Чужие окна. Непризнанный гений. 2

Вы когда-нибудь задумывались о том, что таят в себе чужие окна?
А они прячут истории чужих побед, поражений, удачи, улыбки и слезы, радость и разочарование.
Каждое окно – это история.

НЕПРИЗНАННЫЙ ГЕНИЙ.

Он жадно, неистово покрывал ее тело поцелуями. Возможно, от этих поцелуев проявятся темные следы на нежной женской коже. Его крепкие пальцы впивались в округлые изгибы сексуального тела, горящего в экстазе. Его движения резкие, властные, почти животные.
Она задыхалась от его ненасытных ласк, то падая в тягучую пропасть, то взлетая, с неимоверной скоростью, к несуществующим вершинам.
Она хватала воздух ртом, но никак не могла насытиться частыми, мелкими глотками кислорода.
Ее тело больше ей не принадлежало, оно принадлежало ему. И он, упиваясь этой властью, продолжал сладостную пытку, высекая громкие стоны и бессвязные путаные ответы на его пошлые вопросы, из, абсолютно потерявшейся в его страсти, девушки.

Игорь имел большой сексуальный опыт. Многих девушек, женщин, побывавших в его объятиях, он не помнил даже имен.

Но это все не имело никакого значения.
Нет, он не коллекционировал, бывших в его постели, женщин. Игорь, действительно, влюблялся в каждую и разлюблял их, всегда с глубокими душевными переживаниями, а иногда – с угрызениями совести.

Игорь – непризнанный гений современности. Он писал совершенно чудесные, хотя малопонятные, стихи о любви, философии бытия. Создал несколько глубокомысленных очерков о сути любви, жизни, смерти…
Люди просто не понимали его, опережающее свое время, творчество. Но Игорь был уверен, что через пару веков, потомки поставят его в один ряд с Пушкиным и Есениным.

Ну, а пока, он печатал на печатной машинке, доставшейся ему от бабушки, писал карандашом стопки бесценных рукописей и прятал их в арендованной банковской ячейке.
Читателей и почитателей его творчества было немного, а шансов, что в сейфе его рукописи сохранятся для пытливых будущих умов – было больше, чем, если бы они хранились в его полупустой квартире.
Будучи творческой личностью, Игорь был весьма аскетичен. Его волновал не столько хлеб насущный, сколько пища для души. И влюбленность была его изысканным десертом, которым он частенько баловал свою ранимую душу.

Игорь был гурманом сексуальных утех. Ему нравилось созерцать женский экстаз, им же и рожденный.
Однако, к сожалению, не каждая женщина проживала его так бурно, как Светлана. В большинстве своем, женщины ему попадалась весьма скованные, зажатые. Казалось, что они не чувствовали мужских ласк, а все ждали, когда же будет хорошо, или, возможно, когда же он, наконец, удовлетворится, насытится и все закончится.
Женщин, которые бы наслаждались сексом, как он, отдавали бы, дарили, принимая ласки и страсть, было немного. Их имена увековечивались в опусах непризнанного гения современности и надежно хранились в банковской ячейке «Глобал Мани».

Светлана отдышалась, сходила в душ и, вскоре, оба, уже чаевничали на маленькой кухонке в 4 квадратных метра.
Игорь долго рассказывал, как рад, что Света приехала к нему, что его скромное жилище наполнилось цветами, красками, звуками с ее приходом. Рассказывал, как смертельно тосковал по ней, читал стихи собственного сочинения, с едва уловимой рифмой и полным отсутствием какого бы то ни было ритма и размера, но полные непостижимого философского смысла.

Светлана, улыбаясь, слушала и изредка кивала, произнося односложные комплименты его творческим изыскам.
Затем, она, украдкой, взглянула на настенные часы, стоявшие на подоконнике, и сообщила, что через полчаса ей необходимо быть на жизненно важной встрече.
Игорь был удивлен, что Светлана не останется до утра и вопрошал, что за важная встреча может быть в половине девятого вечера?!
Ведь он так ждал ее! Светлана – его ангел – хранитель, его последняя ниточка, удерживающая его от отчаянного шага. Светочка, только Светочка, всегда понимала его тонкую душу! Неужели она пришла только для того, чтобы усмехнуться над его бедой и оставить его одного переживать то величайшее горе, которое его настигло?
Светлана пояснила, что совершенно забыла о том, что обещала матери, именно сегодня, непременно к ней заехать. Что мамочка не приемлет несдержанных обещаний и, вообще, кто его знает, что у нее приключилось, раз она вызвала дочь на ночь…

В долг? Тысяч десять? На неделю?
Конечно, у Светочки была такая сумма с собой, и она одолжила Игорю, пока тот не сможет вернуть…
Конечно, ее вполне устроит через неделю, максимум дней десять, на самый крайний случай – в следующем месяце. Разумеется, Света разделяет его уверенность в том, что новый издатель непременно заключит с Игорем контракт с баснословным гонораром. И, конечно, Игорь, обязательно вспомнит о своей благодетельнице и посвятит ей целый эпиграф на титульной странице нового бестселлера.
К сожалению, время так торопливо и Света уже опаздывает…

«Все-таки апрель…» - отметила Света, выйдя из, дурно пахнущего, подъезда на, весьма освежающую, свободу. Она глянула на его окна – не смотрит.
В принципе, она была уверена, что он не будет провожать ее взглядом из окна, но все же надеялась.
Она опять забыла щелкнуть по пульту автозавода опеля и не прогрела его, сидя на теплой кухне. Теперь придется стоять еще минут 15, пока прогреется мотор.
Уже 2 недели, как она установила на свой автомобиль систему автозавода, но часто забывала о ней и мерзла в весенней уличной сырости, пока урчал прогревающийся мотор на холостом ходу. Кожаные сидения были холодны, чтобы на них сидеть в такой коротенькой юбочке.

