Персональный Гомункулус

Звякнул маленький дверной колокольчик, извещая о приходе очередного посетителя. Человек, войдя в помещение старой аптеки, нерешительно двинулся к прилавку. Шаги его тоже были тихими и даже можно сказать беззвучными, тело как бы плыло в медленном ритме. Подойдя к прилавку, он исподлобья посмотрел на женщину-фармацевта. Повисла пауза, женщина с доверительной улыбкой и приветливым взглядом смотрела на него. Он же смущенно и глупо приоткрыл рот, собираясь сказать что-то, но вдруг быстро опустил глаза, как бы разглядывая рекламные буклеты на прилавке.

Человек этот был лысым, среднего роста, худощавый, лет 35-и, в синем легком пальто в клетку, светло-серых штанах и коричневых ботинках. Он казался довольно смущенным. Так может выглядеть подросток, не решающийся купить презерватив в аптеке.

-Да-да, я вас слушаю – прервала молчание женщина.
Человек, кашлянув, полушёпотом произнёс, - Хм, э. Там, на витрине, э-э-э, не то чтобы мне надо, но это, у вас, э-э-э,…то есть я смогу предвидеть с помощью этого, или по крайней мере то, что вы пишете в рекламке…, в частности безмятежное существование, направляющая и исцеляющая сила, предвидение и прочее?…– он опять кашлянул.

- Ну конечно, да-да-да! И поверьте мне это – чудо, - лицо женщины сияло счастьем. Но её глаза выражали глупый одержимый восторг. Зелёный халат фармацевта, полноватое и доброе лицо, плавные движения полного тела располагали к доверию. Она щелкнула языком, и из её уст в нужном ритме полилась речь заготовленного рекламного объявления, словно включили запись на проигрывателе.
- В наше время бешеного темпа и внутренней неразберихи, так необходимо иметь возможность разобраться в себе, найти правильные ответы на сложные вопросы, в конце концов, просто посоветоваться с кем-то близким. А может быть даже получить возможность предвидеть своё будущее. И поверьте мне, к этому надо относиться не как к чему-то странному или потустороннему, необходимо понять, что это может стать средством исцеления, как если бы вы принимали какой-то из действенных медикаментов. И я хочу выразить свою признательность профессору Гринвичу за то, что он сделал это общедоступным средством. Благодаря его таланту и бескорыстному труду стало возможным появление этого чудодейственного средства. И это ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ГОМУНКУЛУС! То есть ваш  личный гид в любой житейской ситуации. Как часто мы впадаем в отчаянье не зная, что предпринять в той или иной ситуации. Но теперь этого не будет происходить. Выход найден. Вы приобретаете этот комочек синтезированной биологической субстанции, осуществляете процедуру активации, и в вашей жизни наступает период равновесия и спокойствия, наполненного радостью безмятежного существования.
- Как это процедуру активации? Этот, как его там – гомункулус, что-то типа программы что ли, вроде электроприбора? И как я должен его активировать?
- Не совсем так. Субстанция живая, только заблокированная. Всё в рамках современной науки и никакой магии. Процедура активации довольно проста. Только надо следить за питанием. Зато как вы наполните свою жизнь! Это стоит того и цена приемлемая!
- Я, конечно, всё понимаю, но мне просто стало интересно, потому что я очень скромный и нерешительный человек… э-э-ээ… Мне иногда трудно понять, что делать дальше, ну в общем, вы меня наверно понимаете..

- Отлично понимаю. – женщина внимательно посмотрела на него.

Посетитель продолжил:
- Я хочу сказать, что никогда не знаешь, кто решил делать так, а не иначе, и уверен ли ты, что всё, что ты делаешь – это правильно. А может жизнь могла бы пойти совсем по-другому, если бы ты скажем сделал так, а не иначе. Вот в этом-то и проблема  - мне не понять  как  поступить, чтобы сделать всё правильно, или принести себе пользу.
- Это всё конечно довольно витиевато, но зачем себя так мучить если гениальное решение уже найдено, - женщина улыбнулась шире, казалось её лицо стало лосниться и блестеть. - и ваше решение приобрести персонального гомункулуса, как раз очень своевременно. Все вопросы и колебания разлетятся в пух и прах. Вы будете точно знать, что проживаете жизнь наполненной и с пользой для себя, ну и возможно окружающих. И уж точно будете уверены в том, что ваши поступки или поступок окажется верным решением.
Женщина широко улыбнулась.
- Это мне нравиться, вот как вы это сказали, проживать жизнь с пользой для себя и принимать верные решения. Да именно так. И я хотел уточнить по поводу предвидения гомункулуса. Это, правда, возможно? Я как бы должен кое-что предпринять, но я точно должен знать, что получиться из этого в будущем, скажем через неделю или через год. Так как это работает?
- Дар предвидения – это одна из основных его функций. Мы даже гарантию на это выдаём. Но также хозяин гомункулуса получает бесчисленное количество функций, выполняемых этим чудным помощником, вот некоторые из них: первая и основная возможность предвидения и точного предсказания исхода той или иной ситуации, в которую попадает пользователь. Также возможность дистанционного действия – гомункулус может телепатически влиять на субъектов, участвующих в жизни хозяина, чтобы формировать ситуации с исходом благоприятным для хозяина гомункулуса. И ещё много других функций. Как это работает? В общем, всё просто. Вы приобретаете гомункулуса, далее чтобы начать процесс, вам необходимо его активировать, активация происходит так: необходима проба вашей крови, которая будет помещена на субстанцию гомункулуса. Это надо чтобы субстанция приобрела персональную связь со своим хозяином, далее в процессе нескольких часов гомункулус регенерирует в характерную сущность необходимую его владельцу, после этого субстант требует у владельца окончания активации. Это происходит так: гомункулус воспроизводит команду на выполнение  действия, которое необходимо совершить владельцу субстанта. По выполнении команды процесс считается завершенным, и владелец может формировать задачи для гомункулуса. Вот и всё.
- А какие это сущности принимает гомункулус?
- У всех разные, всё зависит от хозяина. Но самое главное для гомункулуса нет невыполнимого! Вам всё теперь ясно?
- Ну, в общем, вроде да, а обязательна моя кровь?
- Да это всего лишь техническая формальность. Просто надо взять либо иголку, либо лезвие и пролить капельку вашей крови на субстант, в комплект прилагается маленькое лезвие, но можно использовать любые другие колюще-режущие средства. Это ничто по сравнению с тем, что вы получаете взамен. Понимаете, это должна быть именно ваша кровь, потому что только так гомункулус получает связь с вашей судьбой и идентифицирует её параметры, а также уровни влияния на неё.
- А что это за команда на выполнение действия, которую назначает гомункулус?
- Да здесь всё ещё проще: либо мысленно, либо в виде зрительной галлюцинации вы узнаёте, чего хочет от вас гомункулус, далее вы совершаете это действие – (для каждого это что-то личное) и ваш гомункулус начинает творить ваше прекрасное будущее. И вы знаете, здесь, к примеру, есть очень интересный момент, вот мой гомункулус мне назначил съесть субстант.- женщина открыла широко рот, рыхлый язык прилип к нижнему нёбу. И наш посетитель увидел в глубине её рта, в самой глотке вращающееся глазное яблоко. Чёрный зрачок подергался вправо-влево, затем неподвижно уставился на покупателя. Он невольно отшатнулся и закрыл рот рукой. Широко открытые испуганные глаза, выражали ужас и смятение. Он сделал два шага назад.
