Супервайзер

                Супервайзер


Однажды мы всей семьей – я, жена и наш пятилетний от-прыск – отдыхали на Черном море. База отдыха находилась на территории пионерского лагеря. Пионерским он был летом, а каждый год в сентябре руководство нашего НИИ устраивало здесь для своих сотрудников с детьми так называемый семей-ный заезд.
Лагерь располагался в окрестностях Анапы, и когда мы прибыли на место, то после изнурительной поездки в душном, жарком вагоне нам показалось, что мы попали в рай: море - в минуте ходьбы, песчаные пляжи, великолепная солнечная по-года, - все располагало к тому, чтобы забыть о работе, бытовых проблемах, городской сутолоке и слиться в экстазе со всеми прелестями южной природы.
Но, зная беспокойный характер наших домашних, прежде чем слиться, мы решили сначала позвонить им и сообщить, что благополучно добрались до места и устроились хорошо. Мо-бильных телефонов тогда не было, поэтому, оставив вещи в камере хранения, мы отправились на переговорный пункт, а, отзвонившись, поспешили в лагерь, чтобы теперь уже с чистой совестью и с сознанием исполненного долга вплотную заняться следующим по важности делом – получением ордера на жилье.
И тут выяснилось, что наша расстановка приоритетов в ре-шении жизненно важных вопросов была не до конца проду-манной, а наше сообщение родителям - что мы благополучно добрались и хорошо устроились - можно было считать соответ-ствующим действительности только в первом пункте, да и то - с большой натяжкой.
Дело в том, что пока мы шли на переговорный пункт, пока ждали соединения с Москвой, пока шли обратно, прошло около часа. За это время все более или менее приспособленные для проживания помещения были уже разобраны, и на нашу долю остались только апартаменты пятого отряда: спальная комната и комната вожатых. В администрации нам великодушно пред-ложили выбирать любое из этих двух помещений и вручили ключ, почему-то только один. Почему один, мы выяснять не стали. Мало ли что, может быть, он универсальный, подходит к обоим замкам. Такое иногда случается.
 Получив ключ, мы отправились по указанным адресам.

* * *
 Дверь вожатской украшала табличка с текстом следующего содержания:
«Кодекс чести пионера.
1. Вожатый всегда прав.
2. Если вожатый не прав, смотри пункт 1.»
Похоже, этот кодекс пионерами не раз подвергался сомне-нию, потому что в том месте, где у дверей обычно бывает за-мок, зияла дыра, красноречиво прояснявшая ситуацию с клю-чом: в нее легко могла пролезть голова пионера не только пя-того отряда, но даже директора лагеря.
 Сама вожатская представляла собой помещение размером не больше ванной комнаты в малогабаритной квартире, в кото-ром с трудом разместились кровать, маленькая тумбочка и кол-ченогий стул. Роль вешалки выполняли несколько забитых в стену гвоздей, на одном из которых висели джинсы с большой дырой на филейной части. Повсюду валялись пустые бутылки из-под воды и упаковочные пакеты из-под нехитрых продуктов питания, которые обычно употребляют не чтобы утолить го-лод, а просто, чтобы во рту скучно не было.
Вид вожатской произвел на нас гнетущее впечатление и на-помнил мне историю с одним нашим сотрудником, отдыхав-шим как-то в Сочи. Вернувшись из отпуска, еще не остывший от жаркого южного солнца он увлеченно рассказывал, как славно отдохнул. Когда спрашивали, как устроился с жильем, говорил, что у него было отдельное помещение, правда, не-большое, умещались в нем только раскладушка и его чемодан, который служил ему и столом, и стулом, и шкафом. Но зато помещение было персональное и запиралось на ключ, в то вре-мя как других одиноких отдыхающих хозяева расселяли по два, три а то и по четыре человек в комнате.
Все говорили, что ему повезло, что редко кому удается так удачно устроиться. Но шила ведь в мешке не утаишь, и однаж-ды он проговорился, что эти его эксклюзивные апартаменты на самом деле представляли собой маленький сарайчик. В сарай-чике том зимой жила коза, которую с наступлением отпускного сезона выселяли, а на ночь, чтобы не беспокоила нового квар-тиросъемщика своими претензиями на исконно принадлежа-щую ей жилплощадь, привязывали к забору в дальнем углу двора.
Но козий сарайчик был, по крайней мере, с замком, а тут… В общем, мы без сожаления покинули вожатскую и отправи-лись по следующему адресу.

