16. Дача

"Я ИЗ "ТРЕТЬЕГО СОСЛОВИЯ" СТРАНЫ СОВЕТОВ"

( автобиографическая повесть)




ГЛАВА 16. ДАЧА



  В  Стране  Советов  дали  «добро»  на оформление  частной  собственности.  Исполнительный  комитет  Одинцовского  района  сразу  приступил к  раздаче  земельных  угодий  в  ближайшем  Подмосковье  всем  партийным  и  административным  служащим,  а  также  другим  лицам  из  своего  круга  общения.

  Я  в  это  время  искал  возможность  улучшить  жилищные  условия  за  доллары,  которые  смог отнять  у  Внешэкономбанка.  Строительство  жилья  ни  в  Москве,  ни  в  Подмосковье  не  велось, а  вступить  в  какой  -  нибудь  кооператив было  рискованно:  и жильё  не  получить  и  деньги  потерять.

 Когда  до  меня  дошла  информация  о  раздаче  земельных  участков,  я  примчался  в  райисполком  и  заявил,  что  являюсь  очередником  на  улучшение  жилищный  условий  и  мне  разрешается  приобрести  земельный  участок  для  строительства  собственного  жилья  на  территории  района.  И  мне  это  право  предоставили.

 Я  кинулся  на  поиски  с  картой  в  руках  и  "велосипедом"  в  ногах.  Сельские  власти  - Сельсовет -  либо  не  хотели  мне  давать  свободный  участок,  либо  вымогали  взятку,  либо  выжидали  клиента,  от которого  могла  быть  выгода,  более  весомая, чем  взятка.

  Только  на окраине  района  и  деревни  Капонь  я  «застолбил»  участок  в  15  соток  (1500  кв.метров).  Если  бы  опоздал  на  неделю  с  этими  поисками,  то  шансов  приобрести  участок  не  осталось.

 В  этот  период  земли  Одинцовского  района  в  пригородной  зоне  Москвы  раздавались  на  Рублёвском  шоссе  элитной  части  общества. Теперь  здесь  дворцы  и  дворянские  усадьбы  соревнуются  в  красоте  и  богатстве,  а  въезд  туда  по  специальным  пропускам,  и всюду  милицейские  посты.

 Свою  1 – комнатную  квартиру  приватизировал  без  промедления.  В  государственном  масштабе  приватизация  шла  полным  ходом,  приобреталось  в  собственность  всё: предприятия,  банки,  заводы,  фабрики.

 Коммунисты,  потерявшие  власть,  делили  государственную  собственность  между  собой. В  Стране  Советов  продолжалась  вакханалия.  Я  жил  в  шести  километрах  от  Москвы  и  о происходящих  событиях  получал  информацию  из  газет  и  телевидения,  под  знамёна  враждующих  сторон  становиться  не  собирался.

  Теперь  всё  внимание  было  сосредоточено  к  земельному  участку:  с  чего  начать,  как  строить,  хватит  ли  средств  и  когда  это  может  завершиться. Рубль  «падал»  в  цене  ежедневно,  и  конца  этому  не  было  видно.  Надо  было  сразу  определиться,  на  какой  строительный  материал  у  меня  хватит  средств.

 Поехал  на  завод  железобетонных  конструкций,  а  затем на  склады  лесопиломатериалов.  На  архитектурный  проект:  затраты  средств  на  стройматериалы  и  строительство - ушло  два  зимних  месяца  1993  года.

Деревянный  дом  можно  быстро  построить,  но  его  ещё  быстрей  можно  завистникам  поджечь, да  и  денег  не  хватало.  Красиво  и  эстетично  выглядит  кирпичный  дом, но  он обойдётся  ещё  дороже.

 По  средствам  оставалась  возможность  комбинированного  варианта строительства  из  железобетонных  блоков  и панелей  1 и 2- этажа,  а  3 –й  этаж – деревянная  мансарда.

  В  результате  экспертизы  отделом  районной  архитектуры  проект  недипломированного  архитектора   прошёл  «на  ура!» К  началу  лета,  когда  земля  подсохла  и  подъезд  к  участку  стал  возможен,  я  стал  действовать:  у  спекулянтов  менял  нужную  сумму  долларов  на  рубли, по  курсу  этого  дня.

 В  этот  же  день  закупал  на  заводе  нужное  количество  фундаментных,  стеновых  блоков  и железобетонных  панелей.  Всё  это  транспортировал  и  разгружал  на  участке  строительства.  Когда  была  выполнена  эта  операция,  я  определил  периметр  фундамента,  затем  вышел  на  соседний   перекрёсток  двух  шоссе – «ловить»  экскаватор.


