Оленька

За окном синел поздний зимний рассвет. Муж Оли на несколько дней уехал из Петербурга по делам, поэтому-то они и позволили себе роскошь провести в гостинице ночь. Проснувшись, Сергей увидел полураздетую Ольгу, она сидела у зеркала и грустно вглядывалась в своё отражение. В её облике, в изгибе полуобнажённой спины было что-то удивительно беззащитное и трогательное, от чего сердце Сергея предательски защемило. Он соскочил с кровати, и, оказавшись возле неё, опустился на колени, стал целовать шелковистую кожу спины. Ольга, обернувшись, обняла его голову, уткнулась в волосы, тёмные, густые, и, не удержавшись, коснулась губами, ласково провела рукой по прядям. Грудь её невольно оказалась у его губ, и Сергей стал покрывать её лёгкими, летящими поцелуями, становящимися всё более продолжительными и горячими. Оля, тихо ахнула, слегка выгнула спину, приближая полную высокую грудь к его ставшим такими жадными и нетерпеливыми губам. Сергей подхватил свою драгоценную ношу и понёс к кровати. Позже, держа спящую Олю в объятиях, лицо которой и во сне не теряло грустного выражения, Сергей вспоминал, как ...

По липовой аллее, которой заканчивался фруктовый сад у их дома, к нему бежит  пятилетняя, темнокудрая девочка, радостно, звонко крича: "Серж, Серж!»
И вот Оленька с размаху упирается в его живот,  крепко обнимая, поднимает личико с сияющими глазами, спрашивает: «Ты мне рад, Серж?»
Её родители, Садовские, помещики средней руки, жили в соседнем имении. Матери их были дружны, и потому Садовские частенько в то лето приезжали на вечернее чаепитие к ним в Кудряши. Серж с высоты своих важных одиннадцати лет покровительственно улыбался, брал Оленьку за пухленькую ручку и вёл показывать зайчонка, которого привёз в подарок дядя, заядлый охотник. Оленька была такая милая, и, несмотря на то, что мала, ему с ней совсем нескучно. Девчушка умела так внимательно слушать, когда Сергей рассказывал о приключениях, прочитанных в книгах: об отважном д’Артаньяне, о детях капитана Гранта, о поисках сокровищ. Ах, эти чудесные летние вечера! С полыхающим закатом небом, с душистыми запахами редких цветов, выращивать которые была большая охотница мама Серёжи. С неспешными разговорами на открытой веранде, за столом, накрытым белой камчатной скатертью, посреди которого стоял важный пузатый самовар, начищенный до блеска.

Потом была гимназия, университет. Сергей приехал на каникулы и был удивлён, встретив Оленьку, превратившуюся из пухленькой девочки в тоненькую девушку, миловидную, темноглазую с пушистой тёмно-русой косой. Сам Сергей в свои двадцать лет был высоким, ладным, широкоплечим. Оля приехала к ним с матерью.

