Без боли

Легкое забвение поглощало ее разум. Тело расшатывало в медленном циклическом танце, а веки, еле державшиеся приоткрытыми, время от времени закрывались. И девушка погружалась в мир загадочных лиловых пузырьком и спиралевидных кривых лимонно-кислотного цвета. Голова кружилась и ей вроде бы хотелось прилечь, но тяжелые ватные ноги не давали ей сойти с места. Лиловые пузырьки танцевали вместе с ней. Танцевали вокруг нее. Приближались ближе и как будто хотели что сказать, о чем-то предупредить юную красавицу. А спиральки не сдвигались с места, а лишь равнодушно качались вверх-вниз. Они напоминали рыбацкие поплавки, за разницей в более медленные и спокойные колебания. Девушка стояла на облаке, и ее ноги укутывал густой туман. Она слышала лишь биение собственного сердца и тихий звон колокольчика, как будто издали. Да он был достаточно далеко, но девушка слышала его, и ей нравилось сочетание звучания колокольчика и ее сердца.
Ей так хотелось обнять один из пузырьков, упасть с ним на воздушное облако, на котором стояла, и безмятежно уснуть. Но как только пузырек к ней приближался, и она протягивала к нему свои руки, пытаясь заключить в свои объятия, он резко отстранялся и продолжал плавать в воздухе поодаль от нее. Каждый из пузырьков пытался подплыть к ней, что бы открыть страшную тайну, таящуюся у них внутри. Их голоса звучали в них самих, и только сильно прислушавшись можно было расслышать их. Это напоминало тихий шепот умирающего. Но девушка настырно хотела дотронуться до них, и каждый пузырек в свою очередь отстранялся от нее и не приближался более. Так продолжалось до тех пор, пока рядом с девушкой не осталось не одного пузырька. Они все очертили круг вокруг нее и уже суетливо, как будто волнуясь, перемещались, как и спирали, вверх-вниз.
Девушке стало очень грустно и ее глаза наполнялись слезами. Брови сдвинулись в маленьком, сморщенном, печальном домике. Уголки рта опустились вниз, нижняя губа начала дрожать. Левая бровь еще сильнее изогнулась и девушка уже была готова кричать. Слезы хлынули из глаз. Ее руки опускались. Девушка чувствовала сильнейшее одиночество. Пузырьки начали сереть в ее глазах, а яркие спирали и вовсе исчезли с ее обзора. Все начало терять краски. И прекрасный мягкий туман с облаком стали казаться холодным кафелем и черным дымом.
Лишь один самый маленький, самый бледный пузырек еще оставался лиловым и он уже не двигался, как впрочем, и все остальные уже серые шары. Но почему-то он казался девушке ближе всех. До этого она не видела его. Раньше ей казалось, что все шары одинаковые и однотонные. Но этот явно отличался даже от тех, что она видела рядом с собой. Хотя он и был бледным как выгоревший на солнце холст художника с огромным букетом сирени, но все же в нем отражались цвета, оттенки и полутона. Он был почти прозрачным, и девушка стала замечать, что внутри его двигаются маленькие песчинки. Создавалось ощущение, что внутри него находится сгусток плазмы с частичками какого-то вещества, а скорее всего с какими-то микроскопическими живыми организмами.
Когда пузырек приблизился настолько близко, что девушка спокойно могла услышать его внутренний шепот, она, не задумываясь, обняла его, закрыв глаза и расплывшись в счастливой улыбке. Но стоило ей сделать это, как что-то замкнуло в ней. Ей лишь удалось услышать последние слова маленького лилового пузырька: «Открой глаза!». Испуг устремился прямиком ей в сердце. Оно сжалось на какое-то время, но вновь продолжало биться. Она не хотела пускать страх в свой разум, но открыв глаза, она поняла, что все просто не поддается логичному объяснению. Тело сжималось и ей казалось, что что-то тяжелое давит на нее со всех сторон. Все, абсолютно все стало мрачным и грязным. Вместо пузырька она держала в объятьях что-то неописуемо мерзкое. Напоминало испорченный сушеный финик. Все вокруг наполнилось ужасным зловонием. Туман рассеялся и облако исчезло. Боль стала окутывать ее тело. Она оказалась в небольшом холодном помещении с разбитыми зеркалами на стенах. Был полумрак, и искаженное видение зеркал давал еще больший повод к страху. Она не видела выхода перед собой, но обернуться ей не давал сковывающий страх. Нервы давали о себе знать, и с каждой секундой ее начинало трясти все сильней и сильней. Резко отбросив то мерзкое и непонятное что она держала в руках она развернулась и была готова бежать.. Бежать куда угодно. Не зная выхода и не зная куда, но главное бежать. Быстрее из этого проклятого места. Обернувшись, она увидела обшарпанную чуть приоткрытую дверь и, не успев сделать первый шаг, обессилено упала на грязный пол.
Предсмертные судороги длились недолго. Пена стекала с ее губ, а глаза закатились. Она вернулась к веселым пузырькам и загадочным спиралькам. Она была счастлива и теперь абсолютно свободно бегала по облаку и танцевала так легко, что даже первые весенние бабочки могли позавидовать ей.
Спустя время небольшая компания подростков, забравшись в старую разрушенную школу, нашли ее труп. Одежда на ней была вся изорвана, а маленькие голубого цвета сандалики стояли у входа в туалетную комнату и только они напоминали о чем-то светлом и ныне прекрасном….