 За  дорогой  была  видна  окраина  населённого  пункта  Дорохово – уже  Можайского  района.  Экскаватором   вырыли  траншею  под  фундамент  дома.  Теперь  надо  снова  ехать  на  бетонный  завод  и  нанимать  бетономешалку  с  цементным  раствором  для  заполнения  фундаментной  траншеи. Для  этого  пришлось  сделать  несколько  рейсов.

  Транспортом   местного  значения  был  только  велосипед.Чтобы  осуществить  укладку  фундаментных  и  стеновых  блоков  требовался  автокран. Успешное  начало  придало  мне  уверенности  и  хорошего  настроения.  Ведь  звание  незаурядного  архитектора  я  блестяще  заслужил, теперь  надо  оправдать  должность  прораба  и  строителя – монтажника.

 Опять  выхожу  на  трассу.  Погодные  условия  и  время  позволяли  мне  уложить  блоки  фундамента  и  стен  на  всю  высоту  второго  этажа,  с  одновременной  укладкой  поэтажных  панельных  перекрытий.   Нужен  мощный  автокран,  цементный  раствор  и  бригада  каменщиков – монтажников.  На  поиски  всего  этого  было  потрачено  много  времени  и  хлопот, а  завершение  этого  этапа  строительных  работ  будет  и  завершающим  « аккордом»  этого  года.


Итак,  все  и  всё  в  сборе,  работа  началась:  я  в  стороне  от  дома  цепляю  к  тросу  крана  бетонные  блоки,  крановщик  переносит  их  к фундаменту  дома,  где  их  принимают  монтажники  и  устанавливают  по  периметру  дома.  Закончив  работу  с  фундаментом,  приступаем  к  укладке  стеновых  блоков.

  Этот  цикл  продолжался  несколько  дней,  пока  выкладывались  стены  первого  этажа.  Когда  железобетонные  панели  перекрыли  сверху  первый  этаж  ,  монтажники  остановили  работу  на  обеденный  перерыв.  До  этого  одного из  рабочих  делегировали  в  магазин  за  продуктами.  Естественно,  я  не  придал  этому  обстоятельству  внимания,  как и  в
предыдущие  дни  работы,  сел  на  велосипед  и  уехал  в  центр  соседнего  посёлка,  на привокзальный  рынок.


 Вернулся  через  два  часа, к концу  обеденного  перерыва,  с  уверенностью  сегодня  завершить  работу  до  сумерек,  потому  что ночью  возможно  будет  дождь,  а  он  осенний  -  надолго.  Бригада  сидела  вокруг  импровизированного  стола,  а  рядом  валялись  две  пустые  водочные  бутылки,  а  третья  ещё  стояла.  До  этого  случая  мне  удавалось  предотвращать  пьянки,  а  сейчас  я  опоздал.

 Ругать  и  мораль  читать времени  не  оставалось.  Выгнал  их -  пьяных, на  стройку, а  сам  стал  цеплять  блоки  к  тросу,  а  дальше началось   что  -  то  ужасное:  стрела  крана  вместе  с  блоком  направлялась  к  стройке,  на  второй  этаж,  где  находились  каменщики.

 Пъяный  крановщик  не  способен  следить  за  движением  стрелы,  и  бетонные  блоки  весом  в  0,5  тонны раскачиваются  над  головами  каменщиков, распугивая  их. Беготня  по  дому, крики и ругань, я не  знал,  какие  последствия  меня  ожидают: одного  рабочего  поставил  вместо  себя,  а  сам  забрался  наверх, чтобы следить  за качеством  работы  и  предотвратить  опасность  для  жизни  рабочих.

  Мне  бы  заменить  крановщика, но я  не  был  подготовлен  заранее.  Работу   закончили  к  полуночи,  кран  остался  на  стройке  до утра, а  рабочие  вышли  на  шоссе  и уехали .


Итак, завершился  сложный и трудоёмкий  этап строительства,  а дальше  я самостоятельно могу поставить железные ворота   первого этажа, где по проекту  гараж, баня и хозяйственный блок. Сюда  на  зимовку надо завезти  лесопиломатериалы. Ведь весной  это будет  невозможно  сделать  по раскисшей земле, а  значит, строительство задержится. Мне  повезло  с  погодой, и  я  выполнил  программу первого года стройки.


 На 1994 год  предстояли более сложные  работы  и дорогие по стоимости, но уже  без привлечения  техники  и  бригадного подряда. А  пока, до заморозков, я  проводил  время  на  стройке  и  уезжал домой  почти  последней электричкой,  а  утром  возвращался. Силы  помогал  беречь  велосипед.

 Мой  дом в деревне  с  одной  улицей вдоль  Можайского  шоссе  предпоследний  и  100 метров  от  перекрёстка  с  шоссе  на Рузу. Сосед  к  строительству пока  не приступал, но как и я – житель Одинцово.

