… тысячи снов вместо тысячи слов. Я смогу создать свои лучшие сновидения. И я наконец-то почувствую реальность и найду свой путь. И тогда я обрету покой. Мое служение Балансу будет завершено». Она всё глубже погружалась в сновидение. Вот привычная дверь, через которую она попадёт в свой идеальный мир. И вот уже дорожка из красно-коричневых плиток и дом в два с половиной этажа…
- Ты спишь? - осведомился кто-то рядом с изголовьем.
Вопрос мгновенно вернул Анхану в реальность. Она открыла глаза. Темнота комнаты. Догорающие свечи.
- Ты спишь? - повторил некто.
- Уже нет, - проговорила она. - А я разве позволяла тебе войти, демон?
На секунду Офертоон лишился дара речи.
- Вроде бы нет, - пробормотал он, - мне уйти?
- Оставайся демон, но назови своё имя.
- Я - Офертоон.
- Полное имя, демон, полное.
Офертоон задумался: «А не проще ли убраться отсюда куда подальше? Ведь, если она узнает моё полное имя, то сможет управлять мной. А если я попытаюсь её обмануть, то она разозлится, и я никогда не узнаю тайн сновидений. И что мне делать?» Такая сложная загадка ему не понравилась. Он любил загадки, но не такие запутанные. Лучше было бы узнать все тайны и быстро свалить. Но он чувствовал, что это нереально. Оставалось сообщить этой странной ведьме (он был уверен, что она ведьма) своё полное имя. «Только взамен надо потребовать от неё все тайны сновидений, - соображал Офертоон, - и ещё она должна открыть мне своё колдовское имя, и было бы отлично получить приглашение приходить. Впрочем, оно мне не нужно. Сейчас-то я попал сюда без проблем. Так что мне помешает в будущем?»
- Ты уже передумал изучать искусство создания сновидений, Офертоон? - спросила Анхана.
Демон от неожиданности перестал контролировать свой облик. И его крылья с шумом развернулись.
- О, так ты вот какой. Ты не только умеешь менять облик, мой загадочный гость, но и летать. Так как твоё имя, демон?
- Я скажу его тебе, но ты в обмен на это обучишь меня древнему искусству создания сновидений, ведьма. И ещё ты откроешь мне своё колдовское имя, но и ко всему прочему, ты…
Невидимые руки сжали горло демона, оборвав поток требований. Холодные пальцы сжимали горло. Демон попытался вырваться, но хватка стала ещё крепче.
- А ещё, Офертоон, я сейчас вышвырну тебя отсюда, запрещу приходить, а в Лабиринте сновидений тебя будет ожидать стая Стражей сновидений. И я сомневаюсь, что у тебя достаточно сил, чтобы справиться с псами-хранителями и их Вожаком. Хочешь?
Демон попытался мотнуть головой, насколько позволяла хватка невидимых рук.
- Хорошо, -  продолжила Анхана. Её голос гипнотизировал, подавлял и лишал демона разума и воли. Она смотрела на демона и улыбалась.
- Я здесь лишь для того, чтобы исследовать тайны мира сновидений. Я не первый год владею этим искусством. И не первый раз сталкиваюсь с такими просьбами. Но ты не можешь не знать, демон, что я могу передать это искусство только человеку. Ты не можешь учиться древнему искусству создания сновидений и путешествовать по ним, Офертоон. И сейчас ты покинешь мой дом. Я запрещаю тебе переступать порог моего жилища. Так что порождение Тьмы Офертоон Сангвинаар демон-вампир в этот раз я не расскажу тебе ничего. Уходи, и пусть Стражи сновидений будут к тебе благосклонны.
Демон смотрел на холодные звёзды. Странная ведьма с лёгкостью вышвырнула его из дома и запретила приходить. «Я ведь ничего такого не попросил, - удивился демон, - а она взяла и выкинула меня из дома. В этот раз я не расскажу тебе ничего». Хорошо хоть, что не натравила на меня псов-стражей. Интересно, кто же она такая на самом деле? Неужели эта молодая и красивая сновидящая настолько могущественна? Кто же она? Какой же силой она обладает, если узнала мое полное имя? А может быть, в другой раз она что-то мне расскажет?»
Вопросы были непростые, и у Офертоона не было на них ответов. И чем больше возникало загадок, тем сильнее разгоралось его любопытство. Да, древний демон-вампир был слишком любопытен.
Сидеть перед домом сновидящей и смотреть на звёзды было бессмысленно. Офертоон направился к Лабиринту сновидений. Он очень надеялся, что Стражи сновидений будут к нему благосклонны.



Александр открыл глаза. «Странный сон, - подумал он, - очень странный. Просто фантастическая история какая-то». То, что ему приснилось, действительно напоминало хорошую фантастическую историю. Странник, сновидящая и демон-вампир в поисках древних тайн. Только вот Сухих не любил фантастику. По крайней мере, сказочную. Научную фантастику Александр ещё был в состоянии переварить, а всякую магию-мистику - нет. Впрочем, сон - это всего лишь сон. Александр привык относиться к снам нейтрально. Он вообще больше склонялся к классическому физиологическому понимаю природы сновидений. Он принимал идеи некоторых его коллег, что сны могут указывать на какие-то проблемы организма, но в то, что сны - это отдельная реальность, не верил. Поэтому он не стал заморачиваться на фантастическом красочном сновидении. Новый день - новые заботы. И в наступающем дне не было места призракам ночи.
Александр спокойно собирался на работу. Раз вчера никто с работы не позвонил, значит, ничего сверхъестественного не произошло.
Через полчаса Александр уже сидел в машине. Пока грелся мотор, он задумался. Почему-то мысли всё время возвращались к странному сну. «И как мне могло такое присниться? - Удивлялся Сухих. - Я же не думал ни о чём таком, да и сон больше похож на кино был. Но я не смотрю таких фильмов. Странно». Через несколько минут, когда мотор прогрелся, Александр вырулил на проспект, и поехал на работу.
Он приехал в больницу несколько раньше, чем обычно. Как только он вошел на отделение, то тут же спросил о состоянии странного пациента. Рогов, дежуривший в эти сутки, равнодушно пожал плечами и ответил: «Нормально, как и все другие». Сухих усмехнулся. «Да, уж, - подумал он, - нормально. Правильно, потому что, если не нормально, то они отправляются в морг».
После утренней конференции, Александр пошёл в палату, где лежал странный пациент. Судя по показаниям приборов с пациентом всё было вполне нормально. Александр ещё раз проверил все назначения, добавить было нечего. Больше в этой палате пациентов не было. Сухих осмотрел больного. Состояние было стабильным, но в сознание, он, похоже, так и не приходил. Если бы Сухих верил в Бога, он, наверное, помолился, но он не верил в высшие силы, полагался только на современную науку и свои знания. Александр развернулся, чтобы покинуть палату. В этот момент он услышал за спиной шорох. Сухих резко повернулся. Пациент смотрел на него и шевелил губами. Александр быстро подошел к кровати. Взгляд пациента были осмысленным. Он силился что-то сказать, но Александр ничего не мог расслышать. Кардиомонитор фиксировал участившееся сердцебиение пациента. Больной сделал ещё одно усилие и, схватив Сухих за руку, произнес:
- Он нашёл меня…
- Кто?
Дыхание и пульс пациента участились. Сухих понял, что у больного началась агония.
- Дай… мне … умереть…
- Я не могу, я должен…
Пациент перебил его. Голос звучал чётче, но сил у него оставалось всё меньше и меньше.
- Он придёт к тебе, - выдохнул он, - ты … всё… поймешь…всё…
Александр понимал, что надо срочно начинать реанимацию, но пребывал в каком-то оцепенении. Он просто не мог сдвинуться с места.
- Это был не сон… - проговорил больной.
Алекс почувствовал тошноту, подступившую к горлу, - что? Я не понимаю…
- Скоро… всё… поймёшь… - сказал пациент и закрыл глаза.
- Чёрт! Остановка! - рявкнул Сухих.
В палату уже вбегала медсестра и второй дежурный врач.
Спасти больного не удалось.

Александр сидел в ординаторской и курил. За годы работы он уже успел привыкнуть к частым смертям пациентов. И многие из них говорили что-то перед смертью. Только обычно это был бессвязный бред умирающего мозга. А этот пациент обращался лично к нему. И говорил не о чем-то абстрактном, а о его странном сне. «Он придёт к тебе. Кто? - размышлял Сухих. - И что я должен понять? И откуда он узнал о моем сне? А может быть, это был не мой сон? Возможно, ему что-то привиделось. И это был вовсе не сон, а преагональный бред? Вот уж точно, бред какой-то». Но как бы Сухих не уговаривал себя, что всё это бред, неприятный осадок оставался. Докурив сигарету, он достал из пачки новую. Закурил. Ядовитый дым наполнял лёгкие и тормозил работу мозга. Постепенно мысли исчезли. Через пару минут Сухих вышел из ординаторской. Необходимо было заниматься делами: сделать записи в историях болезней, проверить назначения, осмотреть наиболее тяжелых пациентов.
К вечеру он настолько устал, что уже не думал ни о каких странностях. Сухих хотел, чтобы эти сутки наконец-то закончились. Он почти не возвращался к утреннему событию. Но слова пациента продолжали звучать где-то на границе сознания.
Сутки выдались спокойные, и ночью удалось даже подремать пару часов. В полусне Александру послышались чьи-то тяжелые шаркающие шаги. Он открыл глаза. Он слышал лишь привычный шум приборов. Александр вновь закрыл глаза. Утомление было сильнее тревоги. Но только он закрыл глаза, он вновь услышал шаги. Сухих удивился сам себе. Он давно не испытывал ничего подобного. Он посмотрел на часы. Половина четвертого. Всё равно нужно было идти на обход. Пациенты требовали постоянного наблюдения. Сухих решил, что раз спать не получается, то есть смысл пойти и осмотреть больных. В первой и второй палате все было нормально. Состояние пациентов было стабильным. Назначения выполнялись. Дежурная медсестра была в палате. Александр подошел к столу.
- Вам истории дать? - спросила Лена.
- Нет, назначения прежние, так что не надо. А скажи, Лена, ничего тут необычного не происходило?
- Необычного? - удивилась медсестра. - Да, кажется, нет. Что тут может происходить необычного?
- Да вообще-то ничего. Ладно, давай истории, - передумал Сухих, - пойду, посмотрю, может быть, и придумаю что-то новенькое.
- Александр Германович, вы только там не слишком много придумывайте. Всё в полном порядке, все живы, так что …ой, вы, конечно, лучше знаете.
- Ладно, - улыбнулся Сухих, - я буду сдерживать полёт фантазии.
Взяв истории, он вернулся в ординаторскую. Включил чайник. Достал банку растворимого кофе и чашку. Вообще-то он не любил растворимый кофе, но что поделать. Сейчас приходилось довольствоваться тем, что есть. Чайник закипел. И вот нехитрый напиток был готов. Отпив один глоток, он поморщился и отставил чашку. Александр углубился в работу. Действительно, новых назначений не требовалось. Последней оказалась история умершего пациента. «Странно, - подумал Сухих, - её я заполнил ещё утром. И её должны были отправить в патанатомию». Он открыл историю и стал внимательно читать все записи. Получалось что-то удивительное. Картинка выходила настолько противоречивой, что в её реальность сложно было поверить. Получалось так, что некий человек неизвестно как потерял очень много крови. Странно. Его доставляют в больницу. Никаких видимых повреждений, никаких внутренних, а человек оказывается на грани жизни и смерти. При попытке определить группу крови возникают сложности. Сухих помнил, что когда он посмотрел на результаты первой серии, ему показалось, что все четыре сыворотки для определения группы крови дали положительный результат. Повторные действия позволили все же определить группу крови пациента. Когда формальности были решены, начали переливать кровь. Уже с первых минут стало ясно, что лечение назначено верно. Состояние пациента стабилизировалось. Однако, в сознание пациент так и не пришел. Что происходило в те сутки, когда Сухих был дома, было ясно из записей в истории болезни. Ничего особенного. Стабильное тяжелое состояние. А на следующий день, когда Александр пришёл на сутки, пациент умер. Но перед смертью он пришёл в сознание. И рассказал что-то невообразимое. А по сути, он не рассказал ничего. Это были какие-то отрывочные фразы. Но Сухих понял только одно. Перед смертью пациента что-то или кто-то сильно напугал. Одно только Александр не мог понять, почему этот кто-то должен был прийти к нему. И откуда пациент узнал о его сне. Впрочем, идею, что умирающий больной говорил именно о его сне, Сухих отбросил. Никому не дано знать о чужих снах. Вопросов было больше чем ответов. И чем больше Александр думал об этом случае, тем сильнее раздражался. Увы, он не мог объяснить эту историю привычным материалистическим путем. Как бы он не анализировал произошедшее, он неминуемо упирался присутствие чего-то магического. И вот именно это ему и не нравилось.
Прочитав ещё раз все записи в истории болезни, Сухих отбросил её на край стола.
«Такое в самый раз для Павлюкевича, - подумал он, - его вечно всякая чепуха интересует. Вот его и надо спросить, что он думает по этому поводу».
И словно в ответ на мысли Сухих, через пару минут в дверях ординаторской нарисовался Павлюкевич.
- Не спишь? - улыбнулся коллеге Сухих.
- Да, Саша, спать что-то не получается, зато хорошо работается.
Павлюкевич подошёл к столу, взял в руки злополучную историю болезни. Полистал её и положил обратно на стол. Он внимательно посмотрел на Сухих.
- Ты чего над этой историей сидишь? Умер и Бог с ним. А сидеть над историей и не спать из-за этого, когда в отделении тихо и спокойно - глупо. И вообще, история должна быть у патологоанатома. Ты что? Завтра же башку открутят за то, что история не там, где надо.
Сухих поморщился. Владимир рассуждал здраво. Только вот взгляды коллеги порой удивляли Александра. Они давно дружили, и к тому же давно работали вместе. Владимир Анатольевич был ненамного старше Сухих, но намного циничнее. Вообще-то это был веселый и добродушный мужчина со специфическим чувством юмора. Павлюкевич был среднего роста, плотного телосложения, но двигался легко и очень мягко. Когда он шёл, то создавалось впечатление, что он не идёт, а плывёт. Вообще он был очень спокойным и уверенным в себе человеком. Если его что-то и портило, так это цинизм и откровенная тяга к чувственным удовольствиям. Однако это не мешало ему быть отличным врачом анестезиологом-реаниматологом и лучшим другом Сухих, который был его полной противоположностью.
- Чего ты кривишься? Ну, я же говорю дельные вещи! Неужели я не прав?
- Прав, Вова, прав, - согласился Сухих, - только вот ты сам историю почитай.
Владимир вздохнул, всем своим видом выражая отношение к происходящему, как к абсолютно бестолковой затее. Но, как говорится, с больными не спорят. Он подошёл к столу, взял историю в руки и плюхнулся на диван рядом с Сухих. Павлюкевич с самым серьёзным видом начал листать историю. Он хмурился и неопределённо хмыкал.
Сухих этот театр начал раздражать. Вдруг Павлюкевич перестал дурачиться.
- А вот это реально странно, - сказал он, указывая на одну из записей в истории болезни. - Посмотри.
- Что, только это странно?
- Нет. Не только.
- Что ещё?
- То, что ты вцепился в эту историю как клещ. Ну, оно тебе надо? Смысл?
- Я не могу понять, что же с ним было.
- Как не можешь? Ты же сам диагноз ставил. Смотри. Твой почерк? Твой. Гемолитический шок.
- Только он у него почему-то неясной этиологии. И к тому же не гемолитический, а гиповолемический. Ведь он был в шоке, когда его привезли? В шоке. У него было мало циркулирующей крови, меньше половины. Давление было почти пятьдесят на двадцать. И гемоглобин сорок грамм на литр. Ты видел такое когда-нибудь?
- Видел, и не раз. И ты видел тоже. И тоже не один раз. У нас с тобой через день такие пациенты. И я не могу понять, чего ты к этому конкретно так докопался?
- Слушай, Влад, ты чего так раздражаешься? Ну, интересна мне эта история болезни. И что? Я же тебе не мешаю. С расспросами не лезу. Помогать не прошу. Я просто хочу понять.
- Да нечего тут понимать!
- Ну, так расскажи мне, если ты такой умный.
- Нечего мне тебе рассказывать. Всё и так ясно. У человека были проблемы. Случился шок, пусть и неясной этиологии. Его привезли в больницу. Мы не смогли спасти. Труп. Вывезли. Родственников нет. Претензий нет. Вопрос закрыт.
Павлюкевич замолчал. Достал сигарету из пачки и закурил. Молчал и Сухих.
Александр никак не мог понять, почему Владимир так злился. Сам Александр ничего криминального в интересе к этой истории болезни не видел. Ведь случай и, правда, был весьма загадочный. «Да, конечно, - думал Сухих, - Павлюкевич прав. Но только наполовину. У меня было много пациентов. И многие из них умирали. Многие случаи казались безнадежными или таинственными, но рано или поздно находилось объективное объяснение. А этот случай я не могу никак объяснить. И ведь Павлюкевич что-то знает. Я же чувствую. Только скрывает это, и из-за этого и злится».
Павлюкевич докурил сигарету, молча протянул пачку Сухих. Тот отрицательно качнул головой. Владимир достал вторую сигарету закурил. «Ну, и что теперь с этим всем делать? - думал Павлюкевич. - Ведь Сухих упорный до упрямства. Ведь он если чего придумал, то будет башкой рубиться в стену до последнего вздоха. Чёрт! Что делать?»
Сделав пару затяжек, Владимир затушил сигарету в пепельнице.
- Ладно, пойду в оперблок поднимусь.
Он встал с дивана и направился к двери. Уже около двери он обернулся и сказал:
- Да, кстати, у меня вечеринка в эту субботу. Приезжай. Будет спокойно, но интересно. Никого лишнего. Приедешь?
- Я подумаю.
- Приезжай, я не зря зову.
Павлюкевич вышел из ординаторской. Сухих подошёл к окну, открыл его. Холодный ветер заставил его поёжиться. Александр чувствовал, что зашёл в тупик. И что-то ему подсказывало, что в субботу у Павлюкевича будет интересная вечеринка. «Да, - сказал он вслух, - надо поехать. Там мы с ним и поговорим».



