Занимательная история. 3

Помните, на вокзалах и в аэропортах механическим голосом уставшая от жизни тетушка сообщает вам, что для обеспечения транспортной безопасности пассажирам не рекомендуется брать передачи у незнакомых людей? Мы с Поросеночкиным были абсолютно чисты в этом плане перед законом: посылку для Андрея мы взяли у троюродного внучатого племянника покойной тетушки самого Андрея. А это то же самое, что у самого Андрея взять. А с Андреем мы по скайпу трепались и даже видели на экране его довольно загорелое голубоглазое лицо. За его спиной умиротворяющее шумел океан, а пальмы так доверительно кивали нам, что мы не могли усомниться в его порядочности. Да и вообще посылкой это назвать было сложно.
За день до поездки со мной в метро встретился усатый гражданин. Со мной он встретился потому что Иван из-за своей социофобии на метро не передвигался, а пользовался личным автотранспортом. Тем более Поросеночкин уже тогда был деловой колбасой, и он решил, что с такой простой задачей как забрать посылку, я справлюсь.
И он оказался абсолютно прав. Нужного мне персонажа я еще издалека заприметила, точнее его усы. Но я естественно сделала вид, что не заметила, потому что это всегда очень неловко, когда замечаешь человека, с которым у тебя встреча, издалека. Вот что делать? Бежать к нему на встречу? Или просто смотреть как он идет? В общем, за годы пользования московским метрополитеном и тысячи тысяч встреч на его территории, я так и не придумала, что с этим делать, поэтому до последнего изображаю куриную слепоту.
- Здравствуйте. Вы Света? – учтиво поприветствовали меня Усы.
- Здравствуйте, - резво ответила я, радуясь, что очередной неловкий момент закончился, - Света – это я, а вы наверняка Борис.
- Он самый, - ответил Борис и пошевелил усами.
Это был мужчина, который относился к весьма странному типу людей, которые как будто вывалились из машины времени, которую все-таки тайком собрали в Советском Союзе. Эти его усища, кепарик, прямо как мой дедушка носил, свитер с ромбиками, очки в роговой оправе, нелепый плащ. А еще мне показалось, что от него несло одеколоном Шипр, причем изо рта. Потрепанный портфель, который дополнял образ, гражданин держал подмышкой.
- Света, Андрей мне сказал, что вы летите авиакомпанией Тай Эирвэйз?
- Да, а что? – до меня всегда туго доходило, что люди иногда задают бессмысленные вопросы из вежливости.
- Нет-нет, просто. Они великолепные. Все эти стюардессы в национальных костюмах, еда в стеклянной посуде…
- Ну да, ага, наверное, -  я продолжала отчаянно тупить и не понимать, что хочет от меня этот человек, - нам Андрей рассказывал.
- Да… - чувак уже откровенно ушел в себя, даже не смотрел в мою сторону. Потом как-то резко дернулся, как будто проснулся, - ну так вот, собственно, посылочка.
Борис присел на корточки, поставил на пол свой портфель, открыл его и начал деловито в нем копошиться. Мне снова стало жутко неловко, потому что я не понимала, что мне делать, присаживаться тоже или стоять, смотреть на него или в сторону. Ненавижу такие ситуации, когда непонятно. Я в них теряюсь. Да еще и мужик этот странный такой. В общем, я не придумала ничего лучше, чем сделать вид, что совершенно не имею к нему отношения.
Через несколько секунд, которые длились вечность, сияющее усатое лицо возникло передо мной.
- Вот! – мистер Привет-участникам-олимпиады-1980 протянул мне то, что заставило мое сердце биться так часто, как будто Джерард Батлер сказал, что у меня красивый нос.
В моих руках оказалось чудесное украшение на длинном кожаном шнурке. Довольно массивное, деревянное, по форме оно напоминало осьминога, который в молодости согрешил с каракатицей. Вроде бы ничего особенного, но от этой вещицы так и веяло тайной, загадкой, мистикой и чем-то абсолютно нереальным. Ведь не будет же просто так такой странный мужик передавать своему голубоглазому родственнику в Тайланд простую бирюльку.
