Последняя жизнь на Земле

Часть 1.
Осень.

1.
Я живу на третьем этаже невысокого дома, практически в центре города. По три квартиры на каждом пролете, от силы по три пары глаз проживало в каждой из них. Каждая из этих пар меня забавляла. Нет, не то что бы я был циником или же каким-то придурковатым типом, который дни напролет виснет в интернете и то и дело перемывает косточки окружающим его людям. Отнюдь, это совершенно не мой стиль. Тут дело обстояло в том, что все жители, т.е. мои соседи – вызывали у меня некое смехотворное чувство из-за своих вечных передряг, несуразных споров и прочей ерунды.
Они неоднократно публично высмеивали власть. Выходя курить на лестничную клетку, звонили по телефону своим любовникам или же любовницам. Тихонечко, как бы только для себя самих, признавались в ошибках прошлого или же сплетничали о том или ином происшествии. Ну, сами посудите – как тут не засмеяться?
Я работаю в фото-студии, расположенной в получасовой ходьбе от моего дома. Работенка не пыльная, платят, конечно же, не много, однако на хлеб с колбасой хватает. Кроме того, я учусь на вечернем отделении, заканчиваю третий курс университета, по направлению «литературовед». Мечтаю отправиться на длительное проживание в Лондон. Мечтаю повстречать там девушку, завести семью, нарожать кучу мелких детишек, потом собака, затем старость и смерть. Все по сценарию, все, как и у всех. Однако с некоторыми аспектами приходится повременить. Всему свое время.
По выходным я провожу время с друзьями. Мы гуляем по городу, фотографируем достопримечательности, затем, приходя домой, я обычно всю ночь посвящаю графической обработке полученных снимков. Неустанно кликаю мышкой, пью черный кофе без сахара или энергетик, а затем, когда солнце медленно просыпается из-за горизонта, я, подобно зомби, направляюсь в постель.
Собственно – это и есть моя жизнь.
Я думаю, что большинство из вас живет именно таким же распорядком, в таком же темпе. Бесполезные фильмы по телевидению, куча старых заляпанный журналов в углу или же под кроватью, испачканная козявками стенка у дивана и толстый кот, блуждающий по квартире, словно бог. Ничего сверхнеобычного.
Правда, кот был в прошлом. С недавних пор оставленное без внимания на пару минут открытое окно даровало ему путь к свободе. 
Спускаясь каждый день на лифте, у входной двери я постоянно натыкаюсь на огромные черный мусорные мешки, набитые доверху какой-то невидимой гадостью. Уж не знаю, кто их сюда ежедневно складирует и как на это смотрят остальные жильцы дома, но лично мне такая картина уже порядком поднадоела. Мусорщики выполняют свою работу исправно. Все убирают вовремя. Только вот пакетов меньше не становится.
Газетные заголовки продолжают пестрить надписями вроде: «Очередное исчезновение удивило полицию», «На месте трупа была найдена кровавая клеенка», «Вновь отрезали нос».
Подобная ересь связанна с тем, что ровно как год назад из нашего города стали пропадать люди. Не проходило и дня, что бы в полицию не поступил сигнал от потерпевшего, чью жену или же сына похитили неизвестные. Власти в шоке. Преступники не оставляют ни малейших улик. Кто виновник? Кого и где искать? История окутанная тайной. А меж тем улицы пустеют. Народу все меньше и меньше. Нет, за свою жизнь я как-то особо и не переживаю, просто хотелось бы хоть малейшей ясности во всем этом темном деле.

2.
Люди, люди и опять люди. Нескончаемый поток существ, подобных муравьям. Постоянно семенят своими ножками, проскакивают на красный свет и болтают по телефону без остановки. Когда ты спускаешься в метро, твой мозг и здесь подвергается атаке этих незаметных террористов. Иногда, кажется, что если бы во всем мире в раз прекратилась продаже электроприборов, жизнь бы точно остановилась. Ни кто бы ни выдержал и дня без очередной покупки дешевой гарнитуры к смартфону или же очередных наушников, по весьма привлекательной цене. Массовая истерия и вселенских хаос завладели бы сердцами и умами горожан. Правда чувствую все к тому и идет.
На работе Карл, высокий, тощий паренек, с длинными немытыми волосами, вновь засыпает за монитором компьютера, в очередной раз напрашиваясь получить нагоняй от босса. Я уже прекращаю обращать на все это внимание и просто прохожу мимо, здороваясь с миниатюрной Лили, китаянке по национальности. Пожалуй, на сегодняшний день только эти двоя, моя надежная опора и веселая компания.
Налив себе в автомате кофе, я падаю в свое кресло, включаю свой аппарат и принимаюсь за дело. Фотография, еще одна, еще и еще. До двадцати штук мне удается обработать за день при отличнейшем исходе дел, когда просто ни чем другим не хочется заниматься. И это вполне возможно радует моего начальника, а кроме того подкидывает мне все больше и больше работы. Гадство.
Мир вокруг меня постепенно замирает, и уже к шести вечера, я могу спокойно блуждать среди сонных, совершенно не пригодных для общения, людей.
- Ты сегодня допоздна? – спрашивает меня Лили, отхлебывая из кружки кофе.
Я давно в курсе, что эта симпатичная китаяночка положила на меня глаз, но вот только связываться с ней мне совершенно не хотелось.
- Хм, ну, наверное, - как обычно отвечал ей я и вновь поворачивал взгляд к монитору.
- Ясно, - вздыхала она. – А я вот тут хотела в кино сходить.
- Отличная идея. Сходи!
Она замялась.
- Оу, а возьми с собой Карла! – предложил я ей и мы оба посмотрели на все еще залипающего чудака, такого сонного, словно овощ.
- Он занят.
- Ты спрашивала?
- Нет, но…
- Ну, так спроси. Я думаю, он не откажет тебе. – Я улыбнулся ей, и девушка как-то повеселела и угукнув в ответ, удалилась.
И это еще не самое страшное. Припоминается, как в день своего нарождения, изрядно налакавшись шампанского, Лили подкатывала ко мне еще в предместье мужского туалета, предлагая сделать минет или еще кое-что. Я, конечно же, дал ей понять, что очень этого хочу, но вот только в другой раз. Думаю – эта красотка все еще ждет этого «другого раза».
Часов в восемь мой рабочий день был завершен. Усталые глаза щипали, словно их побрызгали мылом, а на тело накатила такая усталость, что хотелось выть от обессилия. Выключив свет, напялив куртку и повесив на правое плечо серую, потасканную сумку, я покинул помещение, закрывая за собой дверь. Впереди выходные дни, а значит сегодня можно позволить себе расслабиться.

3.
Я отправился в бар на Крив-стрит, и, усевшись за столик на двоих, заказал себе пинту пива. Слегка освежившись, и вернувшись к жизни, я принялся озираться по сторонам, подмечая для себя некоторых клевых цыпочек, расположившихся вдоль длинной стойки бармена. Их то и дело угощали еще пока трезвые кавалеры, дамы, в ответ, учтиво хихикали, давая понять, что они готовы перейти и к более тесным контактам, а затем закуривали тонкие сигаретки.
По телевизору, висевшему в другом конце зала, показывали футбол, и несколько ярых фанатов этого вида спорта, время от времени осушали свои бокалы и кричали свои невнятные речевки. Этим самым парни приводили в замешательство некоторых людей, пришедших сюда просто пообщаться.
Через какое-то время я заприметил стройную девушку, с длинными, вьющимися волосами, рыжего цвета. Она уселась напротив меня и, поймав мой взгляд на своей груди, показала мне средний палец. Я смущенно отвернулся, слегка усмехаясь над таким вычурным жестом, однако пиво придало мне уверенности, именно поэтому мои ноги понесли меня и усадили рядом с ней.
- Я жду друга, - сухо сообщила она мне, как только я поставил свой бокал на ее столик.
Девушка демонстрационно закурила сигарету и выпустила дым мне в лицо.
- Окей, я просто подсел с тобой поговорить. Без всякой там задней мысли, - попытался оправдаться я.
- Да? Ты что – гей?
Я поперхнулся пивом и еще какое-то время приходил в себя после этих слов.
- Нет, боже мой! А что – похож? – удивился я. 
- Да черт вас, гомиков, разберет. – Она засмеялась, опять одаривая меня клубами дыма. – Что пьешь?
Это был знак к тому, что бы я предложил ей выпивку.
- Пиво, тебе взять?
- Миллер.
- Хорошо.
Я подошел к бармену и сделал заказ. Через две минуты нам на столик была поставлена пол-литровая кружка холодного пива, с идеальной ровной пеной.
- Спасибо, - выпалила она, и сразу же сделал несколько глотков.
- Где твой друг?
- Скоро придет.
- У вас свидание?
- Нет. Просто он скоро придет. Вот и все.
- Ясно.
- Как тебя зовут? – спросила она меня.
- Чет, а тебя?
- Руни. Ты здесь один?
- Ага.
- Не повезло тебе.
- Почему?
- Ну, столько клевых телок, а ты, очевидно, не пользуешься у них особой популярностью. – Руни закурила следующую сигарету.
- Да плевал я на них. Они здесь только из-за денег. Я не из тех, кто платит за любовь.
- Не любишь шлюх?
- Не в этом дело, просто не хочу связываться с подобного рода дамами, - отбрехался я, делая глоток.
Она напоминала мне прямолинейного копа, который не юлит, а сразу же бьет вопросом в лоб. Мол: «ты, сука, убил этого мужика!?». И тут только один ответ. Эта девушка явно прибывали из числа точно таких же. Татуировка на правой стороне шеи, тонкие пальцы, небольшая грудь и «тоннели» в ушах. Руни явно любила экстрим. Жаль, но в этом мы с ней разошлись.
Мы болтали о каких-то скользящих темах, в основном вопрос-ответ, однако иногда всплывали достойные диалоги. Политика, отношение к людям, любовь и смерть. Мне показалось, что я разговариваю с единственным живым человеком во всем этом помещении. То, как она двигалась, как жестикулировала, как улыбалась или же хмурила брови, все это напоминало мне меня самого, а, следовательно, частичку настоящего.
- Твой приятель сволочь, - сообщил ей я, после часового разговора.
- Та еще, - улыбнулась она и осушила третий бокал.
Я последовал ее примеру, после чего посмотрел на часы. Почти десять. Пора бы пригласить ее на свежий воздух.
- Слушай, а что ты скажешь на то, что бы прогуляться по городу. Может быть, я тебя провожу домой? – предложил я.
- Отличная мысль. В это время суток по улицам один ублюдки шляются. Твоя мужская сила мне бы пригодилась.
Я засмеялся.
После, я оплатил счет, надел куртку и сумку, пропустил даму вперед и покинул бар.

4.
На улице было прохладно. Холодный ветер, дующий откуда-то с севера, задевал линии электропередач, в бесчисленном множестве проходящих у нас над головами. Девушка вновь закурила, выбрасывая в сторону пустую пачку из под сигарет. Ее глаза смотрели вниз, словно она стеснялась моего присутствия. Я не настаивал на каком-то особенном внимании с ее стороны, однако хотелось  элементарной близости, какого-то человеческого, дружелюбного отношения. Но к моему несчастью, мне был дарован лишь этот зябкий холодок.
Мы не спеша двигались по направлению ее дома, сменяя улицу за улицей, минуя уйму универмагов и магазинов, работающих допоздна. Наш разговор сошел на минимум, и порой мне казалось, что общение с Руни мне вообще приснилось. Она шла уверенной походкой, несмотря на все то пиво, что эта девушка в себя влила. В ее действиях не проскальзывали намеки на интимную близость, или же на какие-либо другие отношения. Словно все улетучилось, хотя может быть, ничего и не было. Может быть, я сейчас сплю в своей кровати и вижу странный сон, а эта особа лежит под капельницей где-то на другом краю земного шара и мысленно блуждает по районам этого города. Мы могли ведь и не встречаться вовсе. Могли даже не существовать.
- Который час? – внезапно нарушила молчание моя спутница.
- Половина одиннадцатого.
- Замерз?
- Ну, есть малость. – Я попробовал улыбнуться, искоса посматривая на реакцию девушки. Руни улыбалась. – Далеко еще?
- Нет.
Затем последовала легкая пауза.
- А пойдем к тебе, - предложила она и замерла, как вкопанная.
Я опешил. Однако ступор продлился не долго.
- Домой?
- Да, где ты живешь?
- Давай лучше на такси доедем, ладно? – предложил я, ссылаясь на усталость и жуткий озноб.
Руни кивнула головой.
Через пару минут я поймал такси, и мы уселись на заднее сиденье. В салоне воняло лимонной пахучкой, чей запах я просто не мог выносить. Водитель уточнил адрес, после чего уверенно нажал на педаль газа.
А что происходит в ее голове? О чем сейчас думает эта крошка?
Все эти вопросы вихрем проскакивали в моей мозгу, оседая где-то в глубине самых потаенных карманах разума. Все казалось не реальным, однако я позволил себе дотронутся до ее колена, так, невзначай. Руни резко посмотрела на меня и, улыбнувшись, поцеловала в щеку.
Поднявшись ко мне в квартиру, я тут же предложил ей выпить. Правда, ничего кроме энергетика обнаружено не было, поэтому пришлось довольствоваться им. Она попросилась воспользоваться ванной, я, конечно же, разрешил.
Пока девушка принимала душ, мне пришлось заняться легкой уборкой. Все разбросанные по квартире вещи я запихнул в шкаф, вытер хлебные крошки с журнального столика, побросал в раковину немытые тарелки и вилки, выбросил в мусорное ведро огромную кучу фантиков из-под конфет. Это слегка раззадорило мое сознание, и помогло избавиться от некоторой доли опьянения.
В мой мир мало когда приходят свеженькие красотки. Пожалуй – настоящих отношений у меня никогда и не было, только секс или же просто дружба. После школы я долгое время посещал бальные танцы, только потому, что там занималась девочка, в которую я был страстно влюблен. Мы подолгу гуляли после занятий, ели мороженное и болтали о разной ерунде. Мне было хорошо рядом с ней. Нравилось трогать ее нежные руки, обнимать, защищая от холода, рассказывать о прелестях фотографии и мастерстве вэб-дизайнерства. Одним словом – я впаривал ей все свои знания. Возможно, в этом и была ошибка. Мы расстались через полгода. Помнится, ее новый дружок меня знатно отколошматил и навсегда отбил охоту заниматься танцами, а так же видится со старой пассией.
И вот теперь я нахожусь у себя в квартире. За стенкой принимает душ моя очаровательная спутница, а в голове лишь воспоминания, внезапной бурей нахлынувшие на меня.
Переодевшись в домашние джинсы и свежую футболку, я уселся на диван и принялся дожидаться Руни.
Через несколько минут девушка неторопливой походкой вышла из душа, вытирая большим красным полотенцем свои мокрые волосы. Она была абсолютно голой, что поставило меня в крайне затруднительное положение. Весь мой настрой внезапно улетучился, на смену ему пришла нерешительность, и даже испуг. Испуг перед такой смелой и решительной гостьей. Я посмотрел на часы, дабы хоть как-то себя успокоить, после чего отхлебнул добрую половину своего стакана с энергетиком.
- Ты… - промямлил я. – Эм, ты в порядке?
Руни с интересом посмотрела на меня.
- Что? – переспросила она.
- То есть, тебя все устраивает?
- О чем ты? – усмехнулась девушка, подойдя ко мне ближе.
- Ты чертовски красивая. Вот, наконец-то я это сказал.
После этих слов она наклонилась ко мне и  впилась в мои губы. Мир перевернулся, свет потух.

