Живой череповецкий роман. Гл 4. По ходу дела

Тем временем, молодежь Че-Пятиморска готовилась отметить давно прошедший День семьи, любви и верности зажигательным балом, который должен был состояться сегодня вечером на площади Усталых Сталеваров, которую в этом году по распоряжению самого мэра Крынкина было решено сделать центром местного креатиффа. Поэтому в этом году здесь много ели, пили, танцевали,дрались подушками, купались в фонтане, гоняли геев, а также проводили светские рауты. Пока передовая молодежь Череповца под руководством комиссара Буденновой гоняла на всякие там Селигеры и Команды, а передовая Вологодская - на Антиселигеры, рядовая молодежь Че-Пятиморска проводила свои дни и вечера на этой старинной площади в полном соответствии со своей социальной природой, т.е. в меру лениво, в меру красиво и т.п.

Подготовка занимала весь временной и финансовый ресурс молодежи. Репетировались балы, тосты, возлияния, различные акты, в том числе и акты на землю, в общем готовь сани летом, как говорится. Бесперебойность поставок различных яств и напитков, а так же консервантов, красителей и ортофосфорной кислоты, обеспечивал местный воротила, владелец всего малого бизнеса - крупненький олигаршик че-пятиморского масштабища - Исаак Иванович Гогошвили. Он любил всякие мероприятия больше, чем свою немолодую жену и восьмерых кучерявеньких детей-джигитов. Дети были афрочепятиморского происхождения, жена Изаура утверждала что усыновила их всех оптом во время 6-летних выходных на даче в Зимбабве. Исаак жену побаивался, а потому поверил и завел двух любовниц. Заводные любовницы были любимым его развлечением. Он их клал под продуктовую лавку и они смешно смеялись и щекотали его за мизинчик. Мизинчик был нехилой эрогенной зоной Гогошвили и потому при ходьбе он заметно постанывал. За что его и прозвали Джин Стоником. Но те кто прозвали уже давно канули в безвестность, обпившись паленой ортофосфорной кислоты, а потому прозвище забылось. Только забор на матуринской хранил его, рядом со словом "экзистенциализм".
Вообще Исаак Иванович не любил передвигаться пешком. Ему больше импонировал метод мгновенной телепортации на разработку которого он выделял излишки продуктов ректору Мефодиеву. Ректор в свою очередь понимая что телепортацию ему не потянуть, кормил Гогошвили завтраками ко взаимному их удовольствию.
Лето. Десятое июля. Двенадцать часов дня. В Че-Пятиморске сиеста. На работу забит большой болт. Все в предвкушении обеденного перерыва. По центральному проспекту Пакетов катит нарядный катафалк с изображением призрака коммунизма. Он впряжен в удалую тройку. Звенят бубенцы. Ленточки, как и положено, развиваются. Разносится удалая похоронная песенка. Если проследить за ней в обратную сторону можно обнаружить рот и голосовые связки мэра Че-Пятиморска господина Крынкина. За ним, в небольшом отдалении левитирует астроуфолог ГоорМану. Вокруг него по незамысловатой орбите крутится летающая тарелка с дошираком. На большее ГоорМану пока еще не на астроуфологил.
-Что за хрень?,- недоумевал случайный прохожий - гастарбайтер из загнивающего капиталистического люксембурга дворничиха Кейт Линскейт.-Привидется же такое. И три раза суеверно постучал по карбоновой раме своего мусороуборочного бентли.С помощью новейших технологий и русского мата он наводил чистоту во всем городе и экспортировал ее в Шри-Ланку. Когда экспортные цены были высоки в городе чистоты почти не оставалось. Не оставалось ее по инерции еще долго, пока не привидился Кейт призрак Милютина, который пригрозил плохой кармой и просроченными метелками. Второе поразило Кейт, и он вспомнив свое люксембургское трудолюбие еще до смены пола в Казани, взялся за старое. Диссонанс имени и фактического пола Кейт никак не объяснял. Ходили слухи что на настоящую имя и фамилию (Твплюс Техношокченко) был взят в кредит под 12 миллионов процентов годовых электровеник в Эльдорадо и Кейт скрывался, заметая им следы. Но слухи быстро обленились и ходить перестали. Иногда только ездили по социальной карте в троллейбусе.
Галюцинации быстро рассеялись по асфальту. Всходов можно было не ждать. Чепятиморский асфальт совсем не плодоносил. Единственной его полезной функцией была заплаточная укладка, которой кормились все парикмахеры и портные города.
У цирюльника Микиты Нахалкова был правильной четырехугольной формы прекрасный череп. Его даже несколько раз срисовывали для местного музея, чтобы подравнять евгенически несовершенных предков. Клиентов во время сиесты можно было не ждать, и он прикрыв вход в свой салон фикусом занимался разглядыванием готовящейся к празднику молодежи на площади Усталых Сталеваров. Взгляд его невольно скользил по головам, молодежь совсем отвыкла стричься, что вызывало у Нахалкова приступы праведного негодования. Попытки ввести моду на сибирские стрижки(горшок и поленница) провалились подпол. А подпол Нахалков лазить очень не любил.

Правда, у него появился неплохой шанс возродить цирюльное дело в Че-Пятиморске и поднять его на новую высоту. Всему виной социальная карта "Забота", которую мэр Крынкин и его соратники-сподручные впендюривали всем кому ни попадя. Получается, за рупь стричься никто не пойдет, а за 95 копеек повалят толпами. В том числе и обросшая до безобразного безобразия молодежь.
- И почему, - думал Навхалков, - парни не рождаются девками. Моя цирюльня тогда бы просто процветала, а я бы купил себе последнюю модель Бентли-Жигулей и утер бы нос самому Крынкину.

Недалеко от месты репетиций, за штабелями уже нарепетировавшихся, раскинул свои широкие полосы ЧеПятиморский космопарк. Он возлеживал на значительном пространстве и подмигивал энергосберегающими лампочками пролетающим космическим кораблям. Лампочки были Вологодские а потому света почти не давали, наоборот забирали 84% и отправляли в центр. Поэтому ни одного космического гостя за всю Пятиморскую историю космопарк не принял. Хотя были некоторые личности, утверждавшие, что видели зеленых человечков. После утверждения личности обычно валились замертво и роняли бутыль ортофосфорной кислоты прочь.

Мой миленочек, злодей,
Не пришел to me today.
Фэйсом наглым по забору
Прокачу его tomorrow.

Что было то было. Точнее зеленых человечков пока не было. Но мысль материальна. И если уж ее воплощением занялись такие столпы Чепятморского общества как ректор ЧПГУ Мефодиев, Губер Звездалев, то ждать осталось недолго. Тем более, что в ЧеПятиморске гениальный инженер и ученый Фауст Мамалыгин на базе своего Института Межгалактических Имплантаций недавно открыл Центр трансформаций и клонирования. Да вот и призрак Ивана Милютина нам поможет!

кстати. Встреча с Зелеными человечками стала настоящей фикс идеей сливок ЧеПятиморского общества.