Пахомушка - сердце хрустальное

                (Сказка)

На русской равнине, в дремучих лесах,
Где днями с небес льётся пение птах,
И ночью чарует всех трель соловьёв,
Любовь тихо бродит меж тонких стволов.
Дубы, подперев руки в боки, стоят,
На верных подружек так нежно глядят.
Берёзы в зелёных нарядах бегут
И песню о чём-то девичьем поют.
Ракиты столпились весёлой гурьбой
И ветви полощут в воде ледяной.
Дон-батюшка медленно воды несёт
И тоже ракитам о чём-то поёт.
Наполнена негой природа кругом,
Покоем и лаской, извечным теплом.

…Царицу лесную Наташей зовут.
Её уважают, поклоны ей бьют.
Она справедлива, мудро и честна,
Законы лесные блюдёт все она.
Всем помощь окажет и всех защитит,
За каждого жителя сердце болит.
Народец лесной уважает её
И просит частенько своих соловьёв
Её ублажать бы в покоях дворца.
Певцы денно-нощно под сводом крыльца
Рулады выводят, романсы поют,
До утренней зорьки всем спать не дают.

Поодаль дворца, у берёзовых чар
Стояла деревня, звалась Крутояр.
Деревня большая, держали коров,
Раскинулись там восемь дубовых дворов.
Детишков в подворьях штук сорок росло,
Почти не деревня, а прямо село!
Ребятки росли чуть не в каждом дворе,
Лишь не было счастия тётке Фекле.
Молилося Фёкла и день каждый, ночь –
Никто не сумел этой тётке помочь.
Любовь посещала в младые года.
Но это ведь было Бог знает когда!
Тогда мы все были моложе, бодрей,
Мечтали родить хоть с десяток детей.
Поди ж ты – не сбылись надежды, мечты,
Уже не осталось совсем красоты:
Работа, заботы, моленье, житьё –
Давно и надолго ссушили её.

Муж Фёклин, по прозвищу дядя Егор,
В дому и на поле в работе был спор.
Силён был немеряно – сажень косой –
А вот по характеру очень простой.
Нарежет детишкам свистуль с камыша,
И вместе же с ними играет, душа.
А то на рыбалку на Дон позовёт.
И сам же по глуби он бредень ведёт.
Наплещутся вволю да рыбки спекут,
Послушают сказок – до дому бегут.

А тётушка Фёкла как будто ничья,
И слёзы невольно текут в три ручья.
Поплачет, бывало, - так станет легко,
Присядет к окошку, глядит далеко
И верит, что сын её где-то в пути,
И скоро к ним в дом он бы должен прийти.
Уж имя дала от Егора тишком –
Зовёт не иначе, как милый Пахом.

…На небе высоком  святые живут.
Туда наши души когда-то придут.
Придут, а их спросят: «Какие дела
Творили, земляне?» - и если бела,
Чиста ваша жизнь, святые вам скажут:
«А ну, побожись! И всеми святыми ты нам поклянись!
И если грехов непрощённых не счесть –
В котле со смолою местечко вам есть».

Святых в небесах-то немного сидит.
Пока суд да дело Господь наш рядит,
Глядишь – и молитва не всяка дойдёт.
Господь – он один, а нас – целый народ!
Надёжу, однако, мой друг, не теряй.
Почаще молитву свою повторяй.

Вот Фёкле с Егором по тридцать годов,
Мужик что угодно здесь сделать готов.
Года – что вода, быстрой речкой текут.
По тыще поклонов за ночь они бьют.
Добились. В итоге улажен вопрос:
Святой Николай просьбу Богу донёс.
Господь издаёт тут же Божий Указ:
Чтоб род у Егора с Феклушей не сгас,
Святым проследить – чтоб смогла та родить!
Терпения ради сынком наградить!

Чудны твои, Господи, правда, дела –
Ждала десять лет, а в момент понесла!
В утробе ещё пацанёнок растёт,
А мамка ему свои песни поёт.
Щебечет от радости, что соловей.
Егору от счастия стало милей,
В работе летает намного быстрей.
И балует больше соседских детей.

Качалку для сына сварганил Егор.
Навёл по бокам её древний узор.
Покрасил два раза и лаком покрыл.
Смеются крестьяне: «Егору бы крыл,
Тогда бы он взмыл бы повыше бы крыш!»
Егорка смеётся: «Нет, дядя, шалишь!
Куда ж я от Фёклы любимой помчусь,
Коль сына родного я жду – не дождусь!»

