Эхо и Голос

             Сказка

  Не успел закончиться в самом знаменитом и большом театре концерт, как сразу начался нескончаемый фурор. Большие и малые люди от искусства в один голос кричали:
 -  Такого красивого и мощного голоса, как у этой певицы никогда не было и быть не может!
  Ну а зрители, добрых полчаса, рукоплескали ей, не давая уйти с подмостков сцены.
  И тогда загордился Голос, не желая делиться славой ни с кем.
  - Не нужно ты мне более, Эхо! Я достиг такой глубины и чистоты, что ты мне только мешаешь, заглушая собой все оттенки моего необычайно чувствительного и душевного звука!
  Оторопело от неожиданности Эхо.
  - Как, как ты можешь так говорить?!... Ведь я твои ноги! Нет - нет, крылья и сила! Это я подхватываю и несу тебя по концертному залу, заглядывая во все укромные уголочки, к самому уху благодарного зрителя, не растеряв ничего, чтобы он почувствовал всю твою красоту. А помнишь, как высоко в горах, среди камней и льда, где никто нам не мешал, я разноголосо  метясь по ущелью, на многие километры превозносило тебя к самому небу, чтобы они, вечно молчаливые, услышали твой божественный голос! Да что там камни, Сам Бог внимал, наслаждаясь!...
  - Извини!... Но я, и впрямь, впредь обойдусь без тебя, - настаивал горделивый Голос.
  - Как знаешь... - тихо прошептало обиженное, хоть и очень любвеобильное и доброе Эхо, и, ушло...
  Прошло совсем немного времени. Предстоял грандиозный концерт. Теперь, уже знаменитая певица,  улыбаясь, величаво и слегка кланяясь, подошла к самому краю сцены, чтобы её,  как можно лучше было  видно и запела.
  О-о-о-о!... Ужас-с-с-с!... Её почти не было слышно - даже на первых рядах. Организаторы концерта в панике заметались за кулисами:
  - Микрофон! Скорее микрофо-о-он!...
  Принесли. И вновь запела знаменитость, но от этого, стало ещё хуже. Бездушные динамики только злобно шипели и непонятно трещали.
  - Го-о-о-о-лос!... Го-о-о-о-лос пропал! -  Вначале тихо, потом громче, закричали все.
  Но больше всего, что с ней происходит, не понимала сама певица. Вроде, всё в порядке, а пение совсем не получалось. Краснея, еле сдерживая слёзы, теперь путаясь в своём длинном, очень красивом и дорогом, забыв про грациозные поклоны, убежала она со сцены.
  Только там, в гримёрной, понял,  до нельзя перепуганный Голос, что он натворил, из - за своей непомерной гордости. Заметался он растерянно, словно ища что - то...
 - Не меня ли ищешь?... - спросило Эхо, выходя из тёмного угла.
  - Да-а-а-а, тебя-а-а-а-а... - сказал сконфуженно Голос и густо покраснел.
  - Ты уж прости меня, неразумного, доброе Эхо?!... Ты и вправду, что бережные крылья для меня!...
  - Для нас... - кивнув на рыдающую певицу, виновато поправился Голос.
  - Да чего уж там! - похлопало по плечу друга Эхо.
  - С кем не бывает... Пошли, надо исправлять ошибку, во-о-он истерика начинается... - озабоченно торопило Эхо.
  Оно, по - настоящему было добрым и заботливым.
  И вновь, счастливо улыбаясь, сверкая лучистыми глазами, пела без микрофона примадонна сцены. Пела она даже лучше, сочней и краше.
  Голос и Эхо, стремясь загладить недавнюю вину, старались во всю, чтобы не уронить и не упустить ни единого, нежнейшего, едва слышимого оттенка тембра её голоса.
  И вновь, нескончаемое восхищение и "Браво - Браво" неслось со всех сторон. За секунды, на сцене появились горы цветов, на которые, сияющая от счастья женщина, вновь, теперь уже низко кланяясь, старалась не наступить.
  На шаг позади, стояли невидимые, но такие счастливые, крепко взявшись за руки, Голос и Эхо...

      27 сентября 2012 г.
      с. Чапаево