Время от среды до субботы пролетело незаметно. В пятницу Сухих работал до обеда, так что на вечеринку к Павлюкевичу он решил поехать. Утром в субботу его разбудил какой-то шорох. Что ему снилось, Александр не помнил. От сна осталось неясное ощущение. Он лежал в постели и пытался вспомнить сон. Раньше ему редко снилось что-нибудь. Но после недавнего сновидения, больше напоминавшего воплощенный сценарий фантастического фильма, он с завистью думал о людях, которым часто снятся сны. Почему-то раньше сны его вообще не интересовали. Они казались ему бессмысленными обрывками дневных переживаний. Но сон о таинственном Лабиринте сновидений серьезно изменил его отношение к виртуальному миру снов. Удивляясь самому себе, Сухих начал искать информацию. Однако его не удовлетворили варианты толкований сновидений. Он чувствовал, что за границей его сновидения скрывалось что-то большее, чем фрейдистские демоны бессознательного. Александр хотел было уже позвонить своему знакомому психиатру, но тревожить коллегу в столь ранний час не решился. Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить сон. Это был весьма странный сон. Но образы расплывались. Как только он пытался ухватить их, они исчезали. Что-то в этом было притягательное и отталкивающее одновременно. Обрывки сновидения манили, звали за собой в новый сон. И Александр ощутил новое незнакомое прежде чувство. Он будто бы скользил на границе разделяющей разум и безумие. В этом чувство было и наслаждение, и какое-то глубокое отвращение, смешанное со страхом. От этого эксперимента его отвлек телефонный звонок. Звонил Павлюкевич.
- Привет, мой друг! - Павлюкевич был как обычно бодр и оптимистичен.
- Привет, привет.
- Ну, как? Готов к развлечениям?
- Конечно, Влад. Во сколько у нас все это начинается?
- Вечером. Это же вечеринка, - смеясь, ответил Владимир. - Ты к шести часам подъезжай. Народу мало будет. И я очень хочу тебя познакомить с одним человеком. Я просто уверен, что ты узнаешь много нового и интересного.
- Надеюсь, что он психиатр.
- Надейся, мой друг. Надежда - это прибежище упрямцев. А ты серьезно считаешь, что тебе нужен психиатр? Если так, то могу пригласить. Или тебе на дом бригаду вызвать?
Сухих засмеялся. Да, чувство юмора у Павлюкевича было потрясающим.
- Нет, Вова, пока не надо. Но, если что, я сразу тебе сообщу.
- Увы, Алекс, не сообщишь. Безумные всегда уверены в том, что они нормальны.
- Ладно. Вечером разберемся. К шести буду.
- До встречи, мой упрямый друг.
Александр отложил телефон. «Да, - подумал он, - Павлюкевич как всегда в своем стиле». Владимир был старше Александра всего на четыре года, но с первого дня их знакомства, ещё в институте, вёл себя по-отечески покровительственно. Возможно, так было потому, что когда сухих начал работать в отделении реанимации шестой городской больницы, Владимир уже работал там несколько лет. Само собой разумеется, что ему пришлось вводить нового коллегу в курс дела. Постепенно они стали лучшими друзьями. Снисходительный тон Павлюкевича прекрасно сочетался с вальяжностью. Владимир был среднего роста, и несколько полноват, впрочем, он был активным и всегда излучал позитив. Владимир обожал комфорт и всегда пребывал в отличном настроении. Природная тяга к удовольствиям сделала его эстетом и гурманом во всём, а изощрённый ум и потрясающе развитая интуиция делали Павлюкевича поистине неотразимым. Сухих нравился стиль жизни его друга. Александр был немногословным, предпочитал оставаться в тени, а Владимир обожал быть в центре внимания. Женщины им нравились разного типа, что ещё больше способствовало их дружбе. В интеллектуальных спорах Павлюкевичу не было равных. Он, казалось, разбирался во всём на свете. И даже если это было вовсе не так, он с лёгкостью мог поддержать разговор практически на любую тему. Пожалуй, этим они были похожи, с той только разницей, что Сухих предпочитал молча слушать и очень редко высказывал своё мнение.
Сухих частенько бывал в гостях у Павлюкевича. Владимир обожал устраивать вечеринки. И всегда очень тщательно обдумывал не только программу вечера, но и список приглашенных. В его доме не появлялись случайные гости. Собрания у Павлюкевича больше напоминали светский салон, где собирались очень интересные люди.
Павлюкевич был холост, так что ему приходилось исполнять роль и хозяина и хозяйки дома одновременно, если конечно, не находилось какой-нибудь очаровательной временной подружки. И вечеринки всегда проходили отлично.
До вечера было ещё достаточно времени, так что Сухих не торопился вставать. Он всё ещё лежал в постели и размышлял. Сон вспомнить так и не удавалось, но он отлично запомнил ощущения. Холод, покой, сосредоточенность. Ему казалось, что в сновидении он был кем-то другим. Он чувствовал это. И этот кто-то был спокоен и собран. Этот кто-то был силён и уверен в себе. Большего Александр вспомнить не мог.


Демон сидел на огромном валуне, неизвестно как попавшем в пустыню. «Сам пришёл, - усмехнулся Офертоон Сангвинаар, - и ведь как удачно остановился. Дом виден. Дом виден, Лабиринт тоже. Только толку в этом ноль».
Несколько дней назад Офертоон Сангвинаар предпринял дерзкую попытку проникнуть в дом сновидещей. Как демону-вампиру, ему, конечно, требовалось приглашение, или хотя бы разрешение, чтобы войти. Но что делать, когда забыли пригласить? Идти без приглашения.
«Хм, ведь все и так знают, что приглашение, да разрешение - это всего лишь банальная формальность. И никому она не нужна, - размышлял Сангвинаар, - так нет же! Где твоё приглашение? Ага, щас. Только в карман поглубже залезу и достану, и то, и другое, и подарки в придачу. И раз уж она и так знала моё имя, так чего было спрашивать? Оставайся, демон, но назови своё имя. Хм, демон. Я, между прочим, демон-вампир».
Неудача удивила его и расстроила. В мгновение ока сновидящая подчинила его сущность своей воле и просто вышвырнула его из дома. А ещё она забрала разрешение приходить. «Нужно мне твоё разрешение», - буркнул демон, и развернулся к дому сновидящей спиной. Его огромные крылья были расправлены. Он был настолько обижен, что не хотел даже смотреть в сторону её дома.
Он злился на сновидящую, имени которой он так и не узнал, но ещё больше злился на себя. Он насколько был ошарашен тем, что она знала его имя, что не смог контролировать свой образ. Древний демон-вампир показал смертной свой истинный облик.
«Какая же она, какая же она…», - бормотал демон, силясь подобрать подходящее слово. «Какая же она красивая!» - пронеслась мысль. От этой идеи демон чуть не свалился с валуна, но вовремя взмахнул крыльями, чтобы сохранить баланс. Через несколько секунд он поднялся в воздух и направился к Лабиринту сновидений. Псы-стражи не обратили на него внимания. Но всё равно в Лабиринт Офертоон сунуться не решился. Он уселся на любимом выступе стены и, подобрав крылья, прикрыл глаза. Он решил, что вновь попытается договорить с ней. Он придёт и попросит. Иначе. Он смирится с нелепыми правилами. Ведь сновидения - это целый мир. Офертоон Сангвинаар так хотел исследовать все-все уголки этого огромного загадочного мира. «Только бы она согласилась, только бы она разрешила, - думал Офертоон, - я сделаю всё, что она попросит, я выполню всё, чего она только не пожелает».
Демон грезил, а тем временем в пределы Сумеречного города вступил человек, идущий по его следу. По следу демона шёл не простой человек, а Хранитель Баланса. В Сумеречном городе таких как он называли инквизиторами и очень боялись. Поговаривали, что инквизиторы могут творить ужасные вещи. Когда он вошёл в город, то его все старались не замечать. Улица опустели. Жрецы ждали его прибытия и молились в Храме. Его звали Карел. Это имя он получил, когда вступил в Орден Хранителей Баланса. Когда-то у него было другое имя, но он уже и сам не помнил какое. Это был высокий человек. Он был крепким, от его тела исходило ощущение силы, и ещё - опасности. Черты лица были грубоваты, но правильны. Серые, почти бесцветные, глаза не выдавали его возраст. Его взгляд, казалось, проникал в самую глубину вашего сердца. И он видел ваши грехи, скрытые в самых отдалённых уголках души. Тонкие губы были сжаты, он редко улыбался. У Карела были светлые волосы, выгоревшие на солнце. Одет он был очень просто. На нем были широкие брюки, рубашка, мягкие сапоги и плащ с капюшоном. Всё это было тёмно-серого цвета. На шее у странника на крепкой серебряной цепочке висел тяжелый крест. Края одежды украшали символы трилистника. На среднем пальце левой руки он носил широкое кольцо с истертой надписью. В дорожном мешке были нехитрые запасы: чёрный плащ, штаны, рубашка, немного еды, фляга с водой, небольшой кожаный мешочек с колодой карт. Оружия при нём не было. Хранителю Баланса оно было не нужно. Только безумец решился бы напасть на него, а против других существ обычное оружие было бесполезно. Многие из Хранителей путешествовали с мечами, но Карел не любил оружие.
Карел с любопытством разглядывал улицы Сумеречного города. Он много слышал об этом таинственном месте. И вот теперь он не мог понять, что во всех историях о Сумеречном городе было правдой, а что - вымыслом. Его не удивляла пустота улиц. За годы служения в Ордене он привык, что его боялись. Вернее не его, а того, кем он был. Карел всё ещё хранил в себе память о прошлом, и лишь это позволяло ему принимать верные решения. Сейчас он шёл по следу очень древнего и сильного демона-вампира Офертоона Сангвинаара. Карел помнил наизусть всё, что говорилось в самых разных источниках об этом странном существе. Демон не вызывал у Хранителя никаких эмоций. Карел давно уже не испытывал любви или ненависти. Он являлся Хранителем Баланса, и сам был подобен ему. Порой он действовал вразрез с правилами Ордена, но его действия всегда были безупречны и они сохраняли Равновесие. Любопытный и неугомонный демон умудрялся нарушать равновесие любых сил. Он не следовал каким-либо злым замыслам, он следовал своим порывам. Порой Карелу начинало казаться, что в действиях Офертоона не только была определённая логика, но и Равновесие. Когда у него эта мысль появилась впервые, он был поряжён. Сейчас он уже привык к ней и почти не обращал на неё никакого внимания. Однако идея окопалась в его сознании и постепенно к ней присоединялись сомнения и размышления.
«Зачем я здесь? - спрашивал себя Карел, - жрецы Сумеречного города мало чем могут мне помочь. Они лишь упрямо держаться за свои традиции. Они, наверняка, не заметили демона. А возможно, он явился им в каком-нибудь привлекательном образе. С этого шутника такое станется. Могу поспорить, что он пришёл к ним и не только беспрепятственно выведал все тайны, но и заслужил поклонение. Почему нет? А ведь он нарушил Баланс. И он всегда создает новый порядок вещей. Не разрушает, не уничтожает, а создаёт что-то новое. И если это так, то моя погоня бессмысленна».
Размышляя подобным образом, Карел даже не заметил, как добрался до городского храма. Жрецы ожидали его на площади перед храмом. Как только Карел приблизился к ним, Верховный жрец склонил голову в знак приветствия.
- Мы рады видеть тебя Хранитель Баланса, - сказал Кенх.
- Давно я хотел увидеть Сумеречный город и Лабиринт сновидений.
На самом деле Карела всегда утомляли подобные церемонии, но, увы, почти всега жрецы считали их необходимыми. Даже став Хранителем Баланса, Карел никак не мог понять к чему такое количество сложных действий, правил и предписаний. Неужели Богам или Богу было так важно, чтобы последователи часами истязали себя в сложных ритуалах? Порой он думал, что никогда этого не поймёт.
- Пусть твоё пребывание в Сумеречном городе будет спокойным, ты наш гость. Мы рады твоему приходу в наш город, - заверил Кенх.
- Благодарю тебя, Верховный жрец.
- Где ты решил остановиться, Хранитель?
Кенх называл Карела так, как того требовал обычая, да и всё равно он не знал имени инквизитора. А спросить запрещали правила.
- Я не задержусь надолго в Сумеречном городе. Я направляюсь к Лабиринту сновидений.
- Будь осторожен, Хранитель, - не удержался Кенх, - в Лабиринте обитают странные существа. Мы думаем, что они непредсказуемы, хитры и опасны. Некоторое время назад к Лабиринту отправилась сновидящая. И она не вернулась. Ведь пустыня безлюдна, жители давно покинули свои дома. И ещё говорят, что Лабиринте сновидений обитает грозное и могущественное существо. Те, кто видели его, не решаются даже описать его.
- Спасибо тебе, Кенх, за предупреждение. Я не знаю, пойду ли я обратно вновь через Сумеречный город. Так что вернитесь к своим делам. Не ждите моего возвращения. Мой путь лежит намного дальше, чем Лабиринт сновидений.
Карел чувствовал, что расспрашивать жрецов о грозном и могущественном существе бесполезно. Даже если жрецы знали что-то конкретное о демоне, скрывающемся в Лабиринте, они всё равно не расскажут ему ничего больше. Хранитель Баланса был для них чужим. И к тому же он был инквизитором, следящим за сохранением Баланса сил. Карела не интересовала суть религиозных ил мистических культов, его интересовало равновесие. И жрецы знали, что инквизитор не будет церемониться с ними, если они нарушили Баланс. Но ведь он сам сказал, что цель его путешествия лежит за пределами Сумеречного города, и это означало, что они могут расслабиться.
- Удачной дороги тебе, инквизитор, - произнёс жрец.
- Пусть боги будут к вам благосклонны, - ответил Карел, и даже не входя в храм, покинул Сумеречный город.
Он желал скорее увидеть Лабиринт сновидений. Он хотел встретиться с древним демоном. И ещё Карел хотел увидеть эту отчаянную сновидящую, о которой ему рассказали жрецы.
Через некоторое время он уже шёл по пустыне. День клонился к закату. В сумеречном свете очертания города казались призрачными, а далёкие стены Лабиринта больше напоминали мираж. Карел знал, что демон обязательно почувствует его приближение, но не считал нужным скрываться. «Пусть знает, что я иду по его следу. Пусть ожидает часа правосудия», - думал инквизитор.
В это время Офертоон Сангвинаар дремал на выступе стены Лабиринта. Он надеялся, что сегодня он наконец-то встретится с этим странным человеком. «Если он только раньше не встретиться с этой сновидящей, - подумал демон, - да, тогда инквизитор не скоро меня догонит». Офертоон и так собирался немного попутешествовать, а столкновение со сновидящей ещё больше убедило его в том, что пора сменить обстановку. Офертоон Сангвинаар решил, что если до утра инквизитор не появится, то он отправится в путь. Всё равно рано или поздно они вновь встретятся. Тем более что почти бессмертному демону-вампиру торопиться было некуда.