Здесь стоит сказать о нём пару слов. Его звали Вадим Белкин. Он был, как я уже упоминал нерешительным и замкнутым человеком, немного занимался астрономией, немного психологией, интересовался экстросенсорикой и потусторонним, почитывал то сё, и работал лаборантом в физической лаборатории при неком НИИ, в его обязанности входило правильно считывать параметры установки по запуску ускорителя частиц.
В тайне от сослуживцев и товарищей, коих у него почти не было, Вадим трудился над сложной концептуальной теорией самозарождения и вырождения (угасания) материи, создания новых материй и их участия в жизни Вселенной. В последнее время он только и думал о его новой теории самовырождения живых форм и формирования новой универсальной формы живой энергии. Так он полагал, что он вплотную подобрался к концепции Бога, как таковой. Теперь становиться понятно, что данный образ мысли сделал его нелюдимым и по восприятию его небольшого окружения тихим и замкнутым сумасшедшим. Своими идеями и выкладками он ни с кем не делился и думал, что должен совершить большое и серьезное дело в одиночку, не привлекая к этому посторонних лиц.
Идеи и рассуждения его достигли той концентрации, когда он стал абсолютно убеждённым в нерушимой истинности своего дела и обозначил для себя определенную роль в истории человечества. Он пришёл к всеразрушительной и катастрофичной идее. Его идея была такова: раса людей достигла своего краха, идеологически и морально все люди испорчены и низки в своих устремлениях, и настал час, когда необходимо вмешаться. Поскольку цена человеческой жизни ничтожна, человечество должно пасть и возродиться снова, с нуля. Свою миссию он разделил на два этапа. Первый – это запуск процесса аннигиляции – формирования чёрной материи абсолютного вещества, поглощающего всю живую материю, (он конечно хотел бы чтобы это было только человечество не затрагивая низшего животного мира, но по-другому не получалось, если рушить, то рушить всё, чтобы возродить новое), Второй этап – он должен принести жертву, как в любом из ритуалов, а он считал это неким видом ритуала только масштабного качества, далее он должен запустить процесс синтеза материи, что ускорит схлопывание и сворачивание этого мира, а потом возникнет универсальная форма живой энергии, которая как божественное начало (в соответствии с концепцией Бога) начнёт порождать всё живое и мир начнёт своё новое летоисчисление. Он думал, что его знания и технические возможности позволят ему сделать все этапы с помощью ускорителя, находящегося в лаборатории, которой он должен совсем немного усовершенствовать.
Одно недоразумение – где же будет Вадим, когда исчезнет всё живое? И кто станет первой жертвой – первым материалом живой материи для создания универсальной жизни. Вадим долго думал над этим и не находил ответа, в этом-то и была основная загвоздка. Ему очень хотелось быть свидетелем падения старой и возрождения новой жизни, но как обойтись без личной жертвы и кого использовать как первый корм. Он просчитывал для себя разные варианты: блокирующий куб, изоляционная камера, трансформирование в молекулярную субстанцию, после чего он – Вадим, снова становился Вадимом, но это невозможно без участия ещё кого-то. Как? -думал Вадим. - Неужели придётся жертвовать именно собой, как же я смогу наблюдать это великое вселенское шоу, если я стану первой жертвой краха человечества. Так он думал и мечтал несколько дней, пока не увидел в стеклянной витрине одной из аптек рекламный плакат: «Персональный гомункулус – твой личный гид в любой жизненной ситуации.» «Что-то новенькое, свежий дурман для масс» подумал Вадим. Здесь мы снова к нему возвращаемся, где он стоял напротив бесстыдно распахнутого рта аптекарши.
- Что это? – с омерзением закрывая рот рукой, спросил Вадим.
- Ничего. – тут же спохватилась фармацевт, захлопнув пасть. – Прошу вас, понять, у каждого – это по-своему, известны случаи, что гомункулус принимал виды различных существ, это бывали и необычные существа и даже люди, а иногда двойники своих хозяев!
- Да что вы говорите, двойники!? Интересно!
Вадим, ещё раз пристально посмотрел на её пухлое лицо и с гримасой отвращения немного приблизился к ней снова, внутренне как бы уже с чем-то согласившись и убедив себя.
- Так, женщина! Я беру гомункулуса. – произнёс он решительно.
В голове Вадима защёлкали и завертелись маленькие колесики, совмещающие и сопрягающие одно с другим. «Выход есть, в камере ускорителя буду не я, а мой двойник-гомункулус, Чёрная материя тогда поглотит его, а я останусь, да где же я останусь? Ну в изоляционном кубе или ещё что-нибудь придумаю, в общем, когда сгинет всё, останусь только я. Только надо… Что же надо? Ну ладно, я что-нибудь придумаю.».
Аптекарша стала упаковывать заказ и пробивать чек. – Не забывайте только кормить.
- Хорошо. – Вадим расплатился и вышел.
Широко улыбаясь, толстая аптекарша помахала ему рукой, на мгновение он увидел, что из-за её плеча высунулась ещё одна рука с шестью пальцами и стала помахивать ему вместе с соседней. Вадим сплюнул и отвернулся.
Он шёл по улице, держа в руках завернутую коробку с контейнером, и фантастичные мысли снова зашевелились и забеспокоились в его воспаленной голове. План начинал выстраиваться теперь четко и осознанно, всё потихоньку вставало на свои места.

«Глупые тараканы», думал он на людей, снующих по улице мимо него, «всё бегаете, торопитесь по своим ничтожным делишкам, ведь только я знаю, что это бег в никуда, в ловушку, уготованную мной». Проезжающий мимо автомобиль, проехав по луже, окатил его грязью.
По лицу Вадима стекали серые струйки. Проходящие мимо две студентки, улыбнулись ему, и на минуту он подумал, что он просто обычный прохожий, среди многих, который хочет обычных радостей – уюта, покоя, любящих близких рядом, объятий любимой женщины, но кто-то задел его локтём, и он со злобой посмотрел на проходившего мимо человека. «Довольный сытый ублюдок» – подумал Вадик. И он ухватил свою коробку покрепче и прибавил шаг, направляясь к своему дому.
Войдя в затхлую квартиру, он поставил контейнер на стол и стал разглядывать его. Среди разбросанных бумаг, книг и записных листов на столе стоял небольшой сверток, внутри которого находился стеклянный цилиндр с непостижимой сущностью, возможно заключающей в себе тайну творения. А может это был очередной трюк лживого предпринимателя изготавливающего суррогатные субстанции для оболванивания доверчивых масс. Но Вадим украдкой видел, когда аптекарша упаковывала контейнер, белесую жижу, дрожащую как холодец. И теперь глядя на сверток, он не решался к нему прикоснуться. «Зачем это я купил, ну прям доверчивый идиот. Повёлся на такую идиотскую афёру.» Тут к горлу подступил комок и Вадим побежал рыгать в туалет.

Вернувшись, он решительно разодрал упаковочную бумагу, появилась верхняя часть стеклянной тубы, закрытая алюминиевой крышкой, на которой лежал чек, гарантийный талон, маленькое лезвие и брошюра с инструкцией. Шевеля губами и еле слышно прочитывая каждый пункт, Вадим мысленно уже представлял себе все действия по активации гомункулуса, и ему даже стало смешно, он почувствовал себя участником глупого фарса, который ставит точку в доказательстве его полного безумия и склонности к мистическому мышлению. «Но как бы там ни было, стоит приступить» Вадим открыл контейнер, в руке его была опасная бритва, он по брезгливости не стал использовать лезвие из прилагаемого инвентаря.