 На электричке  до райцентра  60 километров. Утром в  Москву  устремляется  рабочий люд, раньше всех  едут  из  области  подмосковья  дворники,  сторожа, уборщицы, охранники, рабочие  магазинов  и  складов. Позже, к  началу  рабочего  дня, едет  контингент  «третьего  сословия»: служащие учреждений, предприятий, контор, с ними  попутно  едут  студенты, как  правило, техникумов  и  училищ.

 Это  дети  сельских жителей, у  них школьная  подготовка  слабее, чем  у москвичей, и не позволяет проходить  по  конкурсу  в  вузы. Материальные возможности жителей  области  значительно  уступают  возможностям   москвичей  (  в  регионах  России это  тоже выражено, но это  не так наглядно  и повседневно), что  ставит  их  в  положение  обделённых  судьбой.

 Дети в  таких  семьях  растут  завистливыми, злыми  и  мстительными. В  электричках  эти  эмоции  проявляются  на  изрезанных  сиденьях, разбитых  оконных  стёклах  и вульгарных  надписях  повсюду. Строить  большие  и красивые  дома  в  сельской  местности    без  высоких  заборов  и  надёжной  охраны москвичам рискованно.  Даже  садово – огородные  кооперативы  москвичей  раздражают  сельских жителей, у  которых  отняли пастбища для выпаса  домашнего  скота.


 Завершение  строительных  работ  первого этапа  дало  возможность  заняться  семейными  делами. Алла  уже  работала  домработницей  в  семье  какого-то  банкира  в  деревне  Жуковка  на знаменитом  Рублёвском  шоссе, в семи  километрах  от  Одинцово.

 Сын  закончил  техникум  и  я  уговорил его  поступить  на подготовительные  курсы  факультета  географии  и  французского  языка  гуманитарного  университета.  С  наёмными  репетиторами , школьного  уровня  знаний, занятия  продолжались  пять  лет  и  теперь  платные курсы  давали  возможность  без  конкурса  получить  через пять  лет  высшее  образование.

 В это  кризисное время  во всех  вузах  страны  был недобор студентов. Дома  всё  свободное  время я  и  жена  готовили  контрольные  работы, а репетитора – «француза» нашёл  с блестящим  знанием  языка. Но  однажды  сын заявил, в  категорической  форме – учиться  не буду!

  Он  любил  музыку и  в  школе  играл на  ударных  инструментах  в  любительском  ансамбле, нот  не  знал: на слух  барабанил  и  бренчал  на  гитаре. В  Одинцовской  музыкальной  школе  с  детских  лет  на фортепиано учиться  не захотел. Весной  я повёз Виталика в знаменитое Гнесинское училище на прослушивание в отделении духовых и ударных  инструментов.

Его  прослушали  и  приняли  на  платные  курсы, я предупредил  преподавателя, что  сын  не  знает  нот. Пока  у меня  не  наступил  строительный  сезон, с  моим  участием  сын  нотную  грамоту  быстро  постиг. Через  месяц я  навестил  училище  и спросил  преподавателя: «Ну, как  мой  сын?»  Он  ответил  как-то  с  иронией: «Вы прошлый  раз  слукавили, что  Виталик  не  знает  нот? Да он  прекрасно  читает!»

 Мне  очень  приятно  было  услышать  такую  похвалу. Но  когда  наступило  время  вступительных  экзаменов, Министерство  выделило только  одно  конкурсное  место. Это  значит, что  кризис  наступил  и  в  музыке. Я  забрал  сына  и  повёз  в  музыкальное  училище  Ипполитова-Иванова, там  его  тоже  приняли, но всё  повторилось. На  этом  музыкальное  образование  и  завершилось.

         У  меня  должен  был  наступить  строительный  сезон, но  весна  запаздывала, и  я  решил  подработать  на  торговле  книгами. В  художественной  литературе, бывшей  в  продаже  в  то  время, было  много  новых  имён  писателей, которых  не было  в отцовской  Литературной  энциклопедии  1930-35 года  и  о которых  я  не слышал  до  сих  пор.

 Наши  издатели   запустили  конвейер  на  полную  мощность, книги  издавались  в  красивых  переплётах  увлекательного  приключенческого  и исторического жанра  не  только классиков  мировой литературы: Дюма, Купер, Жуль  Верн, Гюго, Бальзак  и так  далее, но  и новые для  меня  имена – Сабатини, Эмар, Сальгари, Буссенар, Штильмар, Пембертон, Монфрейд, Хаггард, Борн.