5.
Проснулся я приблизительно около восьми утра. В окно стучались солнечные лучи, а постель остывала от внезапной пропажи ночной гостьи.
Она ушла неслышно, даже не попрощавшись. Это слегка обидело мои чувства, однако не испортило общего впечатления от встречи с этой красоткой. Все было просто шикарно. Ее глаза, ее тело, ее волосы. Все, до мельчайших деталей запомнилось мне и теперь вряд ли исчезнет в бездну забытья.
Встав с постели и напялив джинсы, я сварил себе кофе, положил две ложки сахара и уселся за компьютер просматривать почту.
Босс уже успел ознакомиться совсем высланным мною накануне материалом, и теперь прислал ответ: «Чет, все превосходно, как и всегда. Завтра жду тебя к десяти, не опаздывай. Двойная ставка».
Твою мать, этот гад вновь подкинул мне работенки. Ну почему я постоянно прусь вперед графика? Делаю тонну работы за минимум времени и получаю лишь добавку и еще раз добавку. Несправедливо.
Через час мне пришло сообщение на мобильник, что мои друзья ждут меня в парке. Я оделся, взял фотоаппарат и поспешил покинуть квартиру.
Спускаясь по лестнице на первый этаж, я заприметил двух молодых людей, одетых в испачканные комбинезоны, которые тащили большой черный пакет, набитый чем-то очень тяжелым. Вид у этих ребят, скажу я вам, был какой-то ошалелый. Толи они не ожидали наткнуться здесь на кого-то, то ли просто напросто удивились моему смелому возгласу:
- Так это вы свое барахло тут складируете! – крикнул им я, как только поравнялся с ними.
Тот, что имел большую брутальную бороду, ответил мне лишь пустой фразой:
- И что?
- Да ничего, просто надоело видеть такой бардак каждое утро.
- К вечеру мусор убирают, так какой смысл поднимать из-за этого шум? – напористо огрызнулся он.
- Ты что глухой? – насел на него я. – Здесь могут завестись крысы! Ваша хренотень воняет так, как будто там происходит разложение! А вы мне тут про шум рассказываете. Вы хоть понимаете, что находитесь в жилом доме? Здесь и дети тоже живут.
- Послушай парень, - окрикнул меня второй, после того, как эти двое дотащили груз до двери и поставили его, оперев на стену. – Тебе чего нужно? Мы просто выносим мусор и все.
- Сразу на свалку отвозите его!
- Да ты кто такой-то? – встрял бородач, потирая кулаки.
Тут я понял, что дело пахнет жаренным и вовремя остановил поток чувств, нахлынувших на меня.
- Ты куда-то спешишь, да? – спросил меня второй. – Вот и иди.
Я кивнул и нерешительно протиснувшись между ними, вышел из подъезда.

6.         
Разговор с двумя твердолобыми дегенератами слегка выбил меня из колеи, однако уже ближе к середине дня мне удалось восстановить свои нервы, успокоится и хорошо провести время с друзьями.
Как и обычно мы занимались тем, что фотографировали всевозможные странности. Людей, дома, машины, переулки и набережные. В нашем городе странного добра полно, никогда не знаешь, где точно сможешь наткнуться на что-то интересное, вот и приходится перешарить не один десяток мест. Убить на это уйму времени, но зато, под вечер, растянувшись на кожаном диване, где-нибудь в уютной кофешке, поблагодарить бога за все то, в чем он тебе сегодня помог.
На глаза вновь попалась вывеска: «Пропал молодой человек. 17 лет. Был одет в синие джинсы и черную куртку. Отличительная черта – татуировка дракона на шее. Зовут Джек Питерсон. Всех кто что-либо знаешь о местонахождении этого человека, просьба сообщить по телефону…». И ведь так уже не в первый раз. Люди просто штабелями пропадают, словно иголка в стогу сена. Но ведь невозможно исчезнуть так внезапно в таком огромном городе? Что бы без улик и прочей ерунды. Неужели мы становимся добычей для пауков, которые запросто могут средь белого дня заковать тебя в кандалы и упрятать в подземную темницу, что бы этим поступком навредить обществу. Неужели нам больше не в кого верить? В такие моменты в фильмах за дело всегда берется супергерой, которому море по колено, а злодеи просто букашки. Правда с каждым новым днем мне все меньше верится в появление такого невероятного человека.
Пора прекращать верить комиксам и прочей ереси, которую нам пропагандирует телевизор и интернет. Мы жалкие муравьи, вечно снующие из угла в угол, употребляющие в пищу тонны сахара, толстеющие, воняющие и жалующиеся на жизнь при первом же удобном случае. Да, скорее всего, мы заслуживаем кары, пусть даже  самой жестокой.

7.
В интернете мало что интересного. Зря я опять решил забраться в эту паутину, ознакомится с очередными лживыми новостями из мира политики. Уверен, что президент и не в курсе, что творится в одном из его городов. Он мало что знает о проблемах народа, ведь это так не интересно. Мы лучше будем налаживать межгосударственные отношения, позабыв о тех, ради кого все это делается.
Я сидел в кресле, одетый в испачканные кофеем шорты и серую толстовку, с большой красной звездой на спине. В дверь постучали.
Половина первого ночи. Ни один сосед не посмел бы потревожить кого-либо в такой час. Это кто-то посторонний.
Я дождался повторного стука, дабы убедиться, что мне не показалось, после чего лениво поднялся на ноги. В голове проскользнула мысль – а что если это похитители? Что если эти твари пришли за мной и как только входная дверь будет открыта, мне на голову накинут мешок, изобьют дубинами до полусмерти и свяжут скотчем. Такая позорная смерть мне не к чему. Лишенный возможности двигаться, с пробитой головой и поломанными ребрами я быстро скончаюсь от болевого шока, при этом обмочившись. Что за позорище?
Они стояли за дверью. Я чувствовал их дыхание. По меньшей мере, трое здоровых парней, с крепкими кулаками и гаечными ключами в руках. Им не составит большого труда скрутить не слишком-то крепкого парня, который за всю свою жизнь дрался лишь на экране монитора. Думаю, выгоды для меня в таком случае по минимуму.
Слабый, тусклый свет, исходящий от настольной лампы, кое-как освещал мою комнату, а до коридора к моему огорчению не доставал. Я не хотел поднимать шум и привлекать к себе внимание. Медленно, на цыпочках, я подошел к двери, прислонился к ней, уставившись глазом в дверной глазок.
- Ты живой? – раздался резкий, женский голос.
Это была Руни. Она вернулась, она снова здесь.
Я торопливо распахнул дверь и впустил девушку в квартиру.
- Ты что тут делал? – усмехнулась она, осматривая меня с ног до головы.
- Редактировал фотографии, - оправдался я, коряво ухмыляясь. – А ты что тут делаешь?
- В гости пришла. Как твои дела?
- Все хорошо. – Я выдохнул, радуясь тому, что она это не бандиты. – Где ты пропадала?
- Что значит, пропадала? – удивилась она и прошла в комнату. – Меня не было пол дня, и ты решил что я умерла?
- Нет-нет, я имел в виду то, что ты ушла и даже не попрощалась. Просто я как-то не сориентировался сразу.
- Ясно.
Пауза, во время которой зазвонил ее телефон.
- Что? – ответила она. – Нет. Завтра. Да. Что? Завтра. Утром буду. Все, пока.
Затем посмотрела на меня.
- У тебя есть что-нибудь выпить?
Как ни странно, но я не наделся увидеть Руни у себя в квартире еще раз, поэтому то и не купил выпивку. Пришлось виновато пожать плечами и предложить кофе.

8.
Мы лежали в пастели и молчали. Она иногда касалась моей руки, легонько проводила по ней пальцами и отпускала. Мне было тяжело дышать рядом с этой девушкой, которой удалось пленить все мое воображение, при этом, особо не посвящая в тайны своей жизни. У нее получалось молчать так же сексуально, как и стонать вовремя секса. Я был уверен в том, что Руни придут и в третий раз.
За окнами пошел снег и ленивый снежинки очень медленно присаживались на городские вещи. Будь то лавочки, крыши домов или же зонты людей.
Еще не утро, еще только три часа ночи, а по телу бегают мурашки от каждого нового прикосновения и взгляда. Как же долго мне этого не хватало? Что творится у нее в голове? Почему она бегает за мной, то исчезая, то появляясь вновь. Мы так мало разговариваем, зато учимся чувствовать друг друга. Неужели чувства так важны?
- Ты думаешь о смерти? – спросила она меня.
- В смысле?
- Ну, ты когда-нибудь задавался вопросом – что такое смерть?
- Наверное, а что? – не понимал я.
- У меня умерла бабушка. И еще собака. И еще младший братик. Вот, - прошептала Руни, словно хотела, что бы я этого не услышал.
- Мне очень жаль.
- Не твоя вина. Время, оно источило их механизм.
- Даже брата?
- Каждому механизму свое время.
Я задумался. А ведь девушка права, у каждого человека свои часы. Мы кружимся в колесе своего времени, и только оно, всевеликое и могущественное, может дать нам жизнь или же отобрать ее.
- Я проучилась в университете почти два года, потом надоело, и я перебралась сюда.
- То есть ты не местная?
- Нет. В этом городе я всего второй месяц.
- Странно. А мне показалось, что намного больше.
- Просто я часто гуляю. Именно поэтому каждая деталь города мне знакома. Я здесь уже освоилась. – Она достала из кармана джинсов помятую пачку сигарет и закурила одну. В воздухе запахло табаком. – На самом деле смерть это наш верный спутник. И она очень хорошо помогает обществу в этот нелегкий период жизни, когда нашими умами завладела техника. Мы продались в рабство, а, следовательно – мы больше не живые существа. За нас думают, за нас все решают. Так что самое время лечь в могилку и упокоится с миром.
Я удивленно покосился на нее.
- Ты серьезно?
- Ага. А ты разве не устал от этих коробок с цветными картинками?
- Телевизоров?
- Да. Они же тебе вместо мозгов служат. Думаешь, как тебе скажут и о чем скажут. Дети рождаются больными, из-за облучения. Их мамаши тупеют на сериальчиках про сисястых шлюх и мужей дебилов, разъезжающих на крутых тачках и расплачивающихся в ресторанах «Мастер-Кардс». Этот телевизор учит тому, что главное плыть по течению, а не бороться. Если вы при деньгах с детства, значит все путем. А то, что у вас алкаш-отец и вечно не хватает монет на школьный завтрак, так это прямая дорога на свалку.
- Думаешь?
- Ага.
- Может ты и права, - покачал я головой и закрыл глаза.
- Знаю, что права.
- Значит ты против человечества?
- Да. Мы умираем, и значит, освобождаем себя от всех мирских тягот и забот.
- А не проще ли разрушить телевизионные центры, прекратив тем самым вещание? Так будет больше пользы.
- Мы уже гнилы изнутри. Мы насквозь пропитаны всей этой похотью. Понимаешь? – она сделала сильную затяжку, после чего потушила окурок об уголок моей кровати.
- Ты сейчас испортила дорогую вещь.
- Ну и что?
- Просто, обычно…
- Обычно люди так не делают. Знаю. Но, мой милый Ким – это же необычная ситуация. Здесь лежу я, ты, мы оба голые и оба знаем, что нужно делать, что бы спасти общество. Кто еще в этом большом мире говорить сейчас о том же самом? Ни кто! Ни кто не говорит. Ни кто не хочет уничтожить все человечество. Мы с тобой одни такие сумасшедшие люди.
- Это точно, - улыбнулся я, и она укусила меня за сосок. Я взвыл и скорчил недовольную гримасу.
- Пожалуй – я к тебе завтра приду. Ты не против?
Я покачал головой в знак моего согласия. Руни поднялась с кровати и принялась одеваться.
- Ты куда? Сейчас же ночь. – Попытался остановить ее я, но девушка ловко напялила штаны, футболку, куртку и, чмокнув меня на прощание, вышла через дверь.
Ох, если б я знал, о чем она, черт возьми, говорила все это время, я бы возможно поддержал бы ее, а не любовался бы плавающими пузырьками, на заставке монитора моего компьютера.

9.
Что ж, дамы и господа, с того дня моя жизнь слегка изменилась. Руни все чаще и чаще стала навещать мою квартирку. Мы подолгу засиживались в барах, пили пиво и просто гуляли по ночному городу. Она не похожа на всех остальных девушек. Словно с другой планеты, словно с каким-то особым складом ума. Ей не составляло огромного труда подождать меня где-нибудь, или же оплатить заказ. Девушка не устраивала мне сцен ревности, или же каких-либо других неприятных спектаклей. Все происходило как нельзя лучше.
В квартире стало уютнее. Уж не знаю из-за чего такие перемены, наверное, с приходом этой особы в голове случился клин и все мирские неурядицы, которые меня раньше так раздражали, теперь испарились. Я больше не чувствовал себя скованным парнишкой, который предпочитает жизнь от монитора и до холодильника, с того дня мир стал мне ровней. Я наконец-то ощутил присутствие уверенности в каждом из дней. Пропала апатия, боязнь конца света и прочей ерунды. Была лишь ночь, и лишь милое лицо Руни, умеющей готовить просто абалденные блины.

