бал

В глазах мелькали пестрые наряды. Дамы в элегантных платьях и масках, мужчины во фраках. Шуты на огромных шарах, катались по залу. Над головами пролетали девушки, прыгая с веревки на веревку, и пархая в воздухе, будто у них есть крылья. Языки пламени, от факелов, прикрепленных на стенку, словно вторя музыки лязали воздух. Аромат воска, женских духов и  индийских благовоний, наполняли воздух. Выглядело все угражающе и одновременно торжественно.     Фигуры двигались, и тени отбрасываемые от них, двигались своему такту. Маленькие девочки  и мальчики, так же в одеяниях и масках, скользили по залу в танце. Полураздетые темнокожие иноземцы, расскрашенные в разные узоры, летали по залу к верх ногами и выпускали пламя в воздух. Все это торжество длилось до полуночи. И вот, наконец, свершилось то, ради чего собралась вся знать. Большие, массивные двери растворились. В залу, со стеклянными глазами и мраморными лица, вошли шестеро слуг, неся на своих плечах деревянные балки, на которых, крепко привязано, весели три юные особы. Все было готово к жертвоприношению. Посредине зала, словно из воздуха, возникла большая, хрустальная, отделанная драгоценными  камнями, чаша. Радом с чашей стоял убийца юных дев. Одну за одной девушек, подносили к чаше, и палач, разрезая тоненькие шейки, наплял струю крови в чашу. В толпе кровожадно шептался народ. Тела девушек тут же сожгли и запах сожженой плоти, быстро разлетелся по всему помещению. К чаше подошел священик в черном одеянии, с младенцем на руках. Младенец - первенец королевы. Королева шла позади священика, так же облаченная в черное. Ее густые белокурые локоны падали до талии. Она остановилась и взяла своего младенца на руки. Священик начал читать заклянание и зал затаил дыхание. Ребенок был благославлен и отпущен в кровь.