   Я стал  покупать  пачками, сколько  мог  унести, бегло просматривал  аннотацию, содержание, оставлял  себе экземпляр, а остальное вёз в Москву, на  Казанский  вокзал – самый  большой в  Европе. Сюда  пути-дороги из Сибири, Средней Азии, Кавказа и  юга России -  поездов  много, всегда  толпы  приезжающих  и  отъезжающих.

 Подходил  к  поездам  незадолго  до  отправления, с разрешения  проводника  заходил  в вагон  и  предлагал  пассажирам  книги. На  вопросы  о  жанре  давал  исчерпывающую  информацию, а красочные  обложки  подкрепляли  положительный  интерес. В  следующие  дни  я опять  загружался  книгами  повышенного  спроса.

 Администрация  вокзала  посчитала  это  базарной  торговлей  и  дала  задание  транспортной  милиции  торговлю  прекратить:  по – принципу – что-то  проще  запретить, чем разрешить. Какое-то  время  я  пытался  продолжить  продажу  и перебрался  на  Ленинградский  и Ярославский  вокзалы, но там  уже  хозяйничали  другие  торгаши, с настоящим  базарным  интеллектом : торговали  хозяйственной  мелочью  и  меня  в  свою  компанию  не приняли.

 На  этом  моя  просветительская  деятельность  завершилась. Ещё  в  Донецке  книги  редких  изданий  продавались  в  обмен  на  макулатуру. Это  был  ажиотажный  спрос: тащили  на  обмен  в  приёмные  пункты  всё, что  можно и нельзя. Выстраивалась  очередь, составлялись  списки на какие-то востребованные  литературные  произведения. И  этот  период  жизни  Страны Советов  партия и правительство называли  развитым  социализмом! В  нашей  квартире  была  хорошая  библиотека, но  это  классика  отечественной и  зарубежной  литературы, которую  подарили  родители  жены.


   Наступил  тёплый  период  весны, и я  приступил к  работе  на  «даче».
 Это  понятие больше относится ко всем  застройщикам  возле  меня, но  мне  дали  участок  при  условии, что я , закончив  строительство, сдам  одинцовскую  квартиру  муниципалитету  и  перееду  на  жительство  в построенный  дом. Когда  объявили  вседозволенную  приватизацию, я  тотчас  «застолбил» квартиру, как  собственность, и  покидать её  не  собирался.

 После  зимних  каникул , главной  заботой  был  поиск  хороших  плотников, чтобы  дом  поставить  под  крышу. Мне  повезло  нанять  двух  москвичей, в  недалёком  прошлом  инженеров – проектировщиков, которые в  наступившем  лихолетье  занимались  строительными  подрядами. Договорились: они  начинают  устанавливать  каркас  крыши, а  я  покупаю  кровельное  железо.

 Работа  пошла  в  хорошем  темпе. Ребята  были  профессионалы, и у  меня  к  ним  претензий не  возникало. Я выполнял все  их  просьбы  и рекомендации: что-то  поддержать, принести, купить. Свою  работу  делал  параллельно  с  плотниками: выкопал колодец, забетонировал стенки  и  поставил  под  крышу, по  наглядной инструкции  сложил  печь  в  будущей  кухне, а с  другой  стороны,   в  будущем  зале,  пристроил камин -  в  расчёте  зимовать  в этом  доме  на  последнем  этапе  строительства.

 Купил  оконные  рамы, печку - «буржуйку» для  будущей  бани  на  первом  этаже. Достал и  поставил  двери  для  кухни  и  лестничного  тамбура  на втором  этаже  дома. За  продуктами  ездил  домой  раз  в  неделю, а ко мне  Алла  приезжала  несколько  раз  за  сезон  из  любопытства.

      Наступила  осень, а  затем  холодная  и  снежная  зима  1995  года. Я  замуровался  на первом  этаже  в  отсеке  бани, где  поставил  «буржуйку» и  смастерил  из  досок  топчан, вылезал  через люк  в  потолке на  кухню  и целый  день  работал  внутри  второго этажа.

В снегопад  спускался  по  лестнице  во  двор и до  изнеможения  убирал снег  вокруг  дома. Наступали  сумерки, и я  возвращался  в  баню, как  в  подземелье, топил  печку (благо  были отходы  от  лесопиломатериалов),  готовил  еду  при  свете  свечи  и спал  до  рассвета  в  тишине  и  темноте,

 но  « проснулась» язва  желудка  после 20- летней  « спячки»: ей  что –то  не  понравилось  в моём  образе  жизни. Меня  это  одиночество не  угнетало, голова постоянно была занята мыслями  :  что-то  планировал,  подсчитывал, в чём-то  сомневался, что-то  отвергал  или  был  уверен.