«А что Серёжа, узнал свою старую поклонницу?» - спросил отец, кивнув на Оленьку. Она взглянула на него, вспыхнула, но взгляд не отвела. Сергей, подошёл, улыбнулся, взял ручку и поцеловал тонкие пальчики. Он присел к столу и, выпив чаю с вкусными медовыми пряниками, встал, собираясь подняться к себе. И вдруг отец, глядя на него смеющимися глазами, предложил: « А не прогуляться ли вам с Оленькой, погода прекрасная, всё лучше, чем слушать наши стариковские разговоры». Сергей, вопросительно взглянув на Олю и заметив неуверенность и робость в её глазах, почему-то развеселился и предложил ей с лёгким поклоном руку. Гуляя, они углубились в аллеи старого сада. И здесь Сергей превзошёл себя: острил, рассказывал забавные истории, расспрашивал Оленьку об её подругах-гимназистках, и она постепенно перестала дичиться, улыбаясь, слушала его и наконец, перестала терзать сорванный по дороге цветок.
Они зашли в самый глухой уголок сада. Сквозь ветви деревьев просвечивало солнце, медово пахли травы, в воздухе витало странное томление. Сергей, заметив пушинку от одуванчика в волосах Ольги, осторожно убрал её. Оленька подняла к нему милое личико. И Сергей вдруг привлёк к девушку к себе, коснулся губами этого прелестного, доверчиво поднятого к нему лица. Не в силах удержаться он вновь поцеловал её, сначала нежно, а затем всё более пылко. Оля пыталась вырваться из его объятий, но вдруг сама обвила шею Сергея тонкими руками, прильнула к нему всем своим юным гибким телом. Сергею показалось, что мир взорвался в ослепительной вспышке. Он неистово, страстно целовал девушку в диком порыве, сминая её нежные губы. Его руки, блуждая по ставшему податливым телу, прижимали к себе. Сергею хотелось одного: слиться с ней сейчас, в одно целое. Один Бог знает, как ему удалось остановиться вовремя. Вернувшись с Оленькой домой, не смотрящей на него и ставшей вдруг тихой и молчаливой, он был не в силах с кем-то разговаривать, и поднялся к себе. На прощанье поцелуем коснувшись её руки, он заметил мелькнувшую обиду в глазах девушки.

«Господи, что за наваждение, она же совсем ребёнок, ей ещё нет и пятнадцати лет. Но при воспоминании о гибком теле Оленьки, пушистой головке, пахнущей нежно ландышем, в нём вспыхивал такой огонь, что он невольно прислонился головой к прохладной стене, стараясь успокоиться.
Утром Сергей уехал, объявив ошеломлённым родителям, что обещался приятелю непременно быть у него.

Они встретились через много лет, в Петербурге. Сергей, закончив учебу, работал в Министерстве путей сообщения.Оказавшись толковым инженером, быстро продвигался по служебной лестнице. Однажды Сергей получил приглашение на благотворительный бал в Дворянском собрании. Перед балом был организован небольшой концерт любителей и Сергея, немного опоздавшего и только вошедшего в зал сразу привлекли звуки одного из вальсов Шопена, и … он не смог оторвать глаз от женщины, игравшей его на рояле.

Она была в платье какого-то огненного цвета и напоминала дивный экзотический цветок. Его поразило её лицо, прекрасное и вдохновенное. «Кто это?» – спросил он у приятеля, пришедшего вместе с ним.
«Это дочь Садовского, она недавно вышла замуж за купца- миллионщика Шергина, папочка то её проигрался в пух и прах, вот и пришлось выходить замуж за деньги. А хороша необыкновенно! Супруг её, смотри, у колонны стоит, набычившись, не сводит с неё взгляда. Да, за таким цветком нужен глаз да глаз».

Сергей взглянул на мужа, кряжистого мужчину лет пятидесяти, с тяжёлым взглядом серых, глубоко посаженных глаз из-под кустистых бровей. Впрочем, не лишённого некой импозантности.
А потом Сергей и Ольга танцевали вальс, он легко кружил её по зеркальному паркету, и вдруг, глядя в эти тёмные глаза, тепло и чуть грустно улыбавшиеся ему, понял, что он пропал. Какая-то таинственная сила не давала ему отвести взгляд от  милого, слегка раскрасневшегося лица. После танца они вышли в сад, прогулялись под мерцавшими в небе звёздами, вдыхая весеннее благоухание сада. Вспоминали детство, смеялись над забавными случаями. Затем Сергей отвёл Ольгу в дом, к ним сразу подошёл муж. Оля представила их друг другу. Муж немедленно взял её руку собственническим жестом и вскоре увёл. Оля, обернувшись, только и успела ласково улыбнуться ему.

Сергей стал бывать всюду, где мог встретить Шергиных, но остаться наедине им с Ольгой больше не случилось, только изредка Сергею удавалось потанцевать с ней.
Ночью Оля являлась ему во снах, чувственных, эротичных, он просыпался среди сбитых простыней и не мог уснуть до утра. Это стало наваждением: Сергей каждую минуту думал о ней, об Оленьке. А ещё он жестоко ревновал. Не только к мужу, но и ко всем, кто танцевал с ней, касался её, с кем она, как казалось ему, слишком ласково разговаривала.

