Режимщик

1.

В который раз за день, Николай Александрович Наседкин, окинул взглядом свой новый кабинет: мышиного цвета шкаф и стол, безразличные ко всему обои такого же оттенка.  Вместо одной из стен – окно в коридор, надежно сокрытое за серебристыми жалюзи. Совсем не густо по банковским меркам. Но за двенадцать лет службы особистом Николай Александрович привык к спартанским условиям.
 
«Хотя сентябрь и подходит к концу, следует раздобыть хороший настенный календарь, в котором текущий день можно пометить красной рамочкой! Да и настольные  часы, где циферки отображаются на прозрачном стекле, лишними не станут!» – Подумал Наседкин, раскрывая записную книжку в кожаном переплете.
 
Чиркнув пару строк ручкой “WATERMAN”, купленной им вчера по случаю нового назначения, он любовно пригладил жесткие усики над тонкой бесцветной губой.

Ни в деньгах, ни в положении он не выиграл, но разве в этом счастье? Николай Александрович любил распоряжаться судьбами людей, а в этом здании на окраине Москвы, построенном в стиле хай-тэк и гордо именуемом Инженерно-техническим комплексом банка «Меркурий» работало свыше шестисот человек. Сочтя его предшественника излишне мягкотелым, начальство поставило Наседкина руководить службой режима. Весь день, не покладая рук, трудился Николай Александрович, оправдывая оказанное ему доверие. Результатом стала целая стопка пропусков, отобранных у нарушителей. Сейчас, через полчаса, после окончания рабочего дня, он с нетерпением ждал нерадивых сотрудников. В приказ о лишении двадцати процентов премии оставалось только вставить имена.
 
После первого стука в дверь, по тщедушному телу Наседкина пробежала тёплая волна. Все посещения были похожи: провинившийся вставал напротив, и с виноватым видом называл себя. Перебрав пропуска костлявыми пальцами и сличив фотографию, Николай Александрович с нарочито сосредоточенным видом, вбивал данные в приказ. Потом, откидывался в кресле и сверлил посетителя злым взглядом больших, светло-серых глаз. Полминуты спустя, он протягивал пропуск, со словами: «Свободен!»
 
Только один раз, когда в дверях появился длинноволосый парень, в широком пиджаке, Наседкин вежливо попросил его подождать. К нему имелся особый разговор. 
Когда во время обеда Николай Александрович в сопровождении двух охранников выявлял тех, кто посещал столовую не в своё время, из очереди кто-то выкрикнул: «Вертухай!»  Возможно, кричал вовсе не тот парень, но уж очень Наседкин не любил этих патлатых. А главное, как раз перед этим, он забрал его пропуск.

В дверь постучали. Режимщик молчал. Стук нетерпеливо повторился.
 
– Подождите! – Почти выкрикнул Николай Александрович.
– Все беды от вас! – Шептал он себе под нос, разглядывая фотографию предполагаемого обидчика. – Понабрали шпаны, вашу мать!

Наседкин аккуратно положил пропуск на стол и собрал пальцы в замок.

– Прошу! – Произнёс он как можно спокойнее.
Вразвалочку войдя в кабинет, нарушитель, уставился на Николая Александровича. Тот молчал. Пауза затянулась.
 – И что?! – Нарушил тишину Николай Александрович.
– Вы пропуск мой забрали! – Опуская глаза, пробубнил парень.
Наседкин едва заметно улыбнулся, ещё в армии мало кто выдерживал его взгляд.
– А почему? – Спросил он вкрадчиво.
– Не знаю…
– Так! – Насторожился Николай Александрович. – Разве при приёме на работу, вас не инструктировали, что ваш обед с часа до двух?!
– И что! Разве это имеет отношение к режиму?
– Самое прямое, молодой человек!
– А я думал, что режим это разграничение доступа, хранение секретных документов, предотвращение…
– Скажите на милость! Меня вздумали учить! – Воскликнул Наседкин, понимая, что, не ошибся в подозрениях.
– А почему бы и нет, раз вы ерундой занимаетесь! – Осмелел парень. – И почему людей лишают денег? В первый раз за такое нарушение, можно максимум, поставить на вид!
Незадачливый сотрудник явно нарывался на скандал. Но вместо ожидаемого взрыва эмоций, вновь наступила тишина.
– Что же вы остановились?! Продолжайте, прошу вас! – Произнёс режимщик невозмутимо.
Нарушитель замялся.
– Да, вот вроде и все… – Выдавил он, наконец.
– Ну, раз вам нечего сказать… – Николай Александрович развел руками. –  Позвольте мне для начала ответить на ваш вопрос. Об обеде и режиме, на сколько вы помните. Существует такая вещь как дисциплина! Она напрямую связана с таким понятием как лояльность сотрудника! Сами посудите: сначала работник обманывает  организацию, в которой работает, уходя на обед раньше положенного времени! Затем, оскорбляет, мерзкими выкриками, ответственных лиц, а там глядишь недалеко и до сознательного…
– Какие выкрики, я не понял…
– Все ты понял сопляк! – Треснул кулаком по столу Наседкин. – И не ломай здесь комедию! Кто гаркнул на всю столовую, «вертухай»?!
– А если я, то что?!

Подняв с вызовом глаза, парень сразу осекся. Столько ненависти оказалось в устремлённом на него  холодном пронзительном взгляде.

– Для начала, я хочу, услышать твои извинения! – С прежней невозмутимостью заметил Николай Александрович.
– А я не стану это делать! – Оглянувшись на дверь, ответил нарушитель. – И не смейте мне тыкать!
– Так, так! – Устало вздохнул Наседкин.
– И что теперь?! Мне просто интересно! – Засмеялся парень. Но смех вышел немного нервным. – Не иначе, как попытаетесь уволить! А, между прочим, я сертифицированный специалист! Ценный для банка работник! Подумаешь, крикнул…

Подняв руку, Александр Николаевич прервал его.

– Знаете, – произнёс он, с нотками понимания в голосе, – подчас некоторым людям тяжело контролировать себя, отвечать за свои поступки…
В полном недоумении, нарушитель захлопал глазами.
– Такое случается, когда человек нюхает или курит всякую дрянь! Или как вы её называете «дурь»!
Парень побледнел.
– В десятку! – Подумал Наседкин. – Конечно, он не наркоман, но пару раз уж точно пробовал!

Нарушитель тщетно пытался найти оправдательные слова.

– А это серьёзно! – Все также невозмутимо продолжил Николай Александрович. – За это не то что с работы вылететь, но и на зону можно угодить! Показывайте там паханам свои сертификаты! Вот найдут в вашем шкафчике…
– Права не имеете… Без ордера на обыск…
– Ордер будет! Когда, специальная собачка приедет, да затявкает! Ведь запасной ключик на посту, а самому менять замок запрещено категорически! Кстати, банк на этом только выиграет! Мы всем покажем, как надо избавляться от мрази в своих рядах! Давайте вместе представим заголовки статей…
– Как же так… – Затрясся от страха нарушитель.
– Ты сам вывел меня из себя! – Точно змея прошипел Наседкин. – Извинения!
– Я б-б-больше…
– Четче! Четче, гавнюк! И не забудь, Николай Александрович!
– Николай Александрович! Я больше так не буду! Никогда! – Машинально вынув руки из карманов, парень вытянулся во фронт.
– Три месяца без премии! Понял?! А теперь запомни и передай всем! Со мной лучше дружить!
– Х-х-хорош-ш-шо…
– Повтори, дерьмо!
– Три месяца без премии! С вами лучше дружить!
Нарушитель сглотнул слезу.
– Вот так-то! А теперь пшёл отсюда!

Со счастливой гримасой наказанный сотрудник кинулся к двери, но обернулся, едва раскрыв её.

– А пропуск… Как же пропуск… – Пролепетал он.

Схватив пластиковую карточку за край, Наседкин метнул её в парня, как ниндзя звездочку – шурикен. Попав в плечо, она беспомощно плюхнулась на кафельную плитку за порогом.

Пытаясь её поднять, нарушитель повернулся спиной к режимщику. Неожиданно для себя, тот вскочил из-за стола, и, оказавшись у двери, с силой пнул обидчика в зад. Тот вылетел в коридор головой вперед парень. У противоположной стены раздался глухой удар. Наседкин с силой захлопнул дверь. Сколько проблем с этой молодежью!

Лишь снова сев в кресло Николай Александрович успокоился. День прошел. Осталось подготовить приказ на этого гаденыша. Но это он сделает завтра и повесит его ксерокопию в столовой. Рядом с меню. Вот только причинку, посочнее надо придумать. Чтобы каждого проняло до костей.


2.

На следующий день, планы Наседкина. нарушило более важное событие. При выходе, на проходной задержали представителя иностранной компании. Дотошный охранник нашел в его кармане флэшку, а выносить носители информации запрещалось категорически.
 
Словно на крыльях, вылетел Николай Александрович из своего кабинета. От предвкушения крупного скандала в крови зашкаливал адреналин, а воображение рисовало растерянные лица начальников, убеждающих его отпустить бедолагу. Эти, мнящие себя пупом земли шишки, станут приводить кучу доводов, один мудрей другого, звонить наверх. Оставшись непреклонным, он соберет с них кучу актов, объяснительных, служебных записок и после подошьет папку, как память, об этом приятном инциденте. А потом, на верху скажут: «Работает Наседкин!»

Свернув к проходной Николай Александрович невольно улыбнулся. Слишком потешной показалась ему увиденная картина. Охранник в черном комбинезоне с опухшим лицом вальяжно поигрывал дубинкой, напротив устало прислонился к стенке пожилой ухоженный иностранец с дорогим портфелем в руке.

– Жаль, батяньки моего здесь нет! – Подумал Наседкин. – Вот кто бы оценил!
– Александр Николаич! – Заметив его, оживился охранник. – Он в карман её спрятал, хитрюга! А я как положено, металлоискателем!

С видом триумфатора он хлопнул себя по левому боку, на котором висело это орудие производства.
 
– Здесь ошибка! – Воскликнул вышедший из-за угла высокий молодой человек в слегка затемненных очках. –  Нужно поскорей разобраться и отпустить, пока он ничего не понял!
– Если ошибка – разберемся! Для этого и работаем! – Важно заметил руководитель режима. – А вы сопровождающий как я понимаю?
– Да. Моя фамилия Карманов!
Этот спокойный ответ подействовал на Наседкина как ушат ледяной воды. Ни испуга, ни раболепия. В таких случаях, хорошо помогала демонстративная запись фамилии.
– Значит Карманов? – Поинтересовался он, вспоминая, что второпях забыл записную книжку в кабинете.
– Карманов Андрей Олегович! Отдел развития систем! – Заторопился молодой человек. – Понимаете, этого иностранца два часа начальники трёх управлений охаживали. Пылинки сдували…
– Пятый раз говорю! Накопители памяти не положено выносить! – Назидательным тоном произнёс охранник.
– Но флэшка его! На ней информация для переговоров! Если сорвется контракт, банк столько потеряет…

Чем дальше, тем больше не нравился Николаю Александровичу этот Карманов. Но почему, он понять не мог.

– Вы как сопровождающий, знали о существовании этой штуки? – Нарочито спокойно поинтересовался режимщик. 
– Конечно! Так ведь…
– И знало ваше руководство? – С торжеством перебил Наседкин.
– Да! Я…
– Ай-ай! Вопиющая беспечность! А ведь хотите, все на нас переложить! – В голосе Николая Александровича появились нотки снисходительности. Уж больно ему хотелось продлить удовольствие. – В любом случае, этот инцидент требует детального рассмотрения!
– Какое счастье, что он по-русски не понимает! – Вздохнул Карманов. – Вы, понимаете, какой может начаться скандал?!
– Предотвратить его только в ваших силах! Скорее идите! Идите! – Делая соответствующий знак рукой, словно нехотя произнёс Наседкин. 
– Куда? – Не понял молодой человек.
– К своему начальству, куда же ещё?! Вместе составим акт! Проведем досмотр!
– Зачем? Он же ничего не нарушил!
– Смешной, правда? – Ухмыльнулся охранник, хлопнув по широкой ладони дубинкой. – Твердит, точно моего соседа попугай!
–  На мой взгляд, нет здесь ничего смешного! – Расплываясь в улыбке, заметил Наседкин. – Сдается мне, этот юноша просто не знаком с последней инструкцией!
– Я знаком! А вы, похоже, нет! Там черным по белому написано, что носители информации нельзя выносить сотрудникам, а про посетителей ни слова!
– Какой умный! – Рассмеялся охранник, устремляясь к посту. – Вот я сейчас прочитаю!

