Глава 1

Нина вскочила в двери офиса почти вовремя, опоздав лишь на три минуты. Это был своеобразный рекорд успеваемости. Как правило, опаздывала она не меньше чем на пол часа - почти всегда и почти везде!
Но, к счастью, от этого никто и никогда не страдал. Вот взять, к примеру, ее теперешнюю работу. В 10 часов ей нужно открывать офис, садиться за рабочее место и принимать звонки от клиентов, и, поскольку ее начальник никогда не являлся в это время, а приходил в лучшем случае к обеденному перерыву, то особого преступления (по крайней мере - наказуемого!) Нина, считай, не совершала.
Да и звонили люди в это время крайне редко, можно сказать, никогда и не звонили. Вся работа начиналась около двенадцати. Но поскольку во всех проспектах и бланках торговой компании, на которую она работала, горячая телефонная линия работала с 10.00 до 18.00 - весь промежуток указанного времени ей непременно следовало торчать у аппаратов.
Нина открыла жалюзи на окнах и двери, бросая возмущенные взгляды (если не сказать – пылающие яростью) на прохожих девиц, которые сегодня почти все как одна были в черных джинсах «скинни».
Все потому что ОНА их сегодня напялила!

С ней это приключалось практически всю сознательную жизнь, как какое-нибудь проклятие, стоило одеть что-либо без соответствующей подготовки, поспешно, или правильнее сказать – вслепую, как в это же обряжалась половина человечества.  И обычно это случалось часто, так как Нина очень редко планировала, что наденет на себя с утра.

Вставала она гораздо позже  звонка будильника, и, не успев еще как следует разлепить глаза, быстро натягивала на себя первое, что подварачивалось под руку – в буквальном смысле! И все же при этом всегда умудрялась выглядеть сногшибательно. Ее лучшая подруга Жанна придумала даже название для стиля Нины: «Модель на отдыхе», потому что хоть и выглядела Нина достаточно неряшливо, но в том ощущалась мера и шик одновременно, что не вполне характерно для типичного «кежуал».
Да и в шкафу то у Нины, по правде говоря, что попало не валялось. Вещи подбирались и покупались с неизменным опытом и знанием, а вкус у нее всегда отличался изяществом и тягой к удобным, красивым вещам.

Не смотря на свои вечные опаздывания, на работу она всегда собиралась стремительно и импульсивно, как пожарный, вызванный по тревоге. Для этого достаточно было десять минут. Всего-то – быстро умыться, почистить зубы, что-нибудь натянуть на себя более-менее сочетаемое, главное – не обжечься и не захлебнуться кофе, которое успевала проглотить по дороге к выходу. Вторую чашку пила на работе –  не торопливо, с наслаждением.
Отсутствие мейк-апа удачно пряталось за огромными солнцезащитными очками, хотя большой потребности в том не было, все что могли увидеть прохожие – это чистая светлая кожа, дышащая здоровьем, румяные от спешки щеки и пронзительные серые глаза, обрамленные трепещущими ресницами и четкими дугами бровей. Но Нина, как и большинство красивых женщин, попросту об этом не знала, считая, что скрыв от прохожих ненакрашенное лицо, она тем самым им же делает милость, не доводя до приступов немого ужаса.
Порою она завязывала волосы в хвост и натягивала поглубже на голову бейсболку, заматывала небрежный узелок или просто распускала по плечам шикарную белую гриву, извечно торчащую и непокорную, что придавало какой-то богемный и безумный штрих ее облику. Хватала объемную сумку со всем необходимым и мчалась на маршрутку. В том лиш была вся важность – добраться до работы как можно быстро и незаметно, а там уже хоть в бальное платье обряжайся и на голове ходи.