-Так теперь надо просто порезать палец, как же это противно. – ему почему то всегда казалось странным, что внутри его тела есть какая-то органическая жизнь и что по венам бежит кровь, тоже жидкость, в то время как он мыслил и ощущал себя некой каучуковой твердой формой по странному внутреннему закону приводимой в действие. От резкого движения стальной пластины кожа разошлась в месте надреза, и из раны сначала медленно, а потом густо и обильно пошла кровь. Быстрым движением он опрокинул руку в центр контейнера, белесый студень стал равномерно окрашиваться в розоватый цвет.
«Наверно это я переборщил», подумал Вадим. Кровь покрыла поверхность студня и медленно проваливалась в его полупрозрачную массу, только теперь Вадим смог заметить, что в центре студня содержится маленький комочек, свёрнутый спиралькой как эмбрион. Заклеив палец пластырем, Вадим внимательно вгляделся в стеклянный цилиндр.
- Так, и сколько мне теперь ждать? – он взял инструкцию.
- Та-а-а-к… «после помещения крови владельца в полость цилиндра... так. Так. Инициирован процесс созревания… Время созревания – 30 мин.. Активация… Владелец должен занять удобное положение перед контейнером с гомункулусом, и ждать команды на активацию… Владелец должен выполнить команду…. Процесс активации завершён.»
- Значит, полчаса. – Вадим поставил контейнер на старый телевизор, и уселся перед ним в потрёпанное зелёное кресло.
Потом он внезапно встал и внимательно вгляделся в стеклянный сосуд – всё по-прежнему: чуть розоватая белёсая масса, комочек в центре не двигается - никаких изменений. Он постоял так минут пять, не сводя глаз с контейнера. И снова сел, тихо посмеиваясь про себя, над глупостью всего происходящего. Но в его монотонных буднях это событие стало каким-то забавным приключением, пусть даже наигранным.
- А ладно, подожду, что ж теперь делать, делать нечего, надо ждать.- и Вадим снова улыбнулся своей глупости и доверчивости.
Вадик утомился от долгого сосредоточенного взгляда на стеклянную колбу, веки его стали медленно опускаться, он моргнул несколько раз и устало и тяжело закрыл глаза. Он проваливался в сон.
Вадим стоял на озаренной ярким солнечным светом поляне. Это место он хорошо знал и помнил, и теперь он тоже мог прекрасно видеть этот старый московский дворик и его парк с внушительными дубами, пережившими уже многих сменившихся жильцов двух соседних домов, и древними, вросшими в землю скамейками. Сталинские желтые дома стояли параллельно друг другу. Между ними расположился парк, который упирался в дом постройкой посвежее своих соседей. Парк кончался небольшим садиком из кустарников, деревянные детские домики были натыканы то тут, то там. Этот садик из кустарников назывался «Дуськин сад» - так прозвали его дети, по неизвестным причинам, возможно садик вырастила некая Дуська. И теперь здесь снова стоял Вадим – ему было шесть лет и он снова был ребёнком. Он медленно приблизился к началу садика и стал разглядывать бутоны кустарника розы, яркое солнце уютным теплом грело всё живое, и плотные тени от листвы деревьев лежали шёлковым узором на траве. «Я снова маленький» - подумал со смехом Вадим, - «как же это хорошо». Он так обрадовался, что даже стал похихикивать во сне. Он чувствовал себя совершенно безмятежно. «Как здорово, пойду зайду к Борьке, потом вместе пойдём к Кольке, погоняем в салки в Дуськиных, класс!» Но детская радость была прервана тревожным голосом, произнесшим его имя из глубокой тени Дуськиного сада, «Вадим, ты здесь?», «Отыщи меня Вадим. Я рядом».
Вадя медленно  повернулся к саду, налетел ветер и стал трепать ветки кустарника. Кудряшки Вади стали тревожно трепетать от порывов ветра, он стоял  как вкопанный и не решался сделать шаг по направлению к саду. Потому что было страшно, страшно от того, что голос казался ему невероятно знакомым, настолько знакомым, что он в точности мог определить его хозяина – это был его голос, голос Вадима, только того Вадима, который зовёт его из глубины сада. Страх ледяной волной пробегал по телу от пяток к самой макушке, но детское любопытство было сильнее и хотелось узнать, кто спрятался там, в листве Дуськиных садов. Его ноги медленно поволокли тело к кустарникам, ступая ватными ногами, Вадим шел, онемев от страха, вот он уже начал разгребать руками листву и ступать по еле заметной тропинке. Продвинувшись вглубь сада, Вадим оказался в густой тени кустов боярышника и рябины, которые образовывали арку из ветвей и листвы над головой Вадима, дальше тень растворялась и впереди солнечные лучи прокладывали себе путь к освещенному центру сада. Вадим пошёл туда, ступая по пятнам света и так пробрался к центру – то была маленькая открытая круглая площадка присыпанная гравием. В центре площадки, освещенный дневным светом, сидел на стуле мальчик в тёмных шортах и ситцевой рубашке, он сидел спиной к Вадиму. Вадим двинулся к нему, пытаясь подойти поближе, чтобы взглянуть ему в лицо, но тут же столкнулся с невидимой преградой, площадка по кругу была ограничена прозрачной прочной стенкой, сквозь которую он никак не мог пробраться. Он делал попытки, заходил то справа, то слева, но не мог подойти ближе, чтобы увидеть лицо мальчика. Он обходил площадку кругом, но мальчик всегда оказывался к нему спиной, «я ничего не понимаю» - думал Вадим. Тут осознав бесплодность всех попыток приблизиться к незнакомцу, Вадим закричал:
- КТО ТЫ!? КТО?
- Вадим  - раздалось из центра  сада - это я, выпусти меня, прошу дай мне выйти отсюда.
- Да кто же ты!?
- Я хочу выйти отсюда Вадим, прошу выпусти меня.
-Но как? Как я тебя выпущу? – Вадим стал стучать в отчаянии руками по несуществующей преграде, - я ведь даже не могу к тебе подойти. Как мне тебе помочь.- слёзы полились по Вадькиным щекам. Рыдая, маленький Вадим опустился на колени и стал горько плакать, слёзы лились ручьями, но помочь он не мог – прочная невидимая преграда разделила его и незнакомца. Вадим повторял, плача и закусывая губы:
- Как я могу тебе помочь? Как?
Вдруг незнакомец крикнул: - Просто скажи одно слово: «Выйди!» и ты меня освободишь. Скажи мне «Выйди!». Вадим, повтори - «Выйди».
Вадим стал колотить детскими ручонками по твердой прозрачной преграде и кричать это странное заклинание.
- Выходи, выйди, прошу, выйди, я приказываю тебе, чтобы ты вышел.