10.
Была середина декабря. Раннее утро, я все еще валялся в постели, силясь поднять свою ленивую задницу и сходить в магазин за продуктами. Неделю назад я взял отпуск и теперь вдоволь мог наслаждаться разгульной жизнью.
По телевизору крутили обычный бред, с новостями и глупыми фильмами, разрушающими все мое естество. В дверь постучали.
Напялив футболку и шорты, я сонной походкой направился к двери.
Это была не Руни.
- Кто там? – спросил я.
- Мусорщики.
- Кто? Я не вызывал никого.
- Нам нужно с вами поговорить, - твердо ответил мужской голос.
Я лениво зевнул, после чего несколько раз повернул задвижку и впустил двух мужчин в свое жилище.
Они были среднего роста, обычного телосложения, с молодыми свежими лицами, правда, от одного из них сильно воняло сигаретами. Парни с минуту осматривались по сторонам, после чего один из них резко захлопнул за собой дверь, а второй пару раз стукнул меня электрошокером.
Мир погас.
Сознание вновь ко мне вернулось примерно часа через два. Заряд был слишком силен и поэтому, мне пришлось долгое время концентрировать внимание, стараясь не блевонуть на пол перед собой.
Я находился в небольшой комнатке, стены которой были обиты поролоном белого цвета. Руки были закованы в наручники, а по телу бегали мурашки от жуткого холода. Через какое-то время мое сознание подсказало мне, что я нахожусь в камере пыток и что с минуты на минуту сюда придет жуткий детина, который будет лупить меня до одурения. Страх придал мне сил, правда, это не помогло мне освободиться от кандалов. Они все так же туго сдавливали мне запястья.
Ради чего меня сюда притащили? Я не слишком то и богат, у меня нет врагов и, за всю свою жизнь я не посмел обидеть и мухи. Они меня явно с кем-то перепутали.
Дверь скрипнула, и в помещения проникли два человека, те же самые, что и притащили меня сюда. Один сжимал в руке здоровенные нож, которым то и дело проводил по правой штанине брюк. А второй парень разминал кулаки.
- У нас всего десять минут, - отозвался первый, медленно подходя ближе ко мне.
- Вы кто? Что вам нужно? Почему вы меня сюда привели? – посыпался рад стандартных вопросов с моей стороны. – Да не молчите же вы! Ну!
Они засмеялись, и тот, что был чуточку покрепче, с силой всадил мне кулаком по челюсти. Из моего рта выпал зуб, а обильное кровоизлияние из раны заставило меня выплюнуть содержимое моего рта на пол.
- Свинья! – выругался парень. – Кто это будет убирать за тобой?
- Отпустите меня, - простонал я, оседая на колени.
Поврежденное место страшно болело, а перед глазами маячили черные круги.
- Ему нужно отрезать нос, подержи его, - приказал парень с ножом.
Меня принялись удерживать, хотя честно говоря, я не особо то и сопротивлялся.
Парень занес оружие над моей головой, приготовившись обрушить его, и перед моими глазами промелькнула вся жизнь.
Вот я маленький, бегаю по двору и играю в футбол с друзьями. Вот школьные годы и первые уроки. Редкие затрещины от отца и долгие успокоительные речи матери. Я жил там, среди всего этого великолепия слишком долго, слишком красиво, что бы вот так вот распрощаться с этим миром. 
Нож коснулся моего лица и оставил жуткий, длинный порез в области переносицы. Кровь потекла с неимоверной быстротой, заливая мне щеки. Я кричал как младенец, испачкавший пеленки. Мне было по-настоящему больно. К тому же обида за то, что меня с кем-то перепутали, вдвойне  усиливала эффект. Хотелось просто отшвырнуть этих подонков по разным углам и как следует пройтись ногами по их физиономиям. Поломать им все кости в теле и оставить подыхать в этой комнатушке, без окон. Однако мечты – это вам не реальность. А реальность была настроена против меня.
Скажу честно, некоторая доля смирения с неизбежностью, постепенно родилась во мне, однако  рассудок велел сражаться, велел перестать быть размазней и что-то предпринять.
Вопли глушили этих проходимцев, мешая как следует сконцентрироваться на задаче.
- Заткни ему пасть! – рявкнул человек с ножом.
- Чем?
- Не знаю, просто заткни! Достал уже орать!
Они переглянулись, и натиск на мгновение ослаб. Они не успели дорезать мне нос до конца.
Я рухнул на пол, кряхтя и отплевываясь. Мне хотелось оказаться где-нибудь далеко, в другой галактике, где нет боли и насилия. Моя бедная Руни ждет меня дома, волнуется, наверняка места себе не находит, а я валяюсь здесь, заляпанный кровью и жутко подавленный.
- Может ему носок запихнуть в рот? – предложил второй.
- Я свой не дам, - отозвался тот, что с ножом и отошел в сторону.
- Они все так же орали, почему сейчас тебя это так пугает?
- Да потому что до этого мы всех глушили хлороформом, а теперь шокер, мать его! От этой жалкой игрушки кроме разряда больше никакой пользы.
- Понятно. Но думаю, нам осталось совсем не много. Плевать, что он не сонная муха, прикончим его и так.
Они улыбнулись друг другу и вновь подошли ближе.
Я слегка приподнялся, выплевывая изо рта кровь, после чего уставился на парней.
- Что вам нужно?
- Ха, ты еще в сознании? – усмехнулся один из них. – Болит нос?
Они засмеялись. Два жалких садиста.
- Скоро все кончится. – Уверил меня тот, что с ножом, а затем ногой толкнул меня в грудь.
Я рухнул на пол спиной и закашлял. 
- Руби голову, нос потом отсечем, - предложил второй, запрыгивая на меня сверху.
Время неумолимо бежало, а вместе с ним и моя жизнь.
Однако позволю себе заметить, что кровь это одно из скользких веществ, на которое не стоит наступать ногами. Убедиться в этом смог мучитель державший холодное оружие в руках.
Он поскользнулся на моей крови и плюхнулся на пол, при этом жутко размахивая руками, и отсекая правое ухо товарища, оседлавшего меня. Тот начинает истошно орать и материть неряшливого напарника. Оба сейчас прибывали в глупейшем положении, словно дети в песочнице. И этот конфуз сыграл мне на руку.
Я рывком подскочил и помчался к двери. Та была не заперта, и уже через какое-то время, миновав пять лестничных пролетов, мои ноги вывели меня на улицу, где царил морозный вечер. Проезжающие машины обдавали меня теплым светом от фар, гудели и объезжали со всех сторон. Не понимая ничего, путая реальность с вымыслом, я помчался по проезжей дороге, куда глаза глядят, стараясь не попасть под колеса авто. Преследователей я не заметил, однако проблем хватало и без них. То, в какой части города я нахожусь, мне пришлось узнать чуть позже. 

11.
Это был мой родной дом. Дом, в котором я прожил столько лет и знал каждую его трещинку наизусть. Он служил мне опорой, приютом и местом для утешений долгое время, и вот теперь мне предстояло узнать, что на чердаке обитают такие человекоподобные твари, мечтающие отрезать мне нос. Неужели это больше не мое убежище? Не мой славный угол, где только тихие соседи и чисты лестницы.
Что чувствует человек лишившийся крова? Наверное, пустоту. Раньше мне и в голову не могло придти, что такой день настанет и для меня. Больше не будет мира чудес, не будет всех этих вещей, одежды и теплой постели. Я не мог позволить себе вернутся туда, подняться в свою квартиру, запереть дверь и молится. Теперь уже не мог. Все кончено. Страх, ужас, да что угодно сковало все мое тело, и я угасал на глазах.
Стоя на морозе, разутый, постепенно засыпающийся снегом, я обдумывал свою будущую жизнь и приходил к плачевным выводам.
Мимо меня проходили люди, осматривали с ног до головы, делали удивленные лица, и уходили. Им не каждый день доводилось видеть человека, одетого в шорты, с порезанным носом и закованным в кандалы. Да и я сам еще совсем недавно не обратил бы на такого придурка ни малейшего внимания, а просто ушел бы прочь, погромче включая музыку в своем плеере.
Через какое-то время слабость взяла свое, и на скамейке, в пятистах метрах от дома, я провалился в глубокий обморок, позабыв обо всех проблемах.
Очнулся я уже дома. Тепло пухового одеяла, в которое я был завернут, постепенно привел меня к жизни. Слегка приподнявшись, я осмотрел комнату. В углу валялись мои вещи, пропитанные кровью и талой водой. Они напоминали мне шмотки нищего, который забрел в мое убежище с целью отведать пищи и погреться у огня. Да, скорее всего в тот момент моя внешность как раз и напоминала внешний вид бродяги, сбежавшего из дурдома.
На кухне что-то шкварчало и раздавались голоса. Затем ко мне обратился голос:
- Привет.    
Я покосился в сторону высокого мужчины, который стоял напротив меня и улыбался. Его я прежде никогда не видел, однако поверил в его доброжелательность.
- Ты в порядке? – произнес он, скрещивая руки на груди.
Я заметил ряд татуировок, набитых на его мощных запястьях. Легкая небритость на лице и коротко подстриженные волосы, нарисовали мне картину работника стройки или же трудягу-водителя, целыми днями катающегося по городу в огромном грузовике. Он склонил голову на бок и опять улыбнулся. Мне вообще показалось, что эта гримаса не покидала его лица ни на минуту.
- Кто ты такой? – спросил я, правда, как-то хрипло.
- Дэррек, меня так зовут. – Мужчина не сводил с меня глаз. – Ты чуть было не замерз там.
- Ага. Ты меня спас что ли?
- Да. Притащил сюда и не дал тебе замерзнуть. Понимаешь?
- Спасибо, - ответил я, немного смущенно. – Ты здесь живешь?
- Нет.
- А как ты узнал – где живу я? – внезапно насторожился я.
- Руни мне сказала, - ответил тот и опять улыбнулся.
- Она тоже здесь?
- Ага, что-то стряпает на кухне. Ее позвать? – засуетился он и хотел бы сходить за ней, но я вовремя его остановил.
- Нет, просто… - Даже не знал, что и сказать. – Просто, я в таком виде.
- Кстати да, что с тобой случилось?
- Долгая история.
- Ясно. Не волнуйся, нос я тебе обработал, так что все в порядке. Походишь недельку с этой наклейкой на лице, и все будет хорошо.
Я ощупал свое лицо и понял, что место, которое мне так безжалостно кромсали ножом, теперь покоится под небольшой бинтовой повязкой, надежно закрепленной пластырем по бокам. Боли не было, и именно по этой причине мне подумалось, что этот парень накачал меня обезболивающим.
- Куришь? – спросил меня он и автоматически закурил сам, поджигая сигарету большой красной зажигалкой.
- Нет.
- Ясно. Что будешь делать?
- В смысле? – не понимал я.
- С лицом. Что будешь делать? Полиция, детективы, пистолеты? – Он улыбнулся, выпуская изо рта дым. – Помощь не нужна?
- Я как-то не думал над этим вопросом.
Шок от пережитого куда-то пропал. Мне не хотелось вспоминать те ужасные минуты, когда жизнь в буквальном смысле – висела на волоске. Все казалось сном, да и сейчас происходящее вокруг меня на правду не очень то и смахивает. Какой-то мужик, прогуливался в окрестностях моего дома с Руни, после чего они вместе приволокли меня, такого замершего и избитого, в мой дом. Отогрели и теперь готовят мне еду. Знаете, иногда все те сомнения, которые рождает твой мозг, могут оказаться ненапрасными. 
- Слушай, ты не мог бы принести мне воды? – вежливо попросил я, внезапно почувствовав жуткую жажду.
- Ладно, сейчас, - отчеканил тот и ушел.
Я разведал обстановку. Все было мирно, все находилось на своих местах. Сколько я проспал? Час, два, а может быть вообще целый день? Все события путались в меня в голове, а осознание того, что буквально над моей головой живут жуткие маньяки, повергало меня в состояние глубокой депрессии, с редкими моментами ощущения, что все это лишь дурная игра. Мне не хотелось умирать из-за своего несчастного носа, тем более от рук каких-то мусорщиков.
Какое-то время я просто пялился на стену, предвкушая разговор со своей девушкой. Мне не слишком-то хотелось впутывать ее во все мои дела, однако, чувство заботы, не позволяло мне избегать обсуждений данной темы. Может быть, все оно и к лучшему. В конце концов, она спасла меня. Она попросила этого верзилу затащить меня в дом и согреть. Теперь корячится на кухне, готовит мне ужин. Просто замечательно.  Пожалуй, мне придется пересилить себя и дать волю своему говорливому языку.
Мои спасители пожаловали вдвоем, при этом Дэррек принес мне полную тарелку риса с кусочками обжаренной куриной ножки. Я поблагодарил его за столь щедрый дар и устроившись в постели поудобнее, принялся уплетать пищу.
- Как ты? – поинтересовалась Руни.
Я улыбнулся ей, мол – все хорошо.
- Отлично, - она тоже улыбнулась.
Высокий парень уселся на стул, неподалеку от нее и, открыв банку пива, принялся жадно поглощать напиток.
- Как вы меня нашли? – решил принять участие в беседе и я.
- Это было не сложно. Просто обнаружили и все. – Руни потупила взгляд. – Они не должны были этого делать. Понимаешь?
Тут я поперхнулся косточкой и потратил какое-то время на откашливание и само реабилитацию.
- Ты не держишь на нас зла, а? – повторилась она.
- Я? За что? С какой стати? – усмехнулся я.
- Он не знает, - пояснил парень, отхлебывая пиво и улыбаясь своей улыбочкой.
- Не знаю чего? – удивился я, отложив в сторону полупустую тарелку.
- Понимаешь ли, тут дело в том, что, - она все еще говорила, не смотря мне в глаза. – Ты слышал про похищение людей?
И тут до меня стало доходить. Она, судя по всему, была каким-то образом причастна к этим деяниям. Может быть даже чересчур сильно. Однако верить в это мне абсолютно не хотелось. Ведь, на тот момент Руни была для меня всем. Была для меня чем-то вроде идола, изменившим всю мою жизнь в лучшую сторону.
- Да и что? – ответил я.
- Ну, так вот. Мы называемся «Лисы». Просто «Лисы» и все. Никакой фантастики. Но про нас, ни кто ничего не знает. Все думают, что похищения случайны.  Просто жертва, просто украли, и больше нет ни капельки улик. Просто очередной висяк. Мир глуп и люди, распускающие подобные слухи еще более глупы. Мы делаем это не из-за денег. Не из-за популярности в интернете или же чего-то еще. Мы просто хотим очистить всю землю от ненасытсва. От жадности и всех видов порока.
- Чего? Что это за чушь? – я развел руками в стороны, переводя взгляд на улыбающегося парня. – Ты это серьезно?
- Да. И не пытайся тут что-то говорить. Мы давно этим занимаемся. Уже слишком давно. Изменить мир можно лишь одним путем – избавив его от человечества. Просто стереть род людской с лица земли и тогда природа восторжествует. Все вернется на круги своя и не будет ни боли, ни разрушений. Понимаешь? – Она закурила. Дым наполнил комнату. – Уничтожить каждого землянина до последнего. Америка, Россия, Англия – все государства падут. Тогда настанет полное забвение цивилизации. Тогда наступит покой и процветание.
Я удивленно, с некоторой доли раздражения смотрел на свою девушку и не знал что сказать. Не так-то просто подобрать нужные слова, если голова забита неописуемыми размышлениями. Обдумываниями каждой фразы, анализом сложившейся ситуации и прочей ерундой. Мысли, как один большой клубок, запутанный и засаленный, катались из одного угла сознания в другой и ни как не могли задержаться на конкретной цели.
Она убивает людей! Моя чертова девушка – убийца людей. Убийца, дружки которой еще недавно пытались содрать с меня скальп, а теперь очевидно, поджидают за дверью. Я приютил у себя поганую змею, которая готова перегрызть мне глотку, ради достижения своих сумасбродных планов. Очевидно я жертва в ее списке, и серийное клеймо мое - №666. Число долбанного сатаны, или же проклятого человека, чье сердце вот-вот вынут из груди и отнесут на алтарь великого бога хаоса и войн.
Меня сковал ужас.
- Ты нормально это воспринимаешь? – поинтересовалась Руни, делая очередную затяжку сигаретным дымом.
-  Да вы же просто больные! – вырвалось у меня, после чего я попытался подняться на ноги.
- Лучше полежи. Полегчает. – Заботливо произнес парень, делая последние глотки пива.
- Нахрена мне покой? – закричал я, закрывая глаза и пытаясь раствориться в пустоте. – Вы же меня пытаетесь убить? Разве нет? Разве не этого от меня хотели два мудака, живущих на потолке? А!
- Спокойнее, они просто не были в курсе? – оправдывалась Руни.
- В курсе чего? Что я должен жить? Или что? Это просто безумие! Вы больны!
Парень откинул банку в сторону, затем поднявшись, подошел к моей постели.
- А ты был готов умереть?
Проигнорировав слова Дэррека, я тупо уставился на девушку, пытаясь хотя бы внешне соответствовать типу человека, понимающего ее речи. Думаю, у меня это получалось весьма скверно, т.к. Руни вздохнула, и, затушив окурок о мой стол, просто поднялась со стула.
- Думаю, нам лучше уйти, - произнесла она, немного ровным тоном, не таким как прежде.
- Ты серьезно? – спросил я. – Ты уверена?
Вновь вернулась нервозность, я стал менее силен, чем раньше.
- Да. Ты все услышал. Ты все знаешь. Я не могла позволить, чтобы тебя не стало раньше времени. Но знай – ты тоже в списке. Мы все в этом списке. Понимаешь?
- Вы убьете меня? – От этих слов все мое нутро как-то по-детски сжалось и стало холодно.
Она промолчала, но по лицу парня я смог догадаться, что ответ, скорее всего, был бы утвердительным.
- Стой. А для чего ты вообще меня тогда спасала? Для чего все это? Для чего эти рассказы? – не понимал я, все еще закутавшийся в одеяло.
Девушка попросила Дэррека выйти, после чего подошла ко мне ближе.
- Все изменилось, мой милый Ким. Все уже не так как прежде. Сейчас зима, и скоро все это закончится.
- Но я люблю тебя, и…
- Тсс, - она закрыла ладонью мои глаза, и я замер, полностью погруженный во мрак. – Он не должен этого знать.
- Он твой парень? – удивился я.
- Да. Уже давно.
- А как же я?
- Ты просто Ким. Тот, кто подарил мне все те недели нашей бурной жизни. Мне нравилось проводить с тобой время, нравилось спать в твоей кровати и слушать твои рассказы. Ты очень хороший человек, но думаю, нам не по пути.
- В каком смысле не по пути? Я же думал, что…
- Тсс, хватит болтать. Меня не изменить, и его не изменить. Вообще уже ничего не изменить. Можешь бежать к копам, можешь хоть на луну улететь, просто знай – все всегда заканчивается. И мы тоже закончились. И жизнь наша закончилась. Теперь только врозь, и врозь мы и умрем.
Стиснув зубы, я молчал, впитывая, как губка, в себя все ее фразы. Толком ничего не понимая, мало-мальски веря в завтрашний день и в то, что все это сон. Она все еще закрывала мне глаза руками, что-то шепча. Слова, словно тоненькие лезвия, резали воздух и мой слух, проникали в мое сознание откуда-то со стороны и растворялись там. И больше не было ничего. Никакой агрессии или же обиды. Хотя, наверное, обида должна была быть. Столько нервов, столько потраченного времени и все впустую. Теперь опять один. Без нее.
- Мы больше никогда не увидимся? – произнесли мои губы.
- Нет, - сухо отчеканила девушка, после чего освободила мои глаза. – Не открывай их, просто запомни меня такой, какой видел всегда, до этой беседы.
Она ушла. Я слышал, как захлопнулась входная дверь, как ее парень что-то пробубнил, как сигаретный дым просочился сквозь щель из подъезда в мою комнату, и по-прежнему сидел не шевелясь. За окнами вновь пошел снег. Хлопья падали с небес на землю, создавая огромные сугробы. Уже завра город полностью погрузится в атмосферу зимы.

