История одной странной девочки

<!история с плохим концом>
Темный, дикий, заброшенный маленький зальчик в огромном дворце, вдали от основного здания. Вдали не потому, что зальчик не находится непосредственно во дворце, нет, он в здании, но все ходы к нему уже давно полуразрушены и забыты. Величественное здание дворца достроили в противоположную сторону от этой необычной, по большому счету, пустой комнаты, чтобы не ходить туда, - некогда все ремонтировать. В этой "хибаре отшельника" и нашла свой приют и место для испытания новых магических заклинаний старая, дряхлая, ветхая женщина-ведьма, уединяющаяся с одиночеством и не желающая видеть ни единой живой души, потому что... Потому что пару сотен лет назад все "живые души" не пожелали видеть ее. И она, еще молодая женщина, отвергнутая, решила покинуть ставший родным ей мир, найдя эту разваливающуюся старую комнатенку.
Она, сидя по-турецки, тревожно и фанатично взмахивает руками над странным, зеленого цвета пламенем, над которым висит в воздухе колба с загадочной ядовито-розовой жидкостью. Тишь да гладь, ни души, и только одиночество, наполненное бесчувственной пустотой, невидимо заполняет маленький зальчик, все ходы к которому уже полуразрушены и забыты.
Но если внимательно, напряженно, не отвлекаясь, вслушиваться в доносящиеся звуки, кроме тихого треска полупрозрачного пламени и странного, монотонного шепота через вековые каменные, почти не пропускающие звук стены можно услышать еще что-то...
Не так далеко отсюда (а конкретнее, на другой стороне строения) свистящая, полубешеная от радости толпа приветствует четырехлетнюю наследницу трона, будущую правительницу маленького государства. Здесь абсолютная монархия, власть в которой передается по наследству, но народ в ней на удивление спокойный, уважающий и принимающий правящую династию.
Или сейчас всем просто так кажется?
Вдруг этот мир на самом деле шаткий, некрепкий, еле держащийся, как стены в той комнатенке заброшенной части дворца? Сколько же он продержится? И на чем он держится сейчас?..