Тут же Руки провалились в пустоту безвольно колыхаясь в воздухе. Преграда исчезла. Маленький незнакомец медленно поднимался со своего стула, по-прежнему скрывая своё лицо, опершись на спинку, он внезапно повернул свою голову в сторону Вадима. Бледная кожа и тусклые застывшие глаза уставились на него. Вадим в ужасе отшатнулся – на него смотрел он сам, только тот другой был бледен как полотно и как-то иронично и жутковато улыбался. Вадим заметил, как губы двойника шепчут какие-то слова, и через мгновение донеслось более разборчиво: - Спасибо Вадим, спасибо, Вадим, спасибо тебе, Вадим… Голова, шепчущая безостановочно своё «Спасибо, Вадим» стала стремительно приближаться и наплывать на несчастного мальчика, пока он громко не закричал от страха, после чего тут же проснулся, подскакивая в кресле уже опять взрослым и зрелым мужчиной. Он сидел в кресле и нервно дышал, на лице была испарена, в комнате царил сумрак. Приподнявшись, Вадим неуверенно встал, нащупав выключатель, он зажёг свет в комнате. Пустая Банка, стоящая на телевизоре поблескивала, холодным глянцем.
- НЕТ, ничего нет, ГДЕ ОН?- с отчаяньем пролепетал Вадим, хватая банку. Контейнер был пуст. В горячечном порыве, Вадим стал метаться туда сюда по комнате, подбрасывая листы бумаги, швыряя книги, - где же ты? – кричал он, сбрасывая с дивана простыни, опрокинув стол. Он опять подбежал к пустой склянке, и с такой силой швырнул её об пол, что куски стекла полетели во все углы комнаты, он метался как бешенный. Открывал все полки стола, вышвыривая их в центр, лазил в самые отдаленные углы и закрома. Потом выбежал в коридор, перевернул и там всё вверх дном, и, наконец, бросился на кухню. Где неподвижно замер в дверном проёме.

Перед Вадимом Белкиным на стуле в углу кухни сидел мальчик лет шести, по-детски болтая ногами туда сюда, и напевая про себя какую-то песенку. Вадим услышал слова: «Три танкиста, три веселых друга – экипаж машины боевой…». Боже, та самая песенка из детства, он припомнил военные фильмы детских лет, как он жадно стремился стать героем-танкистом, освобождающим мир от злых фашистов. Тут детская головка приподнялась, и на Вадима пристально посмотрели большие и ясные голубые глаза. Мальчик молчал, он просто смотрел на Вадима. Вадим оцепенел. Перед ним на стуле, болтая ногами, сидел он сам, только в возрасте шести лет. Что-то в груди Вадима сжалось и слезы хлынули из его глаз. Уже не в состоянии контролировать себя, он подбежал к ребенку, обхватил его руками и стал, сотрясаясь от рыданий, приговаривать: «Вадя, Ваденька, мальчик мой прости меня, прости дурака.» Мальчик молча сидел на стуле, спокойно перенося душевные излияния взрослого Вадима Белкина. После нескольких минут маленький Вадик произнёс:
 – Не думай об этом, Вадим, я же итак всё знаю, делай и не отступай от задуманного, я лишь буду направлять и помогать, ведь в этом моё назначение.
- Но ведь ты ребёнок, я не думал, что гомункулус – это я только маленький. Я думал, ты будешь сидеть в банке на кухне в виде какой-нибудь амёбы и подавать мне телепатические импульсы. Как же теперь быть, ведь не могу же я ребенка заставить…       
- Послушай, перестань беспокоиться, ведь в этом суть и характер нашей связи – ребёнок говорил совсем не по детски, будто перед ним сидел зрелый рассудительный человек с холодным расчётом.- Ты – это я, я – это ты, я знаю всё о чём ты думаешь, думал и будешь думать. Я знаю смысл и предназначение любого твоего поступка. И теперь я знаю, что твоё предназначение выходит за рамки бытового и повседневного опыта. Поэтому с моей помощью ты обретёшь знание и подлинный смысл своего деяния. Исполняй то, что должен исполнить, и я помогу тебе в этом. Только не забывай кормить меня.
- Ты правда гомункулус?
- Вадим, хватит, возьми себя в руки, я, если тебе так угодно, – гомункулус. Давай вспомним, то, что необходимо сделать в лаборатории.
- Да-да. В аппаратной я настраиваю ускоритель, выставляю все параметры для запуска, Запускаю его. Выставляю параметры излучения…Далее… И Вадим стал в сотый раз перечислять последовательность процедур и действий по настройке фатального ускорителя. И его идея снова воспламенялась ярким пламенем феноменального открытия и подлинного смысла его деяния. Он думал о мальчике и думал о себе, он  - это знание и поступок. Мальчик – это его спасение и сокровище, ковчег его души. «Спасение, моё спасение» и Вадим наполнялся чувством глубокой благодарности к маленькому существу и обретал уверенность в своём начинании.
И теперь записав и законспектировав все процедуры и необходимые пункты, он столкнулся с проблемой, Вадим оказался в тупике. Ведь он предполагал, что в ускоритель на первой фазе он сам поместит созданное им устройство – гравитационный уплотнитель, для усиления гравитационного сжатия. А на второй фазе – фазе создания универсальной живой материи, так называемой матрицы всего сущего, он должен будет использовать материал живой ткани, и по последней задумке – этой тканью должен был стать гомункулус. Он взглянул на мальчика, который насвистывая, что-то чертил на клетчатом листе бумаги. Он вгляделся в рисунок, какие-то танчики, самолётики и прочая детская ерунда. «Что же делать?» -  подумал Вадим, - «Как возможно такое? Ведь не могу я поместить туда ребёнка, может найти что-то или кого-то ещё. Подожди, но ведь я собираюсь принести в жертву всё живое, а значит и детей и женщин и стариков…»
Мальчик произнёс:
- Вадим, когда ты доедешь сегодня до своей остановки около НИИ, я прошу, не торопись отходить от дверей троллейбуса. Выжди пару секунд, а потом иди. Да ещё вот что, когда ты будешь возвращаться домой, не пытайся помогать девушке, как ни в чем не бывало следуй в свой подъезд, дело в том, что её всё равно уже не спасти. И самое главное – когда ты будешь дома с пультом от гравитационного уплотнителя, я уже буду находиться в ускорителе, поэтому завершай вторую фазу, и не беспокойся обо мне.
Вадим посмотрел на этого шестилетнего паренька, взгляд мальчика был чистым и прозрачным, он добро и по детски улыбался, глядя на него, губы Вадима задрожали, и он тут же приложил ладонь ко рту, чтобы не выдавать своего потрясения. Но вместе с этим он ощутил прикосновение чего-то потустороннего и властного, чего-то такого, что заставило его содрогнуться. Ему показалось, что он находиться где-то позади всего происходящего, что это не он стоит в коридоре, а его тень.
Он протёр глаза. И сунул руки в карманы. Всё ещё мешкая, он не решался задать свой главный вопрос, но всё-таки спросил своего гостя из небытия:
- Послушай, ты действительно всё знаешь и понимаешь что ты такое?
- Несколько неверно, но близко к правде. Меня смоделировало твоё сознание, а физическое воплощение это лишь возможность технологий. Ведь человеку необходим реальный и осязаемый пророк, чтобы его слова были восприняты как верное знание, иначе с человеком не получается.
- Но почему ты сидишь здесь, рисуешь какую-то детскую чушь, насвистываешь детские песенки и между тем так говоришь, как  взрослый рассудительный человек, ты же ребенок.
- Это твои паттерны поведения, которые присвоил субстант и также внешняя оболочка,
но это мало имеет отношения к моим функциям. Вадим, ведь тебя сейчас интересует совсем другое. Ты ведь хочешь меня спросить о чём-то, не так ли?