Как Александр не торопился, но против обыкновения, он опаздывал. Вообще-то он был пунктуален. Но сегодня был какой-то странный день. Вещи терялись, нужные не находились, а бесполезные так и попадались на глаза. Когда он наконец-то вышел из дома, то машина упорно отказывалась заводиться. Потеряв на этом прилично времени, Александр уже не торопился, а спокойно ехал на вечеринку к Павлюкевичу. А какой смысл торопиться, если уже всё равно опоздал? На светофорах он попадал исключительно в «красную волну», что ещё больше тормозило. «Да, - подумал Сухих, - то, что начинается хорошо, обычно заканчивается плохо. А что начинается странно, продолжается ещё более странно». День начался с пробуждения от странного сна. Даже и не сна вовсе, а от удивительного ощущения. И если бы Сухих верил в мистику, то расценил бы происходящее, как знаки судьбы. И знаки настойчиво говорили, что ездить никуда не нужно. Павлюкевич как-то пытался ему что-то подобное втолковать, но Сухих отмахнулся от него со словами: «Влад, я врач-реаниматолог, а не шаман, и вся эта чушь мне не интересна». Павлюкевич не обиделся. И даже наоборот. Неверие Сухих стало новым поводом для его шуток. Владимир не то, чтобы очень уж верил в подобные вещи, но теорию знаков признавал и уважал. Нет, он не следовал слепо приметам и суевериям. Но если какое-то дело упорно не продвигалось, то Павлюкевич заявлял, что это знак, и мог отказаться от любой затеи. Он жил легко. Когда же его спрашивали, как ему это удаётся, то он всегда отвечал: «Я не напрягаюсь и всегда обращаю внимания на знаки судьбы, которые мне встречаются на пути». Получалось, что всё вот так просто. Сухих верил, что Павлюкевич так и делал, как говорил, но сам эту идею не принимал. У Александра и так в жизни был почти полный порядок, так что теория знаков в ней была лишней.
В общем, как бы то ни было, к семи часам вечера Александр всё же добрался до дома Павлюкевича. Когда он появился на пороге, то улыбающийся Владимир приветствовал его со словами? «Я так понимаю, весь мир был против, но ты всё же здесь! Проходи».
- Да, это точно, - сказал Александр, заходя в квартиру.
- Вешай сюда свою куртку, - указал на вешалку Павлюкевич, - и проходи.
В гостиной был накрыт стол. Гостей было мало. Была Марина - нынешняя подружка Павлюкевича, общий друг Стас с женой Татьяной и незнакомый мужчина, вероятно, с супругой.
- Марину, Стаса и Татьяну, ты знаешь, а с Аркадием и Еленой, я так думаю, ты не знаком.
- К сожалению, ещё нет.
- Это один из моих хороших друзей Аркадий и его жена Елена. Друзья, - обратился он к ним, - а это мой лучший друг и коллега неисправимый материалист и атеист Александр.
Сухих пожал руку Аркадия и улыбнулся Елене. В момент рукопожатия Александр ощутил лёгкий холодок, пробежавший по телу. Вообще новый знакомый не был похож на обычного человека. Это был мужчина лет сорока, среднего роста, худощавый. Правильные черты лица и чёрные глаза почему-то вызывали в памяти образы аристократов прошлых веков. Когда он улыбнулся, приветствуя Сухих, то Александр поразился, что у немолодого человека такие белые и ровные зубы. Рукопожатие Аркадия было энергичным и решительным. Вот только кожа была очень холодной. В целом же впечатление он производил весьма приятное. Только всё равно возникало какое-то странное чувство, будто за красивым фасадом скрываются страшные тайны.
Жена Аркадия Елена была миловидной женщиной тоже лет сорока. Она была невысокой полной брюнеткой с солнечной улыбкой и серыми глазами. Она очень понравилась Сухих.
Беседа, прерванная появлением Александра, возобновилась. Компания увлечённо обсуждала новинки литературы и кино. Александр внимательно слушал, но как обычно, в беседе почти не участвовал. Дело было не в том, что ему нечего было сказать. Вовсе нет. Он просто не любил много говорить.
Больше всех говорил Аркадий. Он рассказывал о недавно прочитанной им книге «Карта смерти» молодой писательницы Алины Жигулиной. Аркадий не только изящно комментировал книгу, но и дополнял свой рассказ подробностями о картах Таро, что у Сухих появилось желание перебить Аркадия и спросить, а не гадает ли он сам на Таро?
- Да, - продолжал тем временем Аркадий, - книга очень интересная. У меня сложилось впечатление, что автор отлично разбирается в картах. Как жаль, что сам я с практикой Таро вовсе не знаком. Я лишь антиквар и неплохо разбираюсь в старинных вещах.
Говоря это, Аркадий посмотрел на Александра и улыбнулся. Эта улыбка предназначалась только для Сухих. И уже обращаясь к Александру, Аркадий спросил:
- Александр, а вы как относитесь к подобным произведениям?
Сухих не торопился с ответом, и в дело вмешался Павлюкевич.
- Знаешь, Аркадий, но наш скромный друг, увы, материалист. И вообще он ни во что такое не верит. Он даже про теорию знаков ничего слышать не хочет. Считает, что я ему ерунду всякую пытаюсь навязывать.
Аркадий улыбнулся.
- А вы, Саша заходите как-нибудь в мой антикварный магазинчик. У меня совсем небольшая коллекция, но очень интересная. Вы посмотри на старинные вещи, а они  расскажут вам кое-что интересное. И я уверяю вас, вы совершенно иначе будете относиться к подобным вещам.
Аркадий смотрел в глаза Сухих и улыбался. Александр почувствовал себя неуютно. Его немного удивляла манера Аркадия общаться. На вид ему было лет сорок, а говорил он как человек, которому намного больше, и к тому же как человек, обладающий знаниями и силой. Хотя это гармонично сочеталось с несколько старомодной манерой одеваться. А ещё Александра удивляло, что его новый знакомый открыто проявляет к нему недвусмысленный сексуальный интерес. Так что Сухих чувствовал себя очень неловко. Впрочем, он часто ощущал некоторую скованность при первом знакомстве. И сейчас к этому привычному чувство примешивалось что-то ещё. Странное даже для него самого. «Интересно, почему он на меня так смотрит? Он что, «голубой»? - думал Сухих. - Так вроде бы я не подхожу на роль гомосексуалиста. Чёрт! Надо же как». И вот тут-то в его мыслях и появилась идея, поразившая его своей ясностью и правильностью. «А ведь были знаки! - подумал Сухих. - Я сначала никак не мог найти нужные мне вещи с утра, «пробки», которых не должно было быть, «красная волна» на дороге. Да, точно, всё не просто намекало на то, что не надо ехать, мир кричал мне об этом! А ведь началось все с…А с чего всё началось? С того странного пациента. Да, именно с того дня и начался весь этот бардак. Сны дурацкие, странные ощущения, и вот теперь всё это. Домой надо ехать». Александр уже начал придумать какой-нибудь подходящий повод. Но тут Аркадий посмотрел на часы и сказал:
- О, что-то мы, Елена, засиделись. Нам, пожалуй, пора домой.
- Что вы! Какое домой, ещё рано, - сказал Павлюкевич.
- Нет, увы, нам действительно пора. Я был очень рад познакомиться вами, Александр. Обязательно приходите в мой магазинчик.
- Да, мы ждём, - подтвердила Елена, - считайте, что вы уже пообещали.
- Ладно, - согласился Сухих, чувствуя, что всё равно у него нет иного выбора. - Я обязательно загляну к вам, как только организуется свободное время.
Аркадий протянул ему визитку.
- Возьмите, тут адрес и телефон. И не затягивайте с визитом. Я расскажу вам очень много интересного.
- Конечно, - сказал Александр и взял визитку.
Случайное прикосновение пальцев Аркадия вновь вызвало у Сухих ощущение холода во всём теле. Он чуть было не отдёрнул руку, но вовремя сдержался. Аркадий заметил это движение и улыбнулся.
После ухода Аркадия и Елены вечерника продолжалась в том же духе. Но ближе к полуночи темы разговоров иссякли, как и оптимизм присутствующих. Стас и Таня жили близко, так что они решили не ночевать у Павлюкевича, а пойти домой. А вот Сухих пришлось остаться. Он выпил не так много, но и речи не могло быть о том, чтобы сесть за руль.
Марина уже спала, а Владимир и Александр сидели на кухне, курили и разговаривали.
- Ты что такой задумчивый, а? - спросил Владимир.
- Да странный этот Аркадий какой-то…
- Чем странный?
- Даже не знаю. Улыбался всё как-то многозначительно. Всё в свой магазин зазывал. Он что «голубой»?
Павлюкевич усмехнулся. Но промолчал.
- Так что? Я прав? Он «голубой»? Я что уже докатился до того, что стал привлекательным для гомосексуалистов?
Сухих смотрел на Павлюкевича, а тот молчал. Выражение его лица изменилось. Владимир глубоко вздохнул, и, не смотря Александру в глаза, сказал:
- Видишь ли, тут не всё так просто…
Сухих замер. Мир остановился. Он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Павлюкевич остановил его жестом.
- Я ещё не сказал, что ты похож на «голубого». Говорю же, тут всё не так просто. То есть совсем сложно.
Неопределенные фразы Владимира начали раздражать Александра.
- Слушай, давай так, ты скажешь то, что думаешь. И не будешь юлить. Мы с тобой не первый год друг друга знаем, так что, давай, выкладывай всё как есть. И какого чёрта ты мне этого Аркадия подсунул? Я что-то так и не понял. Приходи, приходи, будет интересно…Я пришёл. И что? Ко мне клеится какой-то странный мужик, несёт какую-то мистическую чушь и зазывает в гости. Как это всё понимать?
- Да не кипятись ты, Саша. Аркадий вовсе не «голубой».
Павлюкевич помолчал.
- Он - вампир.
- Кто?
- Вампир.
Повисло молчание. Павлюкевич взял сигарету и закурил. Молча протянул пачку Сухих. Александр тоже закурил. Они курили молча, не смотря друг на друга.
«Я сошёл с ума, - подумал Сухих. - А вообще-то нет. С ума сошёл Павлюкевич. Точно. Сначала вся эта чепуха эзотерическая, а теперь вот - на тебе! Вампир. Ага. А я тогда Папа Римский».
- Я понимаю, ты удивлен, - заговорил Владимир,- я сам это пережил. Но это так и есть. Он вампир, и это правда.
- А его жена?
- Елена? Обычная женщина. Она даже ничего не знает. И, я так понимаю, даже не догадывается.
- Вампир? Но как? Как такое возможно?
Павлюкевич пожал плечами.
- Как такое возможно? Не бывает вампиров. Это всё сказки. Чушь!
- Возможно, ты прав, что чушь, но Аркадий - вампир. И это нельзя изменить, да и отрицать бесполезно.
Вновь молчание.
Владимиру больше нечего было сказать, а Александру не хотелось ни о чём спрашивать. Они ещё посидели на кухне какое-то время. А потом Павлюкевич поднялся и сказал:
- Ладно, время позднее. Так что давай-ка лучше спать. А утром ты совершенно иначе будешь смотреть на эти вещи. И я бы посоветовал тебе всё же с Аркадием пообщаться. Он очень интересный собеседник. Может быть, он поможет тебе разгадать тайну твоего странного пациента. Но сейчас хватит об этом.
- Хорошо. Действительно пора ложиться спать.


Аранх стоял у окна и смотрел в ночь. Вот уже несколько лет он жил новой жизнью. Теперь он был антикваром Аркадием Сергеевичем Радоцким. Он вновь жил жизнью простого человека. Вернее, он жил чужой жизнью. А иначе и быть не могло. Увы, жить открыто он не мог. Да и сложно жить вампиру в наше время. Взять хотя бы необходимое простому человеку количество разных документов. То ли дело четыреста лет назад. Аранх часто вспоминал прошлое. И каждый раз вновь и вновь пытался ответить на вопрос: а могло ли быть иначе?
Он так хотел узнать ответ на этот вопрос. Однако в прошлом не бывает «бы». И Аранх совершенно бессмысленно задавал себе этот вопрос. Зачем он уже и сам не очень-то понимал. Только, вспоминая свою жизнь человека, он неизменно возвращался к тому моменту, когда он решился на бессмертие. Хотя он скорее бы назвал это безжизнием. Слово было подходящим, пусть и звучало странно. Всё его существование по своей сути было не бессмертием, а отсутствием жизни. И дело было вовсе не в том, что его смерть уже пришла к нему. Он был мертв, продолжая жить. Но это его мало волновало. А вот потеря глубинной человеческой сущности, души, его пугала. Когда-то. Когда он только делал свои первые шаги вампира. В то время от радовался вечности, открывающейся перед ним. И если бы он мог вернуться в прошлое, то был уверен, что вновь ответил бы «да» в ответ на роковой вопрос демона-вампира.
Аранх прикрыл глаза. Он вспоминал. Вспоминал своё человеческое прошлое. Аранх стал вампиром в 1640 году. Когда он впервые столкнулся с Офертооном Сангвинааром, ему уже было суть больше сорока лет. В тот вечер Аранх засиделся над книгой. Впервые к нему попала такая редкость. Это был манускрипт о таинственных существах, живущих в ночи и питающихся кровью. То, о чём писал автор, пожелавший остаться неизвестным, серьёзно отличалось от тех немногочисленных книг, которые он читал до этого дня. Арахн был библиотекарем в маленьком городке. И он гордился не только тем, что умеет читать, но и тем, что умеет размышлять о прочитанном. Когда по его городку поползли слухи об ужасных чудовищах, приходящих с севера, он стал искать разгадку в древних текстах. Но в книгах, которые он смог найти, он не нашёл ответов на свои вопросы. Можно было, конечно, отправиться в монастырь, расположенный к югу от города, но Аранх знал, что это вряд ли поможет. Монахи владели огромной библиотекой, но почти никого в неё не пускали. Они, видимо, боялись, что знания могут сбить с толку простых людей, и они перестанут следовать тем законам, которые придумали для них служители культа. Проще было искать нужные книги у горожан или спрашивать о редких книгах у бродячих астрологов и торговцев. Но до недавнего времени ему почти не попадались интересные книги. То, что он уже прочитал о таинственных существах с севера, больше походило на сказки. Чего только не писали. И что это кровожадные воплощения древних богов, и что это неупокоенные души колдунов, и даже, что это ходячие мертвецы. А некоторые авторы утверждали, что эти существа приходят из других миров. Что-то Аранха удивляло, что-то забавляло, но ни одна книга так и не раскрыла ему тайну происхождения таинственных и ужасных существ. Впрочем, люди в городе перестали исчезать, странные смерти внезапно прекратились. И в маленьком городке вновь воцарился мир. Только вот вчера кто-то оставил на его пороге небольшую книгу «О странных и таинственных существах». Когда Аранх взял её в руки, то по всему его телу пробежал холодок ужаса. Эта маленькая книга в кожаном переплёте вызвала у него странное двойственное ощущение: она манила и пугала одновременно. Он и раньше так получал книги. Только вот те книги были другими. Они не пугали. Аранх внимательно рассматривал неожиданный подарок. Тёмно-коричневая обложка. Чёрными буквами выбито название: «О странных и таинственных существах». Имени автора не было. Аранх открыл книгу. Бумага была отличного качества. Она была плотной и очень приятной на ощупь. Книга оказалась рукописной. Почерк был изысканный и очень аккуратный. Аранх осторожно перелистнул пару страниц, бегло просматривая текст. Да, это было именно то, что нужно. Он осторожно внёс книгу в дом.
Через несколько дней Аранх засел за изучение маленькой странной книги. Автор писал о странных существах, которые могли не только жить вечно, но и с лёгкостью проживали чужие жизни: вампиры, похитители тел, демоны, оборотни. Голова у Аранха шла кругом. Он чувствовал, что близко подобрался к разгадке таинственных событий, но никак не мог уловить ту мысль, которая станет волшебным ключом к тайне. Аранх внимательно вчитывался в каждое слово. Он никогда ещё не читал подобной книги. Он чувствовал, что в ней нет лжи, но правда, которую она раскрывала, была в тысячи раз опаснее.
Городские часы давно уже пробили полночь. Почти все жители давно спали. Только в некоторых домах горел свет. По пустым улицам Эштауна шёл человек. Он появился в городе ещё до захода солнца. Городские стражи не обратили на него никакого внимания. Это был мужчина среднего роста. Его тело было крепким, и выглядел он молодо. У него была весьма заурядная внешность. Никаких особых примет. Если бы вы его мельком увидели, то встретив во второй раз, даже не узнали бы. На нем были простые штаны, рубашка и длинная куртка с капюшоном, на подобие тех, которые часто носят небогатые фермеры. За плечами болтался дорожный мешок, в котором, видать, ничего уже не осталось. Так что странник не был интересен даже городским ворам. Он шёл по темным улицам так уверено, будто знал куда шёл, и к тому же отлично видел в темноте. Дойдя до дома Аранха, странник остановился и постучал в дверь.
Стук в дверь заставил Аранха вздрогнуть. «Кого это принесло в столь поздний час?» - пробормотал он. Аранх взял лапу, при свете которой читал, и направился к двери. Подойдя, он спросил:
- Кто? И Что надо?
- Я странник, мое имя Санг. Ночь застала меня врасплох, и я не успел найти место для ночлега. А только в вашем доме горит свет, вот я и решился побеспокоить.
Голос был удивительно красивым и приятным. «Благородный», - подумалось Аранху. Его ни капли не смутило то, что вообще-то в городе есть постоялый двор, и в его окнах всегда горит свет, да и постояльцам там всегда рады. Аранх почему-то мгновенно проникся доверием к невидимому страннику и спокойно открыл дверь.
Перед ним стоял мужчина среднего роста, в простой дорожной одежде. Гость отбросил капюшон, и Аранх понял, что перед ним довольно молодой человек с приятными, но не очень выразительными, чертами лица. Единственное, что поражало, так это глаза незнакомца. Казалось, что они горят в темноте, как глаза дикого зверя. Но Аранх приписал это игре света и своего воображения.
- Меня зовут Санг, - повторил незнакомец, - я странствую в поисках знаний. Ты позволишь мне войти?
Аранх был зачарован звуком голоса Санга, и не заметил, что тот уже обращается к нему на «ты».
- Проходи, - ответил Аранх, - будь моим гостем, Санг.
- Благодарю, - ответил Санг, - а как твоё имя?
- Аранх, - ответил хозяин и повторил, - так проходи, будь гостем в моём доме.
Аранх посторонился, пропуская незнакомца в дом.
- Ты наверняка голоден? - Спросил он, - у меня есть немного холодного жареного мяса, сыр, хлеб и отличное вино.
- Нет, я не голоден, но не отказался бы от вина.
Аранх предложил гостю располагаться около очага, а сам пошёл на маленькую кухню взять стаканы, вино и сыр. Стакан вина гость взял, но от еды отказался. Аранх налили вина и себе, и тоже сел поближе к очагу.
- Кто ты и куда ты идёшь?
- Я когда-то был, - гость на секунду заколебался, - был кем-то вроде монаха, но теперь я просто странствую в поисках знаний.
Гость улыбнулся.
- А ты книжник, Аранх?
- Я - библиотекарь.
- Интересное, наверное, дело - всю жизнь собирать книги. Много их у тебя?
- Нет, Санг, не много. Почти все самые интересные и ценные книги хранятся в монастырской библиотеке. Только их никто не может читать, кроме монахов, да и то не  всех из них, многие просто читать не умеют.
- Монахи… они ничего не смыслят в книгах, - буркнул Санг, - они лишь хотят, чтобы все слушали их бредни, и строго следовали тем требованиям, которые они сами же и придумывают.
Аранха удивила такая резкая перемена настроения. Ведь Санг сказал, что и сам когда-то был монахом. Может быть, поэтому он так резко отзывался?
- Ты же и сам был когда-то монахом, ведь так?
- Был. Только очень давно и очень недолго. Пожалуй, это дело не для меня. Мне совершенно не нравятся жёсткие рамки, а в любой религии всегда есть жёсткие рамки. Тебе говорят, в какого бога верить и как в него верить. Любые мысли противоречащие мнению большинства, в смысле догматам, тут же объявляются ересью. И тут возникают инквизиторы, готовые вернуть тебя к истине, или убить, если ты будешь упорствовать. Так со временем ты теряешь веру, но приобретаешь знание основных догматов. Ведь так?
Сангвинаар, а это был именно он, вновь улыбнулся. От его улыбки у Аранха чуть не остановилось сердце. В ночном госте было что-то нечеловечески опасное.
- Вот ты во что веришь, Аранх?
- Я верю в Бога.
- В какого Бога? А если нет никакого Бога? Вообще нет. То, во что ты веришь? В бессмертие души? В отпущение грехов или в силу молитвы?
- Я верю в единого Бога, который создал мир и людей, которые направляет нас в нашей жизни.
Сангвинаар рассмеялся.
- Интересно-то как. Ну, Аранх, расскажи же мне о своём Боге. Что ты о нём знаешь?
Аранх смутился. Он не знал, что рассказать этому человеку. Санг спрашивал так, будто не просто обладал знанием, но и мог читать мысли. «Быть такого не может, - подумал Аранх, - впрочем, если верить это странной книжке, то очень даже может. И … а что если… Если Санг не человек?»
Сангвинаар улыбнулся, его забавлял ход мыслей Аранха. Офертоон не собирался его убивать. Ему понравился этот человек. И у него появилась мысль, сделать из Аранха вампира. Конечно, он не будет бессмертным, как сам демон-вампир, но вполне сможет прожить не одну сотню лет.
- Так какой он, твой бог, Аранх?
Аранх прочистил горло и начал.
- Он всемогущ и всеведущ. Он знает обо всём, что происходит. Он создал мир, животных и человека. И ещё для каждого человека у него есть свой план.
- И как же люди узнают подробности этого плана?
- Бог направляет каждого человека. Он показывает каждому его путь. Бог наставляет людей. Но только человек должен быть чист душой, помыслами и телом, чтобы услышать слово Бога.
- Мммм… А как же разные сущности, живущие наравне с человеком в этом мире? Их тоже создал Бог? Если он, то почему их преследуют? Ты же читал об этом в книге «О странных и таинственных существах», ведь так? Почему тогда инквизиторы или им подобные преследуют создания Бога?
В глазах Офертоона Сангвинаара светила радость и любопытство. Он напоминал ребенка, которому удалось-таки задать взрослому очень сложный вопрос.
Аранх посмотрел на гостя и отвел взгляд. Его начали терзать сомнения. «Интересно, откуда он узнал о том, что я читал эту книгу? Вообще-то о ней никто не знал. Или он, и правда, не человек. Если это так, то кто же он?» - думал Аранх. Он осторожно взглянул на гостя. Санг развалился в кресле, протянул ноги к огню, наслаждался вином и смотрел на языки пламени. Ничего необычного в нём, кажется, не было. Видимо, почувствовав на себе взгляд Аранха, Санг посмотрел на него и широко улыбнулся. Никогда ещё Аранх не видел человека с такой искренней улыбкой. Так мог улыбаться только тот, чьи совесть и душа не были тронут и тенью порока. Но, вот глаза гостя…
«Странные глаза, - думал Аранх, - они такие тёмные, что сложно понять их выражение. Такие глаза бывают у хитрых и опасных людей. Или у хищников».
- Тебе понравилась книга?
- Я ещё не дочитал её до конца, но она отличается от всех других книг на эту тему.
- Она удивила тебя? Разозлила? Испугала?
Аранх вновь удивился проницательности ночного гостя. Поначалу он был очень удивлён тем, что читал. Чем дальше он читал книгу «О странных и таинственных существах», тем больше им овладевал гнев. Он злился на себя и на свою глупость, на монахов, скрывающих истину, и на автора книги, её открывающего. А затем появился страх.
- Что же ты молчишь?
- Откуда ты всё это знаешь?
- Что «всё»? Про книгу? Я читал её. Меня она сначала удивляла, потом раздражала, и, в конце концов, я был напуган. Я поэтому и спросил. Возможно, что у многих людей подобная реакция. Или под «всё» ты подразумевал что-то иное?
Аранх не знал, что ответить.
- Налей мне ещё вина, и я расскажу тебе удивительную историю…