- Поприветствуем наследницу трона династии Эллиото, прекрасную девочку Сильвию, шестую дочь короля Александра Восемнадцатого и королевы Эльфирии! Ура!
- Ура-а-а!.. - звучит восторженный гул воспрянувшего духом народа.
Женщина, уже немолодая, лет тридцати пяти на вид, но невероятно величественная и грациозная, небольшими, аккуратными и изящными шажками выходит на огромный, с добрый бальный зал, балкон здания правительства (это здание, примыкающее к дворцу; почему-то именно здесь народ Нельири по традиции приветствует наследников трона и коронует их), выполненный в колониальном стиле, с невероятной гордостью и нескрываемым счастьем ведет за собой маленькую четырехлетнюю девочку, одетую в платье из мягкой, атласной, дорогой и качественной ткани зеленого цвета, красиво сочетающегося с ярко-рыжим оттенком ее восхитительных вьющихся волос. Девочка невероятно обаятельно улыбается, очаровывая своей открытостью, чистотой, непосредственностью и внутренним настоящим детским счастьем, именно тем, для которого не ищут причины. Дети не пытаются найти объяснений своему счастью, они счастливы, потому что просто хотят быть таковыми. И это невероятное детское счастье и есть самое завораживающее, заразительное душевное благополучие, дарящее окружающим безграничную, а самое главное - беспричинную радость, для которой нет смысла искать причины.
Малышка удивленно, с восхищением оглядывается на все, что ее окружает: огромный балкон, на котором, наверное, можно было бы жить, слуги, почтенно выпрямившиеся и вставшие в одну линию у стен большого здания, и другие, незаметно снующие позади них - им было поручено внимательно следить за тем, как проходит церемония и идет ли все по сценарию; толпу, находящуюся так далеко, что она скорее похожа на большой замерший муравейник, и всю королевскую чету, наблюдающую за девочкой, затаив дыхание.
Все внимание приковано к малышке; она же восторженно озирается, изумляясь всему новому: новой обстановке, новым лицам, абсолютно новому для нее пребыванию среди такой толпы людей... Она постепенно начинает понимать, какую радость несет окружающим, какую надежду она дает родителям, какое грандиозное будущее она может открыть для своей страны.
Вышла на сцену королевская семья, главные виновники торжества: удивленная и одновременно любопытная очаровательная маленькая девочка-принцесса, впечатленный, воспрянувший духом король-отец и мать-королева, в глазах которой не так давно зажглась безумная надежда.
У пары Александр и Эльфирия, правящих короля и королевы, Сильвия была шестым ребенком. Древние Нельири подошли к выбору правящей династии очень строго и ответственно, и выбор предков ни разу никем не отвергался, все были довольны политикой и властью. Но для того, чтобы это довольство не проходило и спокойная жизнь продолжалась, предки оставили потомкам строгий наказ: внимательно обследовать рождающихся детей и тщательно проверять, соответствуют ли их здоровье и физический потенциал заданным веками ранее меркам, нормативам для королевской семьи. Это была проверка, которая проводилась сразу в больнице, в течение пары дней после рождения ребенка. Если ребенок по всем пунктам и критериям был здоров и силен, следующая проверка ждала его в семь лет, когда его интеллект и умственные способности уже достаточно хорошо проявлялись и их тоже можно было оценить.
Но народу ждать семь лет, пока не объявят, годен ли ребенок стать наследником трона, было безумно. Поэтому было решено представлять гражданам государства "прошедших проверку" детей уже по достижении ими четырех лет.
Нельири был известен как самый мудрый и гуманный народ на планете. Но их "проверки детей" ни в какую не вязались с гуманностью. Мало того, это было явным проявлением зверства и оскорбительного недоверия. Это было, вероятно, неким элементом природного равновесия: ведь абсолютно спокойно в государстве люди жить не могут, если не принимать строгих мер... И они были, но существовали не по отношению к народу, а по отношению к королевской династии.
...Если ребенок не годился в наследники престола уже с первой проверки, королеве давался еще шанс родить здорового младенца. Предпринять попытку нужно было в течение двух лет (поэтому дети в правящей королевской династии имели разницу в возрасте друг с другом примерно полтора года). Если же вдруг шестой подряд ребенок пары не проходил "проверку" либо с ним что-то случалось, правящую династию было завещано свергнуть незамедлительно, а короля и королеву казнить.
Такого в истории Нельири ни разу не было. Но сейчас над всем народом нависла страшная, ужасающая угроза впервые прибегнуть к строгим мерам.
Сильвия была последней надеждой и отрадой несчастной пары. И дело было не в том, что только она оставляла своим родителям шанс выжить. Благодаря ей все дети Александра и Эльфирии могли жить спокойно, во дворце, обучаться и работать: не имея права наследовать престол, они все же оставались детьми правящих короля и королевы, и их уважали и почитали, давая им жить спокойно, без ущемления прав.
- Слово предоставляется Ее Величеству Бесподобной и Прекрасной королеве Эльфирии Эллиото!
- Ура! - снова взорвалась толпа.
Величественная и грациозная, но не скрывающая безумного, почти лихорадочного блеска в глазах, женщина шагнула чуть вперед, отпустив мягкую ладошку маленькой девочки.
- Вы даже не представляете, - от избытка чувств и эмоций усиленным и слегка дрожащим голосом обратилась ко всем женщина, - как я сейчас счастлива. Я... я просто... - ее глаза наполнились слезами, слезами, ознаменовавшими начало долгожданного счастливого времени, за которое пришлось заплатить годами бесконечного, мрачного и пугающего напряжения... Все это кончено. Она уже может не бояться за судьбу своих детей. Королевская семья будет жить во дворце, как и полагается, все вместе, - я не могу до конца выразить то, что чувствую сейчас... Все закончено! - снова дрогнувшим голосом выкрикнула королева, видимо, забывшая, что она королева, и ей не положено так выражать эмоции на людях, - эти года несчастья... Ах... - выдохнула она и покачнулась, но была бережно подхвачена мужем. Король Александр, аккуратно поддерживая супругу, взял слово.
- Спасибо вам большое, - произнес он, - за вашу поддержку... и признательность. Я очень благодарен вам за то, что вы не перестали доверять моей семье даже тогда, когда мы оказались на грани.
Больше и он не мог говорить. Он стоял, обняв супругу и смотря на людей, наблюдая за их радостными лицами.
Конечно, сказать по сценарию они должны были больше. Была подготовлена и расписана целая речь, каждое слово в которой было скрупулезно проверено и пересмотрено, идеально подходило торжеству и настроению короля и королевы. И они не раз репетировали свою речь. Но как только королевская семья ступила на балкон... новое ощущение, растущее в них, вытеснило мысли о том, что надо "держать марку".
Неожиданно королева, почти потерявшая сознание от счастья, распахнула полузакрытые глаза и встала на ноги, перестав "висеть" в объятиях мужа. Было видно, что она хочет еще что-то сказать.
Королева вдохнула побольше воздуха, пришла в себя и снова просияла счастливой улыбкой.
- Спасибо, - еще раз поблагодарила она, - большое. Я вам обещаю, вы ни секунды не будете сомневаться в правильности того, что так долго и спокойно ждали. Это не зря, абсолютно точно... Сильвия - самая достойная наследница трона. Ведь эта замечательная девочка... - женщина обернулась, чтобы позвать свою дочь поближе к себе, вперед. Но Сильвии на балконе уже не было, - э-э... Сильвия? - недоуменно позвала королева.