- Хм, да-да, я тут… Мне… В общем… я хочу предпринять всё то, что я задумал и я хотел бы знать каков успех этого начинания? Что будет потом?
- Я не могу тебе дать чёткого ответа по твоей задаче и этапах её воплощения. Дело в том, что я это что-то вроде компьютера, все вероятностные компоненты будущего поступка или поступков я объединяю для анализа и даю ответ в виде инструкций к действиям, которые приведут к тому или иному результату. И  в твоём случае, у меня есть инструкция. А именно – выполняй задуманное, а я просто даю некоторые сведения по корректировке реальности. Но, что потом, спрашиваешь ты… Потом Вадим обычно исполняется, то, что должно быть исполнено. Могу лишь добавить, что если ты муравей, ползущий по своей лесной тропинке, вдруг видишь грибника в огромных резиновых сапогах, идущего в свою очередь, по этой же тропе, и ваши пути пересекаются, то, что ты можешь сделать, чтобы отстоять своё право идти по этой тропинке? Если муравей кидается под подошву резинового сапога лесника, чтобы препятствовать ему, то какого исхода он может ждать? Но случай – это парадокс, и здесь открываются также новые возможности.
- Да ты ещё и метафорами можешь говорить. Ну а просто вот так сказать, что будет то-то и то-то твой компьютер не научили, да?
- Вадим, накорми меня и иди.- от этой перебившей его реплики, гомункулуса, Вадим как-то ошалел.
- Да-да. – он суетливо задвигался по кухне, несколько сконфузившись. – сейчас-сейчас.
Вадим нарезал бутербродов и налил ему чая. Потом посмотрел на часы.
-Послушай, ты поешь, а я побежал, сейчас заканчивается системный проект Шишковца и я должен успеть приготовить ускоритель, в то время как аппаратная опустеет, но… зачем я тебе всё это говорю?
- ВАДИМ!
Безумный физик посмотрел на своего детского двойника. Мальчик взглянул на бутерброды.
- Ты не понял Вадим, для меня это не еда.
Мальчик деловито встал со стула открыл кухонный стол и вынул нож.
- Садись,- командным тоном приказал паренёк физику. – Засучи рукав.
На автоматизме Вадим старший выполнил все, что от него требуется. Белая кожа правой руки, лежащей на столе ладонью кверху, отражалась в приближающейся стали ножа. Вадим услышал от мальчика: «Может это не очень цивилизованно, но в условиях ограниченного времени, можно и так». Не успев моргнуть, Вадим уже видел, как ребёнок припал к его запястью, и жадно потягивает губами кровь из небольшого пореза на руке. Внезапно подступила тошнота, и Вадима повело, он накренился на бок, гримаса отвращения исказила лицо, и в тот же момент он ударил ребёнка левой рукой в ухо. Мальчик отскочил и хрипло произнёс, вытирая окровавленные губы:
- Нет, Вадим, мне надо ещё, чтобы я мог помочь тебе.
Но Вадим уже спешно выходил, шатаясь из двери квартиры, хватая на ходу свой рюкзак с гравитационным уплотнителем. Сзади раздавались всё те же мольбы, но он уже с шумом бежал вниз по ступеням, перепрыгивая через две, к живительной прохладе улицы. Вон из смрада и затхлости своей конуры, в которой обитает жутковатый маленький сосед и пришелец из другого мира.
Вадим быстро шел, спотыкаясь и нервно хватаясь руками за воздух. Пока шёл, он шептал себе под нос заклинания и успокаивал себя:
- Сделаю всё сам, я сам всё смогу, больше никакой чертовщины, я больше не вернусь домой, всё кончено.
Он посмотрел на перемотанную руку, тупая боль сковала её. – Люди плодят своё безумие и плоды его уже разлагают их, чем дольше длиться это, тем тяжелее смрад. Я свершу возмездие – этот порицающий акт крушения, да исполнится!
Вадим угрюмо и подавлено брёл к троллейбусной остановке. Он вглядывался в лица прохожих и ему казалось, что каждый из них подозрительно и настороженно смотрит на него. «Догадываетесь, что, что-то не так. Понимаете, что уже что-то меняется, да-да меняется. Скоро! Нельзя ничего предотвратить. Или… может.. А может что-то могло измениться, могло ли что-нибудь изменить это всё?» Он подумал насколько сейчас он жалок под этими подозрительными и обвиняющими взглядами. Может всё потому, что он, Вадим, никак не может понять, что же он такое на самом деле. Может он не дал себе ответа на вопрос в чём природа человеческая и в чём смысл бытия его и других таких же как он. Вот идёт молодая девушка, она смеётся в ответ на комплименты юноши, но при взгляде на них Вадим не может определить подлинен её смех или нет. Он не слышит и не видит искреннего чувства, и даже в детях, в этих ангелах божьих. Вадим почему-то подумал, что он либо предал, либо потерял себя. Когда-то он мог любить себя и других,  или всегда чувствовал себя застывшим и твёрдым, не живым. Проходя, около трамвайных путей, в таких мыслях, он начал трогать себя за плечи, ощупывать икры ног и мять свои руки, в попытке убедиться, что он всё-таки не каучуковый. Он вспомнил тот день, когда на школьной горке, он катался вместе со своими одноклассниками и играл в «кучу-малу». Его сбили с ног и стали кидаться на него, задавливая своим весом, один за одним с десяток, или больше учеников. Он лежал под этой увеличивающейся массой, пытался что-то крикнуть, но из сдавленной груди вышел какой-то неестественный свист, и его поволокло во тьму. Потом звонок из школы домой, скорая, больница, снова домой, потом опять школа. И после этого случая он никак не мог заставить себя почувствовать по-настоящему живым, тогда появилось ощущение этой твердости и замороженности. Соответственно и в обычных интимных делах он не находил успеха, потому что его тело всегда просило только одного – избавления от застоя и скованности, а для этого ему представлялось, что он должен быть подвергнут жестокой пытке, равносильное выламыванию на дыбе. И конечно, это порождало ещё больший комплекс и замкнутость. Грудь впадала всё сильнее, и возможность живительного вздоха уходила всё дальше. Постоянные неудачи в разных делах, расстройство духа, привели Вадима к мифу об избавлении от собственного недуга через познание первопричин бытия, он отдал себя науке. И теперь он вспоминал это всё, но уже больше не жалел себя. «Нет, я вижу и слышу, что потеряны они все, я это вижу в их лицах, я слышу их лживые признания и мольбы. Нет твёрдой веры в подлинное». Вадим схватился за лямки своего рюкзака, тяжелый вес уплотнителя, заставил его податься чуть вперёд. «Нет-нет, всё гнилое, а когда-нибудь будет всё подлинное, человечество выйдет из тени греха и вины». Тут Вадима словно обдало ледяной волной. «А этот? Второй я, шести лет? Это вообще было со мной? Может не был я в аптеке, и нет гомункулуса, и бред всё это – мой больной бред?». Но взглянув на перетянутую руку, нывшую от боли, он не решился больше в чём бы то ни было себя убеждать.
Оглянувшись по сторонам, он понял, что уже находиться в салоне троллейбуса и мерно раскачивается в такт движения вместе с другими пассажирами. Металлический сломанный голос продребезжал название его исследовательского центра, Вадим направился к выходу, и внезапно у него что-то ёкнуло внутри.