Да, так и было когда-то. Демон-вампир действительно рассказал ему удивительную историю. И Аранх поверил каждому его слову. И когда Офертоон Сангвинаар предложил ему стать вампиром, то Аранх согласился. Только спустя многие годы он начал понимать, что демон никогда не говорил ему всей правды. Он обманывал его не со зла, а лишь потому, что такова была его природа. Офертоон Сангвинаар обладал поистине изощренным разумом и весьма своеобразным чувством юмора. К тому же демон совершенно не признавал никаких религиозных или мистических учений, а, значит, и нравственные понятия были чужды ему. Больше всего демон любил развлечения и веселье. И особенно его веселили действия жрецов Сумеречного города. Ведь они поклонялись Богу Лабиринта сновидений. Да, именно ему, Офертоону. Он ради забавы явился некоторым из них в своём истинном облике. Богатое воображение жрецов до неузнаваемости изменило образ демона-вампира. И превратило историю о демоне-вампире в легенду о  страже Лабиринта сновидений. Когда Офертоон Сангвинаар впервые услышал Легенду о Золотом страже сновидений, то был растроган и польщён.
«Интересно, - подумал Аранх, - а что чувствовал Офертоон Сангвинаар, когда мы встретились? Ведь наверняка он не просто так решил меня превратить в вампира. Неужели я теперь чувствую тоже самое? Этот молодой врач мог бы стать отличным вампиром. Таким, каких я ещё не встречал. Он внимателен, умён, ироничен и очень талантлив». Из воспоминаний о далёком прошлом Аранх перенёсся в настоящее. В его разуме настойчиво пульсировала мысль. Ему безумно хотелось сделать из Александра Сухих вампира. Он хотел его. Он мечтал о таком ученике сотни лет. Ведь даже его жена была простой смертной. Она не смогла бы стать идеальной спутницей. Так к чему было вмешиваться в её судьбу? Аранх всё ещё надеялся, что он встретит женщину, которой предложит бессметное существование. Но ни идеальной возлюбленной, ни идеального ученика до сегодняшнего дня он так и не встретил. Но когда он вчера увидел Александр Сухих, то понял, что наконец-то судьба была к нему благосклонна. Конечно, спешить было нельзя. Сухих обычный человек и к тому же скептик, как понял Аранх. И любой необдуманный шаг мог разрушить все его планы в одну секунду. Аранх настойчиво приглашал Сухих как-нибудь прийти в его антикварный магазинчик. Но, как показалось Аранху, Сухих воспринял это предложение совершенно иначе, чем предполагал вампир. Оставалось только ждать. Если бы Аранх владел искусством создания сновидений, то он просто бы создал для Александра сон. И в нём рассказал ему всё, что было бы необходимо. И, конечно же, получил бы его согласие. Только вот Аранх не владел этим искусством. Не раз он просил Офертоона Сангвинаара открыть ему эту тайну, но хитрый демон лишь улыбался и говорил, что его связывает клятва, и она сильнее смерти, так что рассказать он ничего не может. Аранх подумал, что демон в очередной раз обманывал его, но всё равно ничего не мог с этим поделать.
«Если бы я мог сейчас задать ему всего лишь несколько вопросов», - вздохнул Аранх. Да, порой ему казалось, что он так и останется тем Аранхом, который однажды сам впустил в свой дом зло. Да, именно зло. Офертоон Сангвинаар был порождением тьмы. Он был исчадием ада, но всегда отрицал это. Демон-вампир был изворотлив, хитёр и ироничен. Он умел уговаривать и всегда получал то, что хотел. Офертоон Сангвинаар с лёгкостью путешествовал в реальности и в сновидениях. Он мог возвращаться в прошлое и проникать в будущее. И он мог бы помочь сейчас своему созданию. Как-никак, но Офертоон обязан был помогать Аранху. Не важно, что Аранх давно уже был сильным и опытным вампиром и сам имел право обратить в вампира любого приглянувшегося ему человека. Сейчас Аранх вновь ощущал себя слабым человеком, потерявшим веру. Он вновь сомневался. Но одно дело сомневающийся человек, и совершенно другое - сомневающийся вампир. Это было просто немыслимо. Пусть его вера противоречила любым религиям и самой жизни, но без неё он был всего лишь ходячий мертвец без души и с остановившимся сердцем. «А во что я верю? - спросил себя Аранх. - Что я приобрёл, когда я потерял всё? Я не верил в Бога, когда был человеком, я не верю в Него и сейчас. Я боялся смерти, но теперь я уже ничего не боюсь. Я лишь хочу понять и…»
- Что ты хочешь понять? - осведомился знакомый голос.
Аранх повернулся на звук голоса. В темноте он зрением вампира с лёгкостью различил знакомую фигуру.
- Офертоон?
- Нет, святой зануда-инквизитор, - буркнул Офертоон, - конечно, я. Аранх, ты всё больше и больше становишься похож на человека. Вновь сомневаешься, задаёшь себе дурацкие вопросы и тревожишься по пустякам. Тебе очень вредно слишком долго общаться со смертными. Я бы мог и раньше прийти к тебе, но знаешь, мне было интересно, как долго может заниматься подобной ерундой такой сильный вампир, как ты.
- Ты не изменился, - проворчал Аранх.
Он чувствовал, что Офертоон смеётся над ним. Впрочем, он всегда так себя вёл. Но, когда Аранх встретил Сангвинаара впервые, тот с лёгкостью очаровал человека. Аранх, не долго думая, согласился стать вампиром. Только вот почему-то Аранх так и сохранил в себе человеческие слабости. Офертоона это то раздражало, то веселило. Сегодня демон был явно в отличном расположении духа.
- Я не могу измениться, мой друг, - театрально вздохнув, сообщил Офертоон, - я ведь всего демон. Да, у меня есть крылья, и я умею летать. Я с лёгкостью могу принимать любой облик, ну, или почти любой. Я даже могу занять тело и разум человека. Я путешествую между мирами и временами. Но, знаешь, Аранх, я всего лишь демон. Пусть и вампир, но моя сущность не может быть изменена. Это невозможно.
«Она смогла бы - подумал Офертоон, - только вот Аранху совершенно не обязательно знать об этом. Я и так достаточно рассказал ему, пожалуй, даже слишком много. А ведь обычный вампир, который до сих пор не может побороть в себе человеческие слабости, не достоин этих тайн».
- Ты опять смеёшься надо мной?
- Нет, пока даже не начинал. Аранх, тебе не пристало быть таким чувствительным, мнительным и обидчивым. Ты - вампир? Или я ошибаюсь?
Демон засмеялся.
- Тихо, ты разбудишь Елену.
- Ты думаешь, что она нас услышит? Она спит. И будет спать спокойно, даже если мы с тобой здесь устроим кровавую оргию. Кстати, как на счёт оргии?
Аранх молчал. Он злился. Ему совершенно не нравились шутки Офертоона. Особенно не нравились шутки, в которых была изрядная доля правды.
- Ты опять злишься. Зачем? Я лишь пытаюсь тебе помочь. Я не знаю, но может быть, тебе пора найти кого-то, из кого можно сделать вампира? Как на счёт Елены? Она будет интересной спутницей.
- Нет. Не она.
- Хм…ты изменяешь жене? Или встретил кого-то, кто  подходит на роль ученика?
Аранх не ответил. Офертоон удовлетворённо кивнул.
- Отлично. Ты можешь это сделать. Ведь у тебя есть право. Да и сил у тебя достаточно.
- В общем-то да…
- Что тебе мешает?
«Ты», - первое, что пришло в голову Аранха, но он сдержался. Спокойствие демона было обманчивым. Аранх уже не раз убеждался в этом.
- Мне нужен твой совет, Офертоон Сангвинаар демон-вампир и порождение Тьмы, мой создатель и наставник.
- О…как официально-то. Похоже, что всё очень серьёзно, раз ты обратился ко мне таким образом
- Да, учитель. Я нашёл достойного ученика.
- Отлично. Ты уже рассказал ему о вампирской жизни? Показал свои сверхвозможности или просто очаровал и запутал?
- Нет. Он не совсем обычный человек. Он … Он материалист и скептик. Он, похоже, решил, что я гомосексуалист.
Офертоон засмеялся. Он никак не мог остановиться.
- Ты умеешь убеждать, Аранх. Так что же ты хочешь от меня, мой талантливый ученик?
- Помоги мне, Офертоон. Создай для меня и для него сновидение. И я в нём покажу ему всё, и получу согласие. Ты поможешь мне, Санг?
Демон внимательно посмотрел на Аранха. «Жалкий недовампир, - подумал Офертоон, - неужели он решил, что обратившись ко мне именем, которое более подходит человеку, он сможет повлиять на меня? Неужели он так и остался таким, каким и был? Столетия не сделали его мудрее. Или он настолько желает этого человека, что потерял разум? Может быть, мне самому присмотреться к его потенциальной жертве?»
- Хорошо, я попробую помочь тебе. Но, не могу ничего обещать. Нам демонам это не положено. Да даже если я и пообещаю, то всё равно могу не сдерживать своего обещания, я же демон. Да и выполнить я могу это как-то иначе, на своё усмотрение. Ты не можешь этого не знать. Ты согласен?
Аранх кивнул, не вполне понимая, с чем он согласен.
- Если это так, то мне пора.
- Ты вернёшься сегодня?
Демон не ответил и исчез. Аранх долго ещё сидел на тёмной кухне. Мыслей не было никаких.