Мнение  семьи  по  поводу  моей  затеи  с  дачей  знал: как-нибудь  достроит  дом,  потом  займётся  огородом,  посадит   фруктовые  деревья  и  кустарники,  начнёт  снабжать  семью  овощами  и  фруктами,  а  они  будут  приезжать ,  как  на  дачу – отдыхать.

Новый  1995 год  я так  и встретил  один, боясь  оставить  дом  без  присмотра. Ближайшие  застройщики  приезжали  очень  редко,  да  и дома  их  были  деревянные,  одноэтажные  с  мансардой  и  пустовали  весь  зимний  период.  К  весне  я  израсходовал  весь стройматериал   и  стал  благоустраивать  участок:  купил  и  поставил  столб,  подключил  электричество,  территорию  участка  загородил  самодельной  сеткой  из  металлической  проволоки  - рабицей.


 Теперь моя усадьба в 15  соток  хорошо  смотрелась  со  стороны, а  дом  возвышался  на  два  этажа  выше  соседей.  Моих  валютных  финансов  оставалось  только  на  покупку  5  кубометров  отделочной  доски  -           « вагонки». Я  её  покупаю и привожу  на  участок.

 Доска  5 – метровой  длины,  надо  было  втащить  её  через  окно  на  второй  этаж,  в  помощники  приехала  Алла.  Эта  работа  продолжалась  несколько  часов  на  виду  всей  округи.  Снаружи  дом  был  полностью  готов,  и оставалось  только  покрасить  крышу. «Вагонка»  предназначалась  для  внутренней  отделки   стен,  потолков  второго  этажа  и большой  мансарды – на  третьем  этаже.

  В один  из  летних  дней  я  уехал  в  Одинцово  по  каким-то  делам  и  остался  ночевать.  Утром,  подъезжая  к  даче  на  велосипеде,  издали  увидел  разбитое  окно  над воротами  гаража,  а  на  земле   осколки стекла. С  противоположной  стороны  дома  поднялся  на  второй  этаж. Дверь  была  открыта,  а  в  зале  были  жалкие  остатки  от  5-ти  кубометров  «вагонки»,  увезти  которые  ворам  не  хватило  возможности  с  одним  рейсом.

 Поразительным  было  и  другое  - на полу  была  куча  дерьма.  Это  могли  сделать  только  люди  мстительные,  завистливые  и  озлобленные  присутствием  москвичей  на  территории  сельских  районов. А  исполнителями  этой  мстительной  акции – молодые  отпрыски  из соседней  деревни  в  нескольких  сотнях  метров  через  дорогу.

 Расчёт  был  правильным: « вагонка»  у  всех на виду  загружалась  через  окно,  значить  и выгружать её  надо  таким  же  способом. Я  сел  на  велосипед  и  поехал  в  соседнюю  деревню,  где  обитал  местный  участковый  страж  порядка.  Написал  заявление  о  краже,  как  процедурную  формальность,  сознавая бесполезность  своего  визита.  Участковый  местный  житель и  соблюдает  и  защищает  местные  интересы,  а не  столичных  пришельцев.

 На  следующий  день  я  по лестнице  из  дома  спустился  вниз, завернул  за  угол  дома  и столкнулся  с  парнем  лет  18-20. Он  даже  не вздрогнул  от  неожиданности, наверняка шёл  с  надеждой  забрать  остатки «вагонки». « Что  тебе  здесь  надо?» -спросил  я. « Я  шёл  в  туалет»- ответил  он  глупостью  и наглостью  своего убогого  интеллекта , повернулся  и спокойно пошёл.

 Туалет  действительно  был  у  меня  за  спиной, в  конце  двора, а  впереди  была  придорожная  лесопосадка, через  которую  прошёл этот  ублюдок. Ярость, с  которой  я  стоял  и  смотрел  в  спину  этого  пришельца,  была бы роковой ,  будь  у  меня  в руках  нож  или  топор . А сейчас  разум  контролировал  последствия  кровавого  инцидента:  мне- тюрьма, вору –дорога  на  кладбище, а  даче – стоять  недостроем  с обугленными  останками пожарища.

 У  меня  сразу  пришла  уверенность – достроить  дом  и  продать. Никакая  дачная  идиллия  у  моей  семьи  здесь  не  состоится. Жить  здесь  в  окружении озлобленного,  завистливого  и  мстительного  общества  мне  долго  не  придётся – в Стране  Советов,  которая  переживала  период истории  беспредела, вседозволенности  и  безнаказанности,  развязка  произойдёт  быстро  и  не  в  мою  пользу.

