Глава 2

Вчера был просто невероятный, божественный вечер. Один из тех теплых, майских вечеров, когда воздух наполнен райскими ароматами цветущих деревьев в садах и парках, нежными цветами, свежим дыханием весны и сладким предвкушением лета. Когда собираются не просто друзья, а близкие друг другу люди.
Когда смех не прекращается, а алкоголь хоть и дурманит голову, но точно так же ты пьянеешь от счастья, и в это же время, понимаешь, что сколько бы ты не пил, а упиться тебе не удастся, и ничто не испортит великолепный праздник, который ты будешь вспоминать в дни глубокой старости с благоговейным трепетом и тоской в душе, с разрывающимся от волнения сердцем в оживающих во всех подробностях воспоминаниях.
Да, это был именно тот вечер! Когда разъедутся все друзья, когда каждый обзаведется своей семьей, - в мрачных сумерках зимы или в сырой слякоти осени захочется вспомнить именно тот вечер.

Клуб закрывался в четыре утра,они пробыли, конечно же, до последнего. Жанку отправили на такси с кучей подарков, свистами и криками, с пожеланиями и  обещаниями скоро увидеться. Нине было невыносимо расставаться с подругой детства, единственной подругой, которая все это время была рядом с ней, стала частью ее жизни, ее развития, неизменным элементом всех ее праздников еще с того незапамятного торта, на котором было только пять свечей. Больше двадцати лет неразлучной дружбы, которая соединила их невидимыми нитями, как кровными узами, сделала родными сестрами, похожими даже внешне, что уж говорить про вкусы и манеры. 
Невыносимые слезы терзали душу, и в то же время не было границ ее радости за подругу, за ее возможность сделать замечательную карьеру, о которой она мечтала. И, главное, жить той жизнью, о которой они часами говорили еще будучи девчонками, придаваясь мечтам и фантазиям, которых обе в равной степени были достойны. И поэтому веселилась в этот шикарный во всех смыслах вечер, как возможно никогда прежде. Но, прощаясь у машины, слезы все же прорвались, Нина дала слабину, потому что Алинка вдруг громко и несдержанно заревела, уткнувшись в шею Жанны.
Жанины попытки устоять перед слезами так же вдруг сорвались, и прикрыв лицо ладонью, она беззвучно заплакала. Как могла спрятать слезы Нина при этом?
Она кусала губу и не понимала, почему алкоголь, который сделал такими шаткими ее ноги, совершенно не заморозил ее чувств. Их взгляды встретились и Нина поняла, что лицо ее совершенно мокрое от слез. Она молча прижала голову к голове подруги, та сильно обвила ее затылок ладонью и они стояли так, молча, закрыв глаза и только тихо, судорожно всхлипывали. Одну Алину было слышно за версту, когда она взрывалась от новых и новых приливов  плача, стонов и каких-то малоразборчивых причитаний. Что там Алинка! Нина познакомила их только полтора года назад, а вот ее саму  – словно душа покидала.
Двое постоянных спутников их компании Игорь и Тимка дали им поплакать совсем недолго, стали иронизировать про вечные женские слезы, про долгие проводы и все такое, тем самым, видимо, стремясь прогнать и собственную печаль.