Сон был не просто странным. Он был очень странным. Александр казалось, что он видит происходящее чужими глазами. Даже во сне они могли видеть намного больше, чем глаза обычного человека. Заходящее солнце окрасило песок в красный цвет. Он заметил несколько больших валунов и направился к ним. Песок был ещё горячий, а воздух быстро остывал. Он видел небольшой дом, затерявшийся в пустыне. И, казалось, слышал дыхание мира и удары сердца Тьмы, опустившейся на пустыню.
Карел устал. Он ещё ни разу не останавливался отдохнуть, после того, как покинул Сумеречный город. Мысли сменяли друг друга плавно, но ни одна из них не затрагивала душу, не интересовала разум. Он действительно сильно сомневался в правильности своих действий, но и вернуться было невозможно. Некуда.
Когда жрецы рассказали ему о Золотом страже, Карел сразу понял, что это за таинственный и кровавый бог поселился в Лабиринте сновидений. Он не сомневался, что золотокрылый страж - это никто иной, как Офертоон Сангвинаар. Но даже если это так, то загадка решена только наполовину. Странник не представлял, кто из людей мог отважиться пройти Лабиринт сновидений. Жрец сказал, что это была сновидящая. Женщина. Возможно, что она была не просто сновидящая, а ведьма.
Карел подошёл к дому и остановился у двери. Он прислушался, но ничего не услышал. Казалось, что дом пуст. Но Карел знал, что это не так. Он постучал. Тишина. А потом низкий и приятный женский голос произнёс:
- Дверь открыта, странник. Ты можешь войти. Тебе нечего бояться.
Карел хмыкнул. «Бояться? Чего мне бояться. Я Хранитель Баланса, инквизитор. Это её, ведьме, самое время бояться. А если она к тому же общается с нашим дорогим демоном-вампиром, то ей, действительно, есть о чём побеспокоиться. Тогда ей пора молиться о своём прощении», - думал Карел, входя в дом.
Большая комната. Три двери из неё вели в другие комнаты, а в левом углу располагался огромный очаг. Около камина стояли два больших кресла. Около противоположной стены стоял стол и около стола небольшой шкаф. Возле камина стояла молодая женщина. Она была очень красива, но красота была холодной. Больше всего Карела поразили глаза незнакомки и её взгляд. Она смотрела на него очень спокойно и внимательно. Она смотрела так, будто видела его насквозь. Её взгляд проникал в самую суть его мыслей. Она улыбнулась. «Господи, - подумал Карел, - она бесподобна. Я ещё не видел такой совершенной красоты. Почему я не встретил её раньше?»
- Проходи, Хранитель Баланса, - сказала незнакомка, - ты утомился в пути. Я могу сварить для тебя кофе. И я уверяю, ты никогда и нигде не пил такого напитка. А может быть, ты желаешь красного горячего вина? Хочешь? Ты ведь устал, гоняясь за древним демоном-вампиром. Я права?
Карел молчал. Завороженный её красотой и очарованный звуком её голоса, он никак не мог найти подходящих слов. И она ведь сразу поняла, кто он такой. А она для него была загадкой.
- Я забыла представиться. Я сновидящая и Хранительница древнего искусства создания сновидений. Обычно ко мне обращаются по имени Анхана. А как твоё имя, Хранитель Баланса?
- Обычно меня называют Карел. Я инквизитор, или как ты называешь меня, Хранитель Баланса.
- Присядь, я всё же сварю для тебя кофе. А за чашечкой кофе мы сможем спокойно поговорить. Возможно, мы расскажем друг другу какие-то интересные истории.
Карел сел в удобное кресло, стоящее около очага. Он молча наблюдал, как Анхана готовит кофе. Она двигалась легко, от неё исходила сила. Он чувствовал, что она достигла Равновесия. Постепенно Карел погрузился в транс. Ему казалось, что он нашёл именно то, что искал всю свою жизнь. «Почему я не встретил её раньше? Почему это произошло именно сейчас? Если бы это только было возможно, то я остался бы с ней здесь навсегда. Я никуда бы не ушёл. Это было бы так замечательно, просто быть рядом с ней. Но, мне пришлось бы преступить свою клятву. А ведь я обещал хранить Баланс до конца своих дней. И я буду преследовать тех, кто нарушает равновесие до конца моей жизни. Я должен продолжать то, что я делаю, - думал Карел. - Но разве это жизнь? Вечный путь, погоня за призраками. И что взамен? Ничего. Только служение Балансу. Как я устал от всего этого. Я бы остался рядом с ней, но должен буду уйти по следу демона-вампира. А ведь Офертоон Сангвинаар не совершил ничего противоречащего его природе. А это означает, что он не нарушал Баланс, но каким-то путём служил ему. Тогда моё служение Балансу бессмысленно? Бог создал мир и населил его различными существами. Офертоон Сангвинаар лишь одно из творений…кого? Бога? Неужели Бог создал и демонов тоже? Бог не мог создать зло. Но ведь равновесие - это гармония белого и чёрного, добра и зла. И если Равновесие будет нарушено, то…»
- Твой кофе, странник.
Карел вздрогнул. Он так глубоко задумался, что не заметил, как Анхана подошла к нему.
«Странник, - мелькнула у него мысль, - так меня называли когда-то. Только об этом никто уже не помнит. Откуда она узнала?»
- Спасибо.
Карел осторожно взял небольшую чёрную чашку. На секунду их пальцы соприкоснулись. Ему показалось, что прошлое, похороненное им в день клятвы Балансу, вновь вернулось. Едва ощутимое прикосновение, и ему уже казалось, что он знает о ней всё, или почти всё. Карел взглянул ей в лицо, но она быстро отвернулась и поспешно отошла к столу, чтобы взять свою чашку с кофе. Он чувствовал её волнение, но не мог понять причины этого. Она казалась такой сильной, такой спокойной. И вдруг эта неожиданная вспышка. Анхана взяла свою чашку и села в кресло напротив. Она смотрела на огонь и не торопилась говорить.
- Если я стесняю тебя, то…
- Нет, вовсе нет. Я просто забыла, как это - быть гостеприимной хозяйкой. Но ты так и не сказал мне, как я могу к тебе обращаться.
- Называй меня Карел, Анхана.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
- Ты уже не помнишь своё истинное имя, Хранитель Баланса?
Он удивился вопросу, но ответил.
- Нет, Анхана, я помню его, но я никому ещё не открывал своего истинного имени. Я думаю, что ты тоже не делала этого. Я прав?
- Нет. Я назвала тебе моё имя. У меня нет причины скрывать его. Я - Анхана, я сновидящая. Но даже знание моего имени не позволит тебе контролировать мой разум.
Разговор принимал какое-то неправильное направление. Карел чувствовал, что только что возникшая хрупкая связь вот-вот разорвётся. Он не знал, как исправить ситуацию. Анхана смотрела в огонь.
- Я слишком долго был в пути. Я забыл правила хорошего тона. Если я чем-то обидел тебя, Анхана, то прощу простить меня. Я так устал, гоняясь за демоном-вампиром. Он не совершил ничего серьёзного, но он нарушил Баланс, и я вынужден его преследовать. А сил у меня всё меньше и меньше. Знаешь, что означает жить по предписанию пророчества?
Карел замолчал. Анхана не смотрела на него и ничего не сказала в ответ на его эмоциональную речь.
- Я родился далеко от этих мест. Но порой я даже думаю, что мое прошлое - это чужие сны. В день моего рождения, как было принято в нашей стране, мои родители обратились к прорицателю за советом. И он сказал им, что я должен буду стать Хранителем Баланса. Никогда и никому он не говорил ничего конкретного. Но в тот день, что-то изменилось, наверное, и он сказал, что увидел всю мою жизнь. А может быть, это была просто шутка богинь судьбы. Теперь это уже не важно. Я ничего не помню из прошлого. Я разучился быть обычным человеком. Я стал орудием правосудия. Я руководствуюсь лишь соображениями сохранения равновесия. И больше ничем. Меня боятся, ненавидят, обожают, боготворят. Только мне это совершенно безразлично.
Он замолчал. Анхана продолжала смотреть на огонь. Время замедлило свой бег. Карел подумал, что оно вот-вот остановится совсем. Как он хотел, чтобы она хоть что-то сказала. Карел чувствовал, что его слова прозвучали лживо, неискренне, но никак не мог найти правильные слова. Он чувствовал, что запутался, что он вообще теперь не знает в чём он прав, а в чем - нет. Он не знал, что говорить и делать дальше. Анхана почему-то не торопилась продолжать разговор. Она пила кофе и смотрела на языки пламени в камине. Карел откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он вслушивался в шорох песка и лёгкий шум ветра за окном. Инквизитор думал. Он искал подходящие слова, чтобы рассказать ей, что он чувствует. Карел подыскивал фразы, чтобы поделиться с ней своими мыслями и сомнениями, но боялся, что будет выглядеть глупо. Да и как иначе? Хорошая картинка - сомневающийся сентиментальный инквизитор. «Почему я не встретил её раньше?» - вопрос был бессмысленным. У него не было выбора. От рождения ему было предрешено стать инквизитором. Другого пути не было. «А если был? - прозвучал в глубине сознания слабенький голосок, - если был другой путь? Или есть? Кто тебе сказал, что нет иного пути? Жрец-предсказатель? А кто сказал ему? Бог? Какой? Богов много. Какой из них предопределил твою судьбу? А судьбу Анханы? Ты так слепо веришь всему этому?» Почему-то эти мысли показались карелу верными, но от этого ещё более пугающими. Он сомневался и раньше. Только в этот раз сомнения прозвучали громко и отчётливо.
- Знаешь, Карел, - заговорила Анхана, - в предсказаниях не так много смысла. Ни одно пророчество не сможет исполниться, если о нём все забыли.
Она замолчала. И посмотрела на Карела так, словно ожидала от него конкретной реакции. От её слов Карел окончательно растерялся. Она улыбнулась.
- Мне кажется, Странник, мы выбрали слишком сложную тему для разговора. Давай, я сварю ещё кофе, а потом расскажу тебе интересную историю, которая недавно произошла со мной.
- Да, наверное, так будет лучше, - ответил Карел и широко улыбнулся впервые за многие годы.
Анхана налила в кофейник воды, добавила ещё кофе и специй. Пока кофе варился, она стояла у камина и смотрела на огонь. Карел молчал, боясь ляпнуть что-нибудь глупое. Когда кофе был готов, Анхана сняла кофейник с огня и наполнила чашки. Она пододвинула своё кресло так, чтобы быть ближе к Карелу, села и начала рассказывать.
- Очень давно мне была предсказана судьба. Ты знаешь, что это означает. Но произошло совершенно неожиданное событие. Стечение обстоятельств не позволило мне выполнить предназначенное. Когда я поняла, что я не смогу стать Хранительницей Баланса. Да, Карел, не удивляйся. Так вот, когда я поняла это, я выбрала иной путь. Ты не знал, что женщины ещё чаще, чем мужчины становятся Хранительницами? Да, именно так. Такова наша природа, что почти все мы от природы способны сохранять Баланс. Но меня не приняли в Орден. Мне пришлось покинуть родной город. Я знала, что у меня не будет пути назад, но всё равно решилась на это.
Карел хотел её спросить, откуда же она родом, но не решился перебить её вопросом. Он уже понял, что если Анхана решит рассказать ему, то расскажет, а если нет, то пусть будет так.
- Когда я покинула пределы Эльфера, то даже не знала, куда мне идти. Но судьба направила меня. И через некоторое время я встретилась с удивительным человеком. Он был магом и сновидящим старой традиции. Услышав мою историю, он позволил мне учиться у него магии Равновесия. А затем обучил меня созданию сновидений и путешествию по ним. После того, как состоялась моя инициация, я получила имя Анхана и стала полноправной Хранительницей тайн древнего искусства создания сновидений. Так начался мой долгий путь совершенствования. Я путешествовала из города в город. Порой мне встречались сновидящие, но не так часто, как мне хотелось бы. А вот про Лабиринт сновидений Сумеречного города я слышала всё чаще и чаще. И вот я здесь. Жрецы позволили мне отправиться к Лабиринту. И разрешили остаться жить в любом заброшенном доме в пустыне. Видел бы ты, с какими трудом верховный жрец скрывал свою иронию. Думаю, он решил, что я одна из тех глупышек, которые едва научившись сновидеть и, зазубрив пару-тройку заклинаний, кидаются на поиски приключений. Он говорил тебе что-нибудь обо мне?
- Да, но он так боялся сказать что-то лишнее, что лишь упомянул о тебе. Почему-то мое появление вызвало у жрецов ужас.
- Ты не догадался почему?
- Наверное, так принято.
- Нет, вовсе не поэтому.
- Ты знаешь причину?
Анхана не торопилась с ответом. Она отпила кофе.
- Так ты знаешь причину их страха, Анхана? Я спрашиваю не как инквизитор, а как любопытный путешественник.
- Странник, - уточнила Анхана.
Карел кивнул. Глупо было отпираться от очевидного. Он и правда был Странником сновидений, пусть и в прошлом.
- А ты разве сам не заметил ничего странного?
- О чём ты?
Анхана засмеялась. Её смех был очарователен. Карел вновь улыбнулся.
- Ты мастер выспрашивать, Карел.
- Я - инквизитор.
- Это заметно. Ладно, нет смысла ходить вокруг да около. Жрецы Сумеречного города поклоняются демону-вампиру, тем самым они нарушают Баланс. Вот поэтому они и боялись тебя. Дело в том, что демон явился им в образе золотого дракона или кого-то в этом роде. Они решили, что он и есть таинственный Золотой страж Лабиринта сновидений. И, конечно же, стали ему поклоняться. На самом деле Офертоон Сангвинаар, таково имя демона, всего лишь дурачил их. Видимо, у него слишком своеобразное чувство юмора. Он порой совершает чисто человеческие поступки. Ты ведь его преследуешь, инквизитор?
- Да, только не заметил его следов в пустыне.
- Странно. Особенно если учесть, что он совсем недавно пытался уговорить меня передать ему тайну создания сновидений и путешествия по ним. Представляешь? Этот самоуверенный демон ворвался в моё сновидение и попытался предъявить мне ультиматум: или я его учу, или он уйдет в пустыню. Или что-то в этом роде. А сам даже не смог удержать принятый образ, и явил мне себя во всей красе своего истинного облика.
- И?
- Я выгнала его, и запретила появляться в моём доме. Так теперь он часами просиживает на огромном валуне неподалёку от дома. Возможно, придумывает что-то новенькое, чтобы уговорить меня. И кто знает, может быть, я и расскажу ему что-то о сновидениях.
- Ты так спокойно рассказываешь мне об этом…
- А как иначе? Неужели мне нужно бояться? К чему? Ты же знаешь, инквизитор, что сила моего искусства равно силе твоего. И нам ни к чему враждовать.
- Ты поможешь мне?
- Чем я могу помочь тебе, Карел?
- Если можешь, Анхана, то покажи мне путь к Лабиринту. Я не хочу убивать демона, но я должен его остановить.
«Должен ли? - спросил себя Карел. - К чему гоняться за слишком любопытным демоном-вампиром, который не сильно нарушает равновесие. Пожалуй, лучше вернуться в Сумеречный город и заняться жрецами. Они впали в заблуждение, отступили от своего служения. Или остаться здесь, с Анханой? Возможно, она могла бы научить меня искусству создания сновидений?» Ответов не было. Карел хотел, чтобы Анхана помогла ему, и боялся, что она согласится.
- Хорошо, Странник. Завтра утром я покажу тебе дорогу к Лабиринту сновидений. Только я бы хотела, чтобы ты запомнил её, и если это возможно, перед тем как покинуть эти края, ты вновь зашёл бы ко мне. Я бы могла рассказать тебе ещё несколько интересных историй.
- Конечно, Анхана. Скажи мне, что ты ещё знаешь об этом демоне-вампире?
- Офертоон Сангвинаар - древний демон-вампир. Но он уже почти не пьёт кровь и не требует кровавых жертв от своих почитателей.
- Всё равно он нарушает Баланс. Ты, думаю, знаешь об этом.
- О Балансе? Или о том, что демон его нарушает?
- Я говорил о Балансе, Анхана.
- Ты собираешься убить демона?
Карел ответил не сразу. Анхана улыбалась. Ей доставляла удовольствие озадаченность инквизитора. «А ведь ты глубоко сомневаешься, инквизитор, - подумала Анхана, - демон нарушил Баланс, но тебя это мало заботит. Тебя больше волнует, какие секреты он успел украсть. И тебя это беспокоит лишь потому, что ты сам охотишься за сокровенными знаниями. И ты в глубине души так и остался Странником сновидений. Да, ничего не скажешь, ты и Офертоон отличные противники. Может быть, мне помочь инквизитору, а потом посмотреть, что из всего этого получится? И если будет нужно, помочь Офертоону?»
- Меня заботит состояние Баланса в первую очередь, Анхана. Поступки демона не такая уж серьёзная проблема. Он слишком любопытен и хаотичен, так что я бы не стал его убивать, это бессмысленно. Я просто должен встретиться с ним. И всё будет зависеть от того, что он мне расскажет.
- Расскажет? Ты шутишь? Карел, послушай меня, Офертоон Сангвинаар хитрый и опасный демон. Он врун и фантазёр, но его нечеловеческий ум способен на непостижимые для нас вещи.
- И что ты предлагаешь?
- Оставь его в покое, инквизитор.
- Ты не понимаешь, о чём просишь меня, ведьма.
Анхана не удивилась грубости инквизитора. Она уже сталкивалась с представителями этой словной профессии. Конечно, среди инквизиторов попадались разные типы. Были и грубые развязные хамы и деликатные, но не менее опасные тихони, готовые вас поджарить заживо за малейшее нарушение Баланса. Но все они были похожи в одном - они всегда бросались в бой, словно дикие псы. Так и сейчас, стоило лишь Анхане слегка перегнуть палку, демонстрируя свою силу и независимость, как неуверенность Карела улетучилась, а на смену ей явилась агрессивность и грубость.
«Он не так-то прост, хм, я похоже увлеклась чувствами и иллюзиями. Если я серьёзно нарушу правила игры, он будет, не задумываясь, действовать по кодексу инквизиторов, и тогда мне ничто уже не поможет», - подумала Анхана.
- Я просто решила, что раз пока этот демон не совершил ничего серьёзного, то тебе не обязательно так спешить. Ты мог бы погостить у меня несколько дней. Я бы рассказала тебе о древнем искусстве создания сновидений. А потом проводила бы тебя к Лабиринту сновидений. Да и Офертоон обычно болтается в окрестностях Лабиринта. А так как он очень хотел выведать у меня секреты создания сновидений, то не удивлюсь, если он в скором времени заявится сюда. Любопытство в нём сильнее страха, а здравого смысла ему по природе не полагается. Что скажешь, Странник?
Она очень внимательно смотрела на Карела, ожидая его реакции. Да, он как и она мог стать Странником сновидений. Только судьба распорядилась иначе. И его должно было раздражать обращение «странник», но Анхана чувствовала, что оно возрождает в нём всё то, что делало его уникальным, настоящим странником сновидений.
- Нет, Анхана, я должен уйти, и чем быстрее, тем лучше. Демон, и правда, хитер, и мне будет не так просто найти его. Не думаю, что он сидит в Лабиринте сновидений и ждёт, когда же я за ним приду.
- Жаль.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
- Мне тоже очень жаль.
На секунду ей показалось, что он уже готов отступиться от своей затеи. Но она знала, что ей не удалось отговорить его.
- А ты, и правда, можешь рассказать мне о создании сновидений?
Анхана выдержала паузу, стараясь казаться безразличной.
- Да, немного. Я не могу раскрыть все секреты, ты понимаешь почему, но кое-что я всё же могу тебе рассказать. Ты останешься?
- Да, я задержусь на несколько дней.
Такого поворота событий демон не ожидал. Он так надеялся на настоящую схватку с достойным противником. А сновидящая вновь обыграла его. «И что же у этих инквизиторов всё не так как у людей? - подумал демон, - ладно, раз он решил погостить у нашей сновидящей, я, пожалуй, могу спокойно заняться своими делами».


Сухих открыл глаза. Сон. Опять странный сон. Но теперь это уже не казалось ему чепухой. Сновидение было продолжением ночной беседы с Владимиром. Поначалу заявление Павлюкевича о том, что Аркадий - вампир, немного озадачило Александра, но потом эта мысль вполне органично вписалась среди других мыслей. Теперь приглашение Аркадия в гости воспринималось иначе. Подстегиваемый любопытством Сухих уже обдумывал план действий. Он почти был готов прямо с утра позвонить Аркадию и помчаться к нему в магазин. В голове Александра теснились самые разные вопросы, и он был уверен, что Аркадий точно знает на них ответы.
За завтраком он спросил Владимира:
- Слушай, а твой вампир никогда не рассказывал тебе о демоне-вампире? Кажется, Офертоон или что-то подобное.
Владимир изобразил на своём лице удивление:
- Офертоон? Нет, вроде нет. Он мало распространяется на счёт своего прошлого. Может быть, что-то и говорил, только я не помню. А откуда это ты выкопал это имя?
- Сон странный приснился.
- О! Скептик умер, и родился мистик.
- Да…похоже.
- Так ты позвони Аркадию, договорись о встрече, думаю, что он тебе расскажет.
- Ладно.
Почему-то продолжать разговор на эту тему Александру не хотелось. Он перевел разговор на другу тему.
Через час он распрощался с Владимиром и Мариной и отправился домой.