- Какая занятная вещица, - пробубнила я, - а что это?
- Это вам сувенир небольшой, так сказать за услугу, у меня жена увлекается резьбой по дереву. А передать нужно вот это, - и он протянул мне абсолютно будничный пакет какой-то косметической фирмы. – Там внутри ключи от его квартиры и машины, он просто тут оставил, чтобы не потерять, а мы с семьей тоже отдыхать уезжаем, а он…
Впрочем, дальше я уже не слушала. Дело в том, что я всю жизнь ждала, что со мной произойдет что-нибудь прекрасное и сверхъестественное. Только сова из Хогвартса ко мне так и не прилетела, вампиры-оборотни-любые другие сверхъестественные или мутировавшие твари меня так и не покусали, Питер Пен не забрал меня в Неверлэнд. Короче, сплошное кидалово и разочарование. Естественно, я продолжала всех окружающих убеждать, что феи существуют, а с Иваном мы даже собирались метнуться в велотрип по Исландии с тем, чтобы найти там троллей, но это была обычная дурка, так, чтобы развлечься. Но, как и у любой глупой бабы при виде кольца с брильянтом, у меня ёкало сердце при виде хоть чего-нибудь отдаленно напоминающего тайну. Хотя Иван всегда списывал это на излишнее любопытство и слишком длинный нос.
Я пробубнила что-то про «спасибо, пожалуйста, до свидания», прижала пакет к груди и злая на весь мир, а особенно на усатого мужика, который так жестоко поиздевался надо мной, побрела в сторону электрички.
Тем же вечером, встретившись за ужином с Поросеночкиным, я ему в лицах рассказала эту душещипательную историю. Иван давился бургером и ржал как конь в то время, как я изображала агонию (в моей версии истории усатый мужик пронзил мне сердце раскаленным кинжалом), а люди за соседними столиками скорей всего думали про нас плохое. После театра одного актера, мне стало намного лучше. Мой товарищ успокоил меня тем, что несмотря на то, что эльфов и гоблинов нет на самом деле, это не самая большая потеря для человечества. «Зато мы едем на каникулы!», - и это стало решающим выстрелом по моей едва не начавшейся депрессии.  Мы моментально забыли про весь этот инцидент в метро и принялись увлеченно обсуждать, как будем добираться до аэропорта.
За всеми этими переживаниями я, естественно, проспала. Едва натянув что-то первое попавшееся под руку, одновременно слушая визги Поросеночкина в трубку, завязывая шнурки на одной ноге и прыгая к лифту на другой, я лихорадочно вспоминала, что важного я не взяла. Голова работала не самым лучшим образом, но я умудрилась цапнуть документы, кредитки, телефон и даже тот самый заветный пакет для голубоглазого Андрея.
Иван до сих пор называет наше попадание на тот самолет чудом. За те 15 минут, которые оставались до окончания регистрации, мы умудрились поругаться друг с другом, поругаться с мерзкой слоноподобной теткой, которая пыталась кидаться в нас своими не менее толстыми детьми, помириться друг с другом на основании общей ненависти к тетке и ее детям. Так же мы потеряли и нашли рюкзак, единственный багаж, который мы взяли с собой, разбили большую бутылку Джемисона прямо посреди зала регистрации, снова поругались, но забыли про это и поругались по второму кругу. В итоге, когда мы уже сидели в мягких цветных креслах и смеялись над всей этой нелепой историй, заливая стресс Сингой и Кока-Колой Лайт, а стюардесса на мяукающем английском просила нас не расстегивать ремни до того, как погаснет табло, нам было уже глубоко и на все пофигу. Возможно если бы не моя безголовость, не московские пробки, не хлипкие пакеты в Дьюти Фри, не мерзкие русские туристы или не что-нибудь еще, вся эта история имела совершенно другую окраску, больше трагизма и мистики, а так же моих параноидальных бредней. Но все это случилось, поэтому мы с Поросеночкиным с легким сердцем отправились навстречу нашим азиатским приключением, абсолютно не обращая внимания на тревожные усы сотрудника Домодедово, регистрирующего пассажиров.