Дождалися оба. В избе, белым днём,
Явился на свет долгожданный Пахом.
Глаза – голубые, а носик курнос:
- Смотри-ка, Егорушка, Бог нам принёс!..
И кажет Пахомушку этак и так,
Танцует с соседом Егорка гопак.
И дым коромыслом в деревне стоит.
Как счастлив народ, когда Бог наградит!

Дитёнок растёт не по дням, по часам.
В четыре годочка всё делает сам:
И пашет, и сеет, и сварит обед.
Таких работяг и средь взрослых-то нет!
Стирает, готовит, погладит, пришьёт.
У наших родителей – меньше забот.
И дело с дитёнками вышло на лад:
Лишь годик проходит – сестрица иль брат!


Растёт с каждым годом Егора семья.
Пахать надо боле – нас кормит земля.
Помощники наши-то пашут не все –
Егорка с Пахомушкой как в колесе:
Встают с петухами, до ночи в полях,
Вздыхают селяне и слышится: «Ах!..»
Каким же трудом добывается хлеб!
Как горек порою! И как человек
Сгорает в трудах на полях да лугах! –
И снова извечное русское: «Ах!»
Батяня с дитятей не ропщут никак,
Работают с шуткой весь день на лугах.
Покосят, просушат, сметают в стога.
Со смехом, с улыбкой, с искринкой в глазах.
В сиянии лунном приходят домой.
Помоются в речке –грязь с плеч всю долой!
Присядут за стол, по горбушке черкнут –
И кажется мёдом крестьянский им труд.
Нет слаще горбушки в крестьянской избе.
Недаром хлеб славится нынче везде.
И даже дедуля без всяких зубов
Мусолить горбушку, как в детстве, готов.

Работники наши остались одни,
Что ж делают нынче с устатку они?
Поели, попили, молитву прочли,
С детьми поиграли – и байки легли.
Все кости болят, так что просто невмочь.
С утра ж обещали соседу помочь…
Лишь только ребёнок в подушку попал,
Коснулся её – и мгновенный провал.
Егорушка Фёкле по дому помог,
Понежил её, а потом уже лёг.

Пахомушка дальше растёт и растёт.
Пахомушке минул двенадцатый год.
А выглядит парубком, мощным таким,
Что в двадцать годов и не сладят-то с ним.
В смятеньи молодки. В глазах их тоска:
- Ну как до младецкого сердца достать?
А он с малышнёю затеет в снежки.
Вознёй с ними занят, а девкам смешки!
Вот, дескать, подружки, нашёлся жених!
Они ж к нему с сердцем – не смотрит на них!
Обидно, конечно. Хотят обольстить.
Да парня не время, не время женить.

К царице Наташе примчался посол
От Змея-Горыныча: «Как же он зол!
Немедля исполнить (ну как тут не злиться!):
Всю давнюю дань – каждый год по девице!!!»
Царицу едва не хватил здесь инсульт:
- Не будет здесь боле Горыныча культ!
Да кто он, простите царицу, такой,
Чтоб мог он командовать нашей страной?
Что право, за рэкет? С какой это стати
Красавиц своих я должна отдавать?
Он что, их мечтает всех жёнами сделать?
Иль просто с друзьями легко пообедать?
Смотрите-ка, люди, нашёлся нахал!
Велите послу, чтоб немедля скакал!
А чтоб моё слово гляделось верней –
Послу наподдайте вы, слуги, сильней!
Слуга, как велели, под зад так поддал,
Что тот без коня десять вёрст проскакал!..

Во гневе Наташа уж очень страшна,
Народу шлёт грамоту срочно она.
Гонцы во все стороны срочно бегут,
На площади станут, бумагу зачтут:
«В страну нашу милую рвётся злодей!
Он хочет сничтожить моих дочерей!
Дадим сообча ему дружный отпор!
Горыныч – скотина, убийца и вор!
Насильник, невежа, палач и садист!
В делах своих грязных на руку нечист!
Пусть будет один только путь у него –
В геенне гореть и вопить оттого!»

К дворцу собирается царская рать.
В доспехах, с мечами идут воевать.
Готов каждый гадину сразу словить,
Зарезать, повесить, порвать, изрубить!
В войсках у Наташи порядок морской!
Девчата и тётки с огромной тоской
Платочками машут всем ратникам вслед,
Суют им в дорогу конфет и котлет.
А грозное войско о двадцать голов
По чарке хлебнули у царских дворов,
И каждый – готов кого хошь изловить,
Зарезать, повесить, порвать и убить!