Сначала Сухих загорелся идеей позвонить Аркадию и подробно расспросить его и о демоне Офертооне и о вампирах. Но чем больше он об этом думал, тем меньше ему хотелось копаться во всём этом. Видимо, скептик в его душе не умер, а был в глубоком обмороке. Теперь Александр начал сомневаться. Во-первых, само существование вампиров по-прежнему казалось ему невозможным, во-вторых, Сухих допускал мысль, что Павлюкевич пошутил. Такая шутка была вполне в его стиле. Александр живо представил себе следующий диалог.
- Здравствуйте, Аркадий. Это Александр, мы с вами познакомились у Павлюкевича, помните?
- Да, конечно, помню.
- Знаете, у меня есть несколько вопросов, на которые вы наверняка сможете ответить.
- Ну, если это так срочно, то задавайте ваши вопросы.
- Вы ведь вампир, значит, наверняка что-то знаете о демоне-вампире Офертооне.
- Кто я, простите?
- Вампир… так мне сказал Владимир.
Долгий смех.
Что потом? Возможно, он скажет, что это шутка. А может быть, что-то ещё и похуже. Так что звонить Аркадию Александр не торопился. Можно было бы поехать к нему в магазин. Посмотреть разные антикварные штучки и как-нибудь обходными путями разузнать о вампирах. Такой вариант показался Александру более нормальным. Но и тут спешить не следовало. Меньше всего Сухих хотел, чтобы его поведение как-то неправильно истолковали. «Хотя? Если вас могут понять неправильно, то, скорее всего, так и будет, - подумал Сухих, - пожалуй, мне не следует торопиться. Лучше я спрошу у Владимира, не пошутил ли он, что Аркадий - вампир. А может быть, вообще никого ни о чём спрашивать не буду. Оставлю всё как есть». Больше в этот день Сухих об этом не думал. Он обладал потрясающим умением по собственному желанию вычеркивать из сознания любые мысли.

Понедельник вернул жизнь Александра в привычное русло. Сутки. Дневная работа. Затем вновь сутки. Он почти не думал об Аркадии, и том, что увидел во сне. Ещё внимательно перечитав историю болезни странного пациента, Александр пришёл к выводу, что ничего странного и не было. Вероятнее всего, у пациента была редкая форма анемии, которую не диагностировали раньше. Возможно, что он не обращался к врачам. Что-то спровоцировало ухудшение состояния. Потом он попал в больницу. Вполне естественно, что переливание крови на какое-то время стабилизировало его состояние, но не смогло серьёзно помочь. Сложность определения группы крови и резус-фактора Сухих объяснил, во-первых, серьезно нарушенными показателями крови пациента, во-вторых, возможно, что сыворотки для определения группы крови и резус-фактора были уже не совсем пригодно. Срок годности их ещё не истёк, но с препаратами всякое могло случиться. Так что, к концу недели все сомнения Сухих улетучились. Он вновь чувствовал себя вполне комфортно. Воспоминания о вечеринке у Павлюкевича вызывали у него лёгкую улыбку, а странные сны постепенно забывались.
В пятницу Сухих был на сутках. Днём он заходил по делам в отделение переливания крови и заведующий ОПК Станислав Васильевич предложил Сухих подумать о том, чтобы занять его место. Предложение настолько поразило Александра, что он неожиданно для самого себя согласился. Станислав Васильевич сказал ему, что очень рад решению Сухих, и объяснил какие бумаги и когда Александру необходимо подготовить и представить руководству.
На этом чудеса не закончились. Днём к нему зашёл Павлюкевич. У Владимира было свободное время, так как плановых операций обычно по пятницам не проводили, а экстренных пока не было. Первое, что он спросил у Александра, так это позвонил ли он Аркадию.
- Зачем?
- Так, ты же собирался расспросить его о каком-то там демоне и о странных снах.
- Да, я как-то уже с ними разобрался. Вроде они не такие и странные.
Владимир внимательно посмотрел на Александра.
- А… ну, как знаешь. Я виделся тут недавно с Аркадием. Он передавал тебе привет. И сказал, что приглашение на чашечку кофе или чая в силе.
Сухих сначала хотел спросить Павлюкевича, не пошутил ли тот, назвав Аркадия вампиром, но передумал.
Разговор перешёл на профессиональные темы, и больше Владимир об Аркадии и его приглашении не заговаривал. Когда Павлюкевич ушёл, Сухих достал телефон и нашёл номер, который ему оставил Аркадий. Он набрал номер. Несколько гудков. Но отвечать абонент не торопился. Когда Александр уже собирался прервать вызов, трубку сняли и приятный женский голос произнёс.
- Антикварный магазин Аркадия Радоцкого. Чем я могу вам помочь?
- Здравствуйте, это Александр Сухих.
- Добрый день Александр. Я рада вас слышать. Вы, наверное, хотели бы услышать Аркадия?
- Да, Елена, если это возможно.
- К сожалению, он сегодня остался дома. Неотложные дела. Что-то ему передать?
- Нет, спасибо. Я перезвоню ему на следующей неделе.
- Как хотите. Но, если будет желание, то заезжайте к нам в гости. Думаю, что Аркадий будет рад. Ведь он сам, я помню, приглашал вас. Мы ждем вас.
- Спасибо. Если получится, то может быть, в воскресенье заеду.
- Всего доброго, Александр.
- До свидания.
Елена повесила трубку и отошла от телефона.
- Ты же сам его пригласил, а теперь не хочешь даже по телефону разговаривать. Я не понимаю.
- Сегодня нам не нужны гости, дорогая. Я устал, ты тоже. Поезжай домой, а я ещё посижу, поработаю с документами.
- Хорошо.
Елена взяла свою сумку и пошла одеваться. Аркадий остался в зале. Он переставил несколько предметов, открыл небольшую витрину с монетами и долго их рассматривал. Мыслями он был очень далеко. Почти все монеты принадлежали лично ему. Он мог рассказать покупателю историю каждой из них. Некоторые монеты были ему особенно дороги, и он, не желая, чтобы они попали к случайным владельцам, держал их в отдельном ящичке. И доставал он его, только если видел, что покупатель достоин владеть редкостью. Но это случалось очень редко.
Сейчас у него было достаточно времени, по новым документам ему было только сорок пять лет. «Что ж, - подумала Аранх, - ещё лет сорок-пятьдесят я смогу спокойно жить в этом городе, держать магазин. Потом, правда, вновь нужно что-то придумывать, но это потом. Елена? Сказать ей? Нет, пусть всё будет, как есть. Я не хочу обращать её, а если она узнает, то соблазн будет очень велик. Вот Александр вполне подходящий человек. Он может стать уникальным вампиром. Он достаточно молод, здоров. Материализм и скептицизм ему не помешают. Да, если он узнает о вампирах, то, скорее всего, не поверит. Но, если он поверит, то уже никогда не будет сомневаться. У него не будет сомнений в правильности его выбора. Его не будет мучить совесть. Он не верит ни во что, кроме себя. И ему будет проще. Интересно, какой сон показал ему Офертоон? Демон хитер и опасен. Он может обмануть. Ещё как! Ведь ему удалось убедить меня когда-то, что став вампиром, почти бессмертным, я приближусь к пониманию Бога. Офертоон, ты верно рассчитал. Чем ещё можно было завлечь сомневающегося верующего? Только возможностью понять Бога. А что теперь? Я окончательно запутался, Бог остался для меня таким же непостижимым и ещё более недостижимым. Бог… что я знал о нём? Что знаю сейчас? Ничего. Кто я для Бога? Или моя душа умерла для Него в ту ночь, когда я принял предложение Офертоона Сангвинаара? У меня нет ответов на эти вопросы. Да и у кого они есть? У служителей церкви? Я спрашивал, но ни один из них не ответил мне. Да, многие говорили, что я - проклятое создание, что я - зло, что Бог отвернулся от меня. Но если это так, то он не такой уж и безупречный. Ведь Абсолют должен принимать любые элементы мира, какими бы они не были. Пусть я мёртв, и несу смерть, но я не один такой. Да, я застрял между жизнью и смертью, но Бог не должен меня отвергать только лишь по этой причине. Я не убиваю ради забавы, а как любой хищник, в минуты голода. Да и смерть для многих моих жертв  благо, а не наказание. Так за что же Богу меня отвергать? А то, что думают служители любого культа - это лишь их субъективные мысли. Не думаю, что они говорят словами Бога. Нет. Бог не может меня отвергнуть. Каким бы я не был, каким бы я не стал, я никогда не откажусь от своей веры. Я принял эту судьбу, я признал её. Ведь если бы Бог не хотел допустить этого, то никогда бы Офертоон Сангвинаар не переступил порог моего дома. Никогда». Аранх закрыл витрину с монетами, и перешёл к другим витринам. Он любил эти антикварные безделушки. Многие из них были простыми вещами с очень длинными историями и причудливыми судьбами. Аранх не мог, как Офертоон, узнавать историю вещей простым прикосновением к ним, но порой ему удавалось услышать их истории в тишине магазина. Закончив наведение порядка, Аранх оглядел результаты своего труда и улыбнулся. Всё было так, как надо. Он посмотрел на часы. Можно было закрывать магазин и ехать домой.

 
Офертоон Сангвинаар пристроился на большом дереве недалеко от дома Сухих. Он спрятался в ветвях и его никто не замечал. Демон заинтересовался Сухих после разговора с Аранхом. «Возможно, ему бы понравилось моё предложение, - думал Офертоон, - интересно, а на что его можно поймать? Хм… Он вроде в Бога не верит, значит, как Аранха его не заманишь. Скептик… Мда…Вот задача-то. Но и допустить, чтобы его инициировал Аранх я не могу. Этот человек достоин стать одним из самых сильных вампиров. А чего его может научить Аранх? Чему? Вечным сомнениям и беседам о Боге? Глупости какие. Можно подумать, что Богу есть дело до вампиров. Эх, было бы так, он бы их давненько изничтожил, и не по одному, а всех разом. В общем, надо мне самому придумать, как заманить в свои сети этого человека. Любовь? Нет, нет, не то. Деньги, власть? Тоже не то». Демон был серьёзно озадачен. Он впервые за своё очень долгое существование столкнулся с таким человеком. Обычно Офертоон за несколько минут чётко понимал, чем конкретно привлечь того или иного человека. Да, так было всегда. Но не в этот раз. Александр был для Офертоона загадкой. Но демон был не только любопытен, но и азартен. Офертоон ещё не решил, хочет ли он обратить этого человека или нет, но знал наверняка, что очень хочет его понять. Вопрос превращения человека в вампира для Офертоона Сангвинаара был делом простым. Его абсолютно не волновало, нарушает ли его действие какой-то мифический Баланс или нет. Демон был в курсе, что существует Бог, что Он, возможно, создал мир. Но его, Офертоона Сангвинаара, Бог точно не создавал. А это значит, что демон ему ничего не должен. Так что, Офертоон Сангвинаар с удовольствием творил всё, что ему вздумается. А попытки служителей различных религиозных культов то поклоняться ему, то преследовать, демона откровенно забавляли. Только раз он встретил достойного противника. Но в ситуацию вмешалась эта сновидящая, и инквизитор на какое-то время увлекся сновидениями. Ждать, когда же его вновь будут преследовать, демон не стал. Он отправился по поиски приключений. Именно тогда он и встретился с Аранхом. Аранх был интересным человеком, и очень понравился Офертоону. Демон не сомневался, что из Аранха выйдет отличный вампир. На самом деле, Офертоон не стремился инициировать как можно больше людей. Ему нравилось не превращать их в вампиров, а давать им вампирские способности лишь на время, как кредит. Но за всё нужно платить. И люди расплачивались - безумием, разрушенной жизнью, смертью. Так и путешествовал демон по человеческим жизням. Он мог занять тело и разум практически любого человека. И тем самым он наделял свою жертву сверхъестественными способностями. Он мог превратить человека в колдуна, в мага, в оборотня, но больше всего ему нравилось делать их вампирами. Офертоона мало влекли смерть, кровь и насилие. Он был любопытен и обожал всё самое новое и интересное. Очень часто одержимые становились талантливыми актерами, художниками, музыкантами. Их творчество было ярким, запоминающимся, но в нём присутствовали лёгкие отзвуки безумия и ощущалась власть Тьмы. Из Аранха поэт и музыкант не вышел, но Аранх был очень образованным человеком. Добавьте к этому ещё незаурядную внешность, силу и энергичность, и вы без труда поймёте, чем он привлёк Офертоона. Демон мгновенно понял, чем можно привлечь Аранха. Небольшая книжечка «О странных и таинственных существах», оставленная на пороге дома, открыла Офертоону Сангвинаару путь к сердцу и душе Аранха. Да, с ним всё было достаточно просто. А найти подход к Александру у Офертоона почему-то не получалось. Офертоон уже начал подумывать о том, чтобы отказаться от этой затеи. Но в таком случае, этого человека инициирует Аранх, а это Офертоону совершенно не нравилось. Аранх был слишком близок к людям. А Офертоон желал создать идеального вампира. Такого, какого ещё не было в этом мире - сильного и гармоничного. «На самом-то деле, - подумал демон, - инквизитор Карел мог бы быть отличным вампиром. Но кто знал, что он окажется ещё и Странником сновидений. А всё из-за той сновидящей. Она всему помешала. А всё могло быть иначе, и всё могло быть так прекрасно. Эх… остаётся только этот вариант. Александр сможет стать идеальным вампиром. Он не верит в Бога, но и не отрицает его существования. Он скептик, но не одержим сомнениями. Возможно, что он сможет сохранить Баланс. И тогда можно будет прекратить эту игру с преследованием». Размышляя подобным образом, Офертоон сидел на дереве. Торопиться с инициацией Александра было ни к чему. Офертоон Сангвинаар знал, что без его разрешения Аранх никогда не сможет обратить Александра в вампира. Конечно, это разрешение было простой формальностью. Но как бы то ни было, Аранх должен был его получить. Офертоону лишь оставалось дождаться, когда Аранх вновь заговорит об этом. И Офертоон не сомневался, что это будет очень скоро. И вот тогда он скажет: «нет». Аранх не станет спрашивать почему, но если спросит, то Офертоон ему объяснит. Демон пошевелил в задумчивости крыльями. Ему становилось скучно. Он мог бы прямо сейчас отправиться к Александру и обратить его без лишних разговоров, но это было бы не так интересно. Офертоон хотел, чтобы Александр сам принял решение и попросил об инициации. Как Аранх и немногие другие. «Аранх… Что интересно он замыслил? К чему заставил солгать Елену? Почему не зовёт меня? - подумал Офертоон. - Наверное, мне нужно отправиться в гости к моему дорогому ученик». Он взмахнул крыльями и поднялся в вечернее небо.


Звонок в дверь отвлёк Аранха от мыслей. Впрочем, он не смог бы сказать, о чём он сейчас думал. Когда он вернулся домой, то Елена уже спала. На столе лежала записка: «Извини, устала. Не буди, пожалуйста». Аранх сидел на кухне. Пока в дверь кто-то не позвонил, он даже не осознавал где он и что делает. Аранх поспешил к двери, чтобы ночной гость не позвонил ещё раз и не разбудил Елену. «Гости нам сегодня не нужны, а они почему-то приходят сами, - ворчал Аранх, - вот спрашивается, кого это принесло?»
Аранх открыл дверь.
- Ты удивлён? Я могу войти?
Аранх молча посторонился, пропуская незваного гостя.
- Интересно, что ты задумал, Аранх?
- Я?
- Конечно, мой дорогой ученик, ты. Мои планы чисты, да и нет у меня никаких особых планов. Я всего лишь скромный демон-вампир, путешествующий по чужим жизням. Мне планов не полагается. А ты так и остался сомневающимся монахом-отступником с амбициями.
Аранх начал злиться. Он не выносил ироничную манеру Офертоона Сангвинаара, но вынужден был подчиняться. Пусть он был вампиром и вампиром достаточно сильным, но демон мог с лёгкостью прекратить бессмертное существование Аранха.
- Я ничего не затеял, Офертоон. Ты это прекрасно знаешь.
- А почему же ты мне ничего не рассказал о визите нашего общего друга?
- Я не думал, что это важно.
Офертоон Сангвинаар опустился на стул, стоящий около окна.
- Он просто пришёл в магазин, мы даже не разговаривали.
Офертоон не верил Аранху и молчал. Появление Карела нарушало плавное течение событий. «Какой всё-таки Аранх глупый! - подумал демон. - К нему является инквизитор, а он считает, что это пустяк. И ведь он готов игнорировать происходящее только потому, что он страстно желает обратить этого человека в вампира! Не задумываясь и совершенно не считаясь с балансом сил. Неужели мне придётся остановить его? Всё, хватит. Больше никогда не буду связывать с людьми».
- Он зашёл на несколько минут. Меня не было в зале. Елена сказала, что он спросил лишь о серебряном трилистнике на кресте или кресте с трилистником, я точно не знаю. Но у нас нет ничего подобного. Он вежливо поблагодарил Елену и вышел. Всё! Ничего больше. Неужели я должен из-за каждой мелочи обращаться к тебе?
Офертоон не смотрел на Аранха. Он обдумывал ситуацию. Он не мог уловить суть происходящего.
- Я запрещаю тебе инициировать Александра. Ты не имеешь на это права. И никогда его не получишь. Я отбираю у тебя это право. Я мог бы лишить тебя существования, но не стану этого делать. У тебя впереди ещё долгая жизнь. И думаю, что ты поймёшь, почему я так поступаю.
- Подожди, Офертоон, я действительно не понимаю…
- Я думаю, что вампирам многое не ясно, что ясно другим существам в этом мире. Тебе Аранх более четырехсот лет, но ты так и остался тем сомневающимся любителем книжных тайн. Так что я не буду тебе ничего объяснять. Если когда-нибудь ты сможешь это понять, то значит такова твоя судьба, если нет - то она совершенно иная.
- Ты создал мою судьбу, Офертоон Сангвинаар.
- Нет, Аранх, твою судьбу предопределил Бог.
Аранх усмехнулся.
- Какой из всех? Тебя самого порой принимают за Бога.
- Да, люди склонны ошибаться.
- А ты?
- Я? Я повторюсь, но я простой демон-вампир. Я такая же часть этого мира, как и ты. А мир - это проявление той силы, которую люди называют Богом.
Офертоон уже пожалел о том, что ввязался во всё это. «Чего меня вообще понесло? Сидел бы себе в лабиринте, - думал Офертоон, - а там, глядишь, Анхана бы согласилась открыть мне свои секреты. Наверное, мне просто необходимо вернуться домой. К Анхане».
- Хорошо, оставайся здесь. Ты, думаю, найдёшь, что сказать инквизитору, если он решит задать тебе вопросы. А мне, пожалуй, пора возвращаться к себе в Лабиринт сновидений.
- Я не могу даже попросить тебя остаться.
Офертоон уловил лёгкую вопросительную интонацию в голосе Аранха.
- Можешь, - сказал демон, - но я всё равно не останусь. Мне надоело сидеть без дела. А в Сумеречном городе меня заждались жрецы. Они ведь решили, что их Золотой страж покинул их навсегда. Я думаю, что мне следует вернуться к ним. И присмотреть за наиболее активными почитателями. Конечно, я вернусь, только не знаю, когда именно. И, возможно, я вернул тебе право инициировать людей. Возможно…
Демон стал постепенно трансформироваться. Он больше не хотел казаться человеком. Аранх подошёл к окну и открыл его. Офертоон Сангвинаар взмахнул крыльями и устремился в ночное небо.