     В  одночасье  став  нищим, я  утратил  возможность  завершить  строительство  на  неопределённый  срок  и  проживать  в  роли  сторожа. Жене  сказал,  чтобы  искала  деньги, а  сам  стал  доделывать,  что  было  возможно. Наконец – то  я  достиг  своего  пенсионного  совершеннолетия,  и  мне  начислили  мизерную  пенсию.  Из  стажа  вычеркнули  восемь  лет  университета  и  аспирантуры.


          На  даче  без  дела  не  сидел:  вскопал  участок  двора,  посадил  лук,  морковь, укроп  и  редиску,  а из  кустарников – малину  вдоль  одной  стороны  двора. На  остатки  денег  купил  доски,  чтобы  зимой  чем – то  заниматься. По  существу,  подготовился к зимовке  и  перебрался  на  жительство  в  кухню.

  Ещё  осенью 1995  года из  деревни  ко  мне  пришла  красивая  чёрная  кошка, её  я  видел  неоднократно,  с  высоты  своего  дома  на  лугу, где  она  охотилась  на  мышей.  Я  наблюдал  за  ней,  а  она  за  мной,  я  думал  о  своих  проблемах, а  кошка  о  них  тоже  думала: «Когда  же  этот  несчастный  застройщик  завершит  строительство  и  устроит  мне  новоселье?» И  вот  из  трубы  пошёл  дым,  кошка  увидела  это: « Ну, наконец  достроил,  теперь  пора  идти  заселяться».

 Я её  визиту  обрадовался, а  она  вела  себя, словно  мы  давно  знакомы. На  ночь  мы  вместе  забирались  под  ватное  одеяло,  а  днём  кошка  сидела  и  смотрела  на  мою  работу  в  доме.  С  ней  вместе  и  Новый  1996  год  встречали. Для  семьи  моё  существование  и  проблемы  не  вызывали  беспокойства  и  сочувствия,  словно  кто – то  посторонний   строит  чужой  дом.  Я  знал  их  кредо:  сам  затеял – сам  и  разбирайся!


      К  весне  жена  достала  денег, и  я  купил  недостающий  стройматериал.  Но  время  было  упущено,  и  достройка  грозила  затянуться  до  конца  года.  Домой  ехать  не  хотелось,  да  и  ко  мне  никто  не  приезжал.  В  мой  адрес  со  стороны  жены  и  дочери  были  претензии  и  упрёки:  привёз  всех  в  Подмосковье  и … обещал  что – то… должен  делать  что – то… Вот  и  доделываю  теперь  что – то.

  На  велосипеде  езжу  по  трассе,  по мусорным  свалкам  садово – огородных  кооперативов  собираю  бутылки  и сдаю  в приёмные  пункты,  а  потом  покупаю  продукты.  Всё  думаю:  как  покрасить  крышу,  высота  от  края  крыши  около  7  метров,  и  если  упасть,  то  в  моём  возрасте  костей  не  соберёшь,  а  добровольцев  в  помощники – пряником  не  заманишь  и  палкой  не  загонишь.  Я  ходил  вокруг  дома,  смотрел  со  всех  сторон  на  крышу, словно  дожидался  хорошей  мысли.  До  осени,  сезона  дождей, оставлять  эту  проблему  нельзя – это  не  внутренние  строительные  или  отделочные  работы.

 
         Безумие,  но  я  на  крышу  полез,  даже  никого  не  предупредил  о рискованной  затее.  Втащил  две  длинные  доски  и  связал  верёвкой  с  одного  конца,  уложил  на  гребне  крыши, а доски  расположил   с  двух  сторон  скатов  крыши  и  получилось  подобие  седла на  спине  лошади. На  одной  доске   прибил деревянные  бруски  с  интервалами,  имитирующими  ступеньки  лесенки  корабельного  трапа.

   Подумал  о страховочной  верёвке, но  она  может  быть  помехой  в  работе  и  передвижении   по  скатам крыши  в перпендикулярных  направлениях  с  кистью  и  краской  в руках. Никаких  пробных  испытаний  проводить  не  стал  - принцип противовеса  двух  длинных  досок  по  скатам  крыши   посчитал  надёжным.  Красить  начал  уверенно,  последовательно  передвигал  доски  в  горизонтальном  направлении.


  Завершив  работу  с  одной  стороны  крыши,  поменял  доски  местами  и  без  перерыва  на отдых , чтобы  не  возникало  чувство  страха,  продолжил  работу. Завершить  оставалось покраску  дальнего  угла  крыши.  За всё время работы  не взглянул  вниз. Банку  с  краской  прислонил  к  бруску  последней  ступеньки,  ухватился  за  этот  же  брусок  и  стал  сползать вниз, чтобы  дотянуться  рукой с  кистью  до  края  крыши.