Часть 2.
Зима.
1.   
С момента расставания прошло чуть больше двух недель. К моему удивлению, душевные муки и всевозможные терзания покинули меня примерно на второй день домашнего заточения, когда я, сидя в постели, смотрел старые сериалы и допивал бутылку пива. Осознание своей никчемности куда-то улетучилось, словно его и не было. Мне хотелось вновь проводить время с друзьями, вновь зависать на работе, перелистывая тонные страничек с фотографиями. Это ведь и было моей жизнью, а не та девушка, которая ворвалась в нее совершенно случайно. Мне двадцать три года и я не создан для вечных слез.
Наверное, так бы мог рассуждать каждый школьник, которому отказали в сексе. К счастью – с сексом в моей жизни был полный порядок, да и школу я давно закончил. Так что поводов для беспокойства было недостаточно.
Убравшись в квартире, и вытолкав пакеты с мусором на лестничную площадку, я с ужасов вспомнил события, не так давно произошедшие со мной. Эти пытки, эти мучения. Неужели все кончилось так просто? Кстати, соседей стало совсем не слыхать. Они будто бы вымерли, уткнувшись в подушки в своих поганых квартирках. Ни души. Ни единого человека не замечал мой взгляд вот уже больше недели. И сдается мне – что все это дело рук парней с чердака.
Однажды, я нашел в себе силы и, вооружившись бейсбольной битой, поднялся на последний этаж, а с него по тяжелой железной лестнице прошел в узкий коридор, в конце которого находилась массивная дверь. Отсутствие на ней запоров, навело меня на мысль – что комнатка давно пустует и преступников поймать не удастся. Как странно, что именно меня-то они и пощадили.
Обо всех этих случаях я не стал заявлять в полицию. Мне было наплевать. Ну, не так уж что бы совсем наплевать, но в достаточной мере. Теперь дом полностью принадлежал мне. Я включал музыку на полную громкость, не боясь, что мои соседи начнут тарабанить по батареям и что-то кричать. Этого больше не было, а, следовательно – не было и порядка. Со временем я стал вышвыривать мусорные мешки из квартиры прямо в подъезд, не заботясь о том, что их кто-то заберет и отнесет на помойку. Теперь грязь скапливалась вне стен моего жилища, так что спал я спокойно. Иногда, подолгу, просиживал на лестничной клетке, поджигая листы бумаги и скидывая их на площадку первого этажа. Они гасли, не долетая. Иногда долбился в двери всем моим соседям, орал разные ругательства и не получал ответа.
Все эти люди теперь уже были на том свете. Их тела гнили где-то на помойках, а по зданию разгуливали лишь тени. Собственно – одиночество и некоторая нервозность часто заставляла меня ночевать на работе, или же засиживаться баре допоздна, надираясь пивом до такой степени, что все страхи были по колено. Свет в своей комнате я включал редко, сразу же заворачивался в одеяло и спал до утра, пока будильник не заставлял меня проснуться.
А меж тем город постепенно заполняла волна частых исчезновений. Похоже – Руни со своей шайкой все же достигла значительных успехов в своем деле. Они крали детей, пенсионеров, молодых людей. Без следа и без каких-либо свидетелей. Воровали даже из постелей, в которых те так мирно спали и видели сны. Ужас заполнил сердца людей, постепенно превращая их умы в клетки, а нервы в зазубренные лезвия. Никогда прежде я не видел такого хаоса. Матери рыдали, телевидение вещало о приближающемся конце света, а снежинки все также медленно и спокойно обрушивались на городские улицы, скрывая под собой опустевшие скверы и парки.
Иногда я выбирался за пределы города. Гулял по лесу, слушал пение птиц. Оно и вправду было великолепным, и ведь для того что бы эта мелодия существовала вечно, совершенно не требовалось присутствие человека.
Мне стала интересна теория Руни, относительно истребления всех людей. Правда, я все еще не мог смириться с тем, что, в конечном счете, и ты сам должен будешь умереть. Неужели необходимо быть просто чокнутым на всю голову фанатиком, что бы осуществить такие глобальные планы. И как, черт возьми, она разделывает трупы? Как бы мне хотелось посмотреть на это перепачканное кровью лицо, которое ухмыляется и отрезает от человеческого тела очередной кусок мяса. Кровожадность зарождается в нас самих, еще до прихода сознания, просто кто-то умеет направить свою агрессию против всех весьма качественно и с пользой. Именно это меня больше всего и пугало.
Я все еще не ощущал себя частью мира; частью чего-то большого. Во мне, словно, существовало два человека. Один – мыслящий, понимающий парень, который рассчитывает на удачное будущее, на домик с оградкой и веселую семью. А второй – это угрюмый скиталец, который загорелся интересом к страданиям и боли, и который все еще безумно влюблен в девушку Руни.

2. 
Свет от уличного фонаря пробивался сквозь толстую пелену моих занавесок и мешал мне сконцентрироваться на редактировании фотографии. Я, все еще погруженный в свои мысли, поднялся со стула и задернул шторку по плотнее.
В этот самый момент, за окнами, мелькнула тень. Мой взгляд уловил это слабое колебание, и именно по этой причине мне пришлось какое-то время тупо наблюдать за всем происходящим на улице.
Часы давно уже перевалили за полночь, длинный фонарный столб упирался своей верхушкой в небо, и словно продырявив его, позволил множеству снежинок падать на землю. Мимо моего дома проходили три человека. Шли уверенным шагом, словно преодолевая преграды. И внезапно мне показалось, что среди этой троицы присутствует Руни. Моя Руни. Я обомлел. Стоял, и не мог даже дышать. Просто не так много времени, а эта встреча отозвалась в сердце ноющей раной.
Девушка была там, всего в ста метрах от меня. Она курила, придерживая правой рукой дымящуюся сигарету. Она что-то говорила, постепенно растворяясь в темноте улиц. И даже не обернулась, что бы лишний раз не заставлять себя переживать моменты прошлого.
В бессилии, и какой-то непонятной эйфории, я схватил со стола свою фотокамеру, напялил пальто и шапку, после чего резким бегом спустился по лестнице. Мороз сразу же защипал меня за щеки. Поспешными движениями я направился вслед за троицей, успевшей бесследно исчезнуть со всех моих зрительных радаров. Шли минуты, а я все брел и брел вдоль по улице, сворачивая то вправо, то в лево. Как жалкий маньяк, одержимый всего лишь одной единственной целью. И ради этой самой цели я был готов умереть, был готов продать душу дьяволу, лишь бы еще раз увидеть Руни рядом со мной.
Их следы заметал снег, правда, кое-что было все же заметно.
Прошло примерно с тридцать минут, прежде чем я набрел на клуб, под названием «Берег», где играла шумная музыка, а у входа крутилась компания молодых людей. Они пили пиво, о чем-то разговаривали и смеялись так сильно, что их, наверное, можно было бы услышать даже на луне. По моему мнению, моя троица зашла именно сюда.
- Вход сегодня платный, - пояснил мне охранник, на которого я натолкнулся.
- Сколько?
- Двенадцать долларов, - протянул он, и усмехнулся.
- Ладно, - ответил я. Затем протянул ему купюры, и после небольшого досмотра, меня все же пропустили вовнутрь.
В помещении находилось много народу. Резкий, красный свет усиливал эффект психоделической атмосферы, царящей здесь. Сплошные тела, с глазами и с сигаретами в зубах. Они смеялись, они матерились, они бессовестно целовались, лапая друг друга за гениталии. Воздух был спертым, я взмок и поэтому снял с себя пальто и сдал в раздевалку. Получив номерок, я направился дальше по длинному, запутанному коридору, по бокам которого располагались комнатки, набитые людьми.
Слишком скудная жизнь обыкновенного студента-фотографа лишила меня счастья чаще бывать в подобных местах, так что теперь я просто чувствовал себя как не в своей тарелке. Какая-то девушка предложила мне две кругленькие таблетки, я покачал головой в знак отказа. Заметил, что у стены двое парней нюхают дурь, улыбаясь и сморкаясь от удовольствия. Весь этот красный ад проносился мимо моего сознания с неимоверной скоростью. Я не желал, что бы картинки подобного рода на долгое время поселились у меня в мозгу.
В зале, на танцполе дрыгались обнаженные тела двух девиц. Они, то прилипали друг к другу, то отстранялись, от чего толпа верещала как резанная. Бармен налил мне стопку текилы и, опрокинув ее залпом, откашлявшись, я попросил его повторить.
- Ты не знаешь Руни? – внезапно спросил его я.
- Кого?
- Руни! Такая высокая девушка, минут десять как сюда вошла.
- Нет, не знаю.
- Да брось. Неужели в таких местах полно чужаков. Всех, поди, видел, - я выпил уже третью стопку и решил остановиться.
- Ты коп? – резко выпалил он.
- Охрене что ли?
- А кто ты? Репортер? – Он поставил стакан напротив меня и, уставившись мне в глаза, произнес: - Чего ты хочешь?
- Ничего. Просто она моя давняя знакомая, хочу с ней поговорить.
- Если такая давняя, так что же ты ей не позвонишь?
- Ты знаешь ее или нет!? – отсек я все эти ненужные рассуждения.
Он думал примерно с минуту, после чего кивком указал мне в сторону небольшой красной двери, уводящей меня вглубь клуба.

