Isolated System

Белый свет покрывает мои плечи и спину. Кажется, вода увесистыми каплями падает на мое тело: лоб, грудь, уставшие руки, тяжелые веки. Все чаще и чаще…

 Медленно поднимаю голову. Свет резко ударил в глаза. Стоит ли мне открывать их? Стоит ли мне увидеть то, что находится за плотным полотном моих век? Да и что там интересного? Приоткрываю лишь на момент: посмотреть сквозь ресницы. Нет, это больно.

 Боль? Вы мне говорите про боль? Уж в чем, а в ней я знаю толк. Все мое тело в синяках, порезах, ожогах. Кажется, от меня осталась живой лишь душа. Душа, которую не вырежешь ножом, не выжжешь кислотой и не выбьешь палкой. Душа, которая будет жить вечно, даже когда остановится сердце. Свободная душа, которая будет парить высоко в небе, ловить облака, купаться в них. Человек бессмертен – это я могу вам сказать точно.

 Медленно опускаю руки на холодный пол. Кистями опираюсь на плитку, но даже не пытаюсь встать. Это совсем не нужно. Сделать последний рывок и снова стерпеть боль? А что, если надоело терпеть?
 Я терпела, когда все внутри сворачивалось в узел. Терпела, когда прокусывала губы до крови, когда ногтями прорезала кожу на ладонях. Терпела, когда мутнел разум, терялись мысли, выпадали из памяти слова, дрожали зубы, перехватывало дыхание... Кричать бессмысленно, никто не услышит. Но с меня хватит.

 Самый настоящий кайф в жизни – это вовсе не кокаиновая эйфория; это уходящая, отступающая, отпускающая боль. Ты словно заново родился, прозрел и вдыхаешь воздух полной грудью. Сердце убавляет ритм, мышцы расслабляются... Ты снова свободен. Ты снова полноценный человек.
 И сейчас я свободна. Свобода – это самое главное в нашей жизни. То, что нам даровано свыше. То, что мы никогда не должны потерять. За нее мы должны бороться до последнего вздоха. Я боролась.

 Прислушиваюсь к своему сердцу. Оно тихо, размеренно стучит в груди, уверяя меня, что еще не все потеряно. Но я-то знаю правду. Сейчас мое тело живет отдельной жизнью, как изолированная система, не намеренная больше никому подчиняться.

 В мою голову врываются голоса. Внезапно. Громкие голоса. Голоса из прошлой жизни. Голоса друзей, родителей, учителей, знакомых. Они переплетаются, говорят что-то в унисон. Я ничего не понимаю... Где же они были тогда? Почему их не было со мной в те минуты, когда я была на грани? Я одна во всем мире.

 Где-то во мне играет музыка. Нет, на этот раз не в голове, а в крови. Повсюду. Именно музыка моей любимой группы Muse подогревала мою кровь в минуты, когда она застывала от страха. Голос Мэтта – это единственный голос, который со мной разговаривал. Я ходила по тонкой веревке, и Крис всегда держал меня своей сильной рукой, чтобы я не упала. А Доминик задавал тон моему сердцебиению. Я поняла, для чего существует музыка. Я благодарна им, они были со мной каждую секунду и будут со мной до конца.

 Я резко выдыхаю. Но знаю, что вдохнуть опять уже не получится. Сердце начинает волноваться, вырываясь из груди. Теперь я могу спокойно открыть глаза и посмотреть на эту пресловутую лампу, которая уже душит своим светом.

 Жизнь стремительно проходит перед глазами, как проезжающий возле платформы поезд метро. Я вижу там много людей, их силуэты: кто-то с книгой, кто-то с газетой, кто-то далеко в своих мыслях. А в отражении окон я вижу себя: грустную, уставшую и изможденную. Тем людям уж точно не до меня, я тут лишняя.
 Наконец поезд останавливается, и передо мной распахиваются двери.
 В этой жизни я была особняком. Свое личное пространство я берегла, как могла, никого туда не пуская. Эта была моя изолированная система. Я так и не стала счастливой, потому что не нашла своего идеала. К сожалению, моего идеала нет на этой планете. А на меньшее я не согласна.

 Так зачем же мне заходить в этот вагон? Чтобы от меня воротили носы, избегали и тыкали пальцем? Нет.

 Я резко делаю шаг назад от вагона. Машинист закрывает двери, трогает поезд и оставляет меня одну на этой конечной станции. Ветер резко бьет в лицо. Я сажусь на ступеньку недвижимого эскалатора и слушаю свист и скрежет рельс удаляющегося состава. Как только все утихнет, я закрою глаза, чтобы больше не открыть их никогда.
 Сердце панически стучит и просит меня одуматься. Но зачем? Так даже будет лучше.

 Мои веки тяжелеют и закрываются. Свет тускнеет, играют последние аккорды Space Dementia, пульс утихает… Я так и остаюсь в своей изолированной системе.
 Раз, два, три, четыре
 Раз… Два… Три…
 Раз…. Два…
 Раз.