Так Жанка уехала, а они стояли и молча смотрели, как ее такси уплывает в городскую пелену ночи, наполненную мириадами подрагивающих огней.
Алинка вытерла слезы и быстро всех расцеловала. В другом такси ее дожидалось ночное приключение с темной шевелюрой и крепкими бицепсами, ей не вежливо было мешкать. Тимка распростер объятия, прижал к себе Нину и пьяно чмокнул ее в лоб:
– А представляешь, если Жанка вдруг вернется через год?
– Сплюнь, бестолочь! – Девушка толкнула его кулаком в живот.
– Но она же обещала забрать тебя в скором времени. Не успеешь глазом моргнуть. Вытри сопли...
– Знаешь, Тим, если будешь продолжать в том же духе, – прервала его девушка,  не совсем четко выговаривая слова, – я тебя побью! Вот правда...
Она запнулась, чувствуя, что сейчас снова разрыдается.
– Этод водопад когда-нибудь прекратится? – засмеялся Тимка.
– Ты же не понимаешь, – сказала она, преодаливая дрожь в голосе, – ты же только наоборот мне сердце бередишь...
– Все, больше не буду!
Стоявший рядом Игорь, вызывающий по телефону такси, насмешливо ткнул в них пальцем:
– Два пьяных школьника!
– Кто тут пьяный? – Хором откликнулись Нина с Тимкой. – На себя посмотри!
– Забыл, кто стрептиз посреди танцпола лабал? – Напомнил ему Тимка с наигранным отвращением.
Нина захохотала.
– О, Боже, я думала умру от стыда! Игорь, я даже не подозревала, что у тебя настолько большой живот. Спасибо за презентацию, это было прелестно.
– Танец поросят в твоем исполнении превзошел сегодня всех, – поддержал ее Тимка, и у Нины снова навернулись слезы, теперь от смеха.
Игоря это нисколько не смутило, даже напротив, он попытался повторить несколько  неуклюжих движений, что изображал в клубе. Его полнота его совершенно не смущала, он все равно был центром любой компании и знал, как выделиться из толпы.
– У тебя такое в жизнь не получится, –  с насмешливым упреком заявил он Тимке, высокому и стройному, с хорошо подкаченными мышцами. – Тебе сперва нужно пройти мой бойцовский курс, – Игорь похлопал себя по животу, – бросить истязать себя в фитнес-клубе  ради тамошних девчонок!
Нина помешала Тимка ответить, парировала вместо него:
– Ты просто завидуешь, что мы с Тимкой постоянно в паре танцуем. – И стиснула пышные щеки Игоря. – Мордашка ты моя! Но ты же знаешь, что мы с тобой танцуем лучше всех.
– Да, – хихикнул Тимка, – танец поросят – это ваш конек!

Они стояли так, подтрунивая друг над другом в привычной дружеской манере, рядом со входом в клуб, где уже почти не осталось никого из посетителей, все либо разбрелись, либо уехали на такси. Ночь, а точнее близившаяся предрассветная мгла, понемногу утопала в тишине.
Наконец, подъехала машина такси. Парни бросились открывать перед девушкой дверцу, нарочно толкаясь, пинаясь и создавая видимость соперничества, пока Нина не открыла для себя другую дверцу. Так они ехали в одной машине, с непонятными для посторонних минами и высказываниями, и через пару минут первым выскочил Тимка. Он быстро чмокнул Нину в щеку, протянул руку к сидящему впереди Игорю и крепко стиснул его пальцы, тот сделал вид что с силой вырывает их – это была традиция,  так они прощались. Затем, через несколько улиц, машину покинул Игорь. Она подставила ему лицо и он звонко, как всегда, расцеловал ее в обе щеки.
– Все, красавица, крепких снов, – напутствовал он, закрывая двери машины. – Набирайся сил для завтрашних танцев!
«Обожаю их!» – чуть не прокричала Нина в слух. Правду говорят, что друзья – это твоя семья. Куда уж ближе и роднее! Куда уж любимее. Приятная теплая вибрация расходилась по венам при мысли, что они есть у нее.
Такси едва тронулось с места, когда Нина вдруг почувствовала неудержимое желание пройтись по пустому и такому таинственному ночному городу.
Добираться было уже совсем не далеко и она попросила водителя остановиться. Он напомнил ей, что они еще не приехали, видимо, решив, что девушка совсем пьяна и не понимает, где она находится. Нина уверила его, что все в порядке, она в курсе, что они еще не приехали, но это не важно, денег за оставшийся отрезок дороги возвращать не надо.

И вот она шла не спеша, покачиваясь на высоких каблуках. Но через несколько метров все же сняла свои изящные атласные босоножки и несла их в руках. Яркий свет фонарей, освещая тротуары, слепил глаза, и девушка предпочла уйти на параллельную улицу, где фанарей практически не было.
Перед глазами еще продолжало все плавать и кружиться, но абсолютного опьянения Нина не ощущала. Ночь была настолько яркой и эмоциональной, что действовала на нее отрезвляюще. Да и сам воздух, наполнявший ночные перкрестки, казался настолько чистым, проникающим в каждую клетку ее огранизма, что выметал остатки алкоголя.
Она ступала босыми ногами по шершавому, успевшему остыть за ночь асфальту, и запрокинув голову, наблюдала за поблескивающими в далеке звездочками. Через несколько часов, в этом небе замигают огни Жанкиного самолета, он прощально блеснет крылом и спрячется в облаках, туманно размышляла девушка. Она представила Жанку, сидящую в самолете и смотрящую вниз, на крошечные домики их города. Всплакнет ли она, не стесняясь больше присутствия друзей, или все же сдержит свои чувства, останется сильной перед лицом перемен – хороших и долгожданных перемен?
Жанна получила красный диплом менеджера, но улетала на должность страхового агента в крупную американскую компанию, потому что это единственное место, которое ей могли предложить по рабочей визе. И то – не просто было выхлопотать эту визу, ей старательно помогали в том родственники по материнской линии, которые обосновались в Штатах еще пятнадцать лет назад.