Прошло немало лет, но до сих пор воспоминания были яркими и точными. Александр вновь задумался. В тот вечер, когда он согласился на предложение Офертоона Сангвинаара, он впервые ощутил неведомую ему до этого силу и уверенность. И в тот самый момент, когда Офертоон бесцеремонно разомкнул круг привычной для его разума жизни, Александр услышал удары мёртвого сердца Тьмы. Всё стало реальностью. Пустыня. Лабиринт сновидений и псы-хранители. Анхана и древний демон-вампир. Отчаяние инквизитора, бывшего Странника сновидений. Всё это стало его частью. Кровь Офертоона Сангвинаара не просто сделала человека вампиром, она открыла ему доступ к тем знаниям, которые демон собирал по частям в разных временах и землях. В этот момент Сухих показалось, что он сходит с ума. Но он не сошёл с ума и даже не утратил скептицизма и материализма.
А потом он встретил её.
Вероника…
В ней не было ничего особенного. Ничего, что могло бы привлечь к ней внимание. Обычная молодая девушка. Она была невысокого роста с достаточно красивой фигурой. Конечно, у неё были какие-то недостатки, но не слишком явные. У неё была светлая кожа, тёмные слегка вьющиеся волосы, которые она неизменно собирала в хвост. Вероника была бы вполне обычной, если бы не её карие глаза миндалевидной формы и взгляд полный грусти. И ещё Александру показалось, что она видела гораздо больше, чем другие люди. Говорила вероника мало, жесты были точные и, казалось, выверенные до самого незначительного движения. Она работала в той же больнице, где и Александр. И первый раз он увидел её, когда Вероника принесла ему на подпись требования на кровь. Сухих недавно работал в отделении переливания крови. Он перешёл туда почти сразу же после трансформации. До этого Сухих сомневался в том, стоит ли ему бросать работу в реанимации и переходить в отделение переливания крови. Но, видимо, совпадений не бывает. Всё сложилось так, как сложилось. Сейчас Александр не мог точно сказать, когда же он впервые увидел Веронику, но отлично помнил все свои ощущения.
Он сидел в кабинете и просматривал рабочие бумаги. Порой Александру было ещё сложно разбираться в тонкостях новой работы. Он даже быстрее привыкал к новой жизни вампира, чем к постоянно меняющимся требованиям и правилам работы. В этот день он был настолько поглощён чтением документов, что не почувствовал как она подошла к кабинету. Он услышал её только тогда, когда она постучала в дверь кабинета.
- Входите.
Дверь приоткрылась. На пороге стояла молодая незнакомая медсестра.
- Здравствуйте, Александр Германович. Подпишите требования на кровь? Первое хирургическое отделение.
- Давайте.
Ему не нравилось, что его отвлекли. И удивляясь самому себе, он почувствовал раздражение. Он всё ещё испытывал эмоции так же сильно, как и когда был человеком. Она подошла ближе к столу и положила несколько историй болезни и требования на кровь. Александр быстро просмотрел истории и подписал бумаги.
 - Спасибо, - сказала она и аккуратно собрала истории и листы требований.
У неё были тонкие и в то же время сильные пальцы с длинными острыми ногтями. Ему захотелось прикоснуться к её руке. Но он вовремя себя остановил.
- До свидания, - улыбнулась она и направилась к двери.
- До свидания…
Через несколько секунд она исчезла. И тут только Александр понял, что её энергетическая структура была аморфна. Она не была похожа ни на структуру ведьмы, ни на структуру вампирши. Но и обычным человеком эта девушка не была. И это странное и сильное раздражение в тот момент, когда она вошла. Ему показалось, что именно она вызвала в нём эту волну сильной эмоции. Своим появлением. Своей скрытой силой. Или же своей аморфностью? Александр не мог уловить это. А потом он осознал - она идеальна для трансформации. Эта девушка могла стать не просто вампиршей, она могла воплотить в себе самые смелые мечты и фантазии.
В тот же вечер Александр спросил у Офертоона: «Послушай, Офертоон, я могу обратить какого-либо человека в вампира?» Офертоон сидел перед ним в своем привычном человеческом облике. Александр даже уже не видел демона в его истинном обличии. После инициации Сухих Офертоон был постоянно рядом с новообращённым. Демон не мог оставить вампира без помощи, а в мире людей оставалось лишь одно - казаться человеком. Офертоон Сангвинаар день за днём обучал Александра. Он показывал  все грани новой жизни. Учить Сухих было намного интереснее, чем когда-то Аранха. Сухих был умён, мгновенно усваивал нужное и не сомневался, как это часто случалось с Аранхом. Офертоон знал, что рано или поздно его новый ученик задаст ему этот вопрос. И теперь, когда вопрос прозвучал, демон размышлял, как ответить на него наилучшим образом. От ответа на этот вопрос зависело очень многое. Конечно, каждый вампир имеет право создать себе подобного, но только соблюдая определенные правила. И этих правила было очень много. Разговор предстоял долгий. Офертоон поудобнее уселся в крессе и начал говорить.
- Да, Алекс, можешь. Ведь ты - вампир. Пусть ты ещё очень молод для вампира, но ты всё равно вампир, а каждый вампир имеет право создавать свою себе подобных и объединяться с ними в семью.
- И что мне необходимо сделать?
- Не торопись. Обращение человека в вампира - это серьезный шаг.
- Но ты же его сделал.
Офертоон Сангвинаар пожал плечами.
- Я - демон. Я могу многое, гораздо больше, чем люди-вампиры. Я - это я. Ты совсем другое дело. Ты молод, неопытен и не настолько безупречен, чтобы с лёгкостью совершать подобные вещи. Ты не всё понимаешь.
- Так объясни мне!
Демон посмотрел на Александра. «Интересно, почему его так заинтересовала эта женщина? - подумал демон. - Неужели она настолько уникальна, что даже он смог это понять? Если это так, то не он должен сделать это. Нет. Я сам возьмусь за это дело, если она действительно достойна внимания».
- Чем она так заинтересовала тебя?
Александр вздрогнул. Сухих до сих пор не привык к тому, что его сознание открыто для его создателя. Демон усмехнулся. Его начала забавлять эта ситуация.
- Она уникальная.
- Да? Чем же?
- У неё странная энергетическая структура. В ней не видно ничего. Она аморфна.
- Она обычный человек. Никаких способностей ведьмы, никакой предрасположенности к вампиризму. Брось эту затею. Ты только наделаешь глупостей. Обращение человека, не склонного к вампиризму, серьёзно нарушит баланс сил. И ты огребёшь кучу проблем. Общение с инквизицией будет наименьшим злом, это я тебе гарантирую.
- Она уникальна, - не сдавался Сухих, - она будет идеальна после своей трансформации.
- Да ты даже не представляешь, что такое трансформация! Ты - вампир, но в тебе до сих пор слишком много человеческого. И развоплотить тебя - это пара пустяков. Это ещё проще, чем инициировать. А если тобой заинтересуется инквизиция, то твоё существование вампира завершится мгновенно и очень болезненно.
Демон вспомнил Карела. «Если такой, как Карел, займётся тобой, - подумал Офертоон, - ты не просто станешь вновь человеком. Нет. Твоя жизнь будет ужаснее, чем жизнь всех чертей в аду вместе взятых. У тебя останется память о твоих сверхвозможностях, но не останется ни частицы прежней силы. Ты будешь умирать от осознания своей слабости и никчёмности. А если эта девица и правда такая уникальная, то она будет для тебя миной замедленного действия».
- Я был человеком и прошёл через трансформацию, и я…
- Твоё обращение состоялось, но трансформация не закончена. Что ж, я расскажу тебе, как всё происходит. И я расскажу тебе, чем это опасно в первую очередь для тебя самого. И для неё.
Демон глубоко вздохнул и продолжил:
- Если бы всё было так просто… То все бы, ну, или почти все стремились стать мёртвыми бессмертными. Вампиры ведь мертвы. Ты в курсе?
Сухих не ответил. Демон кивнул и продолжил.
- Я отличаюсь от тебе подобных, я демон и никогда не был и не буду человеком. А вампиры, которые были людьми, они умирают. Не сразу. Нет. Очень долгое время они как бы живут между двумя мирами - миром людей и миром неживых. И пока трансформация не завершилась, любой даже очень сильный вампир уязвим. И в это время его можно развоплотить или убить. Если вампира развоплотить, то он вернётся к обычной человеческой жизни. Конечно, это будет не жизнь, а мучение. Очень многие помнят о том, что с ними было, когда они были вампирами. Они помнят о своих способностях, но не могут их вернуть. Такие люди обречены на страшную старость. Они умирают с горьким сожалением о прошлом и со страхом перед будущим. Они изгои, отступники, предатели. Они променяли свою душу на призрачное бессмертие. И ты сам сейчас очень уязвим, хотя ты и силён.
- А как это происходит?
- Что?
- Развоплощение.
- Всегда по-разному. Одни не могут забыть любимых, и это тащит их назад в мир людей. Кто-то попадается в руки охотников на всякую нечисть. Кого-то убивают разочаровавшиеся любимые. Знаешь, в вампира очень легко влюбиться. И многие вампиры допускают ошибку, сближаясь с людьми. Разрыв в таком случае неизбежен. Есть такой древняя китайская мудрость: «В каждой семье есть молитвы, которые трудно произносить». Мне не хотелось забивать тебе голову всякой философской чепухой. Я не любитель умствования. Я обычный демон, а не собиратель мудрых изречений. Но эта фраза мне очень понравилась. И знаешь о чём она? О том, что проблемы у всех вампиров очень разные, но они есть. Понимаешь, вампир - это не идеальное существо, а просто другое. Однако, они безумно привлекательны для обычных людей. Только вот быть вместе с ними они не могут. Вампиры привлекают своей загадочностью, скрытой тайной и какой-то неуловимой непохожестью на других. И для вампира не так опасны охотники за нечистью или инквизиторы. Для вампира опасны их возлюбленные. Конечно, вампир может открыть свою тайну и обратить близкого ему человека в себе подобного. Но, это не всегда возможно. А иногда вампиры не знают всех путей инициации. Да, укусить, дать своей крови - надёжно и очень типично. Только есть и другие способы инициировать человека.
- Какие?
- Например, секс. Самый приятный и интересный способ. И главное - очень простой. Только вот не каждому вампиру удаётся обратить человека таким путём. В итоге человек перестаёт быть обычным человеком, но и вампиром не становится. Так и живет с искорёженной энергетической структурой и сломанной судьбой. Любовь исчезает. Вампиру нечего дать взамен того чувства, которым делится с ним человек. Происходит разрыв. И вот бывший любовник или любовница начинает страдать. Чем сильнее было влияние вампира, тем ужаснее страдание человека. А потом некоторые люди узнают правду. Среди вампиров немало болтливых, как и среди людей. И когда получеловек-полувампир узнает правду, он решает мстить. Любовь очень быстро превращается в ненависть. Вот и всё.
Сухих кивнул, но честно говоря, мало что понял их туманных объяснений демона. За несколько лет общения с Офертооном Сангвинааром он уже привык к манере демона говорить много, но ничего почти не рассказывать. И сейчас он не понял, почему же не следует обращать людей, тем более, что он нашёл идеальную, как он думал, спутницу жизни.
- Ты так ничего и не понял, - констатировал Офертоон.
- Да.
- Хорошо, я объясню тебе всё максимально просто, почему тебе не следует её инициировать. В тебе ещё очень много человеческого, а это означает, что ты не сможешь избежать ошибок. Инициация может оказаться неудачной. И тогда у тебя возникнет ряд проблем: инквизиция и женщина, которая возненавидит тебя и будет мечтать о мести. Теперь ясно?
- Но, ты же инициировал меня.
- Я - демон, ну неужели ты этого не видишь? Во мне нет ничего человеческого.
Сухих пристально посмотрел на Офертоона.
- Разве что любопытство. Но у меня нет человеческих недостатков. Я не нарушаю Баланс. И я не борюсь с Богом. Во мне нет ненависти, а, значит, я вполне нейтрален. Во мне нет сомнений и опасений. И к тому же я обладаю неизмеримо большей силой, чем любой вампир. К тому же твоя смерть опасна для любого твоего создания. А меня невозможно убить. Я лишь персонификация природной силы. И всё.
- А если я попрошу тебя?
- Что?
- Инициировать её для меня.
Демон с трудом сохранил человеческий облик. «Да, - подумал он, - давненько меня не удивляли. Разве что Анхана когда-то давно». Почему-то ему показалось, что между девушкой, о которой говорил Сухих, и Анханой была какая-то связь. Или ему это просто показалось. Возможно. Офертоон Сангвинаар так долго был среди людей, что уже не удивлялся ничему. Но всё чаще демон впоминал Сумеречный город, Лабиринт сновидений, псов-стражей и Анхану. Если бы он мог видеть сны, то он видел бы её во сне каждую ночь. «Инициировать её для меня», - эти слова испугали демона. Александр просил его сделать невозможное. «Невозможное? - спросил себя демон. - Почему же невозможное? Я с лёгкостью могу инициировать эту женщину. И если она такая, как говорит Александр, то сила её велика, и она сможет изменить очень многое». И тут же он вспомнил слова, которые услышал от Карела в их последнюю встречу: «Демон, ты не ведаешь, что ты творишь. А если ведаешь, то ты ужаснее, чем я думал».
- Ты можешь это сделать?
- Возможно.
- Ты уклоняешься от ответа, демон.
- Мне так положено.
- Ты создал меня.
- Не вижу связи. Что это меняет? Я обучил тебя всему необходимому. И я посоветовал тебе воздержаться от этой безумной затеи. Оставь всё как есть. У тебя свой путь, у неё свой. Если она такая, как ты описал, то её инициация серьёзно нарушит баланс сил. И ни к чему хорошему это не приведёт. Я не желаю вмешиваться в это. И тебе не советую. И если ты будешь настолько глуп, что решишься на это, то я не стану тебя спасать!
Офертоон замолчал. Больше всего он хотел вернуться в Лабиринт сновидений. Может быть, ему удастся уговорить Анхану помочь ему.


