За краем света, Глава 4

Глава 4

Попойка на кладбище

В конце июля жара стояла немыслимая. В тот субботний вечер мне особенно хотелось выпить.
Не знаю, почему, но – и такое бывает иногда – мне вдруг захотелось пить не в одиночестве.
Я проснулась в восемь часов утра одна в своей квартире, и первым, что встретили мои глаза на пути к свету дня, был замысловатый невзрачный рисунок на выцветших обоях. Он, сам по себе совершенно безобидный, нагнал на меня такую жгучую тягостную тоску, что я не выдержала и позвонила сестре:
- Давай выпьем вечером. Как в старые добрые.
У меня на квартире? Нет. Но можно потом продолжить тут. Как в старые добрые, помнишь?
- Ну да. Там же. Тянет меня туда что-то… нет, я имею в виду, давно я там не была, - и в трубке раздался мой сухой смешок. – Хотя, признаться, в землю тоже тянет иногда.
Вторую часть я произнесла про себя. Мой особый юмор мало кто понимает. А ставить в неловкое положение я отлюбила несколько лет назад.
- Ну так что? Выпивку я несу. Была б трава, траву бы тоже притащила. И да, у меня для тебя всегда найдется пачка хороших сигарет. Если, конечно, ты еще куришь (в чем я не была уверена). Блин, ну это такой особый случай – мы ведь редко теперь видимся. Да… Ну так – что?
Ответом было согласие.
Я уже собиралась было прекратить разговор нажатием кнопки, как в последний момент услышала голос на той стороне.
- Что? – вновь поднесла мобильник к уху. – Кто это? Зачем? Нет, я не против. Мне в принципе, по барабану. За бутылкой лишних не бывает. Ну ты это… предупреди его, куда мы идем. А то мало ли.
Разговор окончен. Телефон мягко влетел в складки одеяла, а я направила свои шаги в ванную.
Так, значит, с нами будет малец. Интересно. Ну да похер. Главное – с сестрой распить пару бутылок, послушать, отреагировать, посидеть в тени мраморных надгробий и тоскливых берез, листья которых уже начинали желтеть и опадать.
Моя любовь к посиделкам на кладбищах никогда не казалась мне странностью. Тяготение к безлюдным пространствам – моя черта. Самое безлюдное место в городе – это кладбище. Простая логика.
Я лежала в ванне, пытаясь ни о чем не думать. Но невольно внутри меня копошилось сомнение: малец. Я давно не пила с мужчинами. Точнее сказать, с мужчинами я пила только на семейных посиделках. Не испортит ли незваный гость славную сестринскую попойку на могилах? И как себя вести с незнакомым мужчиной, который пьет с тобой твое вино. Все-таки распитие алкоголя – это некий интимный ритуал. Словом, на душе у меня было неспокойно.
Остаток дня до наступления пяти четырех часов я провела как обычно – через полчаса вспомнить было не о чем. Может, перегладила выстиранные рубашки и джинсы. Может, сходила в магазин за едой – на всякий случай (вдруг вечером вся компания переместится сюда). Может, пропылесосила палас. А может – и это тоже равноправный вариант – пролежала на диване, слушая музыку.
В четыре часа вечера, когда духота еще прочно сковывает движения, а жара в считанные минуты расплавляет макияж на лице, я уже тряслась в полупустом трамвае, тревожно поглядывая в окно и на собственные ногти. Плейер, содержащий всю мою фонотеку, мой всегдашний спутник, не мог меня успокоить. На подъезде к кладбищу волнение мое достигло предела. «Надо выпить», - пронеслось в мозгу.
Я соскочила с подножки трамвая и в стеклянном обрамлении рекламы на остановке увидела свой облик: короткая юбка в складку, кеды, футболка  в обтяжку. Я маленькая и худенькая. Со своими черными ногтями и черепом на шнурке, болтавшемся на шее, я была похожа на подростка. Никто не догадался бы, сколько мне лет и где я работаю. Даже коллеги вряд ли узнали бы меня. Словом, в тот момент я испытала удовлетворение от собственной внешности. Почему-то этого оказалось достаточно, чтобы восстановить внутреннее равновесие. Уверенными шагами я направилась в ближайший магазин, где, предъявив паспорт,  получила свои заветные склянки с темно-красной жидкостью. Все, теперь оставалось одно. Я двинулась в сторону бокового входа на кладбище. Там никого не было.