Вот двадцать солдат разом двинулись в путь.
Прошли полверсты и легли отдохнуть.
До Змея Горыныча, шутка сказать,
Осталось пройти этак вёрст ещё пять.
Дорога плохая. Болота. Леса.
То заяц проскочит, мелькнёт вдруг лиса –
Всё войско за рыжей плутовкой бежит,
Земля от погони вёрст на семь дрожит.
В пылу растеряли доспехи, мечи…
Эх, лучше б лежали они на печи!
Чем будут теперь супостата рубить?
Картошку в окрошку-то нечем крошить.
А молодцы знай себе дальше идут,
Военную песенку дружно поют:

Мы солдаты хоть куда!
Бравые-пребравые.
Побеждаем мы всегда
Со славушкой со славою.
Враг от нас бежит долой,
Потеряв сандалии.
Охраняем мы покой
Матушки Наталии.
За неё любой из нас
Жизни не жалеет.
Скажем мы, перекрестясь, -
С ней нам веселее!
Царство мощное её
Любо нам и дорого.
Защитим мы и побъём
Все любого ворога!

Идут без разведки, ничуть не таясь,
Открытым походом, врага не боясь.
- А что нам враги! Завсегда мы их знаем –
Мы шапками враз кого хошь закидаем!
А Змей семиглавый давно-то их ждёт.
Коварные планы замыслил, жуёт
В волнении жутком свой собственный хвост,
А план обороны обиден и прост:
Полымем-огнём он подпалит вояк,
Прожарит как следует всех забияк.
Неделю не евши, в единый присест
Посолит легонько и тут же их съест.

Тем временем ратники с тяжким трудом
Предстали вдруг разом пред странным холмом.
Ни кустика. Мрачно. Деревья лежат.
На небе вороны, вороны кружат.
На самой высокою точкой холма
Одна из голов супостата видна.
Глядит удивлённо на маленький полк,
Никак не возьмёт себе, гадина, в толк:
Кто смел эту рать на него насылать!
Немного Горыныч тут стал горевать:
- Мечталось как следует здесь закусить,
Да видно, придётся червя заморить!..


Защитники наши уж еле брели.
Без сил. Без обоза. На землю легли,
Чтоб мощью могучей могла подпитать
Во сне их любимая Родина-мать.
И с каждой минутой сильней и сильней
Разносится храп. С перепугу наш Змей
Из каждой из пасти огнём как пальнул!
Так в храброе войско огнём повернул,
Что вмиг души их в небеса вознеслись.
…Так вот незатейливо кончилась жизнь.

…Быстрее стрелы донеслася молва,
Что рать вся погибла, что рать вся мертва.
И траур по мёртвым пришёл в Крутояр.
Скорбят по усопшим и млад здесь и стар:
- Со Змеем напрасно решили сразиться! –
В раздумье крестьяне, а пуще – девицы:
- А ну как ты первой на холм попадёшь?
Едва расцвела – ни за грош пропадёшь…
С одной стороны, любопытство – не грех –
Голов только семь…А так всё как у всех…
И слышали все, что богатств, мол, не счесть.
Кто нынче богатый – тем ласка и честь.
Девицы одни нам на все времена:
- Удачно ль за мужем? – вот вся их цена.

…Слуга перепуганный будит царицу:
- Вставайте, сударыня! Ломят в светлицу!
- Неужто беда? Ох, спасите, провидцы! -
Метнулась царица к окну. За окном
Стоит при оружии юный Пахом.
- Прости, государыня, прибыл твой раб,
Пошли на Горыныча! Я буду рад
Тебе принести супостатских голов,
Дабы поотвадить навеки врагов!
- Напрасно! Опомнись!.. дитя ведь, дитё!
Да ну как и выйдет, да вовсе не то?
Головушку буйную мне принесут –
Позора такого я не снесу!
Пахом на колени, талдычит одно:
- Помилуй, царица! Ведь мне всё равно
Погибнуть за родину коль суждено,
Крести меня праведным нашим крестом!
Наталья вздохнула. Махнула перстом.

Моментом собрался в путь долгий Пахом.
Идёт по тропинке защитник страны
В холщовой рубахе, холщовы штаны.
Душа нараспашку и ноги босы.
Доволен: в лесу шибко много красы.
Весь чувств преисполнен от этих красот
Идёт он по лесу и песню поёт:

Люблю леса. Люблю поля.
Вас не любить никак нельзя.
Люблю свой дом, свою страну.
Вас защищу, не обману.
 