Проводив его взглядом, Николай Александрович сник. Он начал припоминать, что действительно, где только можно, писал, своё любимое слово, «сотрудники».
 
– Знать, хорошая у вас память! – Процедил Наседкин сквозь зубы.
– Нет! – Спокойно ответил Андрей. – Просто слух резануло! Сотрудникам – нельзя ничего, а всем остальным…
– Значит, так! – Вернувшись с несколькими листами бумаги, охранник сиял от счастья. – Пунктик два, раздельчик четыре! Слушайте внимательно, молодой человек – дважды повторять не буду! «Сотрудникам запрещается выносить…» Что?!
 
Его спесь мигом испарилась, а лицо исказила страдальческая гримаса.

– Как же так?! Ведь не положено?! – Воскликнул он чуть не плача.
Поняв, что в случае скандала, все шишки достанутся ему, Наседкин закусил губу. Иностранец сердито заворчал, словно почувствовав его слабость.
 
– Торопиться! – Произнес Николай Александрович, тяжело вздохнув. – Деловой человек, каждая минута на счету!
– Мы можем идти? – Как ни в чем не бывало, спросил молодой человек.
– Конечно, можете! А вас, за незнание служебной инструкции, я лишаю половины премии! – Воскликнул Наседкин, ткнув охранника в рыхлый живот.

Одарив начальника злобным взглядом, тот демонстративно отвернулся. Но Наседкину было на него наплевать. Сквозь стеклянную дверь он наблюдал, как  Карманов выводит иностранца из здания. Остановившись перед лестницей, они обменялись парой фраз. «Интересно, что он ему там наговорил? – Задумался Николай Александрович,  – не иначе, как покрыл последними английскими или какими там словами, этих тупарей из режима! Ладно! Последнее слово останется за ним, Наседкиным!»

Когда молодой человек шел назад, Николай Александрович схватил его за рукав.

– Я вот, что хочу сказать! – Начал он. – В инструкцию вкралась неточность! Сами понимаете, ничто не идеально под Луной! Но ваше упорство, прямо скажем, не сознательно! Вдруг там действительно, находилась конфиденциальная информация!
– Господи! – Воскликнул Андрей, подняв глаза к потолку. –  Безответственный тот, кто эту инструкцию писал! Секретную информацию можно вынести на чем угодно! Что ж тогда, всех раздевать до гола, просвечивать рентгеном, да ещё делать промывание желудка?!
– Сами подумайте! – Обратился он к Наседкину. – Зачем рисковать, нести что-то мимо охраны, когда можно сбросить информацию с мобильного телефона?! А про планшетники, автор инструкции слыхал?! 
– А вы неплохо осведомлены в этом вопросе! – С недобрым прищуром заметил режимщик.
– Прошу прощения! Мне пора! – Бросил молодой человек, удаляясь.

*  *  *
 
Наседкин вернулся в кабинет в совершенно подавленном настроении. Он даже не ожидал, что столь незначительный эпизод может так сильно выбить его из колеи. Сев за стол, он словно не хотя раскрыл поджидавшую его на столе записную книжку. Не спеша, повернув её по часовой стрелке, Николай Александрович написал во всю страницу: «Карманов». Дважды подчеркнув ненавистную фамилию, он позвонил в кадры, где заказал копию личного дела.


3.

Можно сказать, что следующая пара недель выдалась для Николая Александровича удачной. Число выявленных нарушителей перевалило за сотню, а в подготовленных им документах он даже начал путаться. Да и начальников его имя стало приводить в священный трепет. Но прежнего удовлетворения от работы, Наседкин уже не испытывал. А все из-за того дурацкого инцидента на проходной. Мало того, что он потерпел поражение, так  какой-то сопляк вздумал его учить. С того дня Николай Александрович чувствовал себя динозавром. Целые столетия защита секретов строилась по простой цепочке: сейф, человек с ружьем, человек с допуском. Теперь все в одночасье все рухнуло. Будь не ладен этот Карманов со своей электроникой!

Не зная, что судьба уже заложила крутой вираж в его жизни, Наседкин, в который раз, листал копию личного дела Карманова и размышлял, как ему отомстить. Но, на работу тот приходил вовремя, с обеда не опаздывал, даже личное дело не дало нитей, за которые можно было дёрнуть и завалить.
 
– Кто же ты такой, гаденыш?! – Шептал режимщик, глядя в глаза фотографии врага. – Почему я не могу тебя «раскусить»?!
 
За свой многолетний опыт работы с людьми Наседкин выделил наиболее часто встречающиеся типажи, и знал, как подкопаться к каждому из них. Но Карманов не ложился ни на одну из полочек!
 
– Вот, как мы поступим, голубчик! – Улыбнулся он зловеще. – Займусь-ка, я более важными делами! Тебе от меня все равно, ни куда не деться! Рано или поздно ты…

Стук в дверь прозвучал, как пистолетный выстрел. Подскочив в кресле, Николай Александрович разрешил войти.
 
– Тут, это… Послание для вас! – Воскликнул появившийся на пороге охранник.
– Чего, чего? – Не понял режимщик.
– Письмо, то есть! Вот! – С этими словами охранник протянул запечатанный конверт с надписью: «В службу режима. Срочно».

В памяти Николая Александровича всплыли репортажи об отправляемых по почте спорах сибирской язвы, да и в посольство Великобритании так подкинули бомбу.
 
– Где взяли?! – Едва не закричал он.
– В коридоре, после проходной! Видать, когда на работу шли, обронили!
– Не обронили, а подбросили! – Назидательно поправил Наседкин. – Только кто?
– Да где разобрать, когда такая толпища валит! – Развел руками охранник.
– Ладно! Давайте сюда! – Наседкин кивнул на край стола.

После того, как захлопнулась дверь, Николай Александрович с минуту разглядывал таинственную находку. Решив, наконец, что сотрудник банка, вряд ли решится на теракт, он осторожно вскрыл конверт ножом. Из него выпал небольшой листок.

Текст, отпечатанный на принтере, гласил: «Сегодня, во время обеденного перерыва, сотрудник банка передаст некоему лицу сведения, содержащие весьма секретную информацию. Встреча произойдет на пустыре, через два квартала вниз по N–ской улице. Сотрудник, ратующий за общее дело».
 
Ухоженные пальцы Наседкина забарабанили по ручке кресла. Мысленно благословив стукачей, которые ещё не перевелись на земле русской, Николай Александрович бросил взгляд на часы. Половина одиннадцатого. Впереди целый час. Самое время вызвать парочку подчиненных, обсудить план действий… Стоп! Такая удача выпадает не так уж и часто!  Стоит ли ею с кем-то делиться! Да и совершать арест  служба режима банка не может! Достаточно сделать фотографии, тем более, место он знал хорошо. Этот пустырь давно могли застроить гаражами, если бы не мешала толстая дымящаяся труба. Для засады идеально подходил небольшой заброшенный особняк на его краю. Вскочив из-за стола, Наседкин достал из сейфа фотоаппарат, затем армейский бинокль из шкафа. Взял с вешалки плащ и накинул на руку, чтобы прикрыть бинокль. Вперед!
 
Через двадцать минут, Николай Александрович крадущейся походкой подошел к особняку. Стараясь не наступать в кучки дерьма, он поднялся на второй этаж. Здесь, брезгливо раскидав дорогим ботинком, шприцы и грязные  комки целлофановых пакетов с клеем, он присел на корточки, возле разбитого окна. Отсюда открывался прекрасный вид не только на пустырь, но и на прилегающий к нему школьный двор.
 
Наседкин с грустью отметил, что туалетная вода “KENZO”, которой он пользовался, вряд ли сможет одолеть, здешний смрад. Морща костлявый нос и прикидывая, когда отвезти костюм в химчистку, Николай Александрович пристально изучал в бинокль всякого, кто оказывался поблизости. Пока удача не улыбалась ему, но унывать было рано, ведь некоторые подразделения заканчивали обедать в три часа дня.

– Интересно, кто же этот гад? – Гадал Наседкин. – А главное, кому он продался? Скорее всего, конкурентам, или пронырливым журналюгам! А может брать выше – иностранной разведке! А что? Банк крупный, и представительство за рубежом имеется! А для меня какая удача!

В школе снова прозвенел звонок, и спортивную площадку, отгороженную высоким бетонным  забором, заполнила шумная ребятня. По узкой дороге медленно прокатилась иномарка. От длительного напряжения, глаза начал застилать пот. Пальцы побелели, сжимая бинокль. Вонь, к которой он так и не успел привыкнуть, вызывала позывы рвоты.

– Смотрим? – Раздалось над левым ухом.
– Угу! – Буркнул, увлеченный слежкой Наседкин.
– И как, интересно? – Не отставал неизвестный.

Обозленный режимщик, поднял глаза. Он увидел рукав серого цвета и наколку «За ВДВ!» на ребре могучей ладони. Повинуясь странному инстинкту, он медленно поднялся. Рядом, облокотившись на пустую оконную раму, стоял полицейский.

– Любуемся школьным двором, гражданин?! – Спросил он официальным тоном. – С какой целью?!
– Вы не поняли… – Растерялся Наседкин. – Я из службы режима банка…
– У нас здесь оказывается банк, а не центр управления полётом?! – Недобро ухмыльнулся страж порядка. – Документы! Быстро!
– Да как вы смете! – Закричал Николай Александрович. – Я вам не какой-нибудь бандит!

В следующую секунду, кто-то, стоящий сзади, выкрутив правую руку, и прижал его тщедушное тело к пропитанной мочой стене. От последовавшего удара, ноги оказались раздвинуты так широко, что дорогие брюки треснули по шву.
 
– Молодец, Витёк! – Донеслось до бедняги сквозь ломящую боль. – Бинокль уже имеется, а что там ещё…
 
Сильные руки принялись хлопать по карманам и местам, где можно спрятать оружие.

– Паспорт… Права, документы на машину…  Пропуск в банк… Записная книжка… Фотоаппарат! Хорошенькое увлечение у нашего банкира!
– Что вы несете?! – Простонал Николай Александрович. – Какое увлечение?!
– А он артист, Витёк! Сейчас поедем на гастроли в отделение! Шевели ногами, сраный педофил!
– Педофил?!

Только сейчас Наседкин понял дьявольскую иронию происходящего. Он всю жизнь привыкший быть карающим мечом, сейчас сам попал под удар не знающей жалости машины. Ему казалось, что все это происходит во сне и через какое-то время он проснётся. А его волокли вниз по лестнице, к терпеливо поджидавшей машине,  возле которой уже собралась кучка любопытных.


4.

В половине восьмого вечера, Карманов подошёл к своему шкафчику в раздевалке. Он покидал работу с чувством облегчения. До сдачи проекта оставалась неделя, и сегодняшний день решил, что в срок будет выдержан.
 
Странным выдался сегодняшний день! Догнавший Диму при выходе из метро Сашка Бизин, показался излишне веселым, а не унылым и подавленным, как обычно. Всю дорогу он вместо рассказов о последних компьютерных играх, пускался в пространные размышления об отмщении и справедливости. Когда они оказались у проходной, черное тонированное стекло помещения охраны, показалось удивительно похожим на гранит кладбищенского памятника. От такой мысли Диме даже стало не по себе. Примерно без четверти десять, все тот же Сашка, знаком, подозвал его к себе.

– Что-то важное?  – Нехотя поинтересовался Карманов. – Если тебе, новую программу надо настроить, иди вон! Мне до полуночи на работе сидеть не светит!
– О тебе, ведь заботятся, Стахановец ты этакий! – Возмутился Бизин, кивая в сторону монитора. – Только погляди, что у меня есть!
– Небось, опять порнуха! – Возмутился Андрей. – Смотри, наваляют тебе за неё!
– Хватит, отнавалялись! – Зло ухмыльнулся Бизин. – Пару, раз опоздал на десять минут, так половина премиальных, тю-тю!

Карманов промолчал. Сашка регулярно опаздывал то на полчаса, то минут, на сорок, при этом, задерживаться на работе не любил.
 
