Дневной сеанс
Здесь всё было скудно, по-нищенски: кресла, протертые до дыр, убогие в своей неухоженности, пустоты в стенах - когда-то здесь, должно быть, стояли панели, дощатая сцена под огромным белым экраном, и хрустальные люстры на давно не крашенном потолке, как некое нелепое воспоминание о прежней вольготной жизни старого кинотеатра.
Встав посредине прохода, она задумалась на минуту - куда же сесть. Зал был почти пуст, если не считать несколько таких же неприкаянных зрителей, вроде нее, ищущих свое места.
Но что же делать? Пришла, так садись, - сказала она себе и выбрала "золотую середину" зала. Осторожно села в кресло, аккуратно расправив короткий подол юбки, поставила сумочку на колени, и принялась ждать начала.
Фильм оказался донельзя скучным и затянутым. Определив это для себя через пятнадцать минут после начала сеанса, решила, что далее мучиться не имеет смысла, встала и пошла к выходу. Ей показалось, что некая тень скользнула вслед, но что только не привидится в почти полной темноте?
Дамская комната, как и ожидалось, нашлась под лестницей, рядом с гардеробной. В этом городе почти всё было предсказуемо, может поэтому в нем ей стало скучно, когда она достаточно его изучила. Может быть...Может быть, назрела необходимость что-то поменять?
Она задала себе этот вопрос, стоя перед плохо вымытым зеркалом, разглядывая свои морщинки в уголках глаз, и натягивая к вискам кожу.
Дверь открылась и закрылась, впустив мужчину - ни то, ни сё, - мгновенно определила сама для себя, и на автомате устало проговорила:
- Вы ошиблись...- и замолчала.
Всё было ясно.
Он увидел ее, входящую в зал, заметил и длинные ноги на высоких каблуках, и короткую пышную юбку, и грудь, обтянутую свитером...Миленькая, изящная, дорогая куколка. И ее рассеянность, как подтверждение того, что эта дамочка станет легкой добычей.
То, что она ушла так рано, сыграло ему только на руку - мало ли кто выходит из зала во время сеанса, кому какое дело, если и не вернется. А то, что она свернула в туалет, только подтвердило ему, что он совершенно верно выбрал жертву, поскольку все обстоятельства сложились так, как он не мог и мечтать.
Вблизи она показалась ему слегка не от мира сего, но от этого не менее привлекательна, восторг забурлил в нем от мысли, что сейчас он сделает! Он нащупал рукоять стилета в своем кармане, а затем бросился вперед.
Вряд ли ее вопли услышал кто-нибудь в этом киношном звуке, пронизывающего все
пространство кинотеатра, но следовало торопиться, чтобы успеть выполнить всё задуманное, до того, как сеанс закончится.
Стилет вошел в ее сердце как по маслу. Серые глазищи распахнулись в удивлении, он выдернул клинок, и не глядя, кинул в ближайшую мойку, жадно, безотрывно глядя на боль, исказившую женское лицо, и свободной рукой подхватил раненую красавицу за узкую спину. Ее пальцы скользили по его груди, ноги на изящных каблучках подгибались, как у пьяной, и только он удерживал ее от падения.
Смерть - эта редкостная сука, уже приближалась к его жертве семимильными шагами.
Дальше - дело времени. Посадить ее на стол между рукомойниками - дело одной минуты, привалить к зеркалу так, чтобы не упала. Метнуться и воткнуть давно приготовленный ключ в скважину замка и провернуть до отказа, чтобы никто не вошел внутрь, не испортил так хорошо начавшийся кайф. Быстро расстегнуть свою куртку, спустить штаны и затем воткнуть себя в умирающее тело, еще теплое, трепещущее, прекрасное в своей беззащитности.
Так хорошо, так тесно...Округлые прохладные ягодицы так славно легли в его ладони, что он застонал от удовольствия, которого так давно у него не было...
Она оказалась в чулочках, сверху заканчивающихся кружевами, как в его ночных, нежно лелеемых грезах, нежная белая кожа над этими кружевными краями гладила его бока, когда он входил в нее и выходил, ничего лучше не придумать! А шелковые трусики даже почему-то не стал рвать, просто отодвинул - узкая полоска не удержала бы его от проникновения.
Ее голова упала ему на плечо. Пахнуло горьковатой нежностью, и он засопел, вбирая в себя этот душистый аромат ее золотисто-каштановых коротких волос, чтобы потом, уже дома, вспоминать, как она лежала в его объятьях, как будто бы уже между ними что-то было...С ним.
Он задвигался, всё быстрее и быстрее, ее жизнь утекала так близко, так сладко.
Это потом он изрежет ее лицо, чтобы никто не мог опознать ее, и засунет в сером мешке в чулан, который давно присмотрен им, всё - потом, но сейчас эта красотка в его власти, не убежит, не отпихнет от себя, не откажет. Не скажет "Нет!"
Оргазм приближался, когда жертва зашевелилась в его руках.
Этого не должно было случиться! Она же мертва...
Тонкие руки с неожиданной силой обняли его за плечи, холодный язычок коснулся потной шеи, ласково и вкусно, на мгновение сверкнул серебряный взгляд, а затем его укусили.
Он завопил и задергался, забыв об оргазме, пытаясь отодрать от себя эту тварь, которой обернулась хорошенькая беззащитная куколка, теперь жрущая его, засасывающая в себя его кровь. Его жизнь уходила толчками в ту, которая больше не была жертвой. Но слабость, охватившая его, оказалась сильнее желания вырваться.
Он засыпал. Проваливался в наступающую дурноту.
Тонкие белые пальчики с острыми ноготками благодарно погладили его по мокрым от слез, щекам, он видел только их да грязный каменный пол, на который его аккуратно опустили.
- Спасибо, милый, - прошептал ему нежный женский голос. - Я уже давно так не развлекалась...
А потом кто-то выключил весь свет.
Свидетельство о публикации №212100201564
Борис Безрода 10.10.2012 22:38 Заявить о нарушении