Мастер Мишка-грибник

     Его, почему-то, в училище Проф. ТехОбразования, где я тогда работал, звали все по-разному. В администрации и преподаватели – Миша, некоторые – Михаил Иванович,-что ему очень не подходило,- коллеги, мастера производственного обучения,- он был один из них, - Мишка и Мишаня, а его подопечные, души в нём не чаявшие мальчишки и девчонки - Мишаня, Мишук, Мишечка, Мишка,- за глаза, конечно, и официально подчёркнуто – Михаил Иванович.
   Он был юн, только что закончил  Техникум Трудовых резервов, получил специальность мастера по сборке электронных бытовых приборов, отлично прошел педагогическую практику и был направлен к нам в училище для обучения молодых рабочих своей специальности. Я никогда не видел его хмурым. Улыбка постоянно украшала правильной формы лицо. Редкие веснушки и вздёрнутый нос, вечно топорщащийся вихор придавали ему облик персонажа русских сказок. На первый взгляд он создавал впечатление несерьезного человека, но его начальник – Старший мастер – сказал, что лучшего специалиста он не встречал до сих пор. Михаил умел держать дисциплину, доходчиво и грамотно объяснял материал, показывал при необходимости так, что не возникало вопросов. Никогда не повышал голоса. Возился с ребятами как нянька, несмотря на то, что сам был ненамного старше. Вёл ли их в середине дня в столовую, возил ли на практику на завод, выезжал ли с ними на выходные за город на отдых.
    Это всё мне поведал Старший мастер, частенько выписывающий ему премии. Я видел его, когда он «доставлял» мне ребят на разные соревнования за пределами училища – на стадион, лыжную базу. Взаимоотношения между учениками и учителями можно понять и оценить сразу, наблюдая их общение в любой обстановке. Короче говоря, Михаил,  как он потребовал, чтобы я его так звал, был на месте, в роли мастера-наставника.
    В тот день, первый после выходного, он привёл свою группу ко мне на первый урок. Пока ученики переодевались в своих раздевалках, а я готовился к уроку, он крутился около, выясняя, чем сегодня будут «его дети» заниматься, поведал кто не пришел в училище и по какой причине. Он, оказывается, успел выяснить по телефону, что задержало его ученика дома. Ребята правильно понимали его опеку и не сердились на него. Знал он, как мне рассказал Старший, семьи каждого, поддерживал связь с ними к обоюдному согласию. Училище и специальности, которые оно давало были привилегированными, туда принимали по конкурсу свидетельств об окончании восьмилетки и случайных детей – лодырей, тупиц и хулиганов, которых средние школы «выпихивали», чтобы не мешали нормальным детям учиться, у нас не было. Сегодня Михаил был как-то по-особенному весел и возбуждён.
    - Ну, Михалыч, съездил я вчера за грибочками. – Он прямо исходил желанием поделиться новостями,
но  из раздевалок начали  выходить ребята, я пустил их в спортивный зал и надо было начинать урок. Миша дал напутствие ребятам вести себя хорошо, хотя в этом нужды не было. Они у меня и вели себя как положено, и работали хорошо.
    - Ладно, потом расскажу. У Вас сколько уроков сегодня? Я зайду в конце дня? Хорошо? – И убежал к себе.
      После окончания рабочего дня, когда я, заполнив все необходимые бумаги, а их у меня всегда было выше головы, собрался уходить, в двери моего кабинета постучали и просунулась голова Михаила.
    - Михалыч, можно? Я на две минутки.
    - Заходи-заходи, садись. Я вижу весь кипишь от новостей. Что, нашел гриб, что в багажник не влез?
    - Не, что ты! /Он часто путал «Вы» и «Ты» по простоте душевной, вовсе не из фамильярности, сразу извинялся. Я на это внимания не обращал, но разрешения перейти на «Ты» не давал. Всё же разница в возрасте была значительной, да и субординацию директор Училища велел соблюдать/
    - Куда интересней. Сейчас расскажу. Еду я, значит, из леса. Довольный. Я же за грибами обычно еду с вечера. Знаю места. Там, значит, ночую, а раненько, ещё до света ноги в руки, ножик в одну, корзинку в другую...
   - У тебя что, четыре руки,- смеясь прервал его я.
   - Да не, так говорится. Ну, значит, пошёл на грибную охоту. И сразу удача. Ты,- извини, Вы,- в грибах разбираетесь?
   - Да не особо. А тебе зачем? Ты рассказывай сколько корзин набрал, раз уж на машине выехал на охоту.
   - Ну, значит, не поймёте всей прелести. Не зря говорят «Грибная охота». Они ж разные. Грибники, которые разбираются, не за всяким и наклоняться станут, время терять. Ну, ладно, тогда я без подробностей. Набрал, значит, одну корзинку, отнёс к машине, взял пустую и обратно. А корзин я взял несколько. В багажник не поместились все, так я на заднее сиденье,  подстелив клеёнку, поставил парочку. Ну, короче, сколько ходил не помню, но стал уставать, да и все не соберёшь, надо ещё кому оставить. А я, надо тебе сказать, всегда делаю так: чтобы из леса не возить лишнего, перебираю грибы на месте, чищу их, раскладываю по видам по отдельности, накрываю влажной тряпицей, чтоб дорогой не посохли, и домой. И вчерашней поездкой остался вполне доволен. Одна корзинка, та что внутри, осталась невостребованной. Передохнул, значит, перекусил и за руль.