– Показывай, только быстро! – Воскликнул Андрей, покидая рабочее место.
– Вуаля! – Окинув комнату вороватым взглядом, Бизин, щелкнул по свернутой в иконку программе.

Экран заполнили фотографии вчерашнего задержания Наседкина.

– Тут ещё ролик имеется, а на эту фотку обрати особое внимание… – Прошептал Сашка, разворачивая одну из фотографий на весь экран. – Видишь, разорванные на заднице штаны?
– Постой! А за что они его так?
¬– За деньги, что срезали с наших ребят!– Гордо воскликнул Бизин. – Маленькая шутка!
– Хм-м! Может, я что-то не понимаю, но шутку с участием полицаев маленькой не назовешь!
– Куда тебе! Сытый голодного не разумеет!
– Я методы Наседкина не разделяю! – Заметил Карманов, возвращаясь на место. – Но,  такие шуточки форменное паскудство!

Сашка хотел возразить, но, увидев, что Андрей вновь погрузился в работу, махнул рукой.
Реакция других сотрудников, особенно, пострадавших от жестокого режимщика, оказалась более живой: фотографии имели успех. Их пересылали друг другу по почте, и даже выложили в общедоступную папку на сервере. Злопыхательство над Николаем Александровичем приняло такой размах, что на верху издали строгий приказ. О чем в нем говорилось, Андрей не вникал, только поставил подпись в графе «ознакомлен».
 
Сменив обувь и сняв с крючка спортивную сумку, Карманов закрыл шкаф.
 
Не прошло и пятнадцати минут после его ухода, как в дверях раздевалки появился Николай Александрович Наседкин со связкой ключей. Окинув помещение взглядом голодного зверя, он деловито произнёс: «Ну что же, приступим!» Слегка подволакивая левую ногу, режимщик направился к первому ряду, серых металлических шкафов. Открывать замки пришлось левой рукой – после вчерашнего приключения, правая ещё сильно болела.
 
Николай Александрович не спешил. На входе и выходе из раздевалки стояло по охраннику. Если кто-то появится в конце коридора, они дадут знать по радиостанции, которая тихо потрескивала на поясе новых брюк. Он сам не знал, что хотел найти. Но искать было надо!
Слишком уж далеко всё зашло! Унизительное задержание средь бела дня. Поездка в «воронке». Допрос с «пристрастием». Когда вечером его отпустили, казалось самое страшное уже позади. Как он жестоко ошибался! По банку пошли эти мерзкие фотографии, а большое начальство, на просьбу о содействии в поимке «шутника», только развело руками. Мало того, словно в насмешку издали приказ, запрещающий «смотреть и распространять сцены задержания правоохранительными органами, лиц похожих на сотрудников службы режима Банка».
 
Остановившись у шкафчика Андрея, Николай Александрович призадумался. В список подозреваемых Карманов не входил, но… Быстро найдя нужный ключ, режимщик уверенно вставил его в замок. На первый взгляд, за открытой дверцей ничего интересного не оказалось. Мягкие ботинки – мокасины, джинсовая куртка на крючке. Под ней Наседкин обнаружил целлофановый пакет. Аккуратно перевесив джинсовку, он заглянул внутрь. Старые журналы и больше ничего. Уныло вздохнув, Николай Александрович, вернул куртку на место. Прежде чем закрыть шкаф, он, поднявшись на мыски, заглянул на верхнюю полку, где сотрудники обычно держали головные уборы. Там лежали несколько дисков в пластиковых коробках. Достав их, Наседкин вздрогнул. На обложке первого диска красовалась надпись: «Впервые в продаже! Программа для профессионального создания фоторобота!»  Этот диск Карманову утром вернул Сашка Бизин.
 
Николай Александрович вновь пережил страшные минуты вчерашнего дня, когда, уже возле отделения, один из полицейских задержавших его обратил внимание на щит «Внимание розыск».
   
– Ты, только посмотри, Витёк, как похож на нашего! – Воскликнул он, вглядевшись в один из фотороботов.

Прочитав о деяниях изображенного на листе, субъекта, полицейские озверели окончательно. Не слушая, объяснений Наседкина, они втолкнули его в камеру. Последовали допросы. А что он мог сказать? Показал злосчастную бумажку с доносом, объяснил специфику своей работы. В ответ те рассмеялись, поинтересовавшись, почему не назначили встречу в помойном баке. Только под вечер, молодой лейтенант, давясь от смеха, заметил, что лист о розыске – фальшивка. «И ведь сходство не полное сделали! – Радовался он. – Потому мы и купились!»
Это его спасло. Приехало начальство, и дело замяли. В семь часов вечера он оказался на свободе. Но как передать, что творилось у него на душе!

Быстро закрыв шкаф, Николай Александрович кинулся к себе в кабинет. Там дрожащими от нетерпения руками, он принялся набирать номер начальника Службы режима банка.
 
– Добрый вечер, Михал Иваныч! Я звоню в связи с… – Николай Александрович замялся.
– Я слушаю! Чего замолчал?! – Ответил нетерпеливый голос.
– Помниться, вы говорили о бесплодности поисков моего, так сказать обидчика… Докладываю: злоумышленник вычислен! – выпалил Наседкин с нескрываемой радостью. И после короткой паузы добавил. – Мною найдены неопровержимые улики!
– Молодец, Алексаныч! – Отозвались на другом конце с некоторым удивлением. – Вот это я понимаю!
– Теперь его уволят? – довольно скалясь, поинтересовался Наседкин.
– Конечно! А потом ещё и полиции сдадут! Я сейчас не помню, что за подделку их бумажек полагается! Слушай, а на чем ты его раньше ловил?
– А он не попадался!
– Как так?! А как же ты на него вышел?
– Нашел в его шкафу…
– Погоди, Алексаныч! Так ты в его вещах копался?! – Спохватился Михаил Иванович.
– Да как же иначе…
– Совсем сдурел?! – Перебил Наседкина начальник. – Быстро всё верни обратно и забудь!
Николай Александрович оторопел.
– Да я всю жизнь так делал! – Возмутился он.
– Наседкин, Наседкин… Ты про свое славное прошлое забудь! Время нынче не то! Что ты ему скажешь?! В твоём шкафу нашли… Кстати, ты, что там надыбал?
– Диск с программой для создания фоторобота!
– Час от часу не легче! Это, по-твоему, неопровержимая улика?! В любом случае, пошлет он тебя куда подальше, и поинтересуется, на каком основании обыск в личных вещах провели!
– Михаил Иваныч! Уважаемый! – Чуть не плакал Наседкин. – А почему вы прошлыми задержаниями интересовались?!
– Да потому, тесовая твоя башка, что тогда мотивация на лицо! Провинившийся сотрудник вместо раскаяния, пустился во все тяжкие! В шкафчике улика? Прекрасно! Но тайком мы туда не полезем, много имеется способов её на свет Божий извлечь! И тут злоумышленнику не отвертеться!
– А как же диск?!
– Это фуфло, а не улика! Мало ли средств для создания фоторобота?! Может, его и вовсе акварелькой нарисовали! Ты, Алексаныч, за время работы в коммерческих структурах совсем сноровку потерял! – Тон начальника немного смягчился. – Я вот что думаю! Этот человек прямое отношение к вчерашнему делу, вряд ли имеет! Но понаблюдать за ним следует! Коли программу в его шкафу нашел, скорее всего, так на исполнителя выйдем! А диск этот злосчастный, незаметно на место верни, а то шуму будет…
– Понял… – Упавшим голосом промолвил Николай Александрович.
– Выше голову! Немного терпения с вниманием…
Дальше Наседкин не слышал. Конечно, ему говорили правильные слова, но...
– В этой организации, никому нет до тебя ни какого дела! – Молотом стучало у него в голове. – Шуму, видите ли, будет! ****ь вас всех в дыхло!
– Ты всё понял?! – Спросил Михаил Иванович строго.
– Так точно! – Тяжело вздохнул Наседкин.
– Тогда действуй! И диск не забудь вернуть! Все! Пока!

Николай Александрович с минуту сидел в кресле, обмахиваясь своим трофеем как веером. Конечно, он вернет его! Как же иначе! А потом…

– Ты сам напросился, сукин сын! – Прошипел он, медленно вставая. – Я подожду! Подожду, когда шум вокруг этой истории уляжется, и тогда берегись!


5.

Месяц спустя Наседкин вызвал Бизина к себе в кабинет. Сашка сразу сник. Неужели этот тип, все-таки докопался до его участия розыгрыше? Ведь они так все тщательно спланировали, комар носу не подточит! Неужели, какая-то сволочь заложила?

До самого последнего момента, наплевав на работу, Сашка уговаривал себя, что дело может оказаться совсем в другом! А, заметив его нервозность, Наседкин только насторожиться. Покрывшись «гусиной кожей», Бизин нервно покусывал кончик карандаша и невпопад отвечал на вопросы коллег. Скоро на него махнули рукой, что пошло Сашке только на пользу. Собравшись мыслями, он продумал тактику обороны и перебрал в уме всех, кто мог на него настучать. От этого зависела, степень информированности врага. Если это Леха Землянов, вместе с которым они делали лист фоторобота, это одно. А Ленка Суховаткина, что голосом испуганной мамочки звонила в полицию – совсем другое.
 
Наконец, часы показали без пяти два. Дрожа от страха, Бизин направился к двери. Поглощенные работой коллеги, не обращали на него никакого внимания. Дойдя до раздевалки, Сашка, не заходя в неё, повернул налево и двинулся по коридору в крыло здания, где размещалась служба режима. Сзади донеслись шаги. Вне себя от страха, Бизин прижался к стене. Не обратив внимания на свернувшего за угол коллегу, Карманов вошел в раздевалку. В который раз за этот день Сашка захотел в туалет, но его ждал Наседкин. С трудом, доковыляв до вселявшего ужас кабинета, Бизин сглотнул слюну и робко постучал.
 
– Войдите! – Отозвался спокойный голос.

Николай Александрович Наседкин с интересом разглядывал несколько свежих распечаток.

– Там стульчик, присаживайтесь! – Бросил он, не отрываясь от своего занятия.

Такое начало не предвещало ничего хорошего. Весь коллектив объекта знал, что начальник режима любит, когда с ним разговаривают стоя. Едва уняв дрожь, Сашка присел на самый краешек сиденья. В мыслях он пожалел, что не зашёл по дороге в туалет.

– Так! – Многозначительно произнес Николай Александрович, кладя листы бумаги на стол.

Это оказались распечатки времени прихода сотрудников. Несколько строк выделял жирный кроваво-красный маркер.
 
– И что мне с вами делать? – Продолжал Наседкин немного усталым и от того немного апатичным голосом.

Сашка вновь сглотнул слюну, позыв казался не выносимым.

– Отчего вы молчите?!
– Да чего говорить… – Замялся Сашка.
– Как! Вы не признаёте своей вины?! Вот полюбуйтесь! – Воскликнул режимщик, показывая собеседнику листы. – Вчера – опоздание семь минут! Сегодня – десять! Я могу продолжать и дальше! Помниться за подобные нарушения, вас уже лишали премиальных!
– Сам же и лишал, скотина! – Подумал Бизин.
– Мало того… – Наседкин многозначительно потряс тонким пальцем.
Сашкины глаза застелил туман, а ноги свела судорога.
– Эти ваши разговоры о размере заработной платы! Они, знаете ли, переходят всякие границы!

Где-то глубоко в душе парня зародилась надежда, что начальник режима объекта не в курсе его участия в розыгрыше.

– Полагаю, вы просто не отдаете себе отчета в содеянном! Поливать грязью организацию, в которой работаешь…
– Но… – Попытался оправдаться Бизин.
– Я не закончил! – Оборвал его Николай Александрович. – Вы пилите сук, на котором сидите! От того я и спрашиваю: «Что прикажете с вами делать»?!

Сашка укрепился в мысли, что Наседкин не знает о его выходке, но легче ему от этого не стало. Поджав под себя ноги, он тихо произнёс:
– Я исправлюсь, Николай Александрович!
– Что, значит «исправитесь», господин Бизин?! Вы с такой легкостью бросили эту заезженную фразу, словно сходили в сортир! Разве, не так?!
– Конечно не так… – Промолвил нерадивый сотрудник.
– Вы нанесли вред Банку! И обязаны его искупить!
– Я буду лучше работать…
– Этот вопрос решайте со своим начальником! Сейчас я говорю не об этом!
– А о чём?! – Не понял Сашка.