Он сделал последний шаг со ступеньки и застыл. Перед ним как в замедленной съёмке начал появляться автомобиль. Сначала бампер Волги, который еле коснулся штанины его брюк, потом крыло, затем проплыли мимо стойки передней двери, а  в исцарапанном окне, он увидел глупое лицо южанина, также медленно открывался его рот, также медленно падали куски чебурека из разинутой пасти. Волга двигалась дальше, и Вадим боковым зрением увидел, как взметнулись в воздух три тела, как три большие птицы они медленно проплывали над землей, врезаясь в машину, продавливая её металл и разбивая твердые стекла. Снова включили нормальную скорость воспроизведения и Волга стала стремительно удаляться от трамвайной остановки. Водитель, нарушив правила и сбив трёх пешеходов трусливо умчался, дребезжа искореженной машиной. Вадим оторопело уставился на трупы и понял – это было одно из предвидений гомункулуса, только что он спас ему жизнь. «Неужели ему известно всё, что произойдёт и происходило. И всё-таки может он мне и мог ответить, а я неправильно спрашивал, идиот».
Он обежал столпившихся зевак и направился к зданию.
Вбежав по высоким ступенькам, он рванул на себя массивную чугунную ручку высокой двери. Вход в кладовую наук распахнулся, в нос ударило хлоркой от вычищенного недавно мраморного пола. Вадим, стремительно и немного сгорбившись, направился к арке лестничного пролёта, но скрипучий и рваный голос привратника остановил его, устремлённого и подгоняемого долгом перед человечеством. Из-за деревянной тумбы выплыл как дух или столетний призрак Викторыч, явно любивший своё положение сторожила, приставленного охранять храм науки и заботиться о спокойном труде учёных.
- Вадим Алексеевич, что ж вы как на пожар бежите. Или всё боитесь, что развалиться Земля наша на атомы, если вы их все пересчитать не успеете.- и старик треснул своим кашляющим смехом. Вадим остановился и рассеянно взглянул на старика.
- Думаю, дорогой мой, Викторыч, что корабль человечества уже дал пробоину и тонет. Даже не смотря на мои скромные усилия, всё может быть кончено в ближайшее время.
- Ох. Вадим Алексеевич, почему же такой грустный прогноз. Аль никак обнаружили вы Вселенский Карающий Вакуум. – дед опять засвистел и заскрипел от своего чахоточного смеха. Он облизывал свои безжизненные губы и тусклыми слезящимися глазами смотрел на Вадима, держа его за рукав. «Да-а-а. И эта старая деревяшка туда же, наверно Нельман слух пустил, это благодаря ему за мной закрепилась репутация тихого безумца», - подумал Вадим.
- Деление квантов, Викторыч, вещь очень ответственная. Ведь квант это все равно что ещё одна ступень в Царствие небесное. Так не поделился квант и вот тебе дырка в лестнице, и тут же спотыкается раб божий в рай восходящий, и падает после и падает, прямо в горло той самой Гиены огненной. Так что нахожусь я на своём посту не случайно и смотрю, чтобы такие вот старички-сморчки не покатились кубарем в пасть этой тётки, а с достоинством по квантам моим взошли в обитель Господню.
Викторыч одурело и растерянно глядел на своего собеседника, даже фиолетовый язык полез наружу от удивления. Вадим высвободил рукав и скользнул на лестничный пролет, взбегая к лифту. Последние надежды старика на победу марксистских материалистичных теорий в близящийся век прогресса и победы технической революции уплывали вместе с тающей фигурой Вадима. Тут дед стал вспоминать рассказы своих бабок и дедов о праведниках, спасающих человечество и пророках говорящих с Христом и стало ему больно и одиноко. Почувствовал он сомнение большое в том, что забыл и забросил он крестик свой нательный где-то под Муромом в дурные юные годы, когда не было веры, а дикость свирепая в жилах бесновалась. Он сложил пальцы правой руки вместе, изображая щепоть и стал бубнить себе под нос: «Спаси и сохрани раба… твоего» Осыпая себя знамениями.

Вадим уже находился в лифте и, занося палец над кнопкой нулевого этажа, ненадолго застыл в нерешительности. Как за его спиной раздался голос:
- Что это ты сегодня, Вадим, на работе, я думал ты завтра выходишь на начало проекта по делению. – это был Нельман, который как лис везде совал свой нос и знал любую сплетню. Подбоченившись и опершись на перекладину перед зеркалом лифта, Нельман взял небрежный издевательский тон.
- Ну зачем это нашему Вадиму Алексеевичу понадобилась спускаться на нулевой этаж, зона-то эта ограниченного доступа, а наш дорогой ученый Вадим Алексеевич, теперь великий маг и чародей на вольных хлебах!
Вадим повернулся резко и уставился на Нельмана, тонкие губы которого искривились в глумливой усмешке, в очках с роговой оправой бегали маленькие беспокойные глазки серого цвета, потные сальные волосы повисли сосульками на висках открывая обширную лысину. Правая скула Нельмана подергивалась в нервном тике на рыхлом и бледном лице плоскомордого хищного сплетника.
Вадим неприязненно окинул его взглядом: - Ну что там, договаривай, Витя! – он вплотную приблизился к толстому тюленю с дрожащей скулой, и всё-таки нажал кнопку нулевого этажа. Лифт дернуло и он поехал. Нельман вкрадчивым голосом произнёс: - Послушай Вадим, похоже в этот раз ты крупно подставился, все уже давно махнули на тебя рукой и руководитель проектных работ Шишковец спускал тебе с рук несколько раз твои эксцентричные эксперименты, но всё могло продолжаться до тех пор пока ты морочил ему голову своими байками про особое излучение трудное для регистрации, которое ты пытаешься зафиксировать при делении. На меня-то этот бред не действует. Но теперь возникла серьезная угроза безопасности, когда пропала одна из восьми капсул с уранием. Ты сошёл с ума, Вадим. По тебе психушка плачет. Ты теперь для своих безумных опытов ещё и ценный материал стал из лаборатории таскать. Да, Вадим, всё указывает на то, что это ты воруешь материал. А это уже ДЕЛО. И соответственно разбираться с этим будут тоже соответствующие органы. Сегодня Шишковец подписал указ о твоем увольнении. И я думаю, наконец, все вздохнут с облегчением, когда ты оставишь нас.
Вадим нервно сжал лямки своего рюкзака. Внутри надежно хранилась заветная капсула, которую он уже поместил в гравитационный уплотнитель и Нельман не знал, что ему понадобятся и остальные семь. Нельман опять произнёс:
- Прошу тебя нажми на СТОП и можно ехать на 8 этаж в кадры, там уже всё подготовили.
- Мне надо забрать кое-какие свои вещи и бумаги, и мне нужны некоторые мои файлы.
- Файлы? Файлы и Бумаги – всё это собственность исследовательского центра! Так что не глупи, там везде охрана, ты и шага ступить не сможешь, кроме того твой доступ аннулирован, - Нельман указал на жёлтую магнитную карту висевшую у него на шее.
Как только Виктор Нельман сказал своё последнее слово, в ту же секунду Вадим, стоявший к нему практически вплотную, несколько подался назад и резким движением головы разбил ему переносицу. Послышался глухой стон. От удара Нельман обмяк и сполз по стенке лифта.