3.
За дверью был длинный коридор. Музыка здесь играла намного тише, словно я оказался в плену толстых, свинцовых стен. Духота предыдущих частей здания медленно разъедала любого человека, отдыхавшего  там, но здесь, все казалось намного приятнее. Отличный, новый кондиционер превосходно охлаждал помещение, превращая его просто с райское местечко.  Понежившись не долгое время в прихожей, я побрел дальше.
Стены были увешены картинами неизвестных мне художников. На них изображались сцены насилия или же смертоубийства. Ужасное зрелище, словно окунулся в камеру к психически нездоровым людям. Раньше, мне не доводилось бывать на таких вечеринках закрытого типа, однако теперь мое восприятие действительности пугало меня и в то же время – воодушевляло на новые подвиги.
Так я и брел, изредка прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за каждой новой двери, мимо которой я проходил. Где-то кто-то ругался, или же звенел стаканами. Кое-где играла довольно мелодичная музыка, прерывающаяся лишь слабыми вздохами и постанываниями.  Не иначе, как запретная зона, где разрешено все.
Через какое-то время я замечаю скомканную пачку из под сигарет, точно таких же, какие курила Руни и понимаю – она за небольшой черной дверью, с номером двенадцать. Небольшое волнение накрывает меня с ног до головы, но нужно терпеть. Необходимо взять себя в руки, превозмочь всю эту внутреннюю глупость и расслабиться. Так я и поступил. Просто выдохнул весь воздух из легких, вытел холодной рукой вспотевший лоб и аккуратно попытался открыть входную дверь.
К моему счастью она оказалась не заперта. В узкую щель я смог наблюдать за всем, что происходило в комнате.
Красный свет заливал все пространство, заполненное едким и густым дымом из-под кальяна. Несколько парней улыбаясь, наблюдали за тем, как на столе, прямо напротив меня, танцевали полуголые девушки, чьи волосы так эротично переливались в слабом свете ламп. Они манили меня, словно младенца и казалось, что дотронуться до них – нет ничего проще, но сознание вовремя меня остановило.
Руни была там. Она была на столе. Она были голой, лишь в одних трусиках, которые ее смелая и довольно распутная напарница всячески пыталась с нее стянуть. Они танцевали, так медленно, и так эротично. Извивались, изредка прикасаясь друг к другу, проводя руками по холодной коже, и нежно целуя шеи. В тот момент мои мысли унесли меня на другую планету, к звездам и невероятным космическим просторам, где только черная бесконечная пелена и множество небесных светил, позволяющих мне воплотить в реальность все мои самые сокровенные мечты.
Не могу отрицать того факта, что хотел бы оказаться среди этих двух проказниц и позабавиться с ними в сласть, однако лица похотливых зрителей настораживали меня еще сильнее. Я стоял зачарованный красотой и грацией. Пластичностью движений и медленной, необыкновенной музыкой, льющейся из динамиков магнитофона.
Достав камеру, я сделал пару снимков. Ни кто не заподозрил моего присутствия, и поэтому я просто закрыл за собой дверь и покинул клуб через парадный вход.

4.
Распечатав фотографии на домашнем принтере, я часами наслаждался удачно-запечатленными обнаженными девицами. Руни смотрелась просто великолепно. Какая грация, какая кожа, какие соблазнительные черты лица. Неужели она забыла меня? Меня, своего парня, своего собеседника, слушателя и просто ласкового любовника. Я отказывался верить в подобное. Мое сердце все еще тосковало по ней, и не могло обрести покой.
Закутавшись в одеяло, каждую ночь, я смиренно засыпал в обнимку с фотографией моей возлюбленной, в пустой надежде на то, что во сне мы все же будем вместе.
Да, вот такие сентиментальные мысли способны взбрести в голову бедному романтику, который медленно сходил с ума от одиночества. День за днем, час за часом, лишь работа, интернет, фильмы, заголовки газет. Все вокруг пестрило громкими словами: «Конец света близится. Уходят лучшие из нас!».
Город тонул в пучине неизвестности. Он просто не знал истинного облика нависшей над ним опасности. Исчезали люди, теперь уже в два раза чаще. Видимо близился какой-то особенный день. Так сказать – поджимали сроки. Я бродил по комнате, стукаясь головой о стену и произнося вслух чертово имя моей бывшей. Мне хотелось выть, хотелось покромсать свое собственное тело на кусочки, лишь бы не знать, что весь этот ужас – дело ее рук. И конца душевным мукам не было видно.
Как остановить эту чуму 21 века? Как утихомирить безумие? Сколько еще жертв потребуется кровавому богу, что бы утолить свой голод? На эти вопросы я не мог дать вразумительного ответа.
По-прежнему выбрасывал мусор из квартиры сразу в подъезд. Ходил по соседям, долбился в пустые двери. Вскрывал замки и проникал в чужие жилища, все еще сохранившие некоторые запахи своих прежних хозяев. Я таскался по дому в старом поношенном домашнем халате, слегка изъеденном молью, и воровал глупые безделушки, распихивая их по карманам моей одежды. Таким образом, примерно через два месяца в моей квартире  скопилась приличная коллекция разного рода фигни, которую смело можно было бы выбросить в окно.
Я крушил мебель своих пропавших соседей. Ломал столы, стулья. Бил посуду и молотком продалбливал дырки в экранах дорогих телевизоров. Техника летела ко всем чертям. На конец-то общество стало свободным от электроники.  Вновь приобщает себя к дикой природе, учится выживать на улице, доверять лишь своим инстинктам и кормиться по мере надобности, а не от безделья. 
Я был королем своего замка, полного вонючих мусорных пакетов и прочего хлама, выброшенного мной из соседских апартаментов.
На работе мне пришлось смириться с тем фактом, что однажды Лили не явилась к назначенному времени, и я мысленно поставил на ней крест. Люди, словно мухи, живут не долго, но успевают испортить жизнь всем остальным. Возможно, моя славная соработница была не из таких личностей, однако ее постигла уже ставшая банальностью участь – истребление.
Мало кто обращался в нашу контору за услугами. Кому охота смотреть на фотографии людей, которых больше никогда не увидишь вживую. Все превращалось в прах, и в очень скором времени я просто собрался все свои незначительные вещи и, попрощавшись с боссом, уволился. Думаю, сожалеть об этом ни кто не будет, тем более что заработную плату в последнее время платили не регулярно и с явным урезанием.
Теперь-то мои глаза смогли, наконец, насмотреться вдоволь на страдания городских жителей. Ведь в скором времени от них не останется ни следа.
Определив коробку со своим барахлом в дальний угол моей комнаты, я плюхнулся в кресло, достал из рамочки фотографию обнаженной Руни и улыбнулся самому себе.

5.
Кажется, был конец декабря. Канун Нового года, правда, в магазинах народу практически не было.
СМИ распевали песни о том, что буквально через месяц-другой наш город станет городом призраком, а глупые людишки спешили покинуть свои дома и отправлялись, куда глаза глядят.
Я находился дома, наряжал елку и смотрел на DVD старые добрые фильмы, середины прошлого века. Они наполняли мою душу теплом и дарили надежду на завтрашний день.
В дверь постучали. От неожиданности, я даже подпрыгнул на месте. За три месяца это первый визит кого бы то ни было в мое жилище. Естественно я сразу же подумал о самом плохом.
Вооружившись бейсбольной битой, я неторопливыми шагами направился к двери. Мое сердце стучало как сумасшедшее, гоняя кровь по жилам. Руки крепко стиснули рукоятку, готовясь в нужный момент нанести решающий удар, а глаза улавливали минимальные движения, случавшиеся вокруг меня. Все мое естество готовилось к схватке.
- Открывай! – раздался знакомый мне ранее голос.
Я не спешил подчиняться ему.
- Ау! Ты там? Открывай давай! – все еще кричал мне голос.
В глазок я сумел разглядеть Руни и еще несколько человек рядом с ней. Слабость одолела меня, а вместе с ней и паника. Я так долго жил пустыми надеждами на эту встречу, что в конечном итоге перестал верить в чудеса. Кроме того, я не был до конца уверен, что девушка явилась только за тем, что бы передать мне привет от Санты.
Но долго себя мучить я не смог. Через минуту все замки были открыты и в квартиру ввалились семь человек. Они поздоровались со мной, проходя в комнату. Руни, в обнимку с Дэрреком остановились напротив меня.
- Рад тебя видеть, - произнес я, стараясь дышать ровнее.
- Да, я, то же. – Руни  подмигнула мне. – У тебя здесь уютно.
- Спасибо, стараюсь как-то сохранять человеческий облик.
- Оно и видно. Молодец.
Она вертит головой, осматривая все вокруг, после чего проходит в комнату.
- Как у тебя дела? – спрашивает меня ее парень. Он оброс бородой, не совсем большой, но все же. Голову он побрил на лысо, и теперь я смог всласть насладится видом его сияющей черепушки. Он вешает свою куртку на вешалку, протягивает мне две упаковки пива и, улыбаясь, идет вслед за Руни.
За три месяца не единого визита, а тут вдруг в моей квартире враз оказывается семь лбов. Довольно занимательный расклад карт судьбы.
Все ведут себя достойно, развалившись на моей мебели, покуривая сигареты и поглощая пиво банками. Играет громкая музыка и, кажется, я практически счастлив, потому что больше не одинок. Больше не нужно бояться темноты, и всю ту пакость скрывающуюся в ней. Теперь мир засиял другими красками, от которых становилось веселее.
- Как поживаешь? – вновь интересуется у меня Дэррик. Черт, да мы с этим парнем даже толком-то и не знакомы.
- Сносно. Готовлюсь к празднику.
- Ясно. Что-то не больно-то весело тут у вас, в доме, - вновь улыбается он и его дружки смеются над этой фразой.
Я замечаю татуировки, украшающие его могучие руки, и понимаю, что мужик-то не из  простых, а скорее из байкеров или каких-нибудь уличных бойцов. В общем, толк в славной драке знает. Он посматривает на меня с прищуром, отпивает пиво и постоянно улыбается.
- Ты еще не подумал присоединиться к нам?
- В смысле?
- Руни говорит – ты способный.
Я бросаю свой взгляд на девушку, которая курит сигарету, прижавшись к руке Дэррека.
- Нет. Я, пожалуй, пас, - отвечаю я. – Ради чего вы сюда пришли?
- Нам просто захотелось провести с тобой время. Расслабься. Мы ничего не сломаем.
- Да я спокоен. Все хорошо. Просто как-то неожиданно.
- Да, это верно. Шли-шли и зашли. – Он засмеялся, целуя девушку в щеку. – Тебе здесь не одиноко?
- Справляюсь. А что?
- Просто, жду, когда ты скажешь спасибо.
- За то, что у меня теперь нет соседей? – Я удивляюсь. – Спасибо, мать твою.
Он опять улыбается, демонстративно отпивая напиток из банки.
- Скоро уже закончится вся эта резня? – интересуюсь я.
- Да.
- На кой черт вы этим занимаетесь? 
- Тебе же говорили – спасаем природу.
- Вы не похожи на спасателей, скорее на маньяков. – Мне хочется уйти прочь с этой вечеринки, ведь я больше чем уверен, что каждый, кто здесь находится, собственноручно зарезал не менее десятка людей.  – Неужели это того стоит?
- Да.
Руни поднимается на ноги и, хватая мою руку, уводит меня на кухню.
- Ты что делаешь, черт возьми? – огрызается она, прикуривая новую сигарету.
- Просто разговариваю.
- Ты пытаешься переубедить его? Он же тебе глотку перегрызет в раз. Просто попробуй замолчать и не развивай ту тему, ладно?
- Ты это о чем? Мы же…
- Захлопнись! Еще вчера кто-то из наших хотел очистить весь этот дом. Смекаешь? Тебя хотели убрать. Я отговорила. Сказала, что ты уйдешь вместе с нами.
- Не собираюсь я никуда уходить, это же глупость! Вы просто больные люди!
- Мы это уже обсуждали. Просто попробуй понять. Ни кто не выберется из города, ясно? Больше семидесяти процентов населения уже исчезло. Дело за малым. Нам нужно всего лишь месяца два и все.
Она что-то говорила, а я вновь провалился в пучину воспоминаний, как и три месяца назад. Ее глаза пленили мой разум. Волосы привлекали, и даже дым от проклятых сигарет казалось, одурманивал меня.
Время таяло так быстро, не хватало некоторых минут. Кислород угасал, становилось душно. Моя кожа зудела, словно по ней ползают полчища муравьев. Мне захотелось просто обнять Руни, прижать к себе, поцеловать и вспомнить вкус ее губ. Я становился одержим ею, как последний шизонутый. От своих постыдных желаний мне делалось дурно. Она теперь не принадлежала мне, если вообще когда-либо принадлежала. Теперь ее любовью был тот крепкий мужик, с лысиной и бородой. Разве я способен заменить ей его?
Рывок, кивок и ловкий захват. Ничего не понимая, не чувствуя ни капельки жизни в своем теле, я стою в обнимку с девушкой из моих кошмаров и целую ее. Просто целую, позабыв обо всем на свете. Не могу ничего говорить. Не могу даже думать. Если бы мог, то, наверное, испугался бы и выпрыгнул в окно. Но я стоял здесь, такой глупый и несчастный, однако вновь владеющий утерянным ранее существом. Остается только закричать от восторга.
Все это продолжалось не более десяти секунд, после чего Руни медленно отстранилась от меня, присаживаясь на стул.
- Мы не можем так поступать, - начинает говорить она.
- Верно. Но я могу. Мне уже плевать.
- Не пори чушь! Ты живешь на помойке, среди призраков. Я превратила твою жизнь в ад, а ты хочешь меня? – Она смеется и это мне нравится. Я так давно мечтал это услышать. – Ты просто чокнутый псих!
- Возможно, только ничего с этим не могу поделать.
- Один ты долго не продержишься. Скоро отключат свет и воду.  – Она вздыхает. – Миру настал конец.
- Пока еще нет.
- Да, мой милый, да. Все кончено. Теперь ожидай ночных огней и открытых действий. Мы решили выйти из тени.
- Что это значит?
- В скором времени мы собираемся действовать в открытую. У нас есть оружие, есть люди, и мы не боимся. Так что совсем скоро этот город погрузится в пучину безмолвия.
Я опускаю свой взгляд. Моя Валькирия, мой бес и мой кошмар – она доверяет мне все свои тайны. Как я должен поступить со всем этим? Что должен предпринять? Я не знаю.
- Если ты захочешь – ты можешь пойти с нами.
- Убивать?
- Ну, если тебе так проще, - отвечает Руни.
- Я не могу этого сделать.
- Это просто. Особенно, если у тебя пистолет, а не топор. Одно нажатие, и объект на небесах.
- Вы не боитесь, что в город нагрянет армия спасения из других городов? Люди же знают, люди взволнованны.
- Нет. Ничего этого не будет. Я, кажется, уже говорила, что в каждом городе существует такой клан. Так что – за армию будь спокоен. 
Это прозвучало как-то иронично. Видимо девушка гордилась тем, кто она есть, и пыталась навязать свою гордость и мне. Я был раздавлен.
- Я все еще испытываю к тебе чувства, - произношу я эти слова и замираю.
- Ладно, дело твое, - холодно шепчет она. – Этого я у тебя отнять не в силах.
Неожиданно в беседу встревает Дэррек, с предложением прошвырнуться по пустующим квартирам этого дома.