В такие моменты поражающее колличество девушек и женщин, что встречались ей по пути, каким-то необъяснимым и мистическим образом едва ли не полностью «сдирали» ее внешний облик – когда деталями, а когда и почти целиком. К примеру, если она  красила ногти в черный цвет, весь день практически у всех встречаемых ею девушек ногти были неизменно черными. Если она хотела красные ногти – значит красный маникюр должен был преследовать ее, как наваждение, всплывая тут и там: невольно взметнувшая кисть из толпы, рука кассира в супермаркете, цепкие пальцы, ухватившие ручку сидения в маршрутке прямо перед ее глазами – вспыхивали яркими красными маяками. Будь то французский маникюр или вообще никакого – вдруг обнаружится, что этому негласному примеру решили последовать все, с кем ей суждено столкнуться.
Какое-то прям коллективное бессознательное, реагирующее исключительно на ее личное настроение, ведомое ее личными капризами – не менее, к тому же, бессознательными и спонтанными.

Она запомнила эту странность еще с одиннадцати. Мать тогда купила ей очень красивую и модную красную куртку на осень, детской радости и восторгу просто не было придела. И поскольку покупала она ее, используя некий старый и прочный «блат», это априори должно было означать, что никто другой не мог иметь такую же куртку в своем гардеробе. Но как только интерес Нины к обновке стал угасать и носить она ее стала скорее из привычки, чем из удовольствия, внезапно школу и весь город стали заполонять ее двойники.
Как так, возмущалась девочка, ведь куртка эта была одна единственная. Позже выяснилось, что в действительности этих курток привезли в ее город несметное количество, но из-за недостачи какого-то документа, бизнесмен, что ввозил импорт, не имел права пускать  товар на продажу. В это время его жена продавала куртки своим знакомым из-под полы, по «эксклюзивной» стоимости. Через полгода бизнесмен получил, наконец, разрешение на продажу, и куртки просто хлынули на рынок и массово распространились по всей округе, от чего Нина неминуемо возненавидела собственную, и отказалась от нее во благо какой-то  подрастающей родственницы.

Но счастливое избавление от куртки в тот раз, увы, не избавило ее от самой проблемы, а напротив, сделало это частью ее жизни.
Нина всячески стремилась отрываться от массовости, но, видит Бог, массовость настойчиво преследовала ее саму. Стоило только сделать машинальный и непроизвольный выбор – и это будто служило командой для других! Так случалось с джинсами, топами, жакетами, сумками, прическами... Не один к одному, конечно. Но в том же контексте. Если деловой костюм, то преимущественно весь день она натыкалась на деловые костюмы. Если черно-белый ансамбль – алле-оп! –  повсюду такое же сочетание. Короткое платье – значит вот вам – все его варианты! Стоило зачесать хвост, или просто распустить волосы, женщины на улице массово ходили с хвостами или распускали свои «гривы». Одних блондинок вон сколько развелось! А ведь она то натуральная блондинка, между прочим!

Главное условие – это бессознательность.  Ведь если она тщательно продумывала свой наряд или прическу, выверяла каждую мелкую деталь – о, чудо! – посторонних совпадений просто не случалось!
Но сегодня именно тот день, когда она неизбежно будет натыкаться на джинсы «скинни» именно черного цвета, потому что проснувшись от жуткого похмелья, Нина не то что бы не соображала, что она одевает на себя с утра, но даже не производила усилий для этого. Все любимые вещи были в шкафу, и она просто им доверилась. Как и обычно.

На часах было уже половина одиннадцатого, но телефон и не думал звонить.
Чтобы настроиться на рабочий день, девушка включила свое любимое радио и принялась энергично вытанцовывать вокруг стола, дожидаясь пока закипит чайник. Она любила танцевать, любила хорошую ритмичную музыку, этого у нее не отнимешь. Без танцев не обходилось и дня. Быть может, если бы чуть больше дисциплины в ее характере (что вряд ли было достижимо!), и чуть меньше лени, она бы продолжила заниматься профессиональными танцами, которым отдала всю свою юность, не много, не мало – целых восемь лет!