- Отдыхай Витя, скоро всё будет по-другому. – Вадим снял с шеи Нельмана пропуск и также стянул с него белый халат.
Двери лифта открылись, он вышел в светлое фойе ограниченной зоны нулевого этажа. Отправив Нельмана на восьмой, он огляделся. Два охранника равнодушно смотрели на него, раскинувшись в креслах, видимо недавно отобедав в здешней дешёвой столовке, зубочистки небрежно возились в углах их сонных, расплющенных ртов. Этим двум тюленям было абсолютно всё равно, кто этот малый в халате и с рюкзаком, видимо ещё не последовало специального распоряжения на счёт Белкина.
Вадим  Белкин, быстро махнул рукой в знак приветствия и приложил карту к сканеру, массивная белая дверь, отъехав в бок, впустила его внутрь. «Белые просторные коридоры. Главное проскочить мимо конференц-зала не замеченным, потом добраться до спусковой шахты, а там я уже в аппаратной». Проходя мимо конференц-зала, он увидел в проёме высокую и плотную фигуру Шишковца, тот двигал какую-то речь собравшимся коллегам, Белкин юркнул к дверям шахты. Теперь он оказался уже в другом лифте, шахта спускалась ещё глубже под землю. Белкин выскочил из дверей и направился в аппаратную, там было пусто, как он и рассчитал. Вся система управления ускорителем частиц находилась в этом месте. Посередине полукруга стенки приборов находился овальный проём – это был проход в пусковую камеру ускорителя. На противоположной стороне находились компьютеры, за одним из которых и сидел обычно Белкин, снимая показания и фиксируя всё в отдельные таблицы. Он подошёл к панели генератора, набрал код и запустил его, пусковая камера загудела. Выломав дверцы шкафа с материалами, он нашёл свинцовый сейф с капсулами урания, плотно запечатанный. Пожарным топором он раздробил панель кода на сейфе и после каких-то недолгих манипуляций он уже вскрыл дверцу. Все восемь капсул были помещены в самодельную установку Белкина, под названием гравитационный уплотнитель. Недолго думая, Вадим поместил прибор в пусковую камеру, предварительно проделав сложные установки параметров, переключая тумблеры и кнопки, он нажал рычаг старта, и забежал внутрь камеры. Прозвучал звуковой сигнал и камера герметично заблокировалась. Овальная дверь плотно заслонилась за Вадимом. Он подвинулся к окну туннеля и установил уплотнитель на дно. Теперь он уже отсчитывал время, когда активная масса частиц начнёт свою гонку в ускорителе. В непроглядной тьме слышался ровный гул генератора, обычно через некоторое время фотонная пушка начинала работать, прошло секунд десять.
______
И Вадим увидел концентрические тонкие кольца, расходящиеся в темноте туннеля, синего, зелёного, красного, желтого цвета. Они двигались и вибрировали в пространстве. Линии чередовались и перемещались в темноте перед взором Вадима. Он стал ждать удобного момента для включения уплотнителя. Он знал, что вне тоннеля ему ничего не угрожает, пока он находиться внутри камеры, но иначе было нельзя, он должен был привезти в действие уплотнитель самостоятельно. Уплотнитель, включившись в работу, создал бы бесконечную массу вещества, что породило бы гигантскую воронку и тогда… Но он не мог себе представить, что может зайти так далеко. Вадим держал в руках дистанционный пульт и вот момент истины, он нажимает верхнюю из трёх кнопок, что означало бы выход ураниевых головок, но всё остаётся без изменения. Он пробует ещё раз. Без результата. «Так, что за бред, смотри-ка, не хочет включаться, и Вы силы проведения теперь против, но мне уже не отступить, я выдерну их вручную». Отложив пульт, он двинулся вперёд. Наполовину высунувшись в туннель, он размахнулся рукой чтобы ударить по плоской металлической педальке на уплотнителе для открытия урания, как вдруг заметил яркий луч, который  словно лезвие коснулся его головы, как раз в тот момент, когда Вадим опустил руку. Ему показалось, что в голову ударилась пластина стекла, и в глазах его вспыхнул яркий свет, который тут же треснул сеткой паутины многих осколков разлетающихся на куски. Тупая боль обволокла череп. Вадим очнулся, наполовину лежащим в туннеле, видел он только правым глазом. Приподняв голову, он заметил, что над ним как рваное черное покрывало беснуются сотни небольших черных пятен, образующих вокруг себя световые коронки – это было завораживающее зрелище, пятна вереницей уходили в глубину туннеля. Он понял, что уплотнитель приведён в действие и гравитационное поле вещества начало бесконечное наращивание. Пятясь на корточках назад, он, подполз к дверям камеры. Подняв с пола пульт, Вадим нащупал маленький рычажок сбоку и нажал его. Это он придумал для дистанционного управления дверью камеры. Овальная дверь открылась и Вадим выполз из камеры в аппаратную. Пошатываясь он поднялся, и стоя у аптечки, приблизился к дверце на которой было зеркало, он ожидал увидеть там кровавое месиво и ужасную рану, но в зеркале показалось обычное лицо Вадима, только левое веко было закрыто и как бы вмято внутрь. «Мой глаз! Боже, что это? Не могу открыть, где же рана от луча?» Тут он увидел на левой скуле чуть ниже глаза небольшое отверстие, обожженное с краев, миллиметров пять в диаметре. Он дотронулся пальцами. Машинально потрогал левую часть затылка – такое же ровное и аккуратное отверстие. «У меня в голове дырка, но боли я не чувствую, офигеть можно, видимо внутри луч хирургически прижёг и заживил нервные окончания, ни крови, ничего, только отверстие». Глядя на себя в зеркало, он видел, что левая часть его лица выглядит как-будто спокойной и умиротворенной, а правая наоборот –беспокойно тревожной. Он попробывал улыбнуться себе в зеркале, но вместо улыбки получился какой-то странный зиг-заг, левый угол губ опустился вниз и не двигался. «Да,- подумал он, - теперь можно совершенно буквально говорить, что у меня сквозняк мыслей в голове. И этот уродливый человек в зеркале ответственен за мировое крушение, н-да.» Начиная вспоминать картину тёмных пятен с ореолами и своё выражение в зеркале, он пришёл в нервное возбуждение. Картина содеянного становилась неотступной и необратимой. Внутренне даже появилось небывалое ликование. «Но теперь только надо завершить всё точно и правильно и если вспоминать про необходимую жертву, то теперь ей должен стать я». Размышляя об этом, он оглядывал своё отражение в зеркале аптечного шкафчика.
Вадим отстранился от зеркала, крутя головой, когда услышал, как за его спиной по кафельному полу аппаратной что-то тяжело и с грохотом перемещается. Обернувшись, он увидел, что свинцовый тяжелый сейф с материалами, неуклюже поворачиваясь, двигается в сторону овальной двери камеры. Еле заметно он ощутил легкую вибрацию в ногах и небольшие толчки.