- Мам, мам, а что это за ход? Ты мне никогда его не показывала... - раздался издали, настолько далеко она была, небесный голосок малышки.
Улыбка королевы испарилась в один миг. Она повернулась в сторону звука так стремительно, что шлейф ее платья, наверное, создал поток воздуха, тревожным ветерком облетевший собравшихся, стоящих на балконе.
Лицо Ее величества исказилось от ужаса. Девочка, не сумев устоять на одном месте больше минуты, решила пойти прогуляться по замку и пошла... в полуразрушенную, "аварийную", часть. Сейчас она стояла на краю в шаге от настоящей "черной дыры", именно так окрестили бывшие жители старой части замка место, где пол второго этажа буквально обрывался, и оставалась только пугающая чернота.
Но любопытной девочке чернота казалась совсем не пугающей. Наоборот, ей было очень интересно шагнуть вперед и посмотреть, что там?..
Из величественной и грациозной женщины вырвался истошный вопль.
- Сильвия! - вскрикнула она, кидаясь к малышке.
- Мама, ты испугалась? Почему? - беззаботно спросил ребенок, развернувшись к матери. Недоуменное ангельское личико своей дочери королева видела всего пару секунд, потом девочка отшатнулась назад, оступилась и сорвалась с края пола в "черную дыру".
- Нет! - снова вскрикнула королева, но уже, конечно, было поздно. Подхватив роскошный шлейф платья, она кинулась к старой части замка, король за ней.
Эльфирия, казалось, намеревалась броситься прямо за дочерью, со второго этажа в черноту, но Александр вовремя догнал ее и остановил.
- Отпусти! - закричала королева, - мне нужно знать, что с дочерью!
- Эльфирия, подожди, - с явной тревогой в голосе увещевал муж, - сейчас мы вытащим Сильвию, обязательно, но не бросайся в эту проклятую дыру за ней!
- Что? Что ты несешь? - воскликнула почти впавшая в панику королева, пытаясь высвободить свои руки из рук мужа, не дававших ей совершить непоправимое.
- Эльфирия,.. а вы что стоите? - повысил голос на слуг король, - быстро, двое на первый этаж, оттуда через развалины к этой пресловутой комнате, еще двое за канатом, привязать его к перилам и пробовать спуститься отсюда вниз, еще один за светом... Мне вас учить, как лампы сюда нести?! - не выдержал Александр, глядя, как четверо слуг уже убежали, а один от шока замер на месте. Он "очнулся", подпрыгнув от громогласного выкрика короля, и унесся за самой яркой лампой.
- Эльфирия, - продолжил король, - успокойся. Мы сейчас вытащим Сильвию, с ней ничего не случилось, она, похоже, упала в какую-то воду... ты слышала плеск?
Королева отрицательно покачала головой.
- А ты слышал? - с удивлением спросила она.
- Да. Она, скорее всего, упала в воду, хоть я и ума не приложу, откуда она там взялась. Но наша Сильвия сейчас просто не может утонуть, помнишь?
- Помню, - слегка успокоившись, кивнула женщина.
Сильвия не могла утонуть, потому что щедрые и добрые маги Нельири наделили ее от рождения способностью не тонуть в воде, не прилагая никаких усилий. Но эта способность была предназначена постепенно слабеть, а к совершеннолетию Сильвии совсем сойти на ноль.

