Девушка и дождь

        Дождь... Моя любовь к дождю зародилась еще в детстве, когда запах дождя, в первые наполнил меня  ощущением  жизни, я сидела тогда под большим раскидистым дубом и читала  книгу сказок, когда мир вдруг внезапно замер в предгрозовом ожидании и я замерла вместе с ним, в первые почувствовав грандиоздность стихии. С тех пор, я всегда  испытывала невообразимое восхищение, когда за окном бушевала буря или всего лишь накрапывал мелкий дождик. Только во время дождя, я чувствовала, что по настоящему живу. Именно он зарождал во мне музыку для скрипки, и когда я дремала сидя у окна, дождь нашептывал самые лучшие мои сказания...Вся  моя жизнь была связана с дождем, он был моей музой и вдохновением.
        В том городе, где я жила, часто были ливни - я  высовывала голову из окна своей комнатушки, находившейся под крышей и завороженно смотрела на потоки воды и небо.
        Смотрела и не могла насмотреться, надышаться, восхититься.
        Весь вечер громыхало небо, а ближе к полуночи начало лить как из ведра. Благодаря не погасшим уличным фонарям, я видела белое марево – стены, состоящие из капель. Улицы умывались дождём. Воры, бандиты и бродяги попрятались во всевозможные укрытия. Небо иногда вспыхивало белым цветом, иногда громыхало, и это было прекрасно. Моя душа замирала вместе с непогодой. Я простояла у окна два часа, наслаждаясь дождём и позволив каплям омывать руки.
        Но всё хорошее рано или поздно кончается, даже дожди. Я с сожалением заметила, что непогода начала утихать, и, вдохнув особенный свежий воздух, который бывает после дождя, отправилась спать.
        Проснулась я днём, с подозрением, что, как всегда, опаздываю, и в темпе вальса начала приводить себя в порядок. Вещи были разбросаны по комнате: серая куртка с капюшоном, ярко оранжевое закрытое платье до щиколотки с длинными рукавами. Надев их, я натянула также и непромокаемые сапоги на высоком каблуке (из-за вчерашнего дождя на улице было довольно сыро). Проверила натяжение струн на гитаре и собралась в таверну. Выходя из комнаты, мельком взглянула в зеркало и поняла, что для полноты картины мне не хватает расчесаться, чем я и занялась.
Я быстро спустилась по лестнице, с радостью вдыхая свежий прохладный воздух после дождя.

— ­­ Добрый день, Виолетта, или лучше сказать утро? ––  улыбнулся хозяин таверны и мой друг детства Жерар.
— И тебе не болеть. Вчера был чудесный дождь, не правда ли? – поинтересовалась я, усаживаясь в кресло, одиноко стоящее у камина.
— Извини, я ночью спал, хотя жена говорит, что просыпалась от грома, и что на улице был ужасный ливень. Ну, по-твоему, прекрасный, – поправился друг, вспомнив, что я могу обидеться.
        Тем временем таверна начала постепенно заполняться народом, большинство из которых пришли услышать мои песни. Как-никак я была отличным бардом. Платил мне Жерар пять золотых в день, со стороны это может показаться расточительством, если не знать, сколько собиралось народу, а ведь каждому человеку приходиться что–нибудь заказать. И играла я долго и много, хоть и с перерывами.
        Лениво сев в кресло и отхлебнув лекарство, я аккуратно положила шляпу на низенький столик и начала петь, в своих песнях рассказывая истории, которые заставляли людей рыдать или же наоборот радоваться счастливым концовкам, а то и хохотать до колик в животе.
        Но, как я уже говорила, рано или поздно всё хорошее имеет дурацкое обыкновение заканчиваться, и сейчас, в одиннадцать часов ночи, я устроила себе очередной перерыв за день, устало смотря на огонь в камине и прихлёбывая своё лекарство. С каждым днём петь становится тяжелее. Я бросила взгляд на зал. Большинство посетителей разошлись, оставшиеся сидели маленьким группками, о чём-то шушукаясь, иногда искоса бросая на меня взгляды. Дескать, скоро ли продолжу. Они знали, что напоследок я всегда повествую о чём-нибудь необычном и исполняю их любимые песни.
