На сквозняках живу пространства...

На сквозняках живу пространства, как океан, в большой степи,
И как не силюсь, постоянства, не в состоянии обрести.
Есть вроде в паспорте прописка, и крыша есть над головой,
Все чудится – я в зоне риска и за стеной – незримый бой.

Век нынешний и век вчерашний – междоусобица, вражда,
Как половцы, клинками машут и наступают  как  орда.
Я пугачевский слышу приступ, звон сабель и орудий гром,
Когда дрались за каждый выступ, в угаре страшном, боевом.

Как туча, навалилась сила, огромная как ледоход,
Мелькали палки, косы, вилы, оглоблям тоже дан был ход.
Словно гроза, напор был ладным, картечь разила седоков,
Будто огонь, бунт беспощадный, яицких смелых мужиков.

Но  Оренбург сдержал осаду, как половодье вешних вод,
И заслужил свою награду, толковый генерал  Рейнсдорп.
Но было пламя не задуто, легенда - город стал   рубеж,
Спустя сто с лишним  лет  вновь   Дутов, поднял казаков  на мятеж.

Отстаивал каждый свою веру, единственную правоту,
И дрались люди, словно звери, опять за эту высоту…
Калибр орудий стал покруче , снаряды – глыбы слал он  вдаль,
И атаман решил, что лучше, уйти по тихому в Китай.

России  грустная  страница, уход всех лучших сыновей,
И Дутов жертвой стал чекистов, лишился головы своей.
В какой она лежит холстине, отрубленная голова?
Никто не знает и поныне, чья правда все – таки права?

Век двадцать первый, электронный, не изменился гул ветров,
И стоит память свою тронуть, как в  Зауральной  вижу ров,
И взрыв на Тоцком полигоне , под Донгузом сплошной бабах,
Словно осколки, мне напомнят, что я живу  на сквозняках.

На снимке: Река Донгуз