Встав из-за стола, Наседкин принялся расхаживать по комнате.

– Служба режима решает очень широкий круг задач! – Торжественно начал он. – Один из них – выявление скрытых врагов нашей организации среди её сотрудников! Поверьте, это работа крайне серьёзная! Ведь если человек, хочет нанести банку урон, то не будет трубить об этом на каждом углу! Правда?
– Ну да… – Не понимая, куда клонит его собеседник, вновь промямлил Бизин.
– Скажу больше! Своим коллегам, даже друзьям, этот человек ничего не скажет! А все сделает втихомолку! Если, он умный конечно, а такие, как известно наиболее опасны!
– А при чем здесь я?
– Банк идет вам на встречу, представляя шанс исправиться! Все, что требуется от вас, господин Бизин, это сообщать о настроениях некоторых членов нашей команды.  Это совсем не сложная работа, зато, поверьте, крайне нужная! А дальше… – Воздев глаза к потолку, Наседкин прервался. – Если вы оправдаете, возложенное на вас доверие, я буду ходатайствовать о повышении вашей заработной платы! Кстати, вы не считаете поведение некоторых своих коллег подозрительным?
– Что вы?! Нет! – Совсем забыв, что хочет в туалет, обрадовался Сашка. – А насчет зарплаты, вы это серьёзно?!
– Все в ваших руках! – Николай Александрович радушно улыбнулся. – Покажите добросовестное отношение к делу, проявите энтузиазм и творческий подход! Ведь, сейчас капитализм – денег никто зря не платит!
– Согласен! – Обрадовался Бизин.
– Вами принято верное решение! – Режимщик вернулся на место. – Надеюсь, наш совместный труд пойдет на пользу обоим! И помните – доверие надо заслужить!

Продолжая улыбаться, он медленно протянул Сашке руку. Тот, вскочив со стула, принялся трясти костлявую ладонь.

– Каким будет первое задание?
– Скоро узнаете! Буквально на днях… А пока идите! Всего вам доброго!

Когда за Бизиным захлопнулась дверь, Наседкин моментально изменился в лице.

– Дерьмо! – Злобно прошипел он, вытирая руку носовым платком.

Игра началась, и он сделал первый ход. Бросив взгляд на часы, Николай Александрович деловито прищурился. Затем придвинулся к компьютеру и несколько раз щелкнул мышкой. Увидев появившуюся надпись на мониторе, он криво улыбнулся и потянулся к телефону.
 
– Я в главном офисе! – Бросил режимщик своему заместителю. – К вечеру вернусь!
– Здесь целая пачка разрешений на выход вашей подписи ожидает… – Пробубнил тот в ответ.

Николай Александрович едва не расхохотался. Ведь это была его идея, заверять эти бумажки у начальника режима объекта. Вот откуда он знал, что в два часа Карманов уедет на встречу во внешнюю организацию. И стоило его обидчику чиркнуть пропуском при выходе с объекта, как этот факт сразу же стал известен Наседкину.
 
– Принесите их мне! – Распорядился режимщик. – Я завизирую их, за пару минут, что имеются у меня в запасе! Разве можно заставлять людей так долго ждать?!
 
Он быстро подписал пропуска, закрыл кабинет и вышел из здания.
 
На улице валил снег с дождем, и сырой ветер пронизывал до костей. Спешащие укрыться от непогоды прохожие то и дело толкали режимщика, а он, не обращая на них внимания, размеренной походкой двигался к своему надраенному до блеска джипу. Сев за руль, Николай Александрович запустил мотор и в течение добрых десяти минут наслаждался  теплом порождаемым системой климатконтроля. Доехав через сорок пять минут до  главного офиса банка, он, оставив машину на стоянке, направился в соседний двор. Наседкин долго петлял по району, пересекал узенькие улочки, проходил под неказистыми арками, а один раз даже проскочил через проходной подъезд, пока не оказался возле невысокой аккуратной  пристройки к дому времен «Застоя» с вывеской «Центр досуга «Родник». Бросив взгляд на часы, Николай Александрович уверено распахнул дверь и  спустился вниз по лестнице, куда указывала большая желтая стрелка с надписью «Кафе».

В небольшом теплом зале тихо играла музыка. Белые стены украшали фотографии старой Москвы. Время обеда давно прошло, поэтому из десяти столов, занятыми оказались только два. Подойдя к прилавку, одновременно служившему барной стойкой, Наседкин долго знакомился с меню, а затем заказал кофе с бутербродом и подсел за столик к грузному, попыхивающему сигаретой, мужчине.

– Здравствуй! – Сдержано произнес Николай Александрович.

– Здорово, коль не шутишь! – Раздавив в пепельнице окурок, толстяк протянул широкую красную лапу.

– Все идет по плану! –  Ответив на рукопожатие, бросил Наседкин.

– И стоило тебе ради этого ехать! – Его собеседник набросился на истекающий соком кусок мяса с жареной картошкой. – Позвонил бы, да и все! Или ты думаешь, я как со службы ушел на мобильник не заработал?

Он широко улыбнулся.

– А что до той вещицы… Встретились бы в выходные! В более расслабляющей обстановке! Раздавили бы пузырь, вспомнили былое… 

– Ещё встретимся… Еще вспомним… – Задумчиво произнёс Николай Александрович, потягивая кофе. – Только разделаемся с этим…

– Разделаемся! Будь спок! Ну, дожевывай и пошли! – Залпом, осушив стакан чая, мужчина поднялся из-за стола. Промокнув салфеткой жирный рот, он приветливо помахал барменше. – Благодарствую, любезная! Мясо просто вкуснятина!

Едва надкусив бутерброд, режимщик брезгливо отодвинул блюдце и последовал за товарищем.
В полумраке лестничного проема, он быстрым движением, протянул ему, пластиковую карточку, тот с неожиданным проворством спрятал её в нагрудный карман.

– Ни пуха, ни пера тебе, Сашок! – Тихо произнес Николай Александрович, оказавшись на улице.

– К черту, Коля! И не боись, не в первый раз! – Ответил тот, доставая сигарету.
Но закурил он с трудом – мешал холодный сырой ветер.


6.

В узком коридоре стоял кислый запах щей и обойного клея. На облупившихся дверях пестрели отпечатанные на принтерах вывески фирм. Найдя нужную, Сашок распахнул её уверенным  движением.
– Мне бы директора повидать! – Обратился он к огненно рыжей секретарше.
– А, вам назначено, вообще? – Отложив  в сторону женский  журнал, отпечатанный на газетной бумаге, она вытаращила размалеванные глаза.
– Нет! – Расплываясь в улыбке, ответил толстяк.
– Да как же…
– Слушай, красавица! – Продолжая улыбаться, Сашок облокотился на стол.  – У меня коммерческое предложение к твоему шефу! У притом очень выгодное! Так что поднимай трубочку… Ну, я тебя очень прошу!
– Ну, ни хрена себе?! – Возмутилась девица. – Вваливаются тут всякие…
– Не знаю, кого ты имела сейчас ввиду, но директор обязательно скажет тебе спасибо! Вот увидишь!

Сашок пристально уставился на секретаршу, а та, обалдев от такой наглости, стала набирать номер. Пока девица говорила по телефону, Сашок оценил офис. Он был подстать зданию.  Мебель и компьютеры покрыты толстым слоем пыли, документы лежат даже на батареях, зато стены обвешаны сертификатами и дипломами в дорогих рамках. Да, похоже, Коля Наседкин рассчитал все правильно.

– Откуда вы вообще взялись? – Сурово спросила секретарша, приложив трубку к плечу.
– Ну… – Протянул толстяк. – Из банка «Меркурий»! И сразу скажи своему боссу, ждать я не буду! Сию минуту или никогда!
– Проходите! – Бросив трубку, девица пренебрежительно отвернулась в сторону.

В кабинете не было ничего выдающегося. Та же неряшливость, те же дипломы на стенах. За обычным офисным столом сидел молодой человек с лицом, усыпанным глубокими оспинами. Гостя он приветствовал более чем сдержано.

– Наверное, вы удивлены моему визиту… – Принялся расшаркиваться Сашок.

– Давайте-ка покороче! И представьтесь сначала! – Сердито буркнул хозяин кабинета, глядя куда-то в сторону.

– Я же вашей секретарше говорил! – Удивился не прошеный гость.
 
Молодой директор нахмурился – этот красномордый тип в старомодном плаще совсем не походил на банковского служащего.

– Мне бы вашу визитку! Как принято у цивилизованных людей!

– Видите ли, я не очень хочу светиться!

– А чего так?

Тяжело вздохнув, Сашок опустил глаза.

– Моё предложение носит э-э-э деликатный характер… – Тихо произнёс он. – Несколько месяцев назад ваша фирма проиграла тендер на внедрение в нашем банке одной системы…

– С твоей стороны, мужик, просто сверхлюбезно лишний раз про это напомнить!

– Но тут к нам пришел новый вице-президент. По его указанию программный код победителя отправили на экспертизу в одно уважаемое агентство… 

– Клевое решение! – С издевкой бросил директор, но от внимательного взгляда Сашка не ускользнул хищный блеск в его крысиных глазках.

– Недавно экспертиза закончилась… И ее результаты вышли, мягко говоря обескураживающими!

– И что с того? Ваш банчишка надумал вновь обратиться к нам?!

– Я же сказал твоей потасканной дуре, что пришел как частное лицо!

– Тогда мне просто необходимо знать ваше имя!

–  Вот, раз ты так настаиваешь… – Толстяк протянул визитку.

– Хорошо! – Зевнул директор, покрутив карточку в руках. – Только в любой подворотне тебе таких знаешь сколько нашлепают?!

– Эх! Была, не была! – Сашок достал из нагрудного кармана пластиковую карточку.

– Пропуску я, пожалуй, поверю! – Сличая фотографию, собеседник ухмыльнулся. – Уж чем славится твой банк, так это параноидальной службой безопасности. А пропуска ваших сотрудников мне видеть доводилось. Так что тебе надобно «частное ты лицо»?!

– Скорее это понадобиться тебе?

– Да ну?!

– Я могу предоставить подлинник заключения экспертов! Ты снимешь с него копию и вернешь мне!

– Да на кой ляд оно мне сдалось?!

– Из этого щенка, такой же артист, как из меня балерина! – Подумал Сашок, садясь напротив.

– Мужик, хватит комедию ломать! У твоих конкурентов серьезные проблемы с  безопасностью! Там расписаны все подробности, и за него я хочу пять тысяч баксов!

– Пять тысяч?! – Вскипел рябой. – За какое-то заключение сраное?! Да ты совсем в танке, друган! Выложу я тебе бабло, а сам с чем останусь?! Мне бумажка эта прибыли не принесет!

– Бомба это, а не простая бумажка! Если действовать с умом, то от репутации этих ребят камня на камне не останется! Можно еще проще поступить! Молча пользоваться уязвимостью в системе, переводя деньги клиентов за кордон!

– А если ты преувеличиваешь?! Мелкие ляпы до неимоверных размеров раздул?!

– В этом вопросе придется мне поверить! – Подмигнул Сашок.
 
Парень замолчал, что-то обдумывая. Готовясь к проверке, толстяк быстро перебрал в уме руководство банка, имена своих мнимых коллег, и приготовился пустить в ход несколько домашних заготовок на случай технических вопросов, в которых  разбирался как свинья в апельсине. Но все вышло не так, как он рассчитывал.

– Знаете… – Промямлил молодой человек, грызя ноготь, – спасибо за информацию, но в ваших услугах мы не нуждаемся…
 
В ответ Сашок засмеялся. Он всегда так делал, чтобы выиграть время.

– И не смею вас больше задерживать…

– Разумно! Крайне разумно! – Продолжая смеяться, Сашок направился к двери. – Я то уйду, а вот с чем ты останешься?!

– Напугал, просто сил нет! Да я на прямую в это агентство обращусь к знакомым ребятам! Они мне за двести баксов всю информацию и сольют!

Уже держась за ручку двери, толстяк согнулся от хохота.

– Ты мужик просто ума палата! Что же ты к своим корешам раньше не обратился? И маленький тебе совет на последок – торопись, а то у меня ещё пара фирм на примете! Ну, бывай!