                * * *
Спальная комната пятого отряда встретила нас большим амбарным замком на двери. Почему амбарным? – спросите вы. Да потому что в том месте, где у дверей обычно бывает за-мок…и т. д. и т. п. – дальше вы уже знаете. Кто забыл, см. вы-ше.
Внутри спальня сплошь была заставлена двухъярусными койками. Повсюду видны были следы недавнего присутствия пионеров: перемазанные после прощальной ночи в зубной пас-те подушки, матрацы и стены, покалеченная мебель, раскидан-ные по углам забытые и просто брошенные личные вещи, пе-ченье, сушки, сухари и прочая нехитрая снедь, которую в про-щальную ночь обычно используют в качестве метательных снарядов, – все говорило о том, что детям будет что вспомнить и рассказать по возвращению домой.
Посовещавшись, мы решили, что такое количество двухъя-русных коек нам ни к чему, и вернулись в администрацию.
Не буду утомлять вас описанием дальнейших наших квар-тирных страданий. Да и не об этом я хотел вам рассказать. А хотел я рассказать об одном драматическом случае, который чуть не стал трагическим. Что же касается квартирного вопро-са, скажу только, что, в конце концов, нам все же удалось его решить, да еще и так, что многие отдыхающие потом нам зави-довали и сокрушались, что поспешили, потому что нам выде-лили отличное помещение из брони, которую администрация держала в резерве на случай приезда большого начальства.

* * *

Так вот – о драматическом случае. В пионерском лагере ра-ботал физруком и по совместительству супервайзером отстав-ной офицер - пышущий здоровьем крепыш, не растративший в баталиях холодной войны своего физического и духовного по-тенциала. В нашем семейном заезде в его обязанности входило выдавать отдыхающим во временное пользование мячи, ракет-ки для бадминтона и настольного тенниса и другой спортивный инвентарь. Что касается пробелов в реализации своего физиче-ского и духовного потенциала, то восполнял он их популярным в России способом.
В тот драматический день, который чуть не стал трагиче-ским, наш физрук после очередного восполнения пробелов был в приподнятом настроении. В такие минуты человеку часто хо-чется сделать что-нибудь приятное окружающим. Вот и наш герой, чтобы не пропал втуне его душевный порыв, решил уст-роить для детей морскую прогулку.
У лагерного причала стояла старая спасательная шлюпка с какого-то корабля, с которым в достопамятные времена они бороздили просторы морей и океанов, пройдя, наверное, не од-ну сотню тысяч морских миль, и, кто знает, может быть, захо-дили в Кейптаун, Рио-де-Жанейро, а, может быть, даже и в Акапулько. Но корабль тот, видно, давно списали, а шлюпка с тех пор покоилась на вечной стоянке у причала пионерского лагеря. Краска с нее давно облупилась, так что невозможно было уже прочесть название корабля, к которому она была приписана. Но на вид она была еще достаточно крепкая, без течей и существенных повреждений.
Погода в тот день стояла прекрасная: было ясно, дул легкий приятный ветерок, неторопливые волны время от времени ле-ниво накатывали на прибрежный песок, нагоняя дрему на при-роду и лежащих на пляже людей. И ничто не предвещало беды. Если бы не одна деталь: ветерок, который отдыхающим на пляже казался приятным легким бризом, дул в сторону моря. В Крыму его называют «береговик». При таком ветре у кромки воды всегда тишь да гладь, но стоит отплыть от берега на не-сколько десятков метров, как лодку подхватывает и неудержи-мо несет прямо навстречу бушующим волнам, пенистые гре-бешки которых издали кажутся всего лишь светлой полоской на поверхности воды.
Но наш отставник, похоже, был человеком сугубо сухопут-ным, о нравах водной стихии представление имел смутное, по-этому, насажав полную шлюпку детей, он бодрым голосом скомандовал: «полный вперед», сел за весла и взял курс в от-крытое море.
Посмотрев, как он неумело орудует веслами, я решил, что прогулка с таким «морским волком» может обернуться боль-шой неприятностью, и в последний момент запрыгнул в лодку. Но физрук начал меня выпроваживать, сказал, что морская прогулка - для детей, взрослых он не берет, что шлюпка и так переполнена, а когда я попросил зачислить меня в команду по-мощником капитана, сказал, что ему помощники не нужны, что он и один справится. Прошлось пустить в ход более веские до-воды, сказать, что мое чадо, которое тоже находится в шлюпке, не умеет плавать, как, наверное, и многие из детей, а на борту нет никаких спасательных средств. Это подействовало: капитан скрепя сердце согласился, и мы продолжили движение.
Но не прошли мы и пятидесяти метров, как начали сбы-ваться самые худшие мои опасения: ветер окреп, и под его на-пором наше суденышко с нарастающей скоростью устремилось в открытое море. Скоро на воде появилась крупная зыбь - предвестник близкого шторма, шлюпку стало бросать из сто-роны в сторону, и управлять ею с каждой минутой становилось все трудней и трудней.
Но наш капитан не замечал надвигающейся опасности и продолжал упорно грести вперед.