   - Подъезжаю, значит, к городу, гляжу – оп-па – мотоцикл милицейский с коляской, а перед ним здоровенный ГАИ-шник – первый пункт контроля. Так величаво поднял полосатую палку свою - жезл и широкой дугой прочертил мне путь, следуя по которому я должен был оказаться в кювете. Я вильнул с дороги и почти приткнулся к его мотоциклу. Старшина,- я разглядел его погоны,- обошел мою машину сзади и подошел к моему месту, когда я вставал уже ему навстречу. Он вяло кинул руку к фуражке и небрежно процедил звание и фамилию.
   - Документы, пожалуйста. – Я подал ему документы и скроил умильную рожу, думая, к чему он хочет придраться, чтобы пополнить свой бюджет. Никакой вины за собой не чувствуя, вежливо спросил:
   - Я что-нибудь нарушил, товарищ старшина? – Он явно принимал меня за простофилю, готового к экзекуции. Я таких вымогателей встречал нередко, сразу с тех пор, когда мне папа подарил на окончание техникума мою машинку. Простенький «Москвичок», но бегает исправно, к тому же я за ним слежу,  как полагается – руки с головой прикладываю, вот и служит он мне без осечки. Старшина начал:
   - Что Вы на такой грязной машине в город едете? Выходной день, а Вы чистый облик города нарушите.
   - Товарищ старшина! Так я из леса еду – завёл я тягучку – а там сами знаете дороги какие.  Вот я в ямину попал, с водой ещё от прошлого дождя не высохшей. Забрызгался. А в водоёмах за городом нельзя  мыть любой транспорт, на то вышло строжайше постановление Ленгорисполкома. Я законы знаю и чту. Сейчас я до гаража своего доберусь и так намою, что будет чище нового. – Гаишник прервал мой словесный поток потряхиванием полосатой палки у меня перед носом.
   - Правильно говоришь, но машина-то грязная. Правила знаешь?Транспорт должен быть исправным и чистым! – В это месте он как гвоздь забил. – Что будем делать? - Я в недоумении втянул голову в плечи и развёл руки. Он-то ждал, что я стану канючить, что готов решить вопрос на месте, готов договориться, штраф заплатить за злостную попытку осквернить чистый вид любимого, нами со старшиной, города – Колыбели революции – проездом по его улицам моего автомобиля с засохшими потёками грязи на бортах. Но я ему подсказку не дал, ожидая, что он придумать сможет сам, готовый опротестовать любое его решение. Ехал я по правилам, документы в порядке. Чист, как ангел перед Богом, людьми и ГАИ.
   - А что в лесу делал? Грибочки, чай, собирал? – Я кивнул. Старшина оживился: - Ну, парень, повезло тебе. Я сам грибник. Рыбак – рыбака... /При чём тут это - я понял позднее/ Покажи хоть, что везёшь. Я тоже в первый свой выходной собираюсь по грибочки наладиться. -Говоря это, он перешел к багажнику, нетерпеливо показывая подбородком: - Открывай.
    Я поднял крышку багажника и краем глаза увидел, как у него, при виде нескольких корзин, с горкой накрытых тряпочками, отвисла челюсть. – Ну, ты мастер! Я посмотрю? – Он стал снимать тряпки, глядя на мой сбор и крутя восхищенно головой. Ну ещё бы. Готовые к варке, жарке, сушке, соленью перед ним лежали грибы разных сортов, переполняя корзины.
   - А запах какой? Даже бензином не перебьёшь. – Он показал на проезжающие мимо автомобили, гурьбой возвращающиеся после воскресного отдыха в город. – Может угостишь? – скорее утвердительно, чем вопросительно спросил он. – Куда деваться, решил я, может, этим отделаюсь.
   - Берите.
   - А во что? – Слава Богу, он не заглянул в салон и не видел пустой корзинки, а взять полную из багажника ему, видно, не позволили остатки совести, которая на этом посту служила препятствием для продвижения в карьере.
   - А вот,- подсуетился я, - достав из багажника газету, чёрт-те как оказавшуюся там,- Вот, сверните пакет и наберите, что понравится. – Старшина скинул милицейские  перчатки-краги до локтя, положенные мотоциклисту, положил их сбоку корзинок, свернул гигантскую воронку и, положив её на руку, прислонив к плечу, повернулся ко мне:
   - Ну, хозяин, какие не жалко?
   - Для Вас никаких,- широко улыбнулся я, заплакав в душе. Ну, сука, подумал я. – Извини, Михалыч, это я не сказал, а подумал. Значит, не выругался. – Гаишник стал накладывать в пакет грибы, которые я искал и готовил несколько часов, приговаривая: - Так! Это беленькие! Возьму несколько. /Он взял чуть не половину их/ А это - ... – Я отвернулся и отошёл немного назад, чтобы не видеть этого мародёрства.