- Ну что, вы где? Ага… Значит так. Я буду ждать вас на месте. Как будете подходить, звони. Расскажу, как добраться до меня.
Закинув телефон в маленький рюкзак, я  свернула с главной дороги вглубь кладбища.
Знакомые все места. Знакомые лица на памятниках. Все те же – не меняются.
- Ну что, родные, соскучились, небось?
Спокойный цинизм. Как же без него в наше наплевательское время. 
Я устроилась на лавочке в тени березки. Зашебуршал пакет. Череда неопределенных звуков, затем чпокнула пробка, и я приложилась. Да, именно этого мне и не хватало целый день. Именно это требовалось мне сейчас.
С почтением алхимика к лабораторной реторте глядела я на зеленое стекло бутылки. Пару часиков – и я буду со слезливой нежностью припадать губами к ее заветному горлышку, как вампир-эстет, приходящий в экстаз от близости красивой человечьей шеи, полной так желанной ему жидкости.
Одной сидеть мне пришлось недолго. Я не успела еще опьянеть, когда увидела их.
- Как вы меня нашли?
- Мы часто сидели здесь. Было логично предположить, что ты явишься именно сюда.
Мы обнялись с сестрой. Она немного изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Что-то горькое было в том, что наши редкие встречи проходили при таких обстоятельствах. А впрочем, может, оно и к лучшему. За бутылкой никто не фальшивит, и посему я считаю попойки лучшим вариантом времяпрепровождения среди людей.    
- Итак… ты нас представишь?
- Ах да, - она рассмеялась. Как всегда по-доброму. Даже когда отпускала шуточки с инфернальным оттенком, смех ее оставался прежним . – Арс, это Кира. Кира – Арс.
- Приятно познакомиться, - дежурная фраза без необязательного протягивания руки. – Арс – это кличка? По-собачьи звучит.
Его неловкая улыбка. Меня почему-то передернуло.
- Его зовут Арсений. Но все называют Арсом.
- Ясно.
Я снова приложилась к бутылке, не спуская глаз с мальчишки. Да, именно мальчишки. Количество выпитого постепенно лишало меня скованности, и я уже не замечала, что, возможно, слишком нагло рассматриваю нового знакомца.
Внешность непримечательная. Симпатичный юнец с детским лицом. Неразговорчивый. Мешать не будет – это хорошо.
- Пей, Арс, не стесняйся. Когда предлагает дама, отказываться грешно.
Мне было забавно называть себя «дамой». Ростом я вышла ниже его, но я была при деньгах и всех угощала. Широкий жест благотворительности. Я почувствовала себя старше собственного возраста. И чем дольше смотрела на Арса сквозь сладкий дым сигарет, тем взрослее себя ощущала, хоть и пыталась сбить это ощущение дурацкими подколами и выходками. Мы курили на брудершафт с сестрой. Потом я стала делать вид, что пристаю к ней. Мы гонялись друг за другом вокруг Арса, переваливались через него. Парень выглядел смущенным. Я напилась, но мне было мало.
- За добавкой!
Молодецкая удаль, взыгравшая в крови, гнала меня вперед. Мы вприпрыжку отправились в магазин – догоняться. Я чувствовала себя так, будто способна сейчас на все: грани размыты, барьеры опрокинуты. Стоит подпрыгнуть, и гравитация перестанет давить на ноги.
Шутки сыпались свободно, как из бездонного господнего ковша сыплются звезды с наступлением темноты. Казалось, этому вечеру не будет конца…
Частое заблуждение одурманенного алкоголем сознания.
Свет померк.
Мы распили новую бутылку, и стало понятно, что вечер исчерпан: пора расходиться. Уже по дороге обратно, в полупустом сонном трамвае при тусклым свете старых загаженных мухами ламп мы молчали. Мои приятели сидели рядом, а я на одиночном напротив. Моя проспиртованная кровь требовала встряски, но мне нечем было ее порадовать. Мы договорились, что Арс проводит нас до моей квартиры (не зря я все-таки что-то закинула в холодильник) и поедет домой.   
Около подъезда мы прощались. В какой-то момент внутренний голос слабо пискнул во мне, но секундой позже, чем следовало бы. Тот самый момент был упущен. Парень уже повернулся к нам спиной, и сестра увлекала меня в подъезд.
Так  в моем просоночном бессмысленном существовании появился Арс.