Но пойдя учится в университет на «ин яз», она в скором времени переоценила все свои жизненные позиции и бросила школу танцев. Когда же знакомые, умиляясь ее фотографиями, сделанными во время конкурсов и репетиций, спрашивали, почему она забросила то, что было ей так близко, Нина врала, что травмировала ногу. На самом деле, ей просто надоело.
На самом деле, она не до конца еще понимала, чем ей хочется заниматься в жизни.

Она была ярким образцом нового поколения, того, что массмедия так сухопаро и не звучно окрестило «кидалтами», то есть престарелыми детьми, не во что не желающими взрослеть.
Разве 26 – это повод состарится, смеялась Нина, чувствуя себя на 18 и выглядя ничуть не старше. Кто сказал, когда именно ты обязан взрослеть или стареть? Когда-то женились в 14 лет и обзаводились внуками в тридцать! Ну разве не кошмар?!!
Проживите эти тридцать лет, забыв о том, что вы что-то должны: должны выйти замуж, сделать карьеру, родить кучу детей! И поймете, что вы ни грамма не постарели, не потолстели, не обозлились на весь окружающий мир и, более того, не разучились видеть краски жизни и чувствовать всю ее прелесть! 
Не навязывайте себе ошибочного мнения, будто что-то в вас непременно должно стареть, и не пускайте преждевременные морщины в свою жизнь! Ведь старит, в действительности не возраст, а «старческий» разум. Так, что, оставим взросление до сорока, дала себе указание Нина, и жила абсолютно счастливо, лишенная пагубного влияния стереотипов.

Девушка поймала свое отражение в зеркале. На лице плавала полупьяная улыбка, глаза оживленно сверкали, словно припоминая все вчерашние шутки и радостную дружескую атмосферу. Здорово они повеселились в клубе, этого долго теперь не забудешь. На что, собственно, все и рассчитывали, ведь проводы как ни как. Лучшая подруга Нины Жанна уезжала на пмж в Америку. Тут и весело, и грустно одновременно, вздохнула невольно девушка. Сейчас Жанка по дороге в аэропорт.
«Надеюсь, она не забыла прихватить мой подарок с собой»
Нина прыснула, вспомнив, как при всех вчера вручала Жанке комплект эротического белья, приказывая использовать его как можно скорее за бугром. Это было забавно, особенно всеобщее улюлюканье, заставившее Жанку все распаковать и продемонстрировать самые пикантные особенности подарка. И хоть Нина не вполне припоминала окончание вечеринки, но, кажется, все интересные подробности в голове сохранились.

Она послала воздушный поцелуй своему отражению.
У красивых родителей всегда рождаются красивые дети. По крайней мере, в случае Нины так и было. Ее старший брат и она сама были тому явным примером.
Глаза ей достались от мамы – открытые и выразительные (признак яркой и впечатлительной натуры), светло серые, с синими крапинками (загадочность и авантюризм), с пышными, словно накладными, ресницами (искренность и утонченность).
Губы бантиком – это подарок папы (не меньшая роскошь, чем мамины глаза) – признак натуры решительной, умеющей чувствовать истинную радость жизни. Ну и все остальное – брови, высокий лоб, четкий профиль и овал лица – словно работа  заправского  кудесника.
Фигура прирожденной танцовщицы – ничего лишего или недостающего, с узкой талией, развернутыми плечами и длинными ногами.
Не было ничего удивительно в том, что на нее оборачивалась вся улица, когда она мчалась куда-то, непременно опаздывая и суетясь, и выглядела небрежно и взъерошено, без грамма косметики, но при этом самым таинтственным образом олицетворяя собою идеал женственности и взрывной сексапильности. Она могла думать, что вид у нее самый потрепанный, как у студентки, что возвращается под утро с вечеринки, и наверняка подозревала, что шокирует прохожих, если останавливала маршрутку бравурным свистом в два пальца, или истерично чесалась (дурацкий рефлекс еще с детства, реакция на недосыпание), но при всем при этом, прохожие оглядывались и раззивали рты не потому что она напоминала им сумасшедшую, а потому что оторвать глаза от Нины, как от какого-нибудь неземного чуда, было попросту невозможно.
Ее и не смущало, что на нее пялились. Не смущали даже те несчастные, безумные люди в грязной одежде, что ходят обычно по улице и спорят с невидимыми существами,  когда они улыбались ей и кричали «привет», как старой приятельнице. Нет, ее это не злило и не смущало, лишь заставляло долго и охотно хохотать от души.