Ветер был нежным, теплым, словно специально кружил вокруг нее, как таинственный спутник, безмолвный и ненавясчивый. Нина расставила руки и ей показалось, что она не идет,  а летит в темноте, растворяется в бесконечном, отливающем фиолетом небе, в теплом пространстве, смешавшим запах ночи с  ее духами. Шелковое платье-туника ласкало кожу, и ноги больше не чувствовали касание земли.
Нет, думала она, блаженно паря с закрытыми глазами, жизни невозможно не радоваться! Невозможно не любить своих друзей, или родных. Как и эту весну, ее запахи – это щедрое благоухание цветов, которое скрывается днем в выхлопных газах машин, шуме моторов и бегущих ног. Но только наступает ночь и дневные монстры засыпают, как  природа тут же оживает, наполняется соком и разливается приторным эликсиром! И никто, увы, спеша по этому тротуару днем на работу, не заметит пульсирующего дыхания гортензий и тюльпанов, или сладкого аромата меда, что так чщательно готовили всю ночь липы и каштаны. Даже она этого не заметит, увы.
И как никогда глубоки и пространственны были ее мечты, ее упоение этой прогулкой, и такой нечеткий, гулкий и призрачный рокот откуда-то из далека совершенно не привлек ее внимания, показался жужжанием пролетевшего мимо майского жука. 
И даже услышав громкий крик, она не сразу и с трудом открыла глаза. С полусознательным удивлением обнаружила, что она почему-то направляется прямиком через перекресток, а не вдоль дороги, как перед этим.
Что-то быстро пронеслось мимо нее и едва не сбив с ног, дико петляя, помчалось к противоположному ей тротуару, к скоплению старых деревьев.
Казалось ее окутала дрема, Нина приходила в себя смутно, потирая глаза и моргая, чтобы происходящее приняло четкие формы.
Блеснувший отполированным желтым боком скоростной японский мопед, издавая тот самый, неясный рокот, в мгновение ока скрылся в тени разросшихся деревьев и тут же громкий глухой звук потряс тишину ночи. Нина испуганно вскрикнула, прижимая босоножки к лицу.
На дорогу выкатился серебрянный круглый диск, ковыльнул, пытаясь сделать круг, но тут же неустойчиво пошатнулся и повалился на асфальт, долго и противно звеня. Этот звон, а так же рокот промчавшегося мопеда, звук его столкновения с чем-то большим и железным, явно с забором, смешался в голове Нины в оглушающий грохот.
Она бросилась вдогонку, в ужасе представляя, какая участь постигла человека, что сидел за рулем.