Оля же себя вела с ним ровно и чуть прохладно. Во время их редких разговоров, беседовала вежливо так же, как и с любым малознакомым человеком.
И тогда Сергей не в силах более выносить напряжение, и мучительную, убивающую его страсть, взял отпуск, решив съездить к родителям, жившим безвыездно в имении, надеясь там, в родных местах, справиться с внезапно настигшей его любовью. Перед отъездом Сергей решился зайти с визитом, проститься.



Оля была дома одна, но встретила так спокойно и безмятежно, что поговорив о погоде и еще о каких-то незначительных событиях, Сергей, почувствовав невыносимую боль в сердце, понял, ему больше не выдержать. Он встал и, поцеловав на прощанье руку, сказал, глядя Ольге в глаза, что сегодня уезжает и пошёл прочь. Сергей был почти у двери, когда услышал: «Сергей Владимирович, почему Вы уезжаете, зачем?»

Обернувшись к ней, Сергей с грустью сказал: «Разве Вам Ольга Михайловна, не всё равно? Судя по Вашему равнодушию, холодности, я для Вас не существую! Он повернулся вновь к двери и вдруг услышал: «Это не так. Серёжа не уезжайте, я умру здесь с тоски без Вас!»

Сергей вмиг оказался рядом, взглянул в её страдающие, полные слёз глаза и, крепко обняв, прижал к себе: « Милая моя, родная, любимая, - он не мог говорить дальше, горло его сжал спазм. Их поцелуй был долгим и томительным. Оля прильнула к нему всем телом, обвила руками его за шею. Их объятия становились всё неистовее... Он овладел ею там же, в гостиной на узком диванчике. Видно ангел оберегал их, ибо никто не застал влюбленных.

Они стали любовниками. С тех пор Сергей и Ольга встречались в номерах этой гостиницы на Васильевском острове, хозяин которой обладал отличным достоинством: был нелюбопытен и немногословен. Сергей с нежностью взглянул на спящую Ольгу, пора было будить, а так жаль. Волосы её разметались по подушке, лицо разрумянилось, сейчас она напоминала ему ту юную девушку из давней весны. Он осторожно коснулся щеки поцелуем. Ольга потянулась по-кошачьи и прильнула к нему, крепко обняв.

Уже стоя у двери, она всегда выходила первой, а Сергей, обычно стоял у окна, и с тоской наблюдал, как она уходит. Ольга вдруг сказала, что в последнее время у неё такое ощущение, что за ней наблюдают. Она чувствует постоянное навязчивое внимание. Сергей похолодел, но не подал виду. Ответил спокойно, не желая испугать: "Милая, должно быть, тебе показалось. Но будь, пожалуйста, осторожнее, мой ангел». Она приподнялась на цыпочки, поцеловала его на прощанье. И ушла.

На следующий день Сергей ужинал с приятелем в ресторане. И тот с аппетитом закусывая, спросил: «Ты слышал невероятную новость?»
«Какую? - ответствовал Сергей, лениво потягивая золотистое вино из бокала.
«Этот купец-миллионщик, Шергин, представляешь, застрелил свою жену, а потом застрелился сам. Говорят, у неё был любовник. Да и странно было бы не будь у такой красавицы  любовника. Сергей, ты что-то побледнел, может быть, вино дурного качества?» Сергей словно окаменел, и, сказав приятелю что-то извинительное, вышел из ресторана. Ему не хватало воздуха, он рванул галстук и пошёл дальше, не разбирая дороги. Но остановившись, он, словно воочию видел: темноволосая девочка бежит навстречу по липовой аллее, звонко выкрикивая его имя и протягивая  руки... Сергей, остановив экипаж, назвал адрес особняка Шергина.
Оля, не умерла, она выжила. Сергей не отходил от неё, не обращая внимания на пересуды. Как только ей стало лучше, они уехали в Швейцарию, где и обвенчались.