Не так давно Нина решила провести некий эксперимент по части странного подражательства девушками ее неосознанных привычек. Она стала носить волосы в причудливом и неряшливом пучке на затылке. Обычно она делала так, если шла чистить зубы или просто сидела дома. Прическа, привязавшаяся с тех времен, когда она занималась танцами. Очень удобно, но для улицы –  совершенно нелепо!
Эксперимент, около месяца не приносивший особо глобальных  результатов, все же проявил себя, и как ни странно первой такую прическу Нина увидела на фото Камерон Диаз, сделанную папарацци. Дальше в «неряшливый» ряд стали активно вписываться как и звезды, так и обычные девушки, и уже в кратчайшие сроки, что-то около полугода, смешной пучек на голове стал настоящим хитом.

Нина и ее друзья долго забавлялись по этому поводу, не беря в толк, по какому сверхестественному внушению такое происходит, но каждый при этом единогласно настаивал, что ей нужно было идти не на «ин яз», а на стилиста, вот тогда бы, небось, ворочала идеями и миллионами, как настоящая икона стиля!
Да, с «ин язом», очевидно, был пролет. Еще и потому, что страна не нуждается в таком огромном количестве педагогов и переводчиков, как думала когда-то Нина. Языки сейчас не проблема, стоит только захотеть, можно выучить любой и в короткие сроки. Вот и наслаждайся тем, что читаешь книги в оригинале, выступаешь время от временем гидом для иностранцев, временно работаешь на компании, что налаживают связь с иностранными партнерами или вот, как сейчас, на телефоне, где услышать на том конце иностранца не такая  уж большая вероятность, но, беря ее на работу, шеф заметил: «Оу, полиглот! Это может пригодиться...»

Завершив утренние танцы и выпив чашку кофе, Нина привела в порядок волосы и нанесла легкий макияж на лицо. Три минуты – и в зеркале улыбалось само совершенство!
Вернувшись на рабочее место, проглотив дополнительную таблетку от похмелья, Нина припомнила, что на работу эту она пришла устраиваться с такого жуткого бодуна, что даже теперешний с ним не сравнится.
Тогда у друга был день рождения, и это был реальный отрыв, длившийся целые сутки. Она упомянула, что должна была идти на собеседование, но, похоже, все накрылось медным тазом, и кто-то вдруг поднял спор на то, чтобы она пошла устраиваться на работу как есть, едва держась на ногах. А что, слабо? Срази их своим интеллектом! Заговори всеми языками человечества. А вот и не слабо, приняла вызов Нина.

И вот она сидит в приемной, где собралось куча народу. Присев на стул в тени и прикрыв лицо большими очками, она не успела заметить, как уже дрыхла – так беззаботно, сладко и громко посапывая, словно находилась в родимой постели у себя дома. Услышав громкий звонок мобильного практически рядом с ухом, она вскинулась, медленно поднялась и потянулась к кулеру, с жадностью выпивая один стакан воды за другим. И в этот момент ее будущий шев вышел из кабинета и встал прямо перед ней.
Вот и не верь потом спорам. Помимо нее, на эту простую, но с «перспективами» работу пришло устраиваться еще человек тридцать. Каждый с резюме, в прилежном костюме, с серьезным лицом. Но только не Нина. Крошечное черное платье, обшитое яркими паетками, коротенькая кожанка на распашку,  ботфорты на убийственно высоких каблуках, здоровенная сумка и черные очки. На открытых запястья побрякивают массивные браслеты, каждый раз когда она чешется или откидывает волосы с лица. Вряд ли кто-то усомнился бы, глядя на нее, что она очутилась тут прямиком из клуба. Вряд ли кто-то усомнился бы, что девушка выпила не один десяток коктейлей. Вряд ли кто-то усомнился бы, что таких людей попросту не берут на работу в офис!