6.   
В те дни мне казалось, что небо сыплет пепел. Все вокруг было покрыто сугробами, такими серыми и неуютными, будто бы останки прогоревшего окурка. Мы стоим на балконе, на пятом этаже одной из квартир и смотрим на засыпающий город.
Я раньше не замечал, но на улицах стало намного тише. Любой шаг отдавался теперь тревожным эхо, и на долю минуты все наполнялось шумом.  Наверное, так и должен выглядеть опустевший город. Место, куда больше ни кто никогда не приедет к родственникам. Место, где уже никогда не будут загораться огни и весело кричать счастливые дети. Отныне этот район пуст, как и остальные районы, в совокупности составляющие карту мегаполиса.
- О чем ты думаешь? – спрашивает меня Руни, прижимаясь к Дэрреку.
Я шмыгаю носом, не зная, что и ответить.
Сказать всю правду о своей любви к этой девушке, в присутствии ее верного спутника жизни, было бы сродни самоубийству. Он – массивная глыба, а кто я? Я ничтожество. Но хватит жалеть о неудавшемся телосложении. У каждого есть свои плюсы.
- Может быть о снеге, - наконец отвечаю я.
- О снеге? – усмехнулся лысый мужик. – Почему о нем?
- Да просто так. Он мне пепел напомнил. Такой липкий, хреновый на вкус и на цвет.
Они засмеялись. Я услышал, как за спиной разбивается что-то хрустальное. Оборачиваюсь, и вижу, как один из парней уронил на пол большую вазу. Мне наплевать, не моя вещь, а вот он похоже от такой задумки пришел в восторг.
- Ты тут славно обработал все квартирки, - похвалил меня Дэррек. – Все поломал. Оно того стоило?
- Я просто искал способ занять себя.
- А, чтобы не сойти с ума! Понятно. Может ты так и дом спалишь нахрен?
- Кто знает. Время покажет.
- Тебе в этом помочь? – отзывается тот, что разбил вазу.
Я понимаю, что парень принял этот разговор на серьезный счет и поэтому говорю ему, что в его услугах я не нуждаюсь.
- И чем ты планируешь заниматься? – спрашивает меня Руни.
- Не знаю. Я даже не думал об этом. – Говорю я и скрещиваю руки на груди.
- В городе работы нет.
- Знаю.
- И что думаешь?
- Хреново. А есть варианты?
Они посмотрели на меня.
- Ну, кроме известного.
- Тогда, нет.
Вновь молчание.
Чужие квартиры нагоняли на меня воспоминания о детстве. Все эти запахи, они наполняли голову разного рода фантазиями, от которых становилось не по себе. Ты погружался с головой в пучину прошлого, где много солнечного света, улыбки людей, порхающие птицы и звуки проезжающих мимо тебя машин. Лет семнадцать назад все это казалось таким необыкновенным. Ты каждый день открывал для себя что-то новое и был полностью уверен, что жизнь не обманет, не предаст и будет всегда только радовать и радовать. Ты катался на каруселях, ел мороженное, играл в футбол с друзьями, зная, что в запасе еще вся жизнь. И что теперь?
Теперь скверы пусты. Люди похоронены. Дома разорены и та малая часть сознания, которую ты берег где-то в глубине своего «я», подсказывает тебе, что прошлого не вернуть. Дразнит, издевается и все так же, иронично вторит о канувших в лету событиях. Грусть накрывает твои глаза. В горле комок, а на сердце печаль. Ты одинок, ты совершенно одинок. Возможно даже самый одинокий человек в этой вселенной. Если бы ты только знал, что все для тебя обернется именно так, ты бы дышал чаще, меньше пил и спал. Общался бы с каждым прохожим, дарил цветы и говорил родным, как сильно ты их любишь.  И в этом счастье. В этом радость. В прошлом все твое настоящее. Ну а будущее – будущее, это уже вымысел.
Под мелодию в голове мы деремся подушками, выкрикивая разные ругательства. Бьем серванты, выбрасываем из окон вещи. Они больше никому не пригодятся. Я улыбаюсь, осознавая, что эти убогие ребята теперь и есть моя семья. Я жив, а значит я среди них. У нас глобальные планы. Мы планируем убивать людей. Раньше, я бы даже и подумать о таком не смел, но теперь, пожалуй, это самое лучшее из решений. Единственное мое решение.
Всю ночь не затихает музыка, и наши голоса.
Всю ночь этот дом живет настоящей жизнью.
Всю ночь мы веселимся и празднуем Новый год. Год, который начнется со смерти.




7.
Я часто отказывался ходить с ребятами на дело. Мне было противно видеть все эти выражения лиц, умоляющих о пощаде. Я знал, что это такое и не желал переживать кошмары снова.
Январь начался как-то не с чего. Несколько дней я был один. Ходил в магазин и затаривался пока еще свежими продуктами. Покупал новые вещи, дабы порадовать себя в новогодние праздники. А по вечерам бродил по городу, прислушиваясь к звукам собственных шагов. Они убаюкивали меня, как колыбельная песня. Под них, наверное, мне бы хорошо спалось.
В одну из таких ночей я пью виски прямо из горла. Шатаюсь между витринами дорогих бутиков и не встречаю ни единой души. Мне не о чем думать, ведь в жизни нет ничего нового. Я полностью расслаблен, как мочалка. Ветер нерешительно толкает меня в спину, швыряя снежки. Он, похоже, тот еще любитель подурачиться. Одобряю, хоть кто-то в этой клоаке способен радоваться.
Через какое-то время я нахожу книжный магазин, с разбитой витриной и недолго думая, прохожу в помещение.
Там так же холодно, как и с наружи. Несколько стеллажей, набитых доверху новенькими книжными изданиями, приветливо встречают меня. Я глотаю жгучее пойло из бутылки и прохожусь по всем рядам. На полу валяются чьи-то вещи: сумка и мобильный телефон, с севшей батареей. Теперь эта модная штучка уже никогда никому не причинит вреда, медленно облучая мозг своего пользователя. Растоптав безделушку, я устраиваюсь в замерзшее кресло кассира и проваливаюсь в сон.
Одиннадцатое января я встречаю в поддатом состоянии. Моя задница затекла от неудобного места ночевки, а бутылка виски разбилась в дребезги, очевидно уже после того, как я вырубился. Мое тело продрогло с ног до головы, появился легкий озноб. Я закутался в пальто посильнее, однако это все равно не особо-то и помогло. И как только эти чертовы эскимосы выживают на севере? Там же минус 90 не меньше! Здесь, при глупых двадцати двух я превращаюсь в сосульку, у которой вот-вот откажет мочевой пузырь.
Помочившись в углу, и испытав некоторое подобие наслаждения, я замечаю какое-то движение за соседним стеллажом. Там явно затаился незваный гость. Застегнув штаны и поправив одежду, я оглядываюсь по сторонам, в поисках оружия. Увы, ничего такого мною обнаружено не было. Страх медленными шагами забрался вовнутрь меня.
Я пытаюсь просчитать все возможные варианты развития событий, но, сказать по правде, удается это с трудом.
Внезапно на меня, с криком, выбегает мужчина. В руке у него длинный и острый нож, которым он размахивает в разные стороны. В ужасе, я кидаюсь прочь, но этот гад умудряется всадить свое оружие мне в плечо, из-за чего мое горло издает звериный вой. Мне больно и страшно. Голова не соображает, а тело падает на пол. Пришелец нависает надо мной, извергая проклятия и брызжа слюной. Мне совершенно противно находится с этим выродком так близко,  но сил, что бы оттолкнуть его, у меня нет. Мне удается пару раз врезать ему по морде кулаком, вот только этот свирепый тип умудряется вытащить свое оружие у меня из плеча и полоснуть им мне по руке.
Вновь приступ боли и крика. Вновь я готов разрыдаться от обиды и нежелания здесь находиться. Меня все бесит, и я не знаю, что мне с этим делать. Он все еще пыхтит надо мной,  стараясь перерезать мне горло.
Через некоторое время, его хватка слабеет и мне удается выползти из под него, перед этим заехав коленкой ему по «шарам». После того, как я поднялся на ноги, я с силой ударяю мужчину ногой по животу и отхожу в сторону.
Раны кровоточат. Та, что на спине, просто не выносимо болит и заливает всю одежду красной субстанцией. Неуверенными шагами я двигаюсь к выходу, опираясь окровавленной рукой на стены и книжные полки. Как только мои ноги переступают порог магазина, кровожадный гад набрасывается на меня сзади и валит на землю.
Снег заползает мне в ноздри и рот. Я чувствую его песочный привкус, и пытаюсь выплюнуть все обратно.
- Кусок дерьма! – ворчит мужик, старательно пытаясь нанести мне очередной удар ножом.
Мне уже видится море, и белые чайки. Я готов умереть здесь, среди этой картины настоящего апокалипсиса. Он полностью истощил все мои механизмы и теперь мой мотор готов сдаться. Я делаю последний вздох и…
И мощный, уверенный выстрел прерывает наш с ним поединок.
Кое-как мне удается выползти из под обмякшего тела ненормального и, перевернувшись на спину, уставится в небо. Оно все еще сыплет пепел, такой липкий и грязный. Оно все еще так же безгранично, в некоторых местах прерываемое очертаниями верхушек домов. Мне больно, но в то же время – спокойно.
- Ты живой? – интересуется Дэррек, склонившийся надо мной. В его правой руке покоится двуствольное ружье, а на лице как обычно сияет улыбка. – Наверное, этот выродок принял меня за тебя.  Я уже час на этого повара охочусь.
Вот оно что. Теперь все это приобрело оттенок «сафари». Жертва убегает, ее догоняют. Очень воодушевляющее развлечение. 
- Он меня порезал, - прохрипел я, демонстрируя парню окровавленные части тела.
- Да, хреново. Идти сможешь?
- Не знаю, - хриплю я вновь, и пытаюсь подняться на ноги.
Голова идет кругом, а тело немеет до такой степени, что все мои конечности отказываются меня слушаться.
- Черт, давай, обопрись на меня, - посоветовал мне Дэррек, придерживая рукой мое тело.
Мы направились вдоль по снежной улице, оставляя позади труп повара с дыркой в районе груди и мои кровавые следы.

8.
До ближайшего кинотеатра мы добрались через десять минут. Удивительно, но на пути нам не попался не единый человек. Словно чертовы искатели приключений, в заброшенном городе, наш мини отряд преодолевал весь путь в гордом одиночестве. Как же это угнетает и без того раздосадованный мозг.
Дэррек бережно опускает меня в красное кресло и отходит в сторону, что бы позвонить по телефону. У него ловит связь? Но как такое возможно? Все ближайшие антенны сотовых сетей давно вышли из строя. Неужели они пользуются спутниками?
- Все нормально, скоро прибудет подмога, - улыбается мне он и присаживается рядом. – Продержишься?
Я неуверенно пожимаю плечами, чувствуя, как тело пронзает чудовищная боль, после чего опускаю голову вниз.
- Это случается с лучшими из нас, - говорит он и хлопает меня по плечу. – А с тобой, так вообще во второй раз. Везунчик.
- Ты, что хочешь сказать, что мне повезло?
- Ага. Два покушения и ноль смертей, отличный инстинкт самосохранения. Так ты нас всех переживешь, - смеется Дэррек. – Смекаешь? Может тебя и пули не берут?
Я пытаюсь улыбнуться, явно «смешной» шутке, однако получается довольно плохо. Из-за потери крови в ушах стоит не перестающий гул, а перед глазами бегают веселые зайчики. Хочется спать, просто упасть на пол и заснуть, подобно младенцу. Ведь я прошу не так многого, всего лишь капельку сна. Спокойного, оздоровительного сна. Но грубый толчок локтем в мое бедро заставляет меня очнуться.
- Ау, не спать! – кричит лысый парень, закуривая сигарету. – Видел, как у этого ублюдка кишки наружу полезли?
- Есть чем гордиться, - откликаюсь я и кашляю.
- Тебе не стоит так говорить. Мы уже давно провели параллель между нами и ними. Охотники и жертвы. Все просто. Их осталось сотни две-три, не больше.
Подумать только, в городе, население которого превышало размер в два миллиона голов, осталось всего около трех сотен тел, все еще дышащих и прячущихся по норам. Мне стало страшно.
- Они где-то здесь. Где-то среди нас. Все ходят и ходят. Думаю, они прячутся в доках. Как считаешь? – он смотрит на меня. Опять эта ухмылка. – Верно. Там они и сидят. Завтра же отправимся за ними в эту дыру.
Он поднимается ноги и выдыхает дым мне в лицо. Я кашляю.
- Как ты планируешь умереть? – задает он вопрос.
- Что? – выдавливаю я это жалкое слово. – Как это?
- Ну, мы все думали над такими вещами. Микки хочет повеситься. Соня и Питт горят желанием  принять какую-нибудь дурь, от которой их сердца остановятся в одно и тоже время. А я хочу, что бы ты меня прикончил, - произносит он и тычет в меня указательным пальцем.
Я уставился на Дэррека недоумевающим взглядом. Впервые в моей жизни, мне предлагают кого-то убить. Так просто, без долгих уговоров или же слюнявых речей. Ни тени сомнения не промелькнуло на лице моего собеседника, в момент выговаривания этой фразы. Голос был тверд. Он сказал это, будто высморкался. Так легко, словно самом собой получилось.
Меня накрывает тошнота и через пару секунд содержимое желудка с веселым хлюпаньем обрушивается на пол, справа от меня.
- Твою мать! Все так плохо? – спрашивает меня Дэррек, придерживая мою голову. Такая забота, чтоб я сдох!
Затем я слышу шаги. В зале появляются около пяти человек, у каждого в руке по винтовке. Они здороваются с лысым воином и низенькая девушка, с рыжими волосами, наклоняется ко мне.
- Что с ним? – произносит она.
- Кажется, его покромсали ножом, - отвечает Дэррек.
- Понятно.
С меня стаскивают одежду. Редкий холод, пробравшийся в уютное помещение кинотеатра, моментально врезается в мое тело, пробегаясь по всем костям. Кожа покрывается пупырышками. Сопли, в носу, замерзают, а сам я, кажется, впадаю в спячку.
Мне промывают рану спиртом, после чего старательно зашивают медицинскими нитками. Рыжая спасительница умело обращается с инструментом – видать, в прошлой жизни, была не плохим медиком. Стежок за стежком, и через пару минут все готово. Потом она обматывает бинтами мои порезы, плотно закрепляет повязку и, отхлебнув из бутылки со спиртом, довольно заявляет:
- Готово!
Я пытаюсь размять суставы. Мне велят не делать резких движений, иначе вся работы насмарку.  Невероятный миг милосердия, на один шаг сблизил меня с этой чертовой командой сумасшедших каннибалов, которые с наслаждением наблюдали за всей происходящей в этой комнате, процедурой. Ни один из них не сморщил лицо, ни отвернулся в сторону. Для этих людей подобные операции явно не редкость.
- Спасибо, - улыбаюсь я.
- Ага. – Девушка собирает медицинские принадлежности в свою сумку и вешает ее себе на плечо.
Дэррек садится на корточки напротив меня и вручает мне револьвер, такой серебристый, с трещащим барабаном.
- Держи, приятель. Будь начеку.
Просидев здесь еще какое-то время и обсудив разного рода новости, наш маленький отряд поднялся с места и двинулся на улицу.