  В  это  мгновение  доска –противовес  с  другой  стороны  крыши  взлетела  вверх и  остановилась  почти  в вертикальном  положении.  Я  сполз  почти  к  краю  крыши,  выронил  кисть  и  она  вместе  с банкой  полетела  вниз. От страха неизбежной  гибели  я  замер  и мгновенно  вспотел, судорожно  ухватился  свободной  рукой  в  край  кровельного  железа . Я  взглянул  вверх 
на доску , она  стояла  вертикально  и  «ожидала»  моего  решения  и  действий.


 Мне  необходимо  на  мгновение  отпустить  брусок,  за  который  я  держался , чтобы  нарушить  равновесие  двух  досок. Я  не снял  руку с  доски,  а  только  ладонью  прикрыл брусок, доска  с  грохотом  упала  на  противоположной  стороне  крыши. Я едва  успел  ухватиться  за  брусок  моей  доски, которая  передвинулась  вверх  на  несколько сантиметров.  Всё  это  произошло  в  несколько  трагических  секунд  моей  жизни.

   Я  стал  медленно  карабкаться  по  доске  вверх, сел  верхом  на  гребне  крыши, меня  трясло,  как  в  лихорадке.  Доски  выбрал  для  работы  длинные,  но  лёгкие – тяжёлые  мне  трудно  было  одному  поднимать  на  большую  высоту  без  лестницы. Мой  собственный  вес  чуть  не  стал  роковым  для жизни.  Но  осталось  загадкой: почему  это  произошло  только  в  самом  конце  работы  и  на  крыше,  с  четырьмя  углами.  Это  судьба  мне  дала  шанс  закончить  всю  работу, но  и  предупредила  от  повторения  подобных  глупостей.


      Еще до завершения работ  внутри  дома, дал  объявление  о  продаже - надеясь  на  случайность,  или же к  осени  постараюсь  завершить работы  и буду продавать  по  полной  стоимости.  Ко  мне  стали  приезжать  на  «шевроле»,  «мерседесах» , «понтиаках»  покупатели.

 Дом  с  внешней  стороны  выглядел  солидно  и  надёжно  по  сравнению с  окружающими,  да  и район  Одинцовский  считался  престижным,  по  сравнению  с  другими.  Но  когда  заходили  внутрь,  нравилось  не  всё:  стены  второго  этажа  и  мансарда  без  отделки,  пола  и  потолка  нет -  никто  не  хотел  заниматься  достройкой, хотя  стройматериал  был.

 Последними  приехали  москвичи,  у  которых  через  дорогу  от  моего  дома  жили  родственники  и моя  усадьба  им  понравилась.  Заключили   джентльменское  соглашение:  я  снимаю  объявление  о  продаже  и  достраиваю  к  осени  дом;  потенциальные  покупатели  тотчас  начинают  осваивать  участок  под  свой  огород.  Замечательно – обе  заинтересованные  стороны  будут  повседневно  друг  за  другом  наблюдать  и  контролировать.

  Окрылённый  такой  удачей,  я  с  удвоенной  энергией  принялся  за  работу,  а  главное , дом теперь будет с  обитателями  круглосуточно.  Время  шло,  мои  дела  продвигались  успешно,  а  будущие   хозяева  уже  не  ограничивались  огородом,  стали с  моего  согласия  завозить  вещи, менять  по-своему  электропроводку,  что-то  перекрасили  на  свой  вкус.  Я  к  этой  самодеятельности  относился  терпимо,  поскольку  видел,  что  покупатели всё в  моём  доме  проверили  и с  удовольствием  осваиваются,  как уже  у  себя  в  доме.


     В  октябре  завершил  строительные  работы  и  предложил  завершить  сделку.  В  Одинцово  у  нотариуса  оформили  договор  и  тут  же  рассчитались.


    Моя  кошка  ещё  весной  окотилась  и  перетащила  котят  ко  мне  в  дом. Я  во  дворе  сделал  тёплое  и  уютное  гнездо  в  заготовленных  кирпичах  для  будущего  сарая  и  дважды  переносил  котят  туда,  но  кошка  упрямо  их  тащила  в  дом,  и  в  этом  противоборстве  выжили  только  двое  из  четырёх. Пойманных  на  пастбище  мышей  мамаша  приносила  в  дом,  а  когда  котята подросли,  то  стали  бегать  на  охоту  вместе  с матерью.

  Вероятно,  они  мешали  ей  в  охоте, и  однажды  я  наблюдал  сцену  кошачьих  отношений:  кошка, как  обычно,  побежала  на     охоту,  котята  за  ней,  она  остановилась, оглянулась  и  предупредительно   зашипела, котята  не  поняли  и  побежали  за  матерью  дальше.