Но она сперва сделала жест, предупредительно выставив палец опешевшему работадателю, что, мол, сейчас, я уже допиваю, потом улыбнулась и томно произнесла:
– Привет. Водичка просто прелесть! Хотите?
И кто знает, что подействовало тогда: шок, ее сногшибательный вид, или это дружелюбное «хотите», когда она протянула ему стаканчик с водой. Но на его щекастом лице расползлась восхищенная улыбка, и, не в силах отвести от нее глаз, он принял из ее рук стаканчик и попросил войти с ним в кабинет. Нина недоверчиво прищурилась на него поверх очков. Она понимала, что выглядит не соответственно требованиям, и относилась к собеседованию просто уже как к очередной забаве, которую можно рассказать  друзьям за пивом. Но пошла за мужчиной в его кабинет, раздумывая о том, что, если хохма превратиться в приставания, то она по-быстрому обломит его и отправиться уже, наконец-то, домой – спать хотелось нестерпимо!
Мужчина отличался полным телосложением, но при этом двигался так быстро, что  даже чем-то напоминал гигантский шар для боулинга. Казалось, только раз метнулся – и уже стоял возле стола.
Все так же не спуская глаз с Нины, он предложил ей сесть в кресло напротив. Она приняла предложения с радостью, каблуки доставляли ей массу неудобств.
– Вы можете снять очки, – сказал мужчина, все так же радуясь чему-то, как ребенок.
– Нет, поверьте, так будет лучше, – Нина блеснула белозубой улыбкой.
Он отставил стаканчик и опустился в свое кресло, вплотную придвинулся к столу и максимально выпрямил спину, чтобы рассмотреть ее получше.
– Как ваше имя?
– Нина. Собко.
– Нина-Нина! Нина Собко, – пропел мужчина, практически сразу отыскав ее резюме в стопке сложенных перед ним документов. Все так же лукаво поглядывая на девушку, он быстро изучил ее данные, после чего расплылся в улыбке еще больше.
– Вы подходите нам просто идеально!
– Что? – Спросила Нина и неожиданно громко икнула. Деликатно притронулась кончиками пальцев к губам. – Прошу прощения... Вы что же – берете меня на работу?
– Ну конечно! Владение компьютером, – уточнил он, кивая на резюме. – Коммуникабельность. Кстати, последнее – наиболее важно для этой должности.
– Вы не все прочли. Я досконально знаю пять языков... – Она снова икнула.
Мужчина быстро взглянул на копию ее диплома.
– Оу, полиглот! Вообще отлично! Это может пригодиться...
– Простите, а что за должность, – спросила девушка вкрадчиво, пытаясь думать трезво, но уже теряя уверенность в том, что ей нужна эта работа.
– Консультант по товарам и услугам.
– О Боже, что это? – Она не сумела скрыть ужаса и разочарования.
– Это работа на горячей линии. Люди звонят, задают вопросы, а вы отвечаете.
– Это как оператор мобильной связи, что ли?
– Нет. У операторов миллион звонков в минуту, а у нас их может быть только несколько за весь день. Но это пока. – Со значением заметил мужчина. – При расширении компании, соответственно, растет и штат, растут должности. Через полгода, можете занять место менеджера. Но пока это консультант. Ставка хорошая, работа в офисе, набираем пока не более двух человек.
– Это там столько людей, – она кивнула на дверь, – ради должности консультанта?