– Стой! – Лицо директора пошло малиновыми пятнами. – Ты думаешь, я тебя на понт беру?!

– Конечно! Чтобы цену сбросить! Нет у тебя никаких знакомых ребят в этом агентстве! А если бы даже и были, никто за двести долларей, так рисковать бы не стал!

– Ты что ли не рискуешь?!

– Рискую, конечно! – Соврал Сашок. – Да только не так совсем! Там репутация фирмы, а у нас особых обязательств на этот счет не имеется!

– Окей! – Смягчился рябой. – А почему именно ко мне решил обратиться?

– Хотел хорошему человеку помочь!

– За деньги, да?! Слишком много, пять тысяч грина за такую информацию! Две с половины тыщи – не больше!

– Ну… – Помня разработанный с Наседкиным план, принялся ломаться Сашок. – Что это за сумма по нынешним временам?!

– А дать больше не могу! – Взмахнув рукой, воскликнул директор. – Сам видишь, где ютимся!

– Подними до трех! И на следующей неделе, документ будет у тебя!

– Ладно, черт с тобой, господин Карманов!


*  *  *

– Привет! Ты, какими ветрами?

Рядом с Димой стояла Ирка Смирнова из отдела кадров. Она как всегда улыбалась, прижимая к груди толстую пачку бумаг.

– Да вот решил заскочить за копией трудовой!  Когда ещё время представится?…

Ирку он знал давно. Ещё с тех времен, когда банк «Меркурий» занимал часть  здания в центре Москвы.
 
– Потом заходи, кофейку выпьем…

– Да я уже… – Андрей поправил ремень спортивной сумки. – А ты как всегда смелая?
Есть, и пить на рабочем месте запрещалось под угрозой увольнения.

– Люблю экстрим! – Старая знакомая улыбнулась ещё шире.

Но ничего опасного в этой затее не оказалось. Рабочий день заканчивался: все готовились разбегаться по домам. Да и ютилась Ирка в заставленной шкафами и сейфами комнате в конце тихого, словно вымершего коридора.

– Ну, рассказывай! – Улыбнулся Карманов, отпивая огненный напиток.

Горячий кофе! Предел мечтаний промерзшего до костей.

– Да вот! – Старая подруга с грустью окинула взглядом нехитрое хозяйство. – Все по-старому…

– Подожди! А повышение?! Ведь тебе обещали?!

– Постоянно обещают! Тебе, я думаю тоже!

– Угу! – Андрей кивнул, сделав очередной глоток. – С первого дня! Признаюсь, я уже отослал резюме в несколько компаний! Жизнь нынче такая – или двигаться вверх, или кубарем вниз! Мы с тобой  такой же товар как это кофе, а может чашка…

Они болтали с час – не меньше. Ирка выложила свежие банковские сплетни, потом принялась показывать отпускные фотографии. Увидев Нюрнберг, Карманов мечтательно улыбнулся.

– Знаешь… – Тихо произнес он. – Был свидетелем довольно необычной сцены в этом городе… Когда в командировку туда, много лет назад ездил! Сидели мы поздно вечером в пивной! Народу много, гул стоит… Смотрю, спускается по лестнице странный дед – пивная в подвале находилась, и шасть в большой зал. Немец, что нас сопровождал, оживился. «Знаю я его, – говорит. – Это аккордеонист, он по всем заведениям болтается!» И точно, заиграл старик! А немцы давай петь, и, обхватив соседей за плечи, в такт музыке раскачиваться. А ведь публика пестрая собралась, понимаешь?! И бизнесмены богатые, и студенты, и пришедшие со смены работяги… Все они под этот аккордеон чем-то целым, единым стали!

– А бабушка так ворчала когда я поехала! – Поморщилась девушка. – Все ворчала, что они в войну стольких наших убили?!

– Эх! – Печально вздохнул Андрей. – По глупости командиров целые толпы полегли! Заградотряды тоже поусердствовали! А просто так, сколько наши наших убили?! Без всякой войны! Вот и думай, кому кого не любить?! Соседа по лестничной клетке? Коллегу? Прохожего случайного?!

– Слушай! – Внезапно, Ирка перешла на шепот. – А как тебе Наседкин?

– Да никак! – Удивился Карманов. – Я его почти не вижу… Разве когда он выходит отлавливать нарушителей…

– И что?! – Девичьи глаза искрились от любопытства. – Правда, что у вас его «фашистским доктором» называют?

– Ага! Чем-то, знаешь ли, похож! Взгляд бешенный какой-то… Да ты как я погляжу всё лучше меня знаешь?!

– Если бы знала – не спрашивала!

– Пойми… – Карманов всегда говорил немного быстро, словно боялся куда-то не успеть. – У меня есть дела поважнее, чем этот тип! Хотя, конечно противно, когда тебя при выходе обыскивают, словно преступника, какого-то! Да следят, постоянно…

– Тебе сказать, сколько он получает?! – Ирка заговорщицки прищурилась, – Думаю раза в три больше нас с тобой вместе взятых!

– Нет у меня привычки, деньги чужие считать! А ведь не в одном Наседкине дело! Вас за несоблюдение режима тоже штрафуют, а на выходе из здания рентгеновскую установку монтируют! Сам видел! – Андрей поставил, пустую чашку на стол. – Конечно, надо следить, чтобы банковские тайны налево не уплыли, но здесь другое! Чем прошлый режимщик руководство банка не устраивал?! Делал человек свою работу, никто его не видел и не слышал, ошибок не допускал, в этом я более чем уверен! Ан, нет! Наседкина на его место поставили. Получает, говоришь он много? Значит, нужны такие Николаи Александровичи, значит востребованы! В этом-то весь и кошмар!

Откинувшись на спинку кресла, Ирка внимательно посмотрела на него, словно видела в первый раз.

– Тебе известно, что Наседкин затребовал у нас твое личное дело?! – Серьезно спросила она.

– И что с того? – Спокойно ответил Андрей, хотя эта новость его и насторожила.

– Как «ну и что»?! – Не поняла девушка. – Обычно, после этого, человека увольняли!

– Ну-ну… – Произнес Карманов. – Лично у меня по его линии все чисто! Не опаздываю, инструкций дурацких не нарушаю, даже, не смотря на очередь, обедать, хожу в положенное время…

– Перестань! Это серьезно! – Не унималась Ирка.

– На каком основании он может меня уволить?! Просто так?! – Недоумевал Андрей. – Я в суд подам и выиграю дело! В этом никаких сомнений!

– Как у тебя се просто!

– А зачем усложнять?! Закон на моей стороне – что ещё надо?!

– Все-таки, тут что-то не так! Если у тебя с ним все тип-топ, то зачем ему твои данные понадобились?! Ты считаешь, что ничего не нарушал, а у него на этот счет может оказаться другое мнение! Особенно если он… –  Ирка покрутила у виска указательным пальцем.
Карманов нахмурился. В чем-то она была права.

– Знаешь… – произнес он после короткой паузы. – Не хочу я копаться в чужих извилинах! И хватит об этом типе! Лучше поведай…

После того, как они расстались, Карманову, почему-то долго не давал покоя разговор о Николае Александровиче Наседкине.

*  *  *

Когда позвонил Сашок, режимщик уже вернулся в кабинет. Все шло по плану, а иначе и быть не могло. Но почему-то именно сейчас, Николаю Александровичу стало не по себе. В кого он превратился?! Плохо ли, хорошо ли справлялся Наседкин со своими обязанностями, но ему никогда не приходило в голову совершить то, что он задумал сейчас!
 
– Пустяки! – Неожиданно для себя, громко произнес Николай Александрович. – Чем может повредить банку огласка дрянной бумажки?!

Услышав свой собственный голос, он в страхе он закрыл ладонями рот, но кто-то из глубин сознания продолжал разговаривать с ним.

– Одумайся, Коля! Ещё не поздно повернуть вспять, не переступать черты, за которой не будет возврата! Твой «гениальный план» не доведет до добра! Да и ради чего тебе это нужно?! Дался тебе этот Карманов?!
 
Карманов! Режимщик возненавидел его сразу после их первой встречи. И дело даже не в том, что молодой человек одержал вверх в споре. Андрей выпадал из общей серой массы сотрудников банка «Меркурий». Он не боялся Николая Александровича, не лебезил перед ним, и даже не принадлежал к многочисленному числу его врагов. Карманов жил своею жизнью, целиком отдаваясь работе, а Наседкина просто не замечал,  как маленькую букашку. Андрей был не одинок – людей подобного склада Николай Александрович насчитывал добрый десяток, прекрасно ощущая исходящую от них угрозу. Впрочем, не совсем понимая, в чем она конкретно заключалась.
 
В последнее время Наседкин много думал. Очень много. И в первую очередь, он понял, что его начальник оказался прав – время действительно изменилось. Как не вспомнить службу в армии, когда одним росчерком пера, можно было, любому поломать жизнь?! А что теперь он мог сделать с непонравившимся ему сотрудником?! Максимум – уволить, и то по весомой причине. А дальше? Кто поручиться, что тот не найдет  себе тепленькое местечко с большим окладом, да ещё ближе к дому. Конечно, Николай Александрович располагал целым набором «страшилок», но все они годились только для трусов или дураков, а на таких как Карманов, не действовали!
 
Но Наседкин не опустил руки. Вооружившись любимой записной книжкой, он принялся обходить начальников среднего звена во вверенном ему здании. Эти типы его тоже терпеть не могли, но после задушевного разговора на тему, как может  служба режима помочь в их нелегком каждодневном труде,  многие меняли точку зрения. И вскоре о Наседкине стали говорить, как об очень чутком, внимательном и даже мудром человеке. Но Николая Александровича это совсем не волновало, ведь как раз в кабинете начальника Карманова, ему улыбнулась удача. Хотя  назвать кабинетом огороженный угол можно было с определенной натяжкой.

Едва переступив порог, режимщик заметил, необычайное возбуждение. Совсем не стеснясь его присутствия, молодые ребята во весь голос обсуждали проблемы какого-то проекта. Из целого моря технических терминов Наседкин смог понять только одну фразу: «Конкуренты за это заключение удавятся!». И её оказалось достаточно.

Обложенный бумагами начальник, выглядел удрученным.

– Может я не вовремя?! – Вежливо поинтересовался Николай Александрович, состроив сочувственную мину.
– Напротив! Присаживайтесь!

Тут замотанного беднягу, прорвало. В сердцах, он выложил Наседкину про экспертизу с её результатами и официальное заключение, что придет на следующей неделе.
 
– Так его еще нет?! – Удивился режимщик.
– Да что там, – махнул рукой начальник, – бумажка, да и только! Оно пока не готово, а про брешь в системе безопасности, нам сообщили в приватной беседе! Спасибо Андрюхе Карманову – навел мосты!

Участливо закивав головой, Николай Александрович поинтересовался, чем может помочь в такой сложной ситуации. В итоге, он вышел из кабинета с полным списком заинтересованных фирм и описанием возможных последствий утечки информации. Все получалось очень даже неплохо, а главное – ответственным за проект был Карманов. Можно было считать, что ему крупно не повезло.

Отложив в сторону мобильный телефон, Николай Александрович принялся весело насвистывать. Но радость получалась несколько наигранной – одолевало дурное предчувствие.

– Перестань! – Уговаривал себя режимщик. – Ты выйдешь чистым из воды, чтобы не случилось! Ни к кому и в голову не придет обвинять тебя в краже какой-то бумазейки! Тем более ты в стороне, все другим делать придется! Лучше отвлекись, выпей кофейку!

Он даже спустился в столовую, но, увидев лица буфетчиц, отказался от своей затеи. Доходы кафетерия резко упали после его репрессий, ведь в неустановленное время сотрудники не могли забежать в столовую даже на пять минут. Опасаясь, что ему сварят кофе из пережаренных зерен, подсыпят вместе с сахаром стрихнин, или плюнут, Наседкин повернул к выходу. Ему ничего не оставалось, как ехать домой.


7.

¬– Послушайте! – Возмущался Карманов. – Все это ерунда какая-то! Так работать ну просто нельзя!
– Что поделаешь?! Надо! – Пытался образумить его начальник. – Дело превыше всего!
– Но не разорваться же мне?! Как можно готовить служебку на вице-президента и одновременно, протирать штаны на никому не нужном совещании?!