«Да, - подумал Александр, - он был прав. Только я не смог понять его. В этом моя ошибка». Александр помнил тот вечер до мельчайших подробностей. Ему так и не удалось уговорить демона. Чем больше Сухих настаивал, тем сильнее злился Офертоон. Он даже пригрозил своему ученику, что вообще отнимет у него право инициации. И только это остановило Сухих. После этого вечера демон надолго исчез. Александр не удивился. Офертоон Сангвинаар частенько пропадал без предупреждения. Где он бывал, Сухих не знал. Спрашивать было бесполезно. Александр часто сталкивался с Вероникой на работе, но не пытался показать ей свой интерес. Он отлично усвоил то, что хотел до него донести Офертоон Сангвинаар. И Александр понимал, что он не может позволить себе такую роскошь - взять на себя ответственность за чужую душу. Он был всего лишь вампир, пусть и старавшийся сохранить в себе хоть немного того, что когда-то делало его человеком - частицу души. Он не мог взять на себя роль творца чужой судьбы. Он не был Богом. Религиозные темы занимали его мало. Сухих и до инициации не особо интересовался вопросами веры. Возможно, если бы его инициировал Аранх, всё было бы иначе. Но было так, как было. Офертоон не любил философских и религиозных бесед. Они тяготили его.
От воспоминаний у Сухих опять испортилось настроение. Он взял в руки письмо и начал его читать.
«Помня о нашей последней встрече и о том, чем она завершилась, я считаю вполне возможным написать тебе эти строки. Ничем не нарушая вампирских законов или кодекса Хранителей Баланса, я в то же время рискую, обращаясь к тебе. Александр, я, зная твою историю, и то участие, которое в ней принимает демон-вампир Офертоон Сангвинаар, я не предлагаю тебе вступить в Орден Хранителей Баланса, я предлагаю сотрудничество. Ответив согласием, ты получишь те знания, а которых ты всегда мечтал. И возможно, это позволит тебе понять твою сущность и предназначение, которые тебе пока не совсем ясны. Твоя сила и твой опыт могут помочь в решении весьма непростой проблемы. Как мне стало известно, неразумные действия Офертоона Сангвинаара, и человека, чью сущность и судьбу он серьезно изменил, нарушили баланс сил. Ты можешь помочь. Мне нужно не просто твое согласие, мне нужна твоя помощь. Если ты помнишь, о чём мы говорили в последнюю встречу в Лабиринте сновидений, то ты понимаешь, что требуется от тебя. Я не могу принуждать, но только просить. Ты владеешь уникальным искусством создания сновидений и можешь путешествовать по ним. И если моя просьба безразлична тебе, ты вправе отказаться. Но ей может понадобиться помощь. Странник. p.s. В любом случае, я знаю, как тебя найти».
Да, инквизитор не изменял свое привычке говорить намеками. Но Сухих прекрасно знал, кому и какая помощь требуется. Удивило только то, что Карел подписал письмо именно так - «Странник». «А ведь он, возможно так и остался Странником в сновидениях. Иначе бы он не владел древним искусством наравне с Анханой, - подумал Александр, - да, всем нелегко пришлось в этой истории. А ведь начал-то всё Офертоон».
Сухих аккуратно сложил письмо и вложил листы обратно в конверт. Ему не обязательно было писать ответ. Это он знал. Ему достаточно вернуться в Лабиринт сновидений. И даже это лишнее. Ему просто нужно согласиться или отказаться.
«Вероника … Зачем? Зачем ты всё это творишь? Вот зачем? Эта история уже закончилась. Почему ты не оставишь его в покое? В покое… Да, именно это ты и хочешь для него - покоя. Только какой ценой!» - думал Сухих.
Ответов на вопросы не было. Но происходящее говорило само за себя. Последнее время он всё чаще попадал в сновидения, созданные кем-то другим. Новым. Сразу он не понял, кто их творил. Первой мыслью было, что их создавал тот одержимый полувампир. Но оказалось, что это не так. Когда Александр впервые попал в новый сон, то ему всё виделось предельно просто. Дом-ловушка, внутри которого Веронику поджидал коварный монстр в сопровождении сумеречных тварей. И конец сна, казалось, был предрешён. Александр чувствовал происходящее, но не мог вмешаться. Он видел этот сон, а не создавал его. И чьё-то вмешательство изменило всё. Веронике удалось покинуть сцену сновидения невредимой. И вот потом всё чаще и чаще странные сны стали повторяться. Они развивались, следуя какой-то внутренней логике, и не подчинялись внешнему влиянию. Один из таких снов Александр помнил так, будто сам его создавал.
Холодное пепельное небо. Луна слабо освещает привычную реальность сновидения. Дом. Да, тот самый дом в два с половиной этажа. Только не развалина с выбитыми стеклами, а отремонтированный небольшой особняк. Кирпичная дорожка, кусты, подстриженные в форме зверушек. Он замечает все эти изменения. Александр чувствует биение мёртвого сердца. И слышит зов. Песня, слов которой ему не разобрать, настойчиво зовёт его переступить порог дома. Он решается пройти мимо кустиков-зверушек. Впервые за много лет ему вновь страшно. Он давно не испытывал человеческих эмоций. Когда Александр приблизился к двери, он ощутил невидимую преграду. Войти без приглашения или разрешения? Опасно, но можно. Это всего лишь сон, пусть и осознанный. Чужой сон, чужая территория.
Александр переступил порог. Ничего страшного не произошло. Света в коридоре не было. В темноте он видел хорошо, так что он спокойно шёл вдоль закрытых дверей. Он даже не пробовал их открыть, он знал, что их никогда не открывали и не откроют. Александр осторожно поднялся по ветхой лестнице на второй этаж. Все было почти как раньше. Он подошёл к единственной двери. Она была не заперта. Сухих толкнул её. С лёгким скрипом дверь открылась. Он вошёл. Большая квадратная комната. Окно плотно было закрыто чёрной шторой. Да и все равно сквозь него ничего нельзя было разобрать. Почти посередине комнаты стояла большая кровать. Александр присел на край. Мягко. Как было бы здорово опуститься на постель и погрузиться в сон. «В сон внутри сна», - подумал Александр. На полу стояло несколько серебряных подсвечников. Свечи дымились, будто их только что задули.
- Её здесь нет, - произнёс знакомый голос. - Ты ведь её искал?
- Я?
- Ты, кто же ещё.
- Нет, я случайно оказался здесь.
- Случайно?
- Да.
- Я не верю тебе.
- Взаимно.
Она рассмеялась.
- Давно ли?
- C первого дня. Ты всегда обманывала. Всех.
- О… ты меня разочаровываешь. И удивляешь.
- Чем?
- Разочаровываешь необдуманными выводами. Удивляешь наивностью, что странно для вампира. Впрочем, чего ожидать, когда и Офертоон почти такой же.
- И что теперь?
- Ничего. Совершенно ничего. Нам не о чем разговаривать.
- Ты так думаешь?
- Я в этом уверена.
Александр уловил в голосе Анханы раздражение. И прекрасно знал, что в гневе она не только непредсказуема, но и опасна. Если она с лёгкостью справилась когда-то с Офертооном, то он для неё даже не противник, а мишень.
- Я был неправ, Анхана.
- Ты так не думаешь.
Она опять засмеялась.
- Зачем ты лжёшь? Ты так ничему и не научился.
Темнота стала непроницаемой. Дышать было трудно. По всему телу Александра неприятно пробегали спазмы. Казалось, чьи-то невидимые руки давят на грудь, больно сжимают запястья и лодыжки. Он был обездвижен. Перед глазами в полной темноте поплыли фиолетовые круги. Заболела голова. «Я умру. - Подумалось Александру. - И проснусь».
- Нет, не проснёшься, - ответила ему Тьма.
В горле у него пересохло. Он не мог ничего сказать. Он просто застонал.
Хватка невидимых рук ослабла. Александр попытался глубоко вздохнуть.
- Да, - заговорила Анхана, - ты слаб, даже слабее, чем я думала. Ты талантлив, этого я не могу отрицать. Если бы ты был обыкновенной пустышкой, то Офертоон не стал бы с тобой возиться. Он далеко не глуп, даже для демона. Но он многого не знает. Он научился создавать сны, научил тебя. Но он никогда не беспокоился о магической защите. Если она, понятное дело, не нужна. Странно, что он не позаботился о тебе, вампир.
- Так научи меня.
- Я? Нет, я не желаю брать на себя такую ответственность. Ты мне, конечно, нравишься, Александр, но я не могу обучать тебя.
- Почему?
- Ты - вампир.
- Но, ты же раскрыла Офертоону древние секреты создания сновидений. А он тоже вампир.
- Он демон-вампир.
- Это что-то меняет?
- Всё. И ничего. Одновременно. Нас с ним связывает договор. Я не могу нарушить его, впрочем, он тоже. К тому же благодаря ему, я узнала очень многое. А вот обучить тебя - значит нарушить Баланс сил. А мне совершенно не хочется иметь дело с инквизицией.
- И что мне делать?
- Не знаю, вампир, не знаю. У тебя есть создатель и учитель. Задай этот вопрос ему.
Сухих неопределенно хмыкнул. Хватка Тьмы ослабла. Он вновь чётко видел Анхану и очертания комнаты. Демон был хитер и многословен, но всегда чего-то не договаривал. Сухих привык к этому. Но сейчас всё выглядело иначе. Он не знал очень многого. И это незнание делало его путешествия по сновидениям очень опасными. Анхана могла бы кое-что ему рассказать, но отказалась.
- Он не ответит мне на этот вопрос.
- Тогда мой тебе совет - забудь о сновидениях. Я не знаю, что в очередной раз затеял Офертоон, но не сомневаюсь, что ты лишь пешка в его игре. Ты не первый, и не последний, кого он использует. Ему чужды человеческие чувства и муки совести. Он импульсивен и непредсказуем. Не знаю, как ему удалось уговорить тебя, но теперь это уже и не важно. Помни, он использует тебя. Берегись. Возможно, что и эта девушка для тебя опасна.
- Ага. И она, по-твоему, тоже фигурка на шахматной доске Офертоона?
- Как знать, как знать…
- А ты? Ты тоже его фигура? Какая? Пешка? Или ферзь?
«Мы вместе разыгрываем эту партию», - подумала Анхана и ничего не ответила.
- Ты не ответила на вопрос, Анхана.
- Нет, я не играю в такие игры. Я всего лишь сновидящая. Я создаю и исследую сновидения. Мне нет дела до интриг Офертоона Сангвинаара.
Александр не знал, что ещё сказать. Странный сон начал его тяготить. Ему захотелось проснуться. И никогда больше не видеть подобных сновидений. Словно прочитав его мысли, Анхана сказала:
- Забудь про сны. Это не твой путь. Прощай.
Она исчезла. Исчезла комната. Сцена сна подернулась туманной дымкой. Александр открыл глаза. В его комнате всё было по-прежнему. «Только сон, - подумал Сухих, - просто сон». Он вновь закрыл глаза и заснул. На этот раз без сновидений.


Вспоминая сейчас этот сон, Александр удивлялся, как он тогда не понял элементарных вещей. Ведь Анхана и демон умело разыгрывали партию, а их фигурами на шахматной доске были люди. И ведь он не захотел этого понять, даже тогда, когда впервые столкнулся с инквизитором. Эту встречу Александр тоже очень хорошо помнил. И не сомневался, что всегда будет помнить. Это произошло через пару недель после того, как ему приснился этот тяжёлый сон.
Это произошло в конце ноября. Сухих возвращался с работы, по обыкновению, поздно. Когда Сухих подошёл к подъезду, то рядом с ним возникла фигура человека. Перед Александром стоял мужчина лет тридцати-пяти или сорока. Но точно определить возраст было невозможно. Это был высокий мужчина. Крепкий, но тело было мускулистым и подтянутым. Черты лица в слабом свете уличных фонарей разглядеть было сложно, но Сухих увидел, что у незнакомца довольно грубые, хоть и правильные, черты лица, светлые волосы и светлые, кажется серые, глаза. Выглядел незнакомец сурово, но Сухих не уловил в нём ничего угрожающего. И раньше, будучи человеком, Александр отлично разбирался в людях, а теперь острое чутьё вампира вообще никогда его не подводило.
- Добрый вечер, - произнёс незнакомец.
Голос у него был тихий, низкий и приятный.
- Добрый, - согласился Сухих.
- Мы можем поговорить?
- Поговорить? Почему бы и нет.
- Не здесь.
Сухих пытался понять, кто перед ним. Понятно, что простой человек не представлял для него никакой опасности. Скорее наоборот. Но незнакомец не был похож на обычного человека. Он точно не был ни вампиром, ни оборотнем. Возможно, он был колдуном. Но Сухих не мог уловить, кто же перед ним. В ответ на его мысли мужчина произнёс:
- Я - инквизитор. Мое имя Карел. Думаю, что у вас найдётся время поговорить со мной.
Этого Сухих не ожидал. Да, Офертоон его предупреждал, что когда-нибудь он пообщается с инквизицией. Но как думал Сухих, пока он не сделал ничего такого, что могло бы заинтересовать инквизиторов.
- Давайте поговорим у меня дома.
Через несколько минут они уже сидели в гостиной Сухих.
- Вам чего-нибудь налить выпить?
Александр даже не представлял, как ему надо вести себя. Увы, Офертоон не рассказывал ему об этом. Карел улыбнулся. Он знал, что Александр нервничает сейчас почти как человек. Да, он по своей сути ещё остался человеком. «Странно,  - подумал Карел, - вампир, сохранивший душу человека. Что-то наш замечательный демон-вампир Офертоон не то натворил. Остаётся только догадываться, что он ещё затевает».
- Нет, спасибо. Наш разговор не будет долгим. Я пришёл, скорее как обычный человек, желающий предостеречь другого человека от необдуманных действий.
Карел заметил, как удивился Сухих и как он всеми силами постарался это скрыть.
- Я буду честен с тобой, вампир. Я не желаю вмешиваться в происходящее. Пока. Я знаю, что ты так же, как и Офертоон, слишком любопытен и иррационален. И если он сможет избежать серьёзных проблем, то ты - нет. Дело вовсе не в том, что ты глуп или недостаточно опытен. Нет. Ты просто плохо представляешь, насколько коварен Офертоон Сангвинаар. Я знаю этого демона очень давно. Я не первый год преследую его. И мне до сих пор не удалось доказать его вину. Но я прекрасно знаю, что он сотворил много вещей, нарушающих баланс сил. И демон всегда уходит незаметно. Он может много. Ты, возможно, уже знаешь это. Но поверь мне, Офертоон Сангвинаар способен на большее. Он может заставить тебя поверить во всё, что угодно. Ты даже не сможешь отличить собственные мысли от тех, что внушит тебе демон. Впрочем, тебе решать.
- О чём ты?
Сухих не понимал ничего. Карел говорил много, но как-то неясно.
Инквизитор вздохнул.
- Недавно ты встретил девушку. И теперь ты думаешь только о том, чтобы как можно быстрее инициировать её. Подумай, твоя ли это идея? Ты вправе совершить это действие. Ведь если бы Бог не хотел этого, то ты никогда бы и сам не стал вампиром. Это, я думаю, ты и сам понимаешь. Но подумай, почему именно она.
Сухих не удивился. Он уже знал, что для инквизиторов узнать чужие мысли - пара пустяков. Другое дело, почему и демон, и инквизитор, и Анхана так упорно отговаривают его. Это казалось слишком странным, чтобы быть просто совпадением. Александр не верил в совпадения. «Вот почему они все отговаривают меня? У каждого из них есть свои идеи на счёт Вероники?» - подумал Сухих, не заботясь о том, что может подумать инквизитор.
- Хорошо, я подумаю.
- Тогда я не смею больше отнимать у тебя время.
- А всё же, зачем ты приходил, инквизитор?
Карел улыбнулся.
- Предупредить.
- Да?
- Да, до встречи, Александр. Я не сомневаюсь, что она будет очень скоро.
- До встречи, инквизитор.
Карел вновь улыбнулся, поднялся и вышел. Сухих услышал, как за гостем закрылась дверь, но так и остался сидеть в кресле. Его совершенно не беспокоило то, что входная дверь была не заперта. Он никак не мог понять, зачем же к нему приходил инквизитор. И ведь он знал, что это именно тот, кто преследовал демона, и тот, кто познакомился с Анханой в пустыне Сумеречного города. И ведь Карел и сам владел искусством создания сновидений и путешествий по ним. Александр это знал. И ещё Александр знал, что инквизитор умолчал о чём-то важном. Сухих чувствовал, что Карел что-то скрыл от него. Так же его удивило и то, что инквизитор обращался к нему то как к человеку, то как к вампиру. Конечно, Александр раньше никогда не встречался с инквизиторами, но почему-то думал, что тот, с кем он только что познакомился, отличается от обычных инквизиторов. Сухих усмехнулся своей мысли: «Обычные инквизиторы, надо же, как всё быстро изменилось. Ещё совсем недавно я даже представить себе не мог ничего подобного. Смеялся над подобными глупостями. А оказалось, что эти самые «глупости» существуют. И не где-то, а моём мире, в моей жизни. Я был обычным человеком, а теперь стал вампиром, и ко мне является инквизитор. Бред. Так почему же я согласился? Чего мне не хватало?».
Если бы сейчас здесь оказался Офертоон, то наверняка бы начал иронизировать. Демона всегда забавляло, что Сухих порой испытывает простые человеческие эмоции. Сам Александр радовался этому. Когда Сухих впервые столкнулся с демоном, то происходящее очаровало его. Но потом, когда мало что можно было изменить, Сухих всё чаще сожалел о своём решении. А когда он познакомился с Вероникой, то понял всю глубину своего заблуждения. Назвать возникшее чувство любовью он не решался. И к тому же Александр не хотел, чтобы Вероника стала вампиршей. То есть, он хотел, но почти был уверен, что она не согласится на это. А о том, чтобы обратить её в вампиршу насильно не могло быть и речи. А тут ещё этот инквизитор со своими загадками.


«Да, - подумал Сухих, - как раньше, так и сейчас Карел говорит загадками. Но думаю, что он уже не тот, кого я встретил поздним осенним вечером». Александр отложил письмо. Веронику он не видел уже несколько лет. Она уволилась из больницы. А он так и не решился на серьезные отношения. Александр об этом не жалел. Если бы он стал встречаться с Вероникой, то ему бы пришлось или скрывать свою сущность или предложить ей инициацию. Однако, после разговора с Офертооном и визита Карела Александр старался избегать общения с Вероникой. Конечно, они виделись на работе, но не так и часто. Так что избежать серьёзных отношений и ответственности было просто. Только это не мешало ему думать о ней постоянно.
Александр так и не мог понять, почему простая девушка так сильно его заинтересовала. И чем больше он о ней думал, тем меньше понимал. А теперь он вообще ничего не понимал. В письме Карел сообщал ему, что Веронике нужна помощь. Только почему именно он? Ответа на этот вопрос у Александра не было.
«Как мне стало известно, неразумные действия Офертоона Сангвинаара и человека, чью судьбу он изменил, серьезно нарушили баланс сил… - вновь повторил про себя Александр строки из письма инквизитора. - Какое отношение Офертоон имеет ко всей этой истории? И что это за человек? При чём тут Вероника? И как я могу ей помочь?»
Вопросы, вопросы… И никаких ответов. Александр даже представить себе не мог, что происходило. Да, он чувствовал, что равновесие смещается. Сейчас ему так хотелось вернуться в прошлое. Но он понимал, что он всё равно бы оказался именно в этой точке настоящего. Возможно, другим путем, но именно в этом.

- Ты не сможешь избежать выбора. Рано или поздно ты должен будешь решить, на чьей ты стороне. Ты можешь называть эти силы как угодно - добро и зло, Бог и дьявол, черно и белое…Но ты выберешь свою сторону. И ты будешь сражаться, умирать и воскресать во имя своей веры. Ты всего лишь должен сделать выбор, - сказал Карел ему в Лабиринте сновидений.
- Да…я сделаю выбор, - ответил Александр.
- Не сомневаюсь.
- Что-то ещё?
- Пожалуй, нет.
- Тогда мне пора.
Сухих развернулся и направился к выходу из Лабиринта.
Карел смотрел ему вслед. «Господи, как всегда всё заканчивается одинаково. Всегда принимается какая-то одна из двух крайностей. И люди, и вампиры выбирают белое или чёрное. И мало кто видит, ту силу, которая создаёт всё это», - думал Карел.
Вздохнув, он произнёс:
- Она давно сделала свой выбор, вампир.
Только Александр уже его не слышал…
А инквизитор прекрасно знал, что хранит вампир в серебряной коробке. И очень скоро Карел придёт к нему, чтобы получить ответы на все свои вопросы.