Вадим понял, что не будет никакой второй фазы, всё кончиться на первой. Теперь сворачивание пространства на стадии изменения гравитационных сил и какие к чёрту жертвы, если все итак уже стали жертвами. Медленно подойдя к овальной двери он заглянул внутрь. Колыхаясь и вибрируя, на него смотрело огромное черное горло, воронкой уходящее в небытие, время от времени, озаряясь всполохами и полосами света. Трудно было удерживаться у створок камеры, потому что туннель уже втягивал в себя всё как магнит. Около Вадима, медленно переваливаясь, к овальной двери приближался громоздкий сейф. В горле его пересохло, он отшатнулся и бросился к выходу из аппаратной, преодолевая какую-то мощную силу. В маленьком смотровом окне показалась голова спецназовца. «Да они-то какого чёрта здесь делают, всё равно ведь уже поздно». Окно треснуло от удара и в него влетела дымовая шашка, Вадим закрыл лицо локтями, в тот момент, когда в помещение вваливались, бросившиеся к нему омоновцы. Но не успели они подбежать, как все разом беспомощно в разных позах расплылись по воздуху, беспорядочно двигая руками и ногами. Вадим и сам оказался во взвешенном положении, хватаясь за стулья и углы приборов, он подвинулся к выходу, ловко оплывая служителей закона. Он догадался, что это эффект невесомости от мощного гравитационного поля, У дверей шахты на него глупо смотрело расплывшееся лицо Нельмана с ссадиной на носу. Он как лягушка барахтался перед ним, медленно и безвольно удаляясь в сторону аппаратной. Лифт взметнулся и на нулевом этаже Вадим уже снова обретший свой вес, уже бежал в коридоре мимо конференц-зала из которого донесся голос Шишковца: «Вот он, держи его!» Но Белкин двумя прыжками оказался во втором лифте, который уже вёз его с нулевого на первый.
Пробегая мимо Викторыча, сидевшего за стойкой, Вадим с дыркой в голове и безумно блестевшим единственным глазом, бросил ему на ходу:
- Викторыч, готовься к блаженству не земному, царствие грядёт небесное.
Старик сонно заморгал, приходя в себя: - Вадим Алексеевич, как же это вы ОМОН обошли? Они же по вашу душу к нам приехали.
Но Вадим уже заслонял за собой тяжелую дверь, обернувшись, он разглядел, как ему показалось у лестничного пролёта, юркнувшего к лифту мальчика. «Ты?!». Он было снова схватился за ручку, чтобы вбежать внутрь, но подумав, быстро отстранился и побежал вниз по крутым длинным ступеням, чувствуя неумолимые нарастающие толчки приходящие из под земли.
Обгоняя пешеходов и прохожих, он бежал вдоль проспекта, не обращая внимания на машины, троллейбусы и прочую уличную кутерьму. Около арки одного из домов, скорчившись, стояла женщина, она протянула к нему руки, как бы прося о помощи, но тут же кто-то схватил её за шиворот и потащил в глубину заброшенного двора. Пробегая мимо неё, Вадим остановился и посмотрел на мужчину тащившего её.
- А, ты, что таращишься, ублюдок одноглазый, пошёл отсюда на х…й.- мужик выставил вперёд окровавленную руку с кухонным ножом.
Вадим медленно двинулся дальше, шепча про себя:
- Да, не помочь тебе, ей не помочь, так как он и сказал, никому уже не помочь.
В квартире было пусто, гомункулус исчез. Он бегал по своей квартире, надрываясь и выкрикивая своё имя, но в ответ иногда вздрагивали окна, предвещая жуткую Вселенскую катастрофу. Сотрясаясь в истерике, Вадим опустился на диван, всхлипывая и скуля, он что-то бубнил про кару и деяния, пока не наткнулся на твердый предмет в своём кармане, это был дистанционный пульт. Вытащив его из кармана Вадим уставился на него. Из трёх кнопок на серой панели оранжевыми вспышками то гасла, то зажигалась третья снизу кнопка. Вадим шмыгнул носом и посмотрел на неё – ВТОРАЯ ФАЗА!.
Что может быть на фторой фазе? Да ничего уже и не будет. На второй фазе он хотел включить процесс синтеза, по его расчётам уплотнитель должен был быть уже в чёрной дыре, а синтезирующая камера, установленная в уплотнитель действовала на подобие мегамощной атомной бомбы. Активируй он сейчас эту кнопку, и момент сворачивания материи произошёл бы в секунды. Палец застыл над кнопкой, жадно вопрошающей решительного действия.
- Что? Что ты мне мигаешь? Я знаю, что теперь это всё не имеет значения, я же запустил катастрофу, масштабы которой, даже сам с трудом могу понять. Как может получиться универсальная божественная сущность из хаоса, если я породил хаос ещё больший. Всё будет поглощено и вывернуто. Когда дыра изрыгнёт всё, что будет там? Как исказиться мир? Может не будет преображения,  а вдруг будет ещё более болезненная перевернутая реальность? Как мало я задавал себе этот вопрос.
Вадим, ещё более вспотевший и судорожно державший пульт, застыл в своих безысходных мыслях. Вдруг один глаз его расширился, и он ошеломленно открыл рот, как-будто догадавшись о каком-то парадоксе, которого раньше не мог понять. Прозрение накрыло его пугающим открытием, и он тихо произнёс: - Да ведь это был ОН! ОН, в виде гомункулуса, мальчика, невинного дитя, ОН помог мне и позволил всему произойти. Если бы он был за мир людей в таком виде, какой он есть, так может, он захотел бы мне препятствовать, и это было в его воле. Но он ПОМОГ! Помог всему этому случиться, даже вмешавшись в силы проведения и избавив меня от гибели. Значит, ОН хотел этого!…
Вадим смотрел на пульт, дыхание его стало нервным и учащённым, пот ручейком стекал с носа, одержимо уставившись на пульт, он вдруг прошептал: - На! Получи же это! Получи! Получи назад свой хаос! – и он стал судорожно несколько раз нажимать на кнопку, хотя это было и не нужно.
Как в потустороннем сне на стенах вдруг задрожали фотографии в рамках, на улицах города завибрировал и заиграл яркий фильм калейдоскоп. Небо упало на Землю. Комната Вадима наполнилась сумерками, в которых слышался шум трескающихся обоев. И теперь он чувствовал, что предметы начинают терять свой вес, изменялась гравитация.
Последняя мысль его была теплым и уютным воспоминанием. Маленьким мальчиком, он сидел на диване в гостиной. С кухни доносился знакомый запах оладий, он оглянулся и увидел в окне улицу его детского двора, Дуськин сад вдалеке раскинул свои красивые заросли. Солнце заливало раскинувшуюся зелень и было тихо и спокойно. Но и здесь картинка стала меркнуть и ушла в потустороннюю тьму, кусочками пазла разрушаясь в его сознании.
А в это время, в соседней квартире поедал свои макароны по-флотски какой-то пожилой гражданин с седой порослью на груди, вылезающей из под старой засаленной майки. В опустившейся тишине сумерек, он почуствовал что становиться как-то легче. Он тупо уставился в окно перед собой, оторвавшись сантиметра на два от пола, и соображая, что происходит. Выпустив вилку из рук, которая как по волшебству зависла в воздухе прямо перед его носом, он почесал свою лысую голову. Тут рот и глаза его недоуменно открылись и он увидел в своём окне автомобиль, плывущий в воздухе с включёнными фарами направленными на него. За рулём Волги сидел одуревший от страха южанин, всё ещё дожевывая свой недоеденный чебурек, нагло въезжающий на своём железном коне в окно квартиры неизвестного пожилого гражданина, которая вместе со всем своим содержимым, да и собственно с домом в целом уже увлекалась во всеобщую жуткую тьму Вселенского хаоса перерождения.

Скворцов Роман © 2010-2012