Забросив дела, Бизин с неподдельным интересом следил за перебранкой. Дмитрия он раздражал с самого утра. Вначале сосед нервно ерзал, бросая не в меру любопытные взгляды на его стол, потом пытался завязать дурацкие беседы, а когда шеф принес заключение экспертизы стал сам не свой. Даже ненадолго выскочил из комнаты, что никогда раньше не случалось с таким бездельником, если ему доводилось покидать рабочее место, то на полчаса – не меньше.
 
– А ты планируй! Планируй… – Наседал начальник.
– Эх! – Карманов в сердцах махнул рукой. – Вы лучше меня понимаете, что после работы придется сидеть! Пару часов по-меньшей мере!
– И что с того?! Сейчас кризис! Каждый должен работать за пятерых!

Андрею захотелось вставить реплику о зарплате, но к черту! День предстоял тяжелый, не хватало с утра настроение портить. Да и опыт подсказывал, что бесполезно поднимать этот столь нелюбимый руководителями вопрос. Лучше тихо поискать другую работу.
 
– Скажите мне только одно! – Зашел с другого фланга Андрей. – Для чего я понадобился на том сборище?! Тему другое управление ведет и там все ясно, что еще обсуждать?!
– Ты понимаешь… – Начальник замялся, видно и сам не знал вразумительного ответа на этот вопрос. – Безопасники высказали пожелание…
– Час от часу не легче! – Вспыхнул Карманов. – Понадобился именно сегодня! До завтра подождать никак?! Послать их ко всем чертям!
– Недальновидно рассуждаешь, мой дорогой! – Повернувшись спиной, шеф направился к своему отгороженному закутку. – С такими людьми портить отношения нельзя!
Назидательно пригрозив пальцем, он захлопнул за собой дверь. Все! Разговор закончен!
– Влип?! – Напомнил о себе Бизин.
По его тону нельзя было догадаться, спрашивал Сашка или утверждал. Во всяком случае, не сочувствовал, это уж точно!

Андрей решил смолчать.

– И что теперь думаешь делать?! – Не унимался сосед.
– Не задавай глупых вопросов! – Огрызнулся Карманов. Эта настырность начинала его раздражать.
– А что такого?! – Продолжал Сашка, как ни в чем не бывало. – Очень не простая ситуация! Что, и спросить нельзя?
– С каких это пор ты моими делами заинтересовался?
– Обижаешь! Сколько времени за соседними столами обитаем! А это у тебя заключение то самое?
– Угу! Сегодня, кровь из носа, сопроводиловку к нему подготовить надо и отправить.
– А-а… – Протянул Бизин, не сводя с бумаги глаз. – Это про него все говорили, что оно важное, шуму может наделать?
– Оно самое!
– Когда на совещание поедешь, так и оставишь на столе?
– А что делать, если на сейф денег не дали?! Да ничего, здесь же все свои! Хотя… – Карманов говорил, не отрываясь от работы. Пальцы бегают по клавиатуре, взгляд устремлен в монитор. – В институте был у меня случай… На военной кафедре, когда к экзамену по секретному предмету готовились. Сидели в аудитории, а портфель с тетрадями на первой парте, возле самой двери лежал…

Сосед слушал очень внимательно. Челюсть безвольно отвисла, остекленевшие глаза выкатились из орбит, а трясущимися руками, он машинально мял бумажный лист.

– Занимаемся мы, все в конспекты погруженные. На вошедшего в аудиторию мужичка никто даже внимания не обратил. И правда, мало ли… Завхоз какой-нибудь, или препод заблудился. А наш гость с минуту проболтался возле доски, а потом портфельчик с секретными тетрадями хвать! И на выход!
– Ух, ты! И что?!
– Да ничего! Хоть был каждый своим делом занят, догнали! Вломили легонечко! И что ты думаешь?! Он из Первого отдела оказался! На «вшивость» нас так проверял, да и военную кафедру заодно! – Послав задание на печать, Карманов откинулся в кресле.
– А что вам за это было? – Бизина забила дрожь
– Ничего! – Спокойно поднявшись, Андрей направился к принтеру. 
– Но ведь он «оттуда»… – Лишившись дара речи, Сашка принялся тыкать трясущимся пальцем куда-то вверх.
– Да хоть с Юпитера! – Убедившись, что документ распечатался нормально, Карманов вернулся на место. – Паскудничать не надо!
– Слушай, а ты в чем-то прав… – Продолжил Андрей. – Пригляди за заключением, пока меня не будет! Оно здесь, в папке на столе! Пожалуйста!
– Будь спок! – Только и смог выдавить из себя сосед.

Вернувшись в самом конце дня, Андрей обнаружил важную папку пустой. Бизина то же не было – сославшись на болезнь, он сорвался с работы за четверть часа до его прихода.


8.

– Давай не затягивай, мил человек! – Торопил Сашок. – Не в читальном зале!
 
Рябой не спеша, просматривал краденый документ. Приятеля Наседкина он не удостоил даже взгляда.

– Сейчас все изучишь, и платить откажешься! – Попытался пошутить толстяк.

Его смешок вышел нервным. И не мудрено. По случаю сделки, директор пригласил в кабинет еще двоих. Худого растрепанного компьютерщика Сашок в расчет не брал, а присутствие невысокого, сбитого как пень векового дуба крепыша, наводило на грустные мысли. Но ведь Коля ручался, что все будет в шоколаде! Это и успокаивало незадачливого «товарища по оружию».

– Ладно! – Подняв глаза к потолку, задумчиво промолвил директор. – А я ведь, думал поначалу, тебя кто-то подослал! Теперь вот убедился – нет!
– Ну и чудненько! – Отлегло на душе у толстяка. –  Сейчас расплатимся и…
– Конечно… – Словно не замечая собеседника, продолжал рябой. – Кто свяжется с таким кретином?! Или ты за м***а полного меня держал?! Хватай его!

Сашок стремительно рванулся к двери. От спасения его отделяла пара метров, когда путь преградил крепыш. Удар под коленную чашечку обрушил толстяка на пол. Превозмогая боль, он попытался стряхнуть, навалившихся на него врагов, но не тут-то было. Захлопала дверь, подоспела помощь, и бедолагу придавили так, что он едва мог дышать, а о побеге нечего было и думать.

– Вздумал поставить меня на бабки?! Да?! – Словно в поисках поддержки, директор обратился к своим людям. – Не! Вы только полюбуйтесь, за что требовал деньги этот г***н!
 
Откашлявшись в кулак, он приступил к чтению.

– Цель кормления хряков-производителей – поддержание их в состоянии заводской упитанности и высокой половой активности при сохранении здоровья и максимальных сроках хозяйственного использования. Норма кормления хряков-производителей определяется живой массой, возрастом, упитанностью, половой нагрузкой. Как правило, хряки используются равномерно-интенсивно в течение всего года...

Технарь забился в истерике от смеха.

– Слушать дальше! – Цыкнул директор. – В случае значительной продолжительности неслучного периода существующие нормы понижают на 10-15 процентов. В расчете на 100 кг живой массы взрослым хрякам необходимо…

Комната взорвалась.

– Да он полный п***р! В первый раз вижу такого гидроцефала! Про себя статью приволок!
 
Сашок жаждал порвать Наседкина, да что толку?! Сейчас, нужно было спасаться самому.
 
– Братцы! Братцы! – Взмолился он. – Я ведь пошутить только хотел, ей богу! Денег бы не взял даже…
– Вот значит, как запел?! – Злобно прошипел рябой.
– Да что сразу «запел, запел»?! Честное слово, не желал вам ребятки зла! Не губите только!
– Видно не догоняешь ты… – Начал успокаиваться директор. – У нас ИТ-шная фирма. Мы инженеры, а не беспредельщики какие-то! И цену знаем хорошей шутке! Вы там полегче мужики! А то навалились на дедуню!
– Ух ты! – Обрадовался Сашок, чувствуя, как ослабли сдерживающие его путы. – Так все нормально?! И я идти могу?!
– Конечно! Без всякого базара! – Глаза директора пылали злобным огнем.
– Так встать-то дайте…
– Да не спеши ты! Погоди! Свалить всегда успеешь! Позволь и нам всласть по прикалываться…

Толстяк похолодел, почувствовав подвох. И что могла подсказать фантазия рябому змею.

– … сожри эту липу!
– Съесть вы имели ввиду?! А это как простите… – Опешил бывший особист.
– Очень просто! Листочек за листочком! Благо их меньше десятка наберется…
– Как хряки-производители хавают! – Давился смехом технарь. – Ам! Ам! Ам!
– Да как же можно! Что это творится, люди добрые! А если я не буду?! – Нашелся толстяк.
– Будешь! Никуда не денешься! – Отрезал рябой. – И знаешь ты это лучше меня! Так что не ломай комедию и приступай!

Сашка поставили на ноги, отдернули порвавшийся плащ и даже нахлобучили на голову, слетевшую в потасовке шляпу. Изрядно пострадавшая, она выглядела как блин.

– Стоп! Стоп! Стоп! – Внезапно взвился технарь. – Так в сухомятку есть нельзя! Вдруг заворот кишок случится чего доброго!
– Ну и черт с ним! – Рявкнул и сразу же смягчился директор. – А, пожалуй ты и прав! Сам только что ратовал за гуманизм! Тебе чай или кофе?!

Толстяк не отвечал. Все происходящее он воспринимал, отстранено, словно не касающееся его.

– Молчит, стесняется, скромняга! Ну, хорошо! Эй, Галочка, принеси-ка кипятку! И брось в него бульонный кубик!


9.

Николай Александрович не успел понять, что произошло. Сначала он оказался на четвереньках, потом плюхнулся на заснеженный тротуар. Ладони, под которыми таял снег, саднило. Дворник, борясь с гололедом, не поскупился на соль. Соленый вкус чувствовался и во рту, а губу раздувало, как камеру футбольного мяча. Откуда-то издалека, до Наседкина доносились обрывки ругательств: «Паскуда! Сволочь! Каким был дураком, таким и остался! Угораздило меня связаться с таким козлом!»

– И это мне говорят? – Обратился режимщик сам к себе. – А почему?

Бок взорвался резкой болью, и Наседкин вновь распластался на земле. Когда он попытался встать, его схватили за грудки и прижали к собственному джипу.

– Да что с тебя, Коля, хотеть! – Неистовал толстяк. – Раз ты всю жизнь лишь в кляузах копался, а общался только со стукачами! Откуда взяться умишке?!

Николай Александрович начал понемножку приходить в себя. Вот из-за голых деревьев проглядывается угол вверенного ему здания, вот снуют, испуганно озираясь в его сторону, вечно спешащие пешеходы, а вот его товарищ Сашок. Его сальное лицо пылает огнем, злобный взгляд обжигает, и при каждом слове пена срывается с мясистых губ.
 
– Отвечай! Ты хоть смотрел с чем посылаешь меня в эту вонючую шарашку?! Говори же! Ну!
– Зачем читать?! – Подал голос режимщик. – Все-равно в этом не понимаю ни хрена!
– Ах так?!

Толстяк двинул коленом, и Наседкин свалился вновь. Боль растеклась из паха ветвистым кустом. К горлу подкатила тошнота.

– Это тебе напоследок, скотина! – Смачно плюнув в Николая Александровича,  Сашок, сильно хромая, скрылся в толпе.

*  *  *

Губа посинела и распухла. Брюки сильно испачкались, и плевок пришелся на отворот пиджака – самое заметное место. Закрывшись в кабинете, Николай Александрович рассматривал себя в зеркале. Пожалуй, в его положении стоило незамедлительно действовать, но как, Наседкин ни малейшего понятия не имел. Ко всему прочему, Бизин трусливо сбежал. А может, он просто сговорился с Кармановым?! Запросто! Это и объясняет провал Сашка!
 
Но в данный момент бывший товарищ интересовал режимщика меньше всего. Гораздо больше Наседкин боялся за себя, ведь ему, мягко говоря, придется не сладко, узнай начальство об истории с документом.

В дверь постучали. Вот тебе и раз! Полчаса как закончился рабочий день! Николай Александрович машинально бросил взгляд на угол стола, куда складывал пропуска нарушителей. Пусто! Конечно, сегодня ему было не до такой мелочевки! Стук повторился.
 