- Ох, Сильвия, родная моя... девочка моя маленькая... упала в какой-то противный котел... маленькая принцесса... как ты? Не ушиблась? Не испугалась? Сильвия,...
Малышка стояла, просто стояла, ничего не слыша и не воспринимая, смотря куда-то сквозь землю, совершенно бессмысленно. Желание улыбнуться и успокоить маму, что все хорошо, что она не ударилась и не утонула, стремительно и бесследно испарялось, а вместо него появлялась какая-то беспричинная, страшная злоба. Она накрывала, поглощала и не давала здраво мыслить, уступала всю волю какому-то невидимому постороннему разуму, никак не связанному со светлой, чистой и открытой душой маленькой девочки...
Принцесса стояла, не произнося ни слова, никуда не смотря и ничего не слыша.
- Сильвия, Сильвия! - звала мама, тихонько теребя ее за ручки, за платьице и заглядывая в глаза, - что с тобой, малышка?
Малышка покачнулась, ее мышцы в один момент обмякли, и принцесса тряпичной куклой упала на землю.
- Сильвия, Сильвия, Сильвия! - завопила королева, сходя с ума, - проснись! Вставай, доченька! - она нагнулась и зашептала дочери на ушко, - ты же просто упала? С тобой же все хорошо? Встань, милая, очнись, заинька моя... - Эльфирия аккуратно провела ладонью по щеке девочки и замерла, ощутив, как та похолодела.
- Они бесправны, - раздался откуда-то сзади и сбоку чей-то холодный и жестокий вердикт.
Эльфирия, если и слышала это, то не восприняла, потому что была всецело поглощена дочкой; Александр повернулся на голос.
Армир. Троюродный брат и по совместительству... злейший ненавистник. Вернее, даже сначала он ненавистник, а уж потом троюродный брат, лишенный прав наследования трона и изолированный от королевской семьи.
Александр поджал губу, потом стиснул зубы от злости. Тем не менее и до него еще не полностью дошла суть сказанного. Король сейчас лишь подумал, что его "брат" всегда хочет всячески доставить ему неприятности. Осознание того, что он уже не король, а некто приравненный к преступнику, к Александру еще не пришло.
- Это уже не королевская семья, - капал ядом Армир, решив осуществить вердикт во что бы то ни стало: такая возможность!.. - их нужно казнить, помните, что нам наказывали предки? - усиливающимся голосом вещал он, - Казнить незамедлительно! Иначе весь народ будет проклят!
Все, кто стоял неподалеку, дружно ахнули: ведь никогда такого не случалось, а теперь придется осуществить жестокую расправу первый раз за все существование Нельири.
- Что мы стоим? - "взывал к разуму" народа Армир, не видя никаких преград перед казнью, - Мы умрем!
Все перевели взгляд на Александра. Никто не решался рассуждать, что нужно делать, никто не хотел ни с того ни с сего свергать мудрого короля.
Лицо короля-"преступника" стало похожим на каменное.
- Я не верю в легенды, - открыл свою точку зрения он, - не верю в проклятья. Но если вам так дороги фантазии наших предков, оставьте мою жену и детей.
- Надо казнить вас обоих! - перебил Армир.
На какое-то время все замерли. Несмотря на наказ предков, никто не хотел обрывать чужую жизнь.
- Она же еще не умерла... Сильвия, - подала голос какая-то женщина.
- Всё. Она похолодела и взгляд остановился, - ответил сторонник Армира, подошедший к королеве и девочке и взявший последнюю за руку.
Не слишком обоснованно, однако же этого хватило, чтобы женщина смолкла...
Эльфирия подняла голову и посмотрела на подошедшего.
- Что? Что вы говорите? - переспросила она с недоверием и, аккуратно приподняв тело девочки, подвинула его к себе, поддерживая головку, подсознательно желая защитить ребенка, которого, тем не менее, здесь уже не было...
Нечто неосязаемое, невидимое, но имеющее относительный разум и эмоции отделилось от тела малышки и чуть-чуть отплыло, презрительно наблюдая за происходящим.
- Вас надо казнить, - "объяснил" Армир, - вы не вырастили достойного наследника трона.
- Оставьте наших детей, - тут же встрепенулась королева.
Ответа не последовало.