Первое, что она увидела, нырнув под сень нависших веток, невысокого, худощавого и сильно сгорбленного мужчину в черном спортивном костюме, который стоял между мусорными баками, один из которых вылетел из строя и перевернулся от столкновения. Ах вот что это был за звук, невольно подумала Нина. Мужчина испуганно и изумленно смотрел на свой мопед, держа его за руль. Девушка облегченно выдохнула, решив что все обошлось, человек не пострадал и все такое. Но она не заметила, что фара спереди была разбита, а колесо  неестественно выгнулось в бок, защитный каркас над ним взъерошился, как хохолок у попугая и торчал к верху, краска сморщилась и от прежнего глянцевого блеска не осталось и следа. Во всем остальном мопед был самым обычным, почти новеньким.
– Вы нормально себя чувствуете, – спросила Нина, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Мужчина резко поднял к ней лицо и девушка вздрогнула. Лицо показалось ей безобразным от изказившего его ужаса и резких глубоких полосок на лбу.
– Ты... ты, – он сильно запинался от ужаса и возмущения, – Ты... побила мой скутер!
На последнем слове он визгнул, и Нина вдруг поняла, что это совсем молодой мужчина, ему не больше тридцати. Он очень резко и нервно пригибался, вглядываясь в изувеченное колесо, не веря своим глазам, пребывая в  непоправимом шоке от случившегося, будто это была всемирная катастрофа, в один ряд не стоящая даже с ядерным взрывом. Непрерывно трогая его дрожащими руками, он поднимал осколки фары и пытался вложить их на место.
– Это всего лишь фара, – попыталась успокоить его девушка.
– Ты... ты знаешь сколько стоит новая? – вскричал он в истерике и посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
Внезапно Нина увидела всю эту ситуацию в необычайно комичном, просто невыносимо  смешном виде. Парень, не замечая, что у него мусор на плече, возился с обломками мопеда так, словно мог что-то исправить. Выражение его лица было растерянным, как у ребенка, которому сломали любимую игрушку, казалось, еще немного и он разрыдается. Он, сам того не понимая, делал такие мины, что Нина просто не смогла сдержать рвущегося резкого смеха.
– О, Боже, простите, – приговаривала она сквозь хохот, увидев его удивление смешанное с отвращением. – Я просто...
Она протянула к нему руку, чтобы снять с плеча грязный рваный полиэтилен, но он отпрянул, словно боясь ее прикосновения, и только тогда заметил мусор на куртке и стал раздраженно смахивать его с себя. Это только добавило масла в огонь, Нина расхохоталась еще сильнее прежнего.
– Простите, – с трудом выговаривала она, вжимая в грудь босоножки, – Я заплачу вам за ремонт...
– Конечно заплатишь! Ты... ты...  идотка!
– Вот только давайте без оскорблений... – Смех едва не перерос в истерику.
– Две... двести долларов, – выкрикнул молодой человек, – Прямо сейчас!
– Ну где я возьму тебе сейчас двести баксов, – резонно заметила Нина, пытаясь обуздать свой неприличный смех. – Из чулка что ли? Я же сказала, что заплачу. Я не отрицаю, что это  произошло по моей вине, но слава Богу, все живы и здоровы. Разве нет?
– Ты должна заплатить за ремонт, – упрямо повторял мужчина, словно не слыша ее слов, сверля ее таким взглядом, как если бы из-за нее пострадала самая дорогая для него вещь, и жизнь отныне не имела смысла. По всему было видно, что он ей не верил.
– Ладно, – сказала Нина, в конец угомонившись под этим неприязненным и колючим взглядом. – Записывай мой телефон.
На минуту она правда замешкалась, а что если это был маньяк? С чего бы нормальному человеку мотаться ночью на полудетском мопеде? Этот растерянный и взволнованный вид, перепуганные глаза и истерические ноты в голосе вполне могли принадлежать не простому парню с дороги, а настоящему ночному убийце.
– А что это вы так поздно катаетесь? – спросила она, незаметно оглядываясь.
– Это не... не твое дело! – пискляво отрезал мужчина. Он достал свой старенький мобильник и ждал, пока она продиктует ему номер.
«Маньяк бы наверняка заискивал», – бегло подумала Нина. – «А этот вон как запинается, ей Богу будто в штаны наложил из-за своего драндулета»
Не успела она продиктовать ему номер, как он уже звонил ей. Она неловко достала из клатча айфон (подарок родителей на 25-летие), ей почему-то стало его жалко в этот момент, по виду он не смахивал на богача, и этот мопед, кто знает, может правда его единственное сокровище. Он мельком взглянул на ее телефон, в глазах отразилось презрение, но все же, ему, по всей вероятности, стало спокойнее при виде такой показной ее состоятельности (деньги есть, значит заплатит!) да и с номером не обманула.
– Ну все, – она поторопилась попрощаться. – Надеюсь, вам не далеко до дома, да и рассвет уже скоро. – Нина кашлянула, понимая, что говорит вздор. – В общем, я на связи, звоните насчет ремонта.
И практически побежала, стремясь поскорее разделаться с неприятным чувством, что такой волшебный, беззаботный и ласковый вечер можно было испортить такой ерундой.