9.
Из зоомагазина я приволок домой аквариум и несколько штучек красных рыбешек. Разместив все это на подоконнике, и усевшись напротив, я стал любоваться легкой грацией моих новых сожителей, которые медленно плавали вдоль стенок своего жилища, открывая рты. Это зрелище слегка умиротворило меня и, устроившись поудобнее, я встретил приближающийся сон.
Утром раны дали о себе знать свежей порцией покалываний. Но это не страшно, медицинский осмотр прошел успешно, теперь только покой и восстановительные процедуры.
Открыв глаза я заметил спящую на кровати Руни, девушка зарылась в одеяло и только изредка сопела. Мне захотелось поцеловать ее. Правда, в место этого, я всего лишь сходил на кухню, выпил молока и, вернувшись обратно, разбудил ее.
- Тебе пора, - сказал я.
Девушка поправила волосы и уставилась на часы.
- Семь часов? Что за рань, - она вновь плюхнулась на подушку, закрывая глаза. В другой момент, я бы отдал все, что бы провести как можно больше времени с ней, но только не сейчас.
- Подъем!
- Да что случилось? – с явной агрессией, кричат Руни. – Какого хрена будешь?
- Тебе пара сваливать.
- С чего это вдруг? Раньше ты меня никогда не прогонял.
- Ну, а теперь вот решил. Всего хорошего.
Она усмехается. Я даже не знаю, что еще ей сказать.
- Что смешного? – нахожусь я.
- Ты смешной.
- Ага. Точно. А теперь – пока.
- Постой, - она тут же, на четвереньках, приближается ко мне и нежно целует в губы. Я поддаюсь, и мы сплетаемся языками. Наверное, целоваться с маньячкой это прикольно, правда, не всегда. – Теперь ты все еще хочешь, что бы я ушла?
- Да, - с досадой отвечаю я.
Девушка фыркает и ударяет меня кулаком в живот.
- Какого хрена?
- Что?
- Ради чего все это? – кричит она. – Откуда такая враждебность.
- Просто понял, наконец, что нам не быть вместе.
- И что?
- И что? – кричу я. – И что?! Да ничего. Ты не моя девушка, значит ты здесь не спишь!
- И с каких это пор ты так решил?
- С тех самых, как твой дружок заделался мне в спасители и порекомендовал меня господу богу, в качестве своей смерти! Ясно?
Она не поняла моих слов.
- Он хочет, что бы я его убил, - поясняю я.
Руни молчит.
- Ну, когда вы все наиграетесь, он хочет, что бы я ему всадил пулю в лоб.
- Понятно, - произносит она по слогам. – А ты что?
- Ну а что я? Я ничего. Даже не знаю, что и делать. Миссия то не из обычных. Мне раньше еще ни разу не приходилось, кого-либо убивать.
- Это не трудно, - мямлит она, прячась под одеяло. – Ты же зол на него. Злость поможет тебе.
- Зол, за что?
- Сам знаешь.
- Нет. Поясни.
- За то, что я с ним, а не с тобой, - говорит она, повернувшись ко мне спиной.
- Да ну нафиг! Нет. Это твоя проблема, что ты то с одним, то с другим. Он просто парень, который попался в твои лапы.
Она усмехается, все еще не поворачиваясь ко мне. Ее силуэт манит меня, пробуждая в голове дикие фантазии. Мне хочется прикоснуться к ее грудям, почувствовать их приятную тяжелость у себя в ладонях. Хочется прильнут к этим шикарным волосам и еще пару раз поцеловать милый, ровненький животик, от которого по всей моей спине бегают мурашки. Похоже, для меня, Руни стала эталоном красоты.
Рыбки на окне все так же бесцельно плавают в своем ограниченном мире. Я изредка посматриваю на них, представляя себя и Руни в компании этих красных малюток. Мы резвимся под водой, совершенно не нуждающиеся в кислороде. Нам нет дела до всего мирского. Мы против насилия, против трупов и крови. Наше счастье – это быть рядом друг с другом. Судя по всему, именно в этом и заключается смысл жизни. Найти второго, равного себе и не отпускать его руку никогда больше. У некоторых это получается, ну а другие – другие странствуют по свету в поисках второй половинки.
Я удивляюсь тому, что в доме, расположенном практически в самом центре города, на третьем этаже, в условиях апокалипсиса и человеческого исчезновения, находятся два человека, которые все еще думают о любви. Которые когда-то были близки, а теперь настолько далеки друг от друга, что даже, и подумать страшно. Мне хватает пары минут, что бы одуматься и развернуть девушку лицом ко мне. В конце концов, мир скоро рухнет, а значит, и жалеть будет не о чем. Я целую ее, снимаю с тела футболку и ласкаю грудь.
Я рад тому, что остался в живых, во второй раз.

Часть 3.
Весна.

1.
Как это не банально звучит, но с того утра наши встречи с Руни вновь возобновились. Мы стали видится чаще, а точнее – раз в неделю. Когда отключили электричество, я притащил к себе домой старый генератор, работающий на бензине, и мы мало-мальски, смогли обеспечивать наши скромные свидания некоторым подобием былого уюта.
Она ничего не рассказала Дэрреку, да и я старался держать язык за зубами. Вечно скитался где-то в одиночку, совершенно не желая видеться ни с одним из участников их звериной группировки. Моя жизнь существенно отличалась от их, и может быть, напоминала прежнюю. Хотя говорить о таких вещах громко не стоит. Все измеряется в количестве радужных дней, а не в благосостоянии народа.
В общем, так вот миновала зима и на смену ей пришла старушка-весна, с распускающимися почками на деревьях и зеленой травой, постепенно рождающейся из-под снега. Этот город впервые за все свое существование встречал теплое время года, практически пустым. Его улицы больше не топчут сменившие сапоги на кеды, ноги  горожан. Больше не засоряют подворотни разнородным мусором, который гниет, подобно язве на теле. Он наконец-то может надышаться вдоволь свежестью, без малейших признаков гари и прочей химической ерунды.
Я слышу, как он улыбается.

2.
В один из таких дней мы с Руни отправились на прогулку по длинному мосту, некогда соединяющему наш город с небольшим портовым островком, состоящим в основном из доков и пристаней. Я издали вижу слабые очертания кораблей, чьи корма покрыты небольшой ржавчиной. Чайки нелепыми стайками кружат над ними, неуклюже выхватывая рыбу из воды. Природа уже начала осваивать принадлежащую ей по праву территорию.
Мы бегаем среди машин, оставленных хозяевами здесь много месяцев назад. Руни находит полу-сдувшийся мяч и со всей дури пасует его мне. Я принимаю удар, улыбаясь во весь рот, а затем ловко отбрасываю его в сторону, при этом разбивая лобовое стекло «мерседеса». Девушка заливается смехом и с разбегу виснет у меня на шее. Мы целуемся и продолжаем движение.
С высоты двухсот метров над уровнем моря,  портовый остров как на ладони. Отчетливо видны крыши редких домиков, и множество баков с горючим топливом. Здесь очень тихо, и чертовски красиво. Наверное, я бы мог даже сделать удачный снимок всего этого великолепия, если бы только мой фотоаппарат был в рабочем состоянии. Но, увы. Именно поэтому мы торчим здесь битый час, рассказываем друг другу о своей детстве и несбывшихся мечтах, а над головой у нас расстилается голубое небо, без единого облачка.
- Вот и все, - говорит мне Руни, докуривая сигарету. – Ты готов умереть?
- Нет, - отвечаю ей я, даже не повернув голову в ее сторону. – А ты?
- Думаю, что – да.
- Как то это странно слышать.
- Почему?
- Да потому что ты еще слишком молода, что бы умирать.
- Мир уже умер. Нам нет смысла жить здесь.
Я перевожу взгляд на нее и смотри в эти дивные, глубокие глаза, которые рисуют мне картину вселенской безмятежности. Она смирилась со всем, что происходило в ее жизни, но только не с тем, что я был рядом.
- А может, мы свалим отсюда? – предлагаю я, заранее зная ответ.
- Что? Куда? – усмехается девушка. – Все города сейчас пусты, как и этот.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. Поверь.
- Слушай, а тебе не кажется странным, то, что вся жизнь катится к чертям собачим, а мы тут с тобой играем в любовь. Треугольник, мать его. Ты, он и я.
Она курит и молчит.
- Ну, что скажешь? Зачем он тебе нужен? Он же псих.
- Я встретила его примерно три года назад. Меня тогда изнасиловали и отобрали все документы, - отрешенно сообщает мне Руни. – Дэррек работал вышибалой в ночном клубе, неподалеку от которого все это и случилось. Он помог мне придти в себя, поселил в своей квартире и затем, спустя пару недель нашел ублюдка, сделавшего это. Он оторвал ему яйца. Клянусь, так все и было. Просто отрезал их большим кухонным ножом. Уже тогда я была твердо уверенна, что этот персонаж меня не отпустит. Мы стали жить вместе. Вместе думали над смыслом бытия и пришли к выводу, что человечество исчерпало весь свой потенциал. Я свято верила в то, что с миром нужно кончать, а он просто был не прочь лишний раз поразмахивать пушкой.
Мне ее слова не показались горькими, скорее слаженно отрепетированными. Девушка выдавали историю, которую, судя по всему, поведывала каждому новому члену их общества. Однако, выглядела она при этом весьма удрученно.
- Что скажешь на это? – закончила она.
- Сочувствую.
- Я так и думала. И именно по этой причине наш маленький треугольник не должен распасться. С ним я дикая и занимаюсь по настоящему любимым делом, а с тобой я просто Руни, девушка, которая любит ласку и покой.
- Значит, убегать не станешь?
- И тебе не советую. Был же уговор.
- Уговор?
- Да. Мы тебя не трогаем, а ты, в конечном счете, уходишь вместе с нами. – Она улыбается, поглаживая при этом мои волосы на голове.
- Хреновый расклад. Я так-то намеревался прожить еще лет пятьдесят, не меньше.
- Даже если ты останешься последним человеком на земле, то скоро помрешь от скуки, от одиночества, от борьбы с дикой природой. Общество научило тебя, как пользоваться пультом от телевизора, и фотоаппаратом, а вот что делать с тетивой лука и стрелами - ты понятия не имеешь.
- Я не тупой. Знаю, что это такое, - оправдываюсь я.
- Это были образные слова. Волки, медведи, лисы – они тебя загрызут. Ну, или сойдешь с ума и сам станешь бегать на четырех лапах. Тебе нравится такое будущее? 
Пораскинув мозгами, я, конечно же, понял, что девушка права, однако не все могло обернуться так плохо. Есть же и положительные моменты. На закате цивилизации попытаться дать жизнь новому и породить что-то новое. Мы не может так просто уйти. Останутся книги, некоторые моменты истории, и прилетевшие на землю инопланетяне поймут, что здесь когда-то была жизнь. И возможно вся карусель пойдет по известному маршруту.
Но это всего лишь мечты. А точнее, вариации возможного будущего.
Ветер теребит нам одежду и меня сковывает озноб. Сам не знаю почему, но меня все еще тянет к ней. К ее рукам и теплу. Она человек. Она тот, с кем все еще можно говорить о чем-то, кроме убийств. Если такой будет наша последняя весна, то пусть она продлиться как можно дольше.