— Вам нравится ваша работа, – к своей гордости я не вздрогнула от неожиданности, а только с возмущением посмотрела на подкравшегося человека. Впрочем, тут же исправилась и улыбнулась. Большинству нравятся улыбающиеся люди, а мне не сложно.
— Да, вам нравится ваша работа, – тем временем продолжал серый человек, иначе охарактеризовать его я не могла. У него было уверенное лицо человека без возраста, но обветренное и испещрённое морщинками у глаз. Глаза глубокие ровного серого тона, с серебристыми искорками. Пепельные, давно не стриженые волосы, серый потертый плащ в заплатках. И голос спокойный, бесцветный, точнее серый. Серая личность, но тем не менее в его баритоне угадывалось что-то знакомое.
— Присаживайтесь, - я указала на кресло, стоявщее неподалеку, и он пододвинул его. Дождавшись, пока человек усядется, я поинтересовалась. - Что вам нужно?
— Мне нужно узнать, что вы любите, – человек пристально смотрел на меня бесстрастным взглядом.
Я не стала спрашивать человека зачем? Почему? Если спрашивает – значит нужно.
— Все в городе знают, что я люблю дождь.
— Спойте о нем, раз любите.
— Без проблем. Но я лучше сыграю, – я отодвинула гитару и повернулась к хозяину, – Жерар, будь добр, дай, пожалуйста, скрипку.
Все притихли, на этом инструменте я играла не часто на публике. Я на нём обычно играла только для себя. Когда слов не хватало, помогала музыка.
А чтобы описать дождь и насколько я его люблю, никаких слов не хватит.
— Спасибо, – поблагодарила я хозяина, вставая - В дождь мир меняется.
— Так же, как и в сумерки.
— Не знаю. Может быть. Наверное. Я любуюсь лишь непогодой.
Смычок коснулся струн, и моя душа отправилась в долгий полёт в никуда. В забвенье.
Прошёл где-то час, и вот моя рука вывела последние звуки, которые разлились по ресторану и замолкли все звуки в таверне. Тишина.
— Вы любите дождь, – констатировал человек. - Хотите вечно ходить в непогоду, мокнуть под дождём или наблюдать его из ресторанов, клубов, баров, из разных пристанищ. И петь в них о дожде и не только, – человек схватил меня за руку.
— Я бы с радостью, я же бард. Я раньше так и делала. Много где побывала, много дождей повидала, – я грустно замолчала, вспоминая чудесное время.
— Что же вас остановило?- снова пристальный взгляд.
— Я больна. Мне не излечиться и скорей всего через год меня не станет. Я больше не могу путешествовать.
— И только? – серая личность улыбнулась, а я приподняла бровь.
— И только, – уверенно выпорхнул из моих уст ответ.
— Дождь поделится с тобой силой, ты вылечишь себя. На такую любовь трудно не ответить, – улыбка стала шире. – Дожди позвали меня, что бы я поговорил с тобой. Ты согласна?
— Ну, в таком случае... Да, – я понимала странность происходящего, но почему бы не рискнуть?
— Тогда пойдём, захвати инструменты. Дождь подарит вам вечность.
Он встал и пересёк таверну, распахнул дверь и с улыбкой посмотрел на меня. За дверью стояли сумерки и непроницаемая стена ливня, тогда как в окнах дождя не было и светила полная луна. Было ровно двенадцать ночи.
Взяв вещи, я улыбнулась в ответ и переступила порог.
Мы вместе вышли под дождь.
—Смотри.
        Я взглянуло на небо, бесконечное серое небо.
Теплые теплые капли омыли мое лицо, я почувствовала, как мое тело освобождается.
        Я больше не чувствовала боли.
Теперь все будет хорошо.