– И перспективы роста. – Снова подчеркнул работодатель. – Вас что-то не устраивает?
– Да нет, все прекрасно. Когда приступать?
– Желательно уже завтра.
– Аамм.. – замялась Нина, сдерживая новый приступ икоты. – Слушайте...
– Рома, можно просто Рома! Никакого отчества, мы одна команда.
– Да, да, я понимаю. Одна команда... Рома!  А можно я приступлю к работе не завтра, а послезавтра?
Он думал не больше секунды:
– Идет!
Пока Нина поднималась с кресла, вяло цепляясь за подлокотники, он уже был подле нее, и успел даже придержать за руку, когда она вдруг пошатнулась, теряя равновесие на каблуках. Девушка благодарно и полупьяно улыбнулась ему.
– Вы что, правда, берете меня? – Переспросила она с  удивлением. – А как же те, что ждут в приемной?
– Ну, – вздохнул мужчина, – боюсь, у них не такое яркое резюме.
– Ааа, – протянула она заговорчески. – Коммуникабельность и все такое... Это же такая редкость в наше время. – И подмигнула ему.
Шеф просиял еще сильнее.
– Вот именно. Думаю, можно уже на ты?
Нина кивнула.
– Тебе говорили, – спросил он загадочно, – что ты похожа на Шарлиз Терон?
– Нет. Мне говорили, что на Мишель... эту... пфф... как ее там?
– Пфайффер?
Она отмахнулась:
– Да без разницы! Хоть на Агузарову...
– Но, пожалуй, что-то есть и от Кейт Хадсон.
– А от Ольги Сумской? – решила подыграть Нина.
– Хм, ты знаешь, тоже есть что-то... – Мужчина растерянно вскинул бровь.
– Ну да, – Нина поняла, что не в силах больше сдерживать икоту. – Есть что-то общее у блондинок...  До свидания, Коля!
– Рома!
– Ну да. Рома!
Она хотела пройти к выходу самостоятельно, ступая размашисто и неровно, цепляясь  острыми каблуками за ковролин в приемной, но он все же пробежался рядом с ней, галантно открыв парадную дверь.
– До встречи, Нина.
Люди, ожидающие в приемной, нервно наблюдали за ними. Нине показалось, что она даже слышала скрип зубов.
Уже позже, проработав там какое-то время, она все же спросила Рому, почему он взял ее на работу, если и ослу было ясно, что она привалила на собеседование с бодуна и полная откровенного пофигизма.
– Ты шутишь, – ответил Рома. – Любой может сидеть здесь весь день на жопе, принимать звонки и получать зарплату, но где бы я взял человека, который бы так радовал мне глаз, когда я прихожу в офис? Я бесконечно рад и благодарен тебе, что ты заявилась тогда на собеседование. Это был подарок для меня!
– Ну а как же подарок для меня, – напоминала она спустя полгода, год, а теперь уже и все полтора. – Кто обещал менеджера?
– Ну, дорогая, прости, – он беспомощно разводил руками. – Компания не так быстро развивается, как хотелось бы. Но ведь развивается... Терпение, драгоценные мои, терпение!
Нина понимала, что это временная работа, ведь платить по счетам чем-то надо, да и где еще можно дрыхнуть пол дня после гулянки, если не здесь? Но, возможно, именно эта, лишенная серьезных обязанностей, и напротив, полная бездействий и расслабленности работа,  усыпляла ее амбиции и не  вдохновляла на поиски чего-то другого.
А, может, ее просто все устраивало. Жанка ведь обещала, как только устроится в Америке, заберет ее к себе. Так что, пожалуй, можно немного и расслабиться пока.