- Казнь должна быть, и сейчас, - раздался новый, грозный, громкий и не допускающий возражений голос, и все повернулись в сторону звука: местный судья, - быстро, хватайте этих... самозванцев и к виселице!
На момент все замерли, но Главный Судья не терпел промедлений и возражений.
- Я повторять не собираюсь, - довольно резко настоял судья.
Четверо слуг подошли к королю и королеве и встали по бокам. Внутренне они до сих пор противились приказу.
- Идемте, и ведите их, не отпуская! - велел судья.

- Нет, нет... ох... не надо! Подождите! Ради Бога! Подождите! А дети! Не трогате их! Оставьте! Позаботьтесь о будущем моих детей! - молила Эльфирия, которую уже не вели под руки свои слуги, а грубо толкали в спину палачи.
- Детей надо сослать в изоляционный лагерь! - жестоко отрезал Армир, - они никому не нужны!
- Нет! - вскрикнула Эльфирия так, что крик разнесся, пожалуй, на добрый километр вокруг.

Королева, в роскошном, но истрепанном и грязном платье шла к площади на публичную казнь. Она не могла до конца понять ни то, что ее Сильвия умерла, ни то, что здесь, сейчас ее жизнь и жизнь ее любимого мужа оборвутся, и они умрут, не успев насладиться настоящим счастьем...
"Неужели так все и кончится? Неужели нет спасения? Неужели и мои дети обречены? Почему, почему? За что? Что я сделала не так? Почему недостойна такого простого, обычного счастья? Почему так быстро кончается жизнь? Я все ценила и все берегла, лелеяла, охраняла и защищала наше маленькое большое счастье... Я не верю, что мы с самого начала были обречены! Не верю, что нам с самого начала было отведено столько горя! Что нужно было сделать? И можно ли что-то сделать сейчас? Боже, спаси, сделаю что угодно! Спаси хотя бы моих детей! Не дай им всю жизнь быть самыми низшими рабами, умоляю, не обрушай на них таких мук... Я прошу... Я молю... Я взываю к твоей доброте..."

На этом мысли Эльфирии оборвались, оборвалась и ее недлинная, полная переживаний и тревог жизнь. Теперь уже ничего нельзя было вернуть или отменить. Но мать до последнего была уверена, что ее дочь жива... Уже не так, как раньше, но она будет жить...

Спаси ее, помоги ей, Господи, не бросай, покровительствуй и поддерживай... Сохрани ее... как единственную выжившую Эллиото... Пусть она живет.

Спустя три дня

...Пожару не было ни конца, ни края. Никто даже не знал, как он начался, а разошелся по территории он буквально в минуту. Никто ничего не успел сделать, не успел спастись сам и спасти кого-то из родных. Яростный, какой-то адский огонь жестоко рушил город и уносил жизни, буквально сжирал их, поглощал все, до чего добрался. Он захватил все небольшие города и столицу, поглотил все, что мог... но не смог разрушить дворец. Единственное строение, выжившее после пожара, обязано было своим спасением слугам, принявшимся тушить его тут же, стоило им только учуять запах чего-то горящего...
"Привидение", находясь на возвышенности на краю территории, наблюдало за пожаром с кривой ухмылкой одним уголком рта. Вот как оно-то вышло, оказывается... Хотели все пожить подольше, а получилось... не надо было слушать судью и Армира, они всего лишь какие-то два слабых человечка... Больше никто не хотел смерти короля и королевы. Нельзя было нарушать уклад из-за одной старой байки, а теперь-то ничего не сделать...

===
Темный, дикий, заброшенный маленький зальчик в огромном дворце, вдали от основного здания. Вдали не потому, что он не находится непосредственно во дворце, нет, он в здании, но все ходы к нему уже давно разрушены и забыты. Величественное здание дворца достроили в противоположную сторону от этой комнатенки, а ее заколотили наглухо, чтобы никогда и ни за что не вспоминать той жуткой истории, что произошла в ней...
И здесь уже никого нет и не будет, и только одиночество, наполненное бесчувственной пустотой, невидимо заполняет маленький зальчик.