Однако, курить хотелось сильнее. Игорь категорически против курения. А курящие девушки вызывают у него стойкое отвращение и…
По большому счету, ей на это наплевать… Это дала себе обещание, что это был последний раз.

Она уже давала себе такое обещание и почти его сдержала.
Сегодня утром она, в очередной раз, пожалела о своих приступах откровенности с Игорем. Кто ее за язык тянул рассказать ему когда-то про Павла?! А теперь он сыграл ее картами против нее…
Или не сыграл?
Попытался… И почти получилось… Она поняла, что он играет с ней на пыльной, забрызганной не известно чем, кухне…

Павел…
Света, наверное, уже никогда не сможет себе простить своих наспех брошенных, на бегу, слов: «Извини, не сегодня! Навалилось много дел! Контракт под угрозой перехвата! Давай встретимся на выходных? Правда, раньше никак не могу! Паш, все, мне пора бежать, пока! Созвонимся!»
Утром…
На следующее утро все шло не так…
Она проспала на работу, отключили горячую воду, кофе закончился, дурацкий телефон раскалился от звонков беспокойной секретарши…
А потом, на ее очередное, вспыльчивое и яростное трезвонящему телефону: «Еду уже!», ей монотонный, холодный мужской голос сообщил, видимо, свои, фамилию, имя, отчество (которые она так и не запомнила), затем поинтересовался, может ли он поговорить с Ивановой Светланой Петровной.
Получив утвердительный ответ, невозмутимый, безэмоциональный голос поинтересовался, кем ей приходится Иванов Павел Петрович.
Света сообщила, что это ее брат…
Она, вдруг, еще до пронзительных ледяных слов, поняла, что брата больше нет…
Павлу просто нужно было поговорить… Она так и не узнала о чем, она была слишком занята, а он не смог ждать 4 дня…
Конечно, Света была не виновата в его злоключениях, она, даже, понятия о них не имела.
Конечно, он сам выпил все, имеющиеся лекарства в доме и запил уксусом…

Свете всегда казалось, что это она его убила…
Ее мучили ночные кошмары. Ей часто снилось, что она видит, как умирает рядом с ней, очень близко, на расстоянии вытянутой руки, брат. Он кричит, просит ее помощи, а она сидит рядом с ним и заполняет бланки, правит отчеты…
Она просыпалась от таких снов в слезах и от собственного крика. Один из таких снов ей приснился, когда Игорь ночевал у нее… И она ему рассказала о семейной трагедии, о чувстве собственной вины за смерть брата…

Сегодня утром Игорь позвонил и апатичным голосом сказал, что ему срочно нужно поговорить… Хоть с кем-нибудь…
Светлана бросила работу и, нарушая все возможные правила дорожного движения, помчалась к Игорю.
Трехдневная щетина, глубоко несчастные глаза, убитого горем, мужчины, а квартира, явно, не знала женских рук не менее недели, в холодильнике - открытая банка шпрот и пара яиц.
Позже, Игорь разрыдается и расскажет, что Алина его бросила, ушла к малообразованному, абсолютному тупому владельцу автосалона.
Они оба будут недоумевать, как так вышло, и разве можно было отказаться от творческого, талантливого гения, ради улыбчивого кошелька.
Муза покинула гения и отдалась человеку с абсолютным отсутствием чувства прекрасного.
И хотя, не Игорь, не Светлана ни разу не видели нового избранника Алины, все же были уверены, что он ее не стоит… Точнее, во всем этом был уверен Игорь, а Света пыталась исправить свою ошибку, допущенную 4 года назад…

Ей казалось, в тот момент, что она все правильно делает…
Лицо Игоря просветлело, руки стали наглеть и очень скоро Игорь и Света предались безумной страсти.
Ей казалось, в тот момент, что она все делает правильно…

А потом, на тесном подобии кухни, она поняла… Все, все это, была игра! Игра на ее чувствах, на ее прошлом!
Игорь остался таким же мерзавцем, который ее оставил полгода назад, ради ее приятельницы – Алины.

Игорь был категорически против огласки их отношений со Светланой. Он убеждал ее, что муза должна быть тайной, что это его стимулирует.
А Свете было, в общем-то, все равно. Ей не нравилось то, что корябал гений на любом клочке бумаги, но ей нравились его одухотворенность, его жажда жизни, его романтичные слова, в которых она утопала.
Она понимала, что единственный источник дохода возлюбленного – редкие дешевые публикации в третьесортных  печатных изданиях и, еще более редкие, заказные рифмованные поздравления к разнообразнейшим праздникам. Ее совершенно не обременяло, иногда, финансово помогать будущей звезде и реформатору поэзии.

Алина была юристом в той же компании, что и Света. Как-то, во время обеденного перерыва, Алина увидела Свету и Игоря в одном из кафе. Она подсела к ним за столик, троица разговорилась, Игорь представился другом Светланы…
Спустя, почти неделю после этого обеда, Алина и Игорь начали встречаться, разумеется, в тайне ото всех. Муза должна быть тайной…
Спустя еще пару месяцев, тайное, все же, стало явным…
На корпоративном осеннем балу, слегка выпившая, Алина похвасталась сотрудницам о своем волшебном таинственном романе с непризнанным гением поэзии и прозы. Света промолчала...
При встрече со Светой, Игорь отшутился, что, чем больше муз у художника, тем насыщенней картины. Светлана была настроена серьезно и потребовала выбрать: или она, или…
Игорь выбрал Алину.

- Все-таки апрель… Влажный, сырой, лживый апрель… - прошептала Светлана, выкинув окурок в приоткрытое окошко и выворачивая руль влево.