  Теперь  надо  было  ожидать  драматической  развязки,  и  я  в  догадках  не  ошибся: кошка  не  оглянулась, а  резко  развернулась  и  кинулась  на  котят  с  когтистыми  лапами. Такой  урок  был  понятен, котята  не  ждали  такого  отношения  от  матери,  постояли  минуту  в  недоумении  и  повернули  назад.

 А  кошка  в  дом  больше не  возвращалась.  Наверно, предугадала, что  я  здесь  уже  не  хозяин  и  пора  возвращаться в  деревню,  из  которой  раньше  ушла. Покидая  дом,  я  забрал  повзрослевших  котят в  Одинцово.

 
       Завершилась  затея  с  дачей,  показавшаяся первоначально  авантюрной, а  потом  ставшая единственно  верным  решением  квартирной  проблемы.  На  такой  подвиг,  не  имея  опыта  и  знаний,  не  каждый  решился  бы  пойти. Меня  всё  время  мучил  вопрос:  почему  всем было  безразлично,  какую  ответственность  я  взял  на  себя  уже  в  пенсионном  возрасте, какие  перегрузки  пришлось  испытывать в  течении  трёх  лет?

        Когда   закончилось  строительство  первого  цикла – укладка  блоков  и  панелей,  будущий  дом  принял  реальные  очертания,  и  на  смотрины  приехала  вся  семья,  из  чисто  праздного  любопытства. На  месте,  где  разгружались  бетонные  стройматериалы,  осталось  очень  много  мусора в  виде  цементных  обломков,  щебня  и  бетонного  крошева. Я  попросил  всё  это  убрать  с  территории  нашего  участка.

  Сам  занялся  другим  делом  и  когда  пришёл  посмотреть  результат  работы,  то  увидел  неряшливо  выбранные  только  крупные  фрагменты  этого  мусора.  Я  отругал  всех,  сказав:  так  можно  убирать  мусор  на  коммунистических  субботниках  -  добровольно-принудительных,  а  здесь  наша  земля. Взял  веник и  стал  убирать  мусор, все  стояли и  молча  смотрели,  с  видом  оскорблённого  достоинства. После  этого  помощников  у  меня  не  было  три  года.

     Теперь,  когда  всё  в  прошлом,  моей  очередной  заботой  стала  покупка  квартиры  в  Москве,  потому  что  Алла  и  Виталик  работали  там: жена домработницей  у  богатых  предпринимателей, а сын - пекарем  в  частной  пекарне. Выбор  района  местожительства  не имел  принципиального  значения, но  я  хотел  быть  ближе  к  Стасу – единственным из  людей, с которыми  в  городе  поддерживал  контакт  с 1972  года.

 Выбирать  долго  не  пришлось:   за 30  тысяч  долларов  в  Северо-Западном  округе  быстро  оформил сделку на имя жены - меблированную  однокомнатную  квартиру  на 3-этаже  9-этажного  дома. На это  мероприятие  ушли все  средства от продажи дачи. Это  и  был  мой  второй  подвиг – подарок  за безупречно  прожитые  33  года  супружеской  жизни.

 Я редко  дарил  цветы, но менял  квартиры  и  города  в  поисках  оптимальных  условий  жизни  семьи. Последовал  примеру  отца – он в  своё  время  сделал  всё  возможное для  семьи  и для  меня  в  нашей  Стране  Советов.


    А  в  этом  же  1996  году,  в  этой  же  стране  состоялось  заседание  Государственной  думы  по  денонсации  Беловежского  соглашения 1991  года.  Против  этого  рассмотрения  выступили  те,  кто  поддерживал  Ельцина в  его  разрушительных  действиях.  Развал  Советского  Союза  стал трагедией  не  только  для  России,  но  и  для  народов  бывшего  Союза.

  Ситуация  в  экономике  и  политике  имела  нестабильный и  противоречивый  характер,  ухудшилось  геополитическое  положение  России.  Заключённые  договора  об  экономическом  содружестве  независимых  государств  на  деле  оказались  фикцией.  По  результатам  голосования  в  Государственной  думе  56%  депутатов  были за  денонсацию,  но  сторонники  Ельцина  не  собирались  выполнять  это  постановление  парламента.

 Реформы,  которые  легли  в  основу  политики  Ельцина,  привели  к  социально- экономическому  кризису,  связанному  с  разрушением  основных  отраслей  народного  хозяйства,  социальному  расслоению  общества,  потере  безопасности  страны,  резкому  падению  уровня  жизни. Специальная  комиссия  занималась  расследованием  огромного  ущерба,  нанесённого  российскому  государству  в  результате   такой  непродуманной  политики,  его  экономике,  обороноспособности,  развитию  науки,  производства,  культуре  и  жизненному  уровню его  граждан.