Вместе с ней в офисе работала Алина. Девушку, ее сменщицу и компаньонку, взяли, очевидно, по той же причине, что и Нину – яркое резюме! Это «резюме» мгновенно бросалось в глаза – безумная копна огненно-рыжих курчавых волос, рассыпь веснушек, курносый нос и энергичное сухое тело. Ростом она была ниже Нины на целую голову, но темперамент халерика не позволял ей оставаться не замеченной ни при каких обстоятельствах. Вот кто без конца спорил с шефом, загрызая его данным когда-то обещанием о повышении, угрожая увольнением и выражая постоянное недовольство, что лучшие ее годы проходят в офисе с микрофоном у рта. Впрочем, она продолжала сетовать все полтора года, но так никуда и не уходила.

Они подружились с первого дня и были теперь неразлучны в компаниях. Вчера в клубе Алинка подцепила какого-то парня, и поскольку подруги уже хорошо знали друг друга, то даже не сговариваясь ни о чем, Нина знала, что сегодня прийдет первой в офис. Алинка, вернее всего, явится только после обеда, с несдержанными возгласами и бурей впечатлений, пересказывая мельчайшие подробности своего ночного приключения, не зависимо от того, удачно оно прошло или совсем уж неважно, потому что такой была Алинка – все ее эмоции предназначались целому миру и она выплескивала все, что думала и чувствовала с решимостью маньяка, не заботясь о том, нужно это было кому-то или совершенно не имело значения.
Нина уже наперед предвкушала длинный, сочный треп, в котором пройдет весь остаток рабочего дня, а затем еще и вечер, потому что, как водится, после удачного веселья, следующий вечер никак не должен подкачать, и сегодня снова они встретятся в клубе со старой компанией, уже без Жанки, и не с таким размахом, как вчера, но непременно выпьют по несколько коктейлей и проведут незабываемые момены, шутя, резвясь и танцуя до позна.
Возбуждающая дрожь пробежала по телу девушки от мысли про ночной клуб. Это была ее давняя, не переводящаяся страсть, позволявшая ей быть собою, чувствовать себя раскованной и свободной, отдаваясь ритму танцев, поглощая собою музыку.
По-настоящему веселиться в клубе можно только с действительно проверенной старой компанией, от этого зависит слишком многое, только так можно всецело расслабиться и ни о чем постороннем не думать. О том, например, что не с кем разделить это веселое сумасшествие, что не кому подстраховать тебя, если вдруг прицепиться какой-то пьяный воздыхатель, что не кому будет посадить тебя в такси, или отвезти домой, если вдруг один из напитков окажется лишним. Да и вообще – радость  общения, давняя искренняя любовь друг к другу. Веселиться в компании людей, которых ты не любишь или не разделяешь их мнения, и чувствовать себя при этом комфортно и беззаботно, просто не возможно, каким бы шикарным не был клуб, какой бы сногсшибательной не была музыка и сколько бы коктейлей ты не выпил.

Радио-волна взорвалась динамичными тактами и Нина, сидя уже в своем рабочем кресле, пластично задвигала плечами и головой, подражая своим собственным танцевальным приемам, которые она использовала в клубе, вызывая неизменное восхищение всех окружающих.
Но внезапно память Нины прорезало словно молнией, заставив забыть про музыку, танцы, друзей и клубы. Она замерла на месте и с такой ожесточенной досадой, будто только что узнала, что все клубы в городе с сегодняшнего дня находились под строжайшим запретом и больше никогда ни один не откроется, ударила себя по лбу и простонала:
– Блииин... тот псих на своем мопеде... как же я могла о нем забыть!!!
И с поражающей ясностью вспыли все подробности ее ночных перипетий, которые вылетели из головы лишь потому, что думала она исключительно о своих друзьях и веселье, и помутненный алкоголью разум воспринимал все случившееся на кануне не более, чем сон или бред на яву.
Но теперь все вспомнив, Нина пришла в недовольство, смешанное с иронией и раздражением. Вспомнила мужчину на мопеде и несдержанно прыснула, нервно откидываясь в кресле...


Читать дальше (Глава 2): [url=http://www.proza.ru/2012/10/01/78]