И теперь, когда еще полчаса не прошло с момента ее появления в офисе, стоило только вспомнить о нем, как телефон заиграл «Щелкунчика» Чайковского, неожиданно пронзительно и громко, от чего-то даже зловеще, нарушая привычное спокойствие рабочей атмосферы. Эта мелодия звучала только в тех случаях, если звонил незнакомый номер. Но Нина почти интуитивно догадалась, что звонил именно тот псих с дороги.
Трубку взяла только потому, что понимала – если она ему не ответит, он будет звонить снова и снова, пока не сведет ее с ума.
– Мне нужны деньги на ремонт моего ску... скутера, – напомнил мужчина и его голос по телефону показался ей намного ниже, чем был вчера. Волнение правда все равно присутствовало, это выдавало его запинание, не заикание, а именно запинание, как бывает обычно у людей при сильном стрессе.
– Послушайте, – проговорила Нина как можно мягче, закатывая при этом глаза от нетерпения. – Я сейчас прилично на мели, но через неделю, или, может, две, у меня будут эти деньги...
– Это не.. немыслимо! Мы так не договаривались! Ты... ты меня обманула!
– Тихо, тихо, пожалуйста, послушайте же меня, – тут она применила навыки разговоров по телефону, которые преобрела работая на горячей линии. Голос был очень сдержанный и бархатистый. –  Меня зовут Нина. Назовите мне, пожалуйста, ваше имя.
– Сергей Чуприна!
«О, Господи,» – Подумала она с раздражеием, – «Что это за фамилия еще такая? И зачем мне ее называть? Это же не обязательно! Я всего лишь имя спросила!»
– Сергей, – голос ее звучал все так же ровно. – Я уверена, мы уладим этот конфликт и очень скоро. Если бы у меня была цель вас обмануть, я бы попросту не поднимала трубку. Как бы вы меня нашли? Понимаете?
– Запросто! – Холодно ответил мужчина, невольно шокируя девушку. – По номеру телефона определяется имей код "трубы",а через сотовое пространство местонахождение абонента.
Ты такой типа умный, что ли? Нина чуть не взревела от злости. Правда ли он мог такое проделать, или это дурацкие попытки казаться крутым? Она снова вспомнила неприятное, сморщенное выражение его лица и вид дешевенького мопеда, что вообще никаким местом не вязалось с понятием «Я действительно крут, детка!»  Господи, ее телефон стоит в три раза дороже его долбанного мопеда! Можно подумать, он этого не знает!
Она осторожно, сдерживая дыхание, спросила:
– Зачем?
– Чтобы обратитьсяв милицию?
– В милицию, – выдохнула Нина, не веря собственным ушам.
– Через милицию придется заплатить еще больше, плюс моральная отвественность и штраф...
– Вы в своем уме?
– Мне нужно внести аванс за ре... ремонт уже сегодня.
– Блин, но у меня максимум, что найдется, это долларов сорок.
– Сорок подойдет. Завтра можете отдать остальное!
– Но...
Теперь Нине пришлось запнуться. О чем было спорить? Она разозлилась не на шутку, но не хотела этого показывать. Это ей что же - прийдется из-за него брать деньги в займы? Она никогда этого не далала, и не собиралась! Вот же черт припер на ее голову!
– Все же, может, было бы лучше дождаться всей суммы...
– Нет, сорок, так сорок. Я же сказал! Запишите адрес, куда нужно принести деньги.
Проклиная все на свете, Нина все же вынуждена была нацарапать адрес в записной книжке.
– Что? – удивилась она. – Детская площадка? А лучшего места для такой важной деловой встречи вы придумать не смогли?
– Тебе что-то не нравится? – последовал ответ. – Можно встретится в участке.
– Эй, – сказала она резко, выходя их себя. – Между прочим, я вам не тыкаю!
Он бросил трубку.
– Чмо! – крикнула Нина на весь офис.
Господи, скажи, что меня просто разыгрывают!
Ну где ей теперь до восьми вечера найти деньги?  Черт, ну зачем она сказала про эти сорок баксов? Это же все, что у нее осталось для клуба. Дальше бы она как-нибудь перебилась, до зарплаты оставалось какие-то две недели. И что делать с клубом сегодня? Этот вопрос тревожил ее больше всего. Не могла же она не пойти! 



Эту историю она сперва хотела рассказать Алине. Может та помогла бы ей с деньгами. Но Нина не сделала этого по двум причинам. Первое: стало вдруг стыдно, к тому же денег у подруги в запасе скорее всего не больше, чем у нее самой, если и того не меньше, – Алинка была жуткой транжирой и не умела пройти спокойно мимо магазинов с косметикой и модной одеждой. Второе: как и предполагалось заранее, тема дня для Алины – ее вчерашний любовник, который не оправдал ее больших надежд и ожиданий, а потому, слушать ее предстояло гораздо дольше, чем если бы все сложилось превосходно.
Оставался только один вариант – звонить родителям, говорить, что умирает, так позарез нужны деньги!



Читать дальше (Глава 3) : [url=http://www.proza.ru/2012/10/02/12]