– Войдите… – Сев в кресло и прикрыв губу платком, апатично бросил режимщик.

На пороге появился Карманов.

– Вот! Пришел, как вы сказали! – Бодро воскликнул он.
– Разве я вас вызывал … – Ошалев от неожиданности, пролепетал Николай Александрович.

Внезапно его осенило, а если он хочет сообщить о пропаже?! Тогда представится шанс не только выйти сухим из воды, но и выслужится! А дураком Бизиным по такому случаю можно и пожертвовать!

– Как же так?! – Искренне удивился молодой человек. – Не вы ли говорили: «Заходите! Даже просто так! Побеседуем! Обсудим!»
– Ах да… – Воспрянул духом Наседкин. – И что вы имели мне сказать?
– Видите ли, Николай Александрович! – Начал Карманов.
 
Он бодрился, но зоркий глаз режимщика подметил, что с молодым человеком что-то не так.

– … В последнее время меня очень волнует одна проблема…С каждым днем все сильнее, а сегодня… Вот, решил вашего мнения спросить!
– Та-ак! Я весь переключился во внимание! – Оживился Наседкин.

Он забыл обо всем кроме жертвы, как почувствовавший кровь охотничий пес. Даже утихла боль в, разбитой Сашком, губе.

Собираясь духом, Андрей сделал паузу и откашлялся.
 
– Да что я время тяну, будто премию вручаю! – Махнул рукою молодой человек. – Как вы считаете: были американцы на Луне или нет?!
– Что?!
 
Режимщик подпрыгнул в кресле, забыв о посиневшей губе.
 
– Как так… – Только и смог промямлить Николай Александрович.
– Неужели не слыхали?! Программа «Аполлон» очень ловкая мистификация! Сейчас столько про это и говорят! Такая интересная тема!

Андрей попал «в яблочко». В свободное время, кроме футбола, Наседкина не интересовало  ничего. Правда, отец привил ему любовь к охоте с вышки, но загруженный делами, Николай Александрович так давно не выбирался на природу.

– Взять хотя бы фотографии, сделанные на Луне! – Пришел на выручку Карманов. – На одной флаг колышется, а такое только в атмосфере возможно! На другой, с тенями непонятки! Да и вообще очень уж они качества хорошего, прямо студийного, а ведь их не профессионалы, астронавты делали! Камерами, закрепленными на груди скафандра, без всяких видоискателей! А техническую сторону посмотреть…

Услышав ненавистное слово, Наседкин не выдержал.

– Хватит, молодой человек! Несете брехню какую-то! Как можно всему миру мозги засрать?!
– А Голливуд на что?! Сцены высадки сняли в павильонах, а полет полнейшая липа!
– Да, ладно! – Николай Александрович недоверчиво отмахнулся рукой, как от надоедливой мухи. – Что вы понимаете в предмете?! Целой кодле  глотки заткнуть?! Это ж какой работы требует?! Всем этим конструкторам, инженерам, киношникам… Вплоть до последнего осветителя в павильончике вашем! А объявится хоть одна падла языкастая, то что?! Скандала не оберешься?!
– Так в этом все и дело! – Перейдя на полушепот, наклонился к режимщику Карманов. – Были те, кто не молчали! Полковник Гриссом, к примеру! В пух и прах раскритиковал, корабль на котором должен был лететь! И погиб вместе со своим экипажем! Но он известный человек, ветеран космоса, а о скольких мы не слышали…

Нервно теребя ус, Николай Александрович обратил холодный взор, к потолку. Даже незнакомый с ним человек понял, что он проводит в уме колоссальную работу.

– Твою мать! – Спустя пять минут, выдал Наседкин. – И здесь опередили нас проклятые америкосы! Так работу поставить! Аж, зло берет…
– Спасибо, огромное, Николай Александрович! – Вставая с кресла, произнес Карманов. – Пойду Я, пожалуй!
– За что «спасибо»?! И куда это вы намылились?!
– Работать, конечно! Мне же еще сопроводиловку к заключению готовить! Просто с вами поговорил и понял – летали американцы к Луне!
– Это еще почему?! – Опешил режимщик.
– Пыль в глаза пускать они горазды! Да и съемки подделать могли! Но вот лунный грунт уже крыть нечем, а отражатели лазерные, да и потом… – Мгновение Карманов готовился сформулировать мысль. – Не в их духе такая чудовищная ложь!  Всем понятно, что поздно или рано, человек вернется на Луну. И что будет, если следов экспедиций не обнаружит?! Благодарю, что времени не пожалели!
 
Молодой человек направился к двери.

– И это все?! – Удивился Наседкин.
– Да! По мне, так хорошо, с разных сторон проблему обсудили! – Как ни в чем не бывало, отозвался Карманов.
– До свидания! – Он замер на пороге.
– Всего вам наидоброго! – Пролепетал Николай Александрович.
– Ой! Как я мог забыть! – Внезапно Андрей хлопнул себя по лбу. – Жуткое дело! Сколько работаю в банке, такое впервые!
– Что вы говорите?! – Не очень убедительно, разыграл удивление Наседкин. – Не иначе документик важный пропал!
– Да с чего вы взяли?! – Улыбнулся Карманов. – Полдня коту под хвост за здорово живешь! Представляете?! На совещании пнем молчаливым просидел! А для чего?! Кто пригласил?! Потом когда спрашивал, все руками разводят! Знаете… Чувство такое, что специально для чего-то сдернули с места!

Наседкин молчал.

– Вы о заключении беспокоились?! – Продолжил Андрей. – Так оно вне опасности!
– Как?! – Опешил режимщик.
– Да очень просто! Когда в головной офис на совещание поехал, прихватил с собой и отдал в секретариат! Там охрана, сейфы, девочки толковые… К моей сопроводиловке документ приложат и в адрес вице-президента передадут!
– А как же… – Вовремя спохватился режимщик.  – Вы подозреваете кого-то?
– Видите ли, Николай Александрович… – Нахмурился Карманов. – Мои подозрения они только мои! Значит мне с ними и разбираться!
– Но служба режима должна отыскать виноватого!
– Ищите! Для этого у вас все имеется, а я наговаривать ни на кого не собираюсь!

Дверь захлопнулась. Наседкин остался один. Молча покинув кресло, он шагом померил кабинет. Три с половиной на два. Выходит немного, а раньше Наседкину здесь виделся целый зал. Мутные разводы на стенах, их Николай Александрович тоже не замечал. К чему все это? Настенный календарь и электронные часы. Он их так долго выбирал, ругался с хозяйственниками… Все теперь стало другим. Оскверненным пришельцем. Чужаком которому, теперь все известно. Ну, если не все, то достаточно, чтобы создать Наседкину много проблем. Много не совсем верно, сказать точнее – уничтожить! Сравнять с землей! Поставить крест на всем! Для этого нужна самая малость, один звонок, письмо по электронной почте или пара тройка фраз… Странно, но Николай Александрович ничуть не убивался из-за этого! Пожалуй смирился, или… Нет, он решительно не понимал, что с ним творится! Словно опустили мордой в унитаз и спустили воду.

Погасив свет, режимщик покинул свою обитель. Он даже не позаботился, что охрана на проходной заметит его разукрашенную физиономию. Вскочив в свой джип и запустив движок, Наседкин некоторое время наслаждался тупо сидел в кресле, потом дал газу. Долго Николай Александрович носился по ночной Москве, не обращая внимания на светофоры и знаки. Крупно повезло, что не попал он в аварию и на глаза постовому. Домой режимщик вернулся далеко за полночь.


10.

Николай Александрович пристроился на самом краю табуретки  возле очень дорогого холодильника. Оказавшись в спящей квартире, он не стал включать свет и переодеваться. С унылым видом, Наседкин таращился на часы, встроенные в кухонную вытяжку, и вслушивался в бурление чайника, никак не желающего закипать.

Странный, едва различимый шаркающий звук донесся из черного провала коридора. Николай Александрович встрепенулся. Как он мог такое забыть? Осторожно, стараясь никого не разбудить, режимщик покинул кухню. За спиной щелкнул выключившийся чайник, но Наседкину было уже не до него.

Собираясь духом, режимщик замер возле обшарпанной двери, из под порога которой, растекался мутный желто-красный свет. Он не успел постучать, когда резкий скрипучий голос произнес: «Входи! Входи, Коленька!»

После инсульта Наседкин-старший путал день с ночью и, на радость домочадцам,  бодрствовал, пока все спали. Вот и сейчас, скрестив обезображенные артритом пальцы на клюке, старик гордо восседал на тахте, с пожелтевшей от времени политической картой мира за спиною. Внимательный взгляд поддернутых пеленой катаракты глаз просвечивал собеседника как рентгеновский луч.

Аккуратно, стараясь не потревожить висящий на спинке древний пиджачишко со звездой Героя, Наседкин младший расположился на готовом вот-вот развалиться стуле. От густого, стариковского запаха, пропитавшего все в этой комнате, хотелось зажать нос.

– Ну?! – Бросил отец. – Никак за советом приплыл?!

Николай Александрович замешкался. Старик не любил долгих объяснений. «Ответ должен быть четким и кратким! Как выстрел!» – Любил поучать он. Не расписывать же ему всю эпопею с Кармановым?!

– Человечек имеется… – Только и смог промолвить он.
– Нисколечко тебя не боится?! – Ехидно ухмыльнулся старший Наседкин. – И не замечает, как бы тебя нет?!

Николай Александрович сглотнул слюну. Отчего-то показалось, что длинные, кустистые брови старика зашевелились!

– Верно, папа… – режимщик стыдливо потупил взор.
– И что теперь?! – С допросной требовательностью оскалился отец.

С далекого детства, Николая ставили в тупик такие вопросы. Пока режимщик сам не взял на вооружение этот, в общем-то, нехитрый прием.

– Да вот, не знаю… Поэтому и пришел! – Промямлил он.
– Эх, Колька! Колька! – Сердито заскрипел отец. – Учил тебя, дурака, учил! Все псу под хвост!
– Да как же… – Попытался реабилитироваться сын.
– ***к-же! – Перебил Наседкин старший. – Рыльце ему разукрасили! Докатился твою мать!

Пошамкав дряблыми губами, старец перевел дух. Режимщик молчал.

– Все твои беды, сына, от того, что самое важное ты упустил! А что в нашем деле самое важное?

Не желая смотреть на отца, Николай Александрович принялся изучать знакомый до мельчайших трещинок потолок. Затем перевёл взгляд на карту, где на просторах тропической Африки нагло раскинулись кирпично-лиловые французские колонии.  Старик ждал ответа.

– Служить… – Вяло промямлил режимщик.
– Кому?! – Наседал отец.
– Хозяину…
– Кому-кому?! – Наседкин старший отчего-то оживился.
– Ты советской власти служил, а я вот еще и…

Закатив глаза, старик откинулся на подушки. От каркающего смеха, нижняя челюсть заходила ходуном, словно в конец разболтались забывшие отвертку винты.

– Буржуинам?! Проклятым буржуинам ты хотел сказать?! Тем самым, что завалили Мальчиша-Кибальчиша?!
– Как?! Ты смеешься над этим?! Я-то думал… – В конец запутался Николай Александрович.
– Я ведь тебе так скажу! –  Ласково улыбнулся папа. Видно непроходимая глупость сына заставила его подобреть. – Что коммунисты, что капиталисты твои… ***ня все это сынок! Полная!

Наседкин младший опешил – никогда прежде ему не приходилось слышать такого от отца.

– А государство?! – Внезапно нашелся он. – Выходит государству надо служить!

Одарив сына сочувственным взглядом, старик облизал тонким языком сморщенные губы.

– Государство… – Начал он после пары, тройки глубоких вдохов. – То, что Маркс с Энгельсом про него и классы там всякие говорили, можно трубочкой свернуть и в ***у засунуть! Это как… Фотография скажем! На бумаге только картинка виднеется, а в жизни в цвете все было, с водкой, сигаретами, хлопаньем по плечу, матерком!