* * *
Ситуация становилась угрожающей. Еще минута-другая - и мы окажемся в зоне шторма, и тогда может случиться непопра-вимое. Нужно было срочно что-то предпринимать. Я попробо-вал предложить физруку сменить его на веслах, но получил решительный отказ. Тогда я указал ему вперед, туда, где теперь уже отчетливо видны были штормовые волны.
 Не знаю, вид разгулявшейся стихии привел его в чувство, или пошел на убыль его эмоциональный запал, только он по-вернул шлюпку назад и какое-то время пытался грести, с тру-дом преодолевая напор встречного ветра. Но по тому, как он едва ворочает веслами, видно было, что силы его - на исходе. В результате с каждым взмахом весел мы, вместо того чтобы приближаться к берегу, стали все больше удаляться от него.
Медлить больше нельзя было ни минуты, пора было брать управление шлюпкой на себя.
Я сел рядом с капитаном, а чтобы на корню пресечь всякие с его стороны возражения, решительно потеснил его к краю банки 1. И тут он, похоже, окончательно осознал, что наша ре-гата может обернуться крупной неприятностью. Он безропотно уступил мне свое место, а сам перебрался на носовую банку.
Я взялся за весла и что есть силы принялся грести, но когда через некоторое время сверился с выбранными предварительно на местности ориентирами, понял, что нам не удалось продви-нуться вперед ни на метр. Я чаще заработал веслами, но силь-ный встречный ветер продолжал сводить все мои усилия на нет.
В стороне от нашего пляжа, примерно в полукилометре от него, была небольшая поросшая густым лесом возвышенность. Я развернул шлюпку в ту сторону в надежде под прикрытием этого леса найти защиту от ветра и снова подналег на весла.               
               
                * * *
Мы шли теперь почти параллельно берегу, все больше уда-ляясь от нашего пляжа. Силы мои были на исходе, но я уже почти в бессознательном состоянии, на одном усилии воли продолжал работать веслами, пока на траверзе 2 нашей шлюпки не оказался спасительный лес. И тогда, сдерживаемый этой ес-тественной преградой, ветер постепенно начал терять свою си-лу, и мы с каждым взмахом весел пусть понемногу, пусть по чуть-чуть, но начали выбираться из опасной зоны.
Скоро ветер стих настолько, что появилась, наконец, воз-можность немного расслабиться и сбавить темп гонки.
 К берегу мы пристали метрах в пятистах от того места, с которого началось наше путешествие. Грести я больше не мог, потому что ладони мои были все в кровавых мозолях. Я вылез из шлюпки и остаток пути толкал ее за транец 3 по мелководью.
На подходе к пляжу наш капитан приободрился, стал помо-гать мне веслами. Но лучше бы он этого не делал: теперь мне нужно было тратить дополнительные усилия на то, чтобы ней-трализовать его попытки сбить шлюпку с курса, увести ее то в одну, то в другую сторону.
…А на пляже неторопливые волны по-прежнему лениво ли-зали прибрежный песок, дул легкий приятный ветерок, и ничто не говорило о том, что совсем недалеко, в каких-то нескольких сотнях метров отсюда бушуют штормовые волны, пенистые гребешки которых с берега казались всего лишь светлой по-лоской на поверхности воды.
К нам подошли родители, стали спрашивать, почему мы так долго плавали, почему так далеко уплыли. Но в их вопросах не было озабоченности или тревоги. Еще бы! Ведь они доверили своих детей такому надежному и физически сильному челове-ку, каким им представлялся супервайзер.
 Я предоставил отвечать на вопросы капитану, а сам отпра-вился в медпункт залечивать свои ладони.

Примечания:
1 - сиденье для гребцов на мелких беспалубных судах.
2 - направление, перпендикулярное диаметральной плоско-сти судна.
3 - доска, образующая корму, к которой крепится наружная обшивка.