Люблю я птах среди ветвей.
Всех кабанов и всех лосей.
Люблю царя, придворных дам,
А за маманю жизнь отдам!

Хочу свой край я защитить.
Хочу я ворога сразить.
А для страны моей родной
Не жалко жизни никакой!

Закончил Пахом и к холму подошёл –
В долине муравушка ровно что шёлк.
Кустарник, берёзы, дубы, черноклён.
А что пред собою увидел Пахом?
Пожарище, что ли, примчалось на холм?
Темней темноты вроде кажется он.
Останки от ратников всюду лежат
Да стаи ворон над холмами кружат.
На самой вершине заметна едва
Огромных размеров врага голова.

И крикнул герой:
 - Просыпайся-ка, гад!
Пора бы ответ за злодейство держать. –
И как на пружинах взметнулися ввысь
Ещё шесть голов. Ну, Егорыч, держись!
Хохочет змеище, аж холм весь дрожит:
- Ты видишь, тетёрка, вокруг что лежит?
Сюда присылали вояк что не счесть.
А где теперь все? Ну вот где они есть?
Остались лишь кости от них на горе.
Иди-ка, герой, ты назад к детворе.
Сыграй с ними в салки, в Дону поныряй.
А тут вам не Сочи. Так скажем, не рай!

- Не выйдет, мерзавец, выходь-ка на бой.
Спустись-ка ко мне! И клянусь головой,
Что ради Отчизны, землян всех любя,
Срублю семь голов и сгублю я тебя!
- Нет! Лучше уж ты поднимайся на холм.
Скажи хоть как кличут?
- Прозвали Пахом! –
От страха затрясся Горыныч здесь вдруг.
Обмяк в одночасье:
- Послушай-ка, друг!
Гадалка гадала лет тыщу назад,
Что скоро меня прозовут Супостат,
А жизни награду лишит меня даром
Мальчонка Пахом, удалец с Крутояра.
Быть может, уйду я в другие края –
И жизнь незаметною станет моя?

- Ну нет уж! Хитрюга, пощады вам нет.
Пора бы держать за злодейство ответ! –
И двинулся грозно Пахом на врага –
И жизнь у Пахома сейчас дорога:
Ответственность страшная нынче на нём –
Срубить семь голов. А те пышут огнём.
Несладко в бою никому из бойцов..
Пахомушка вспомнил погибших отцов,
Озлился вконец – и с плеча рубанул:
Шестью головами Змей больше не дул.

Наш Змей завалился вдруг на спину тут:
Орёт:
- Ой, простите!.. Лежачих не бьют!..
Хорошим я стану!.. Не стану вас кушать!
Секрет вам открою! Ну, ты только послушай:
Хрустальное сердце в груди у тебя!
Прости же меня. Мы с тобой не враги,
Ты лучше вон сердце своё береги!..
Ведь сгубит тебя ни какой-нибудь Змей,
А зависть людская и злоба людей…

- Вот, гадость, распелся! А где был вчера,
Когда заливалась слезой детвора?
Несчастных отцов что спалил ты дотла?
Тогда голова была слишком смела?
До этих дитёнков вчера было дело?!. –
Махнул враз мечом – голова и слетела…

Из почвы полезла, полезла трава.
Покрыла всю чернь в тот же час мурава.
Пахом белы кости собрал, закопал.
Трофеи в мешок – и домой побежал.
Приходит к царице, в ворота стучит,
Поклон отбивает и ей говорит:
- Спокойно пусть будет жить русский народ!
А ворог теперь к нам никак не придёт!
Исчез, испарился, погиб грозный Змей.
А головы эти повесьте в музей.

…И всё в Крутояре своим чередом.
Живут как бояре. Пахомушке дом
Срубили на славу. Нашли и жену.
- Хоть молод, а выиграл всё же войну!
Детишки родились. Они их растят.
Со временем только забыли солдат.

…Не знаю, кто первым однажды сказал:
- А я их на бойню туда посылал?!. –
Потом эту фразу опять и опять
Все стали всё чаще везде повторять.
Не спорил, не ссорился наш ветеран,
А молча страдал от нанесенных ран.
Обидой наполнилось сердце солдата –
И лопнуло сердце… А кто виноват?..

...Стоит на кургане из бронзы Пахом.
Внизу катит волны наш батюшка-Дон.
Глядят с укоризной родные глаза,
А в них, в глубине, притаилась слеза…