Отец указал на фотографию в аккуратной деревянной рамке. Ту самую, что Николай Александрович носил на реставрацию, а потом долго ругался с фирмачами – папе не нравилось, то одно, то другое в восстановленном варианте. И это притом, что ничего выдающегося, по мнению Наседкина младшего на том снимке не было. Холенный, двухметровый верзила в старой довоенной форме с ромбами в петлицах тряс руку нагловатому молодому пареньку. Приемщик не стал скрывать эмоций, сравнив того типа с нынешними легализовавшимися братками. От рожи у него и вправду несло уголовщиной, да и кисть руки украшала татуировка.

– Есть там… – Скрюченный перст указал на верх, в направлении неба. – Вселенский Порядок!
 
А всякие там государства, организации твои, жалкие его отпечатки! Так, временные представители, фраер с мандатом, не более! Все строится на железной дисциплине! Эдакая жижа – народ. Над ними начальники, над теми тоже, и так пирамидкой в высоту. Тысячелетиями так люди жили. Улавливаешь к чему это я?!

– Не совсем…
– Никому! Слышишь, никому! Выбиваться из этой пирамиды не дозволено! – Вновь вскипел старик. – Понял, твою мать?! Что такое один человечишко по сравнению с веками?! С миллионами жизней?! Ничто! Не букашка даже! И не кусок говна!
 
От такой пламенной речи, глаза Николая Александровича полезли на лоб.
 
– И если ты сынок, взялся этому порядку служить, то служи до конца! Вот она, наша главная истина! Знаю! Знаю… – Снова смягчился отец. – Сейчас спросишь что делать! А я тебе помогу! Погоди минутку!

Поднявшись с тахты, Наседкин старший повернулся к сыну костлявым старческим задом. С минуту он рылся в постельном белье, перекладывал с места на место подушку, загибал матрас.

– Вот! – У беззубой пасти вновь появился хищный оскал

Он протянул сыну тяжелый, завернутый в ветошь предмет.
 
– Разверни! – Сурово потребовал отец.

Протертая дырявая тряпица скрывала недавно смазанный Браунинг. «За исключительное рвение при исполнении!» – Гласила, выгравированная на черном матовом затворе, дарственная надпись.


11.

Тихий московский переулок. Самый разгар рабочего дня, а не видно, ни прохожих, ни машин. Только в месте, где дорога изгибается как колено водопроводной трубы, на мостовой замер молодой человек. Отчего-то именно сейчас, он решил внимательнее рассмотреть здание мимо которого, проходил столько раз. Может показаться, что молодой человек не себе. Ну что удивительного в этих много раз перестроенных за свою историю палатах, о двух этажах? То тут, то там, осыпается белая штукатурка, обнажая старый, словно просолившийся от времени кирпич. К тонюсеньким колонам приделали водосточную трубу, да так неудачно, что пошла она вкривь, да вкось, как пьяная девица легкого поведения. Жестяную крышу поставили тяп-ляп, совсем не для красоты, а чтобы продлить на пару десятков лет жизнь дому, не дать ему развалиться раньше срока, отведенного высоким начальством. И от того, издевательски, смотрятся красные декоративные треугольники над окнами, как попытка пририсовать улыбку разлагающемуся трупу.

– Сколько лет этому несчастному обрубку? – Слегка щуря подслеповатые глаза, размышлял Карманов. – Вот стоит он здесь, припертый с боков другими "шедеврами" более поздней архитектуры и что может поведать о былых временах? Чем может поделиться с нами? И есть ли чем делится?
 
Последняя мысль раскаленным прутом пронзила сознание. Вдруг жил в этих палатах лихой опричник, да гулял здесь в компании типов, наводящих ужас на бояр своей черной одеждой, собачьей головой, да метлою возле седла? Много они извели народа! Да вот незадача, повстречались как-то в поле на берегу Оки эти любимцы Ивана Грозного с армией хана Девлет-Гирея, и бросились наутек. Сначала в Коломну, затем в Александровскую слободу… Сам царь тогда сильно перепугался. Не дай Бог, продолжит путь на Москву крымская орда! Кому ее останавливать?!

Нечто подобное произошло уже в 1918 году. Когда дали драпака от немцев отважные матросики Дыбенко. И хоть Германия войну уж проиграла, и в наступление шли старики из ополчения, побоялась их флотская братва. Куда приятнее пускать в расход своих!
Как это все глупо, и страшно!

Отсутствие на работе фиксировалось с электронным бесстрастием и пришло время, идти. Чтобы добраться до метро, Карманову требовалось миновать арку, пересечь двор и, спустившись по крутой, скользкой лесенке, ступить на оживленную улицу. Не прошло бы и десяти минут, как он стоял на эскалаторе. Так, экономя время, он поступал много раз, хотя кто-то давным-давно советовал ему менять маршруты.

Свернув в арку, Андрей поежился. Казалось, он давно привык к тому, что этот ход, куда длинней, чем кажется. Под мрачным кирпичным сводом отчего-то вспомнилось детство... Когда он пытался быстрее миновать темную комнату или коридор, опасаясь безликого создания в развевающейся на ветру черной одежде. А может, и не одежда это была, а стремительные крылья, позволяющие его кошмару находится одновременно в нескольких местах? Точку в переживаниях поставила мать.
 
– И почему ты его боишься? – Спокойно спросила она, выслушав обстоятельный рассказ побелевшего от ужаса сынишки. – Да у него злобный взгляд! Он может за тобою гнаться, и что?! Ни словом ты не обмолвился, ни о когтях с зубами, ни о... Да этот твой чудик безоружный! Страх – вот все что у него есть! Причем этот страх твой!
– Ну, а если он все-таки решится и нападет? – Не унимался перепуганный Андрей.
– Пустяк! – Хитро подмигнула мать. – Ты же мужчина! Наподдай ему и все дела!
 
Эти слова, потом долго отзывались у Андрея. Больше он не боялся.

И вот сейчас вновь объявился этот позабытый кошмар. Шаги Карманова гулко звучали под аркой. В задумчивости, пальцы потирали лоб. "Переработал! – Решил он. – Надо задвигать этот никчемный энтузиазм. Неправильно, столько времени работе уделять! Вот, пожалуйста! С самого утра не в своей тарелке, на это совещание так ехать не хотел..."

Чья-то тень показалась впереди в проеме. Обычный прохожий, ну и что?! Широкое черное пальто венчает, хлипкие, тонюсенькие, как иголки ножки, злобный взгляд сверлит так, что яростные вспышки разрывают арочную мглу. Если это прохожий, то отчего он замер в ожидании?! Нет! Это старый детский страх обрел плоть. Андрея пробил холодный пот, он зашатался. Черное пальто распахнулось... Да это не пальто, а крылья! Стоит ими взмахнуть и чудовище моментально перенесется куда угодно! На ярком фоне отчетливо выделялась лапа с длинным когтем. Но если он может одновременно находиться в двух местах... Где прятался? И куда перенесется, разделавшись с ним?! Касание ледяной стены, вернуло Карманову ясность ума. Он понял, что в логове чудовища светло и уютно. Оно обходительно и вежливо, хоть и требует выполнения Правил. И не далее как этим утром по-дружески болтало с его начальником, ведь это Наседкин! Тот самый Николай Александрович Наседкин! Карманов глубоко задышал – решительно он предпочел бы иметь дело с монстром из своего детства, ведь тот не сжимал в лапе пистолет.

Режимщик шагнул под арку. Специально, чтобы не оказаться замеченным свидетелями.

– Ну, вот и все! Пока, моя дорогая сволочь! – Радостно пискнул он, и его блеклое лицо засветилось от радости. Поднялись и зашевелились жиденькие усишки.
– Наверное, все... – Рассудил Карманов.

Прежде, таким Николая Александровича ему видеть не доводилось. Черное дуло смотрело прямо грудь.

Что мог сделать Андрей?! Как заправский герой боевика, выбить пистолет, а после отлупить обидчика?! Но он не спецназовец, да и до Наседкина метра три, выстрелить успеет и возможно не раз. Бежать?! Это вариант! Но до чего смешною будет картина, когда он запрыгает как заяц, уворачиваясь от пуль! Николай Александрович оценит ее по достоинству. И нажимая спуск, непременно разразится заливистым смехом! А коли так... Сделав глубокий выдох, Карманов пошел. Пошел, как ни в чем не бывало во двор, что лежал на пути к метро. Ожидая выстрел, Андрей больше всего опасался за свои уши, как перенесут они такой громкий и резкий звук.
 
Режимщик такого не ожидал. Вынашивая план и просчитывая разные варианты, он и думать не мог, что Карманов добровольно полезет на ствол. Наседкин так предвкушал мольбы о пощаде, или, на худой конец, сопротивление, оборванные на полуслове выкрики с угрозами и проклятьями. И вновь все пошло не так! Ну да ничего! Стоит лишь нажать на спуск!
– Надо же так сглупить! – Приближаясь к врагу, ругал себя Карманов. – Скорость пули больше скорости звука! Если он попадет прямо в сердце, я просто не услышу ничего! Чего же тогда бояться?

Поравнявшись с Наседкиным, он захотел бросить: "Так вот оно как, Николай Александрович?!" Но смолчал, решив не упоминать в последних своих словах, этого омерзительного типа. Меньше метра отделяло Карманова, от наведенного на него пистолета. Может, стоило увернуться и броситься на врага, но неведомая сила удерживала от этого шага, приказывая продолжать идти.
 
Двор встретил Дмитрия чистым воздухом и простором. Наседкин остался позади в тени арки. "И хорошо! – Подумалось молодому человеку. – В спину даже лучше! Неожиданно, этакий сюрприз!"  Он шаркал ногами как тяжело больной дед. Стоило неимоверных усилий перешагнуть сварной заборчик детской площадки. Но что задумал этот гад, отчего так медлит?!

Громкий резкий звук ударил сзади. Карманов застыл… Нет! Перед ним не пронеслась вся жизнь, и не показался светлый коридор. Просто было интересно, как это будет?! Что произойдет?! Но ничего не происходило! Все вокруг осталось таким же, разве что стая ворон сорвалась с испуганным криком и принялась кружить, подняв бессмысленный гвалт. И что?! Спина мокра от пота, рот пересох, как не пересыхал после хорошей попойки, и больше ничего! Ни боли раны, ни даже свиста пули. Карманов вдохнул полной грудью. Он жив! И будет жить! Враг больше не выстрелит ему в спину! Почему, Андрей не знал, но просто был в этом уверен! С гордо поднятой головой, расправив плечи, он продолжил путь.
Наседкин такого поворота не ждал. Карманов ускользнул! Ускользнул! Что делать дальше?! Все в жопу! И план, и махинации, и так умело поставленная ловушка! Теперь этот сопляк поднимет его на смех, или хуже – настучит ментам! И как теперь показаться отцу?! Но ничего!

К окостеневшей руке вернулась твердость, глаз яростно направился на цель. Темный силуэт как в тире. Он не промажет. А если повезет, то дважды дернет спусковой крючок, прежде чем уйти. Правая рука выброшена, враг в перекрестье прицела, один момент и… Но из переулка доносится гул. Машина! Не хватало только этого! Стреляй скорей, и подожди пока она проедет! А если это менты! Еще раз?! Хватит! Быстрее прятать оружие!
Прижавшись к стенке, Наседкин принялся запихивать пистолет в карман. Машина приближалась, и режимщик торопился. Как назло, именной Браунинг не слушался. Слишком велик и тяжел, оказался он для его изящной куртки. Ткань пачкалась, рвалась, а рукоять по-прежнему торчала снаружи. И тут грянул выстрел. Мощный удар в бедро отбросил Наседкина к стене.
 
– Черт! Похоже, задел кость! – Простонал он от боли.

Сползая вниз, режимщик заметил, как за аркой промчалась напугавшая его машина. Водитель и не думал обращать внимания на выстрел. Поскользнувшись, Наседкин распластался на асфальте, пропахшем мочой. Следовало встать, но из-за навалившейся усталости, он чувствовал себя, как на пуховой перине. От холода Николая Александровича забила дрожь, и только сейчас он заметил, что его окружает кровь. Темная лужа растекалась с ужасающей быстротою и в пока еще живом мозгу вспыхнула  мысль о поврежденной бедренной артерии. Голова безвольно откинулась, и взгляд упал на удаляющегося Карманова. Вот молодой человек ступил на лестницу, поскользнувшись, смешно замахал руками, но, восстановив равновесие, продолжил идти своим путем. Несколько секунд и он исчез из вида. Опустевшую лестницу, вот что увидел  режимщик перед смертью.