   Остановился старшина только когда грибы стали вываливаться из пакета. Взглянул на меня, прикрывая подбородком раструб воронки, чтоб грибы не падали.
   - Ну, спасибо тебе! Ты на меня не в обиде? Я не очень...? – Удовлетворившись моими  энергичными поворотами головы в знак отрицания, он понёс грибы к мотоциклу и положил их в коляску. Я захлопнул багажник, открыл дверь и садясь спросил:
   - Я поехал?!
   - Да! Счастливо! Только сразу машину помой в гараже. – Он даже не посмотрел вслед мне,- я видел в зеркале заднего вида,- занят был укладкой пакета в коляске.
   - Самое интересное было когда я приехал домой. Загнав машину в гараж, открыл багажник и стал выгружать корзины на пол, чтобы отнести домой. Мне повезло с пристанищем для машины. Гараж располагался в двух кварталах от квартиры и, чтобы снести грибы домой, надо было за два раза,- в один не управился бы,- потратить минут тридцать. Когда вернулся с женой за второй партией корзин, то вдруг увидел, завалившиеся за корзины, краги этого паразита-вымогателя. В раже поисковика он забыл их взять, унося грибы. Да и никак было не захватить - руки заняты, не в зубы  же? Злость моя к нему ещё не прошла и я стал искать глазами мусорный бак. Потом повертел краги в руках и решил, что оставлю перчатки, а широкий раструб до локтя отрежу и выкину. Маша,- пока шли из дома в гараж я рассказал ей свои приключения и знала их происхождение,- велела мне выбросить их и забыть эту историю.
   -Ну нет, - возразил я. – Смотри, какие белые, прочные, как раз для грязных работ подойдут.
   Пришли домой, разложили грибы на чистое полотенце на три стола, посетовали, что самые лучшие у меня отобрали и, перед тем, как заняться сортировкой и придумать что с ними делать, я машинально стал примерять белые краги. Почувствовав, что пальцы испытывают сопротивление при продвижении внутрь, я стал вытряхивать на пол содержимое перчаток, выковыривая его. Из краг посыпались деньги!? Да-да! Смятые трехрублёвки, пятирублёвки, было несколько красненьких десяток. Я понял, что это была мера, которой откупались водители за возможные и придуманные нарушения, придуманные в зоне действия этого блюстителя порядка на дорогах. /Учитывая, что штраф под квитанцию в те времена был от рубля до десяти. (Прим. автора) гаишник «гулял по-полной»/ С меня он взял натурой. Я не знаю, на сколько потянул бы его «улов»,- никогда не покупал грибов,- но он не был в накладе.
   Маша испугалась. – Слушай, он тебя разыщет, будут неприятности. Надо ему, как-то, вернуть. – Я её успокоил. – Ты что? Наоборот, он будет Бога молить, чтобы я никуда не пошел с его крагами. К тому же, он мой номер не записал, я видел. Давай-ка, лучше сосчитаем. Сколько здесь?
   Мы вытрясли всё, что находилось внутри, стали расправлять и разглаживать сбитые в комки бумажки, раскладывая их по достоинству. Инспектор, видимо, получая деньги с водителей, пихал их в краги, где они слёживались и утрамбовывались. По мере пересчитывания, у Маши брови, а у меня глаза лезли на лоб.
   - Ни хрена себе! 174 рубля! Это больше моей месячной зарплаты, считая с ежеквартальной премией. Считай – 120 оклад, да тридцатка раз в квартал. – Михаил развёл руки и театрально поклонился. – А тут за одну смену. – Хотел выругаться, как я понял по губам, но вспомнил, что я просил его сдерживать язык. Особенно при детях. Мастера иногда грешили свободной речью, объясняя это тем, что, мол, для будущего рабочего класса так понятней.
   - Михалыч! Ну я это только тебе, - Вам, то-есть,- знаю, что Вы никому, а так рассказать хотелось. Как же это «они», он же не один такой?!  - Я обещал не рассказывать никому, доверенное мне. И сдержал своё слово. По-крайней мере молчал несколько десятилетий, а сейчас, узнав, что взятки выросли до десятков и сотен тысяч рублей за возвращение прав водителям, лишенным их за неоднократную езду в невменяемом состоянии, за убийства на дорогах с неадекватными наказаниями,- выкупаются,- рассказываю об одном эпизоде, с которого, как с ручейка, сливающегося в потоки и реки и далее в грозный водопад, тогда всё начиналось.
   Мир праху и душам семи убитых в Москве людей подонком, который допился до того, что белый свет не видел. По предварительному расследованию он до убийства, за которое по дурному закону, может получить не более 9 !? лет уже лишался водительских прав дважды! За пьянку за рулём. Выкупил права. В течении двух дней после происшествия в Москве, рейд «Пьянство за рулём» выявил от 300 до 500 выпивших. Они выехали на улицы в поисках жертв.
   Я читал, что в Эквадоре за пьянство за рулём положена смертная казнь. Они, глупые, считают, что убийца выехал на охоту.