3.
На пирсе, практически у самой воды, я вижу шумную компанию, состоявшую из десятка парней, из нашей банды, и обыкновенных жителей, которые были поставлены перед ними на колени, лицом в противоположную сторону.
Это была казнь. Однозначно. И связанные за спинами руки были тому свидетельством.
Дэррек разгуливал неподалеку, вставляя патроны в магазин своего пистолета.
- Привет, - беззаботно отозвался он, улыбаясь мне и Руни.
Я неуверенно киваю головой и наблюдаю за тем, как этот все еще лысый здоровяк поочередно вышибает мозги невинным жертвам. Трупы с плеском падают в море и разбредаются в разные направления. Кровь забрызгала пирс, а предсмертный вопль юноши лет четырнадцати надолго поселился в моих ушах.
После этой казни, парень просит у стоящего рядом ружье, и, приставив его к затылку последнего смертника, сносит бедолаге голову ко всем чертям. Кусочки черепа и мозгового желе оседают на куртках зрителей. Кто-то смеется, кто-то отходит в сторону и, матерясь, стирает пятна с одежды.
- Ну, прости меня, - заливается смехом Дэррек.
После этих слов он в один присест награждает порцией дроби стоящую рядом с ним девушку, в зеленом балахоне. Из ее рта вырывается визг и сгусток крои. Развороченные внутренности живота шмякаются на дощатый пол, с приличным чавкающим звуком. Какое-то время блондинка еще хрипит и даже дрыгает ногами, а затем – умирает.
- Так было нужно. Она просила убить ее неожиданно, - уточняет Дэррек, опуская ружье дулом вниз. – Прощай Синти.
Остальные участники группировки с грустью на лице закрывают глаза и покидают кровавое место.
Я все еще смотрю на то, как тело девушки безмятежно щупает ветер. Она уснула вечным сном, как и большинство до нее. Даже не могу передать весь тот сумбур мыслей и чувств, которые я испытал в тот момент, но вот только жалости к ней у меня не было.
Позже, в одной из комнат небольшого кирпичного здания, служившего раньше чем-то вроде охранной конторы, расположенной у самого въезда на территорию складов, наш отряд пил пиво и рассказывал разные байки.
Я заметил, что трое парней вышли на улицу, изрядно накачавшись спиртным. Через пять минут вернулся лишь один из них, при этом, не скрывая слез на своем лице.
Почему-то убийство друзей доставляло этим людям особую душевную боль, которую не могли причинить их прежние зверства. За долгое время, проведенное вместе, члены всей группировки каким-то образом сплотились и стали одной большой семьей. Теперь же, поочередный уход некоторых из них создавал для оставшихся муки, такие крепкие, что  не возможно было залить ни алкоголем, ни наркотиками.
Дэррек целовал Руни, что-то шепча ей на ухо, а за тем они вместе покинули помещение.
Волна страха прокатились по моему телу. Неужели он убьет ее? Неужели все случится так мгновенно и именно сегодня? Я не знал, что мне делать. Сердце стучало, как сумасшедшее, а перед глазами жалкий образ девушки, которую медленно разрывают на куски пули, выпушенные в ее тело с близкого расстояния.
Поднявшись с места, я быстрым шагом выхожу вслед за парой и уже на улице, замечаю, что они зашли в один из фургонов местной портовой фирмы. Пробираясь на цыпочках, что бы не создавать ни единого звука, я краем уха прислушиваюсь к ритмичным движениям и легкому постаныванию. Секс? Они там занимались сексом? Боже мой. А я подумал, что…
С еще большей грустью на лице, мне проходится удалиться из этого места, унося за собой все свои переживания. Кому они были нужны? Этим людям? Да нет здесь людей. Тупой скот, который потерял свой человеческий облик уже много недель назад.

4.
Дома, я разыскиваю свой револьвер, проверяю наличие пуль и собираю в рюкзак малый запас вещей. Все что мне было нужно в тот момент, это несколько мясных банок консервов, сменное белье и вода. После того, как пожитки были собраны, я торопливо покидаю квартиру, заперев все двери на замок по старой привычке и выхожу на улицу.
На парковке возле здания уже пятый месяц без дела простаивает большой и вместительный «ленд-крузер», принадлежавший соседу с первого этажа. Кажется, тот был владельцем какого-то магазина. Примерно с месяц назад, я обнаружил ключи от этой машины у него дома и позаимствовал их в надежде, что когда-нибудь все же прокачусь за рулем такой крутой тачки. Вот и настал этот день.
Бак был полон на половину, однако этого вполне хватит, чтобы преодолеть около двухсот километров, и покинуть даже пригород этого мегаполиса. В салоне пахнет кожей. На заднем сидении я обнаруживаю стопку старых журналов и недопитую бутылку вина. Какого хрена он ее возил с собой? К счастью мотор поддается и, пристегнувшись, я покидаю парковку.
Мимо меня проносятся заброшенные кварталы, с разбитыми витринами магазинов. Небольшие стайки собак, рыщущих по помойкам в поисках наживы облаяли меня с ног до головы, правда, я был рад этому.
Подумать только, раньше движение по этой улице было осложненным и порой, приходилось подолгу торчать в пробке, из-за глупых водил, которые царапали друг другу машины. Сам я, в то время, пользовался услугами автобуса, так что зачастую просто делал громче звук в плеере и пытался заснуть. Меня ни что не волновало, кроме своего собственного блага. В принципе, сейчас не так уж много изменилось.
Я видел, как на соседней улице прорвало трубу, и вода залила все вокруг. По ее поверхности плавали обрывки газет и пластиковые стаканчики. Теперь такого рода вещи никого не могли повергнуть в шок или же вызвать возмущение.
Наконец, я заметил повешенное на фонарном столбе, тело ребенка. Оно уже начало разлагаться, демонстрируя мне вывалившийся язык и разъеденные мухами щеки. Мне стало плохо и, поэтому я поспешил отвернуться от этой картины, дабы не уделать чистенькую панель моей машины.
Какое-то средневековье настало неожиданно. Здесь не хватало лишь колов, на которые следует насаживать свеже-отрубленную человеческую голову. Над вонючим мясом будут кружить вороны и каркать, создавая довольно мрачную атмосферу конца света.
Однако я верил, что жизнь за пределами города все же есть. Мне было наплевать на то, сколько это займет времени, но покинуть окрестности ада я был просто обязан.
Все так изменилось за эту зиму, словно сто лет прошло. Некоторые месс та было просто не узнать. Множество сгоревших почтовых отделений. Некоторые клубы лишились своих барных стоек или же подиумов, для танцовщиц. Их выволокли на улицу и расколошматили к чертовой бабушке, при этом обильно обливая их бензином. Думаю, в свое время этот квартал полыхал как преисподняя.
До выезда за пределы города мне оставалось всего ничего, как вдруг неожиданная автоматная очередь вихрем переменила все мои планы. Шины лопнули в миг и «ленд-крузер» начал вилять из стороны в сторону, угрожая мне врезаться в какое-нибудь сооружение. Пули разносили вдребезги стекла моего автомобиля, напоминая о том, что именно они играют главенствующую роль в жизнях всех людей. Я крутил руль, стараясь удержаться на дороге, но, увы – машину занесло, и она перевернулась на бок.
Кое-как, выбравшись, я с трудом спрятался за нее, крепко сжимая в руке свой пистолет. Самое плохое в том, что мне не посчастливилось разглядеть то место, откуда именно вели прицельный автоматный огонь. Это подкосило мою уверенность в удачном побеге. Не известно же, сколько именно человек меня подстерегало. Десять, двадцать или же всего один.
Через какое-то время я вновь подвергся жесткому обстрелу, теперь шквал пуль был в два раза мощнее. Очевидно, нападающих не меньше трех и они хотят к чертям уничтожить мой автомобиль. Понял я это только тогда, когда  в районе капота что-то вспыхнуло, и повалил сильный дым. Затем в мою сторону была запущена отличная, черного цвета лимонка и не успел я, как следует отбежать в сторону, прикрывая голову руками, как раздался наисильнейший взрыв, и меня снесло взрывной волной.
Валяясь на тротуаре, и пытаясь унять жуткий вой в ушах, я понял, что нахожусь на линии огня. Подняться, к сожалению, мне удалось не сразу, значительная часть толстовки обгорела и воняла довольно противно, а ноги отказывались слушать мои команды. С трудом перекатываясь по асфальту, я умудрился спрятаться за чередой мусорных баков и настойчиво пробовал избавиться от глухоты. Получалось хреново.
Внезапно, из неоткуда, передо мной возникла девушка, лет двадцати пяти, державшая в руках автомат. Ошарашенный таким визитом, я без церемонно всадил в гостью пули три, из своего револьвера и наблюдал за тем, как окровавленное тело падает замертво. Хватая ее оружие, я разом преодолеваю расстояние в несколько метров и скрываюсь за углом здания. Здесь намного тише и эта тишина помогает мне справиться с временной глухотой.
Жутко болят ребра, словно по ним лупили палкой. Передвигаясь очень быстро, но крайне осторожно, я забегаю в ближайший аптечный пункт и прячусь за прилавком кассира.
Время остановилось.
Вскоре слабо улавливаю шаги приближающихся гостей. Они что-то кричат и вновь пускают вход свои смертоносные игрушки. Стены помещения пропитываются свинцом. Это ужасное зрелище заставляет меня полностью отрешиться от реальности и забиться в самый дальний угол. Здесь безопасно, здесь тихо и нет ни малейшей опасности. По крайней мере, я так думал. Так все думают, когда приходит время умирать.
Шаг за шагом, они все ближе, а я закрыл лицо руками, молюсь богам, которых нет.

5.
Наверное, попытаться убежать в самый последний момент, было действительно глупой затеей. Пуля прошибла мне бок и заставила повалиться на пол, захлебываясь собственной кровью. Чья-то нога сдавила мне руку и тем самым лишила меня оружия. Затем последовал ряд ударов по лицу. В конечном итоге, я был настолько подавлен и изувечен, что просто лишился чувств.
Глаза удалось открыть только спустя какое-то время.
Руни курила рядом со мной и смотрела куда-то в сторону.
- Где я? – хриплю.
Она оборачивается.
- Идиот! – ругается девушка.
- Что?
- Ты пытался сбежать?
- Да.
- Я же просила…
- Я так не могу, Руни. Я не хочу умирать, - признаюсь ей я. – Это все не для меня. Понимаешь? Если хотите меня пристрелить – сделай это быстро. А если тебе больше нечего мне сказать, кроме как всех этих банальных фраз – тогда ничего не говори. 
- Ты хотел оставить меня.
- Убегать ты отказалась, - мои губы болели от побоев, а по всему лицу и одежде были размазанны сгустки уже запекшейся крови.
Она подходит ко мне настолько близко, что я чувствую ее теплое дыхание. Ложится рядом, опуская свою голову мне на грудь.
- Я встретила тебя и на какое-то время забыла о своем долге, - говорит девушка. – Ты, правда меня зацепил. Такой простой, такой обычный и зацепил. Простишь ли ты меня за все? За то, что не убила тебя сразу.
Я смеюсь.
- Таких романтичных слов я еще никогда не слышал.
Она достает из кармана таблетку и проглатывает ее, после этого подносит к моему подбородку дуло пистолета и целует в щеку.
- Я умру через пару часов. Но мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что ты уже в безопасности.
- Стой-стой! – кричу я. – Не стоит так спешить! Мы еще можем все изменить, развяжи мне руки.
- Нет. Дэррек скоро будет здесь и тогда сам возьмется за тебя.
- Но я не хочу. Я устал терпеть боль. Я хочу сражаться.
- Нет в этом смысла.
- Он есть! – Я слышу, как скрипит замок в железной двери. – Развяжи меня, Руни. Он не сможет отнять у меня все! Помоги мне.
Она смотрит мне в глаза и медленно начинает развязывать веревку.
- Ты делаешь меня слабой, - шепчет она. – Я боюсь этого.
- Я тоже. Дай мне пистолет.
Она отдает мне оружие и поднимается на ноги.
Дверь распахивается, и в темную комнату заползают солнечные лучи.  Я жмурюсь от такой яркой вспышки и поэтому стреляю в сторону входа наугад. Слышу, как пули прошибают железо, как кто-то падает на землю и как очередная порция автоматной очереди разносит в клочья все вокруг меня.
Я награжден еще парочкой свинцовых дружков и это меня совсем не радует. В районе входа валяется труп неизвестного мне парня, а рядом с ним на четвереньках стоит странно-дышащий Дэррек.
Руни находится между нами, просто стоит и старается ничего не предпринимать.
- Так все и закончится? – хрипит лысый, пытаясь подняться на ноги.
Он ранен в живот и его бледное лицо свидетельствует о том, что жить ему осталось не больше десяти минут. Но парень все еще верит в чудеса.
- Ты как-то странно понимаешь идею конца света, - улыбается он. – И ни как не хочешь смириться. Когда мы выносили мешки с человеческими останками с чердака и складировали у тебя в подъезде, ты тоже старался выпендриться и показать, что ты ячейка общества. Но, увы, ты просто пыль. Ты ноль. Ты ничтожество. Как и все люди. Как жалкие примитивные создания, позабывшие, что живут взаймы и что давно уже продались в рабство технике и прогрессу. Я сохранил тебе жизнь, лишь потому, что думал лично в конце побегать за тобой, с топором. Мне была нужна твоя голова.
- Все бывает не так, как задумывалось, - отвечаю ему я.
- Верно. И что будем делать?
Без ответа, я нажимаю на спусковой курок, и тело моего собеседника отбрасывает назад. 
Теперь тихо. До того, как прибудет отряд из верных послушников этого фанатика, я переворачиваюсь на спину, зажимая раны рукой. Руни закуривает сигарету, давно уже смирившись с любым финалом истории.
- Вот видишь, все мы умрем. Я от яда, ты от потери крови.
- Он верил во всю эту чушь? – удивляюсь я.
- Похоже, что да. И даже больше чем я.
- Вы убили миллионы. Жалкая кучка против миллионов. Против прогресса, против техники и любой другой силы. Ну разве человек – это не высшее существо?
Она смотрит на меня, пожимая плечами, и ложиться со мною рядом, на канаты.
- Умрем здесь, в этой грязи? – уточняю я.
- Я тебя не потащу на улицу, - смеется девушка. – Мы просто уснем, вместе, как раньше. Правда? Ты доволен?
Мне все равно.
С моря дует приятный ветер и даже в этой помойке, среди солидола и прочей корабельной ерунды, мне хорошо.
Я не стану говорить о грусти. Кто из нас не грустит? Мне обидно, за то, что так все получилось. Мне обидно за жизни людей, за свою жизнь, за жизнь лысого мудака и за Руни. Но есть в этом моменте что-то приятное, что-то по-настоящему светлое и искреннее.
- Может, будет реенкорнация? – произношу я, каким-то сонным голосом. 
- Что?
- Ну, мы сюда еще вернемся, в виде бабочек или же гусениц. Или еще кого-нибудь.
Она улыбается. Я слышу это.
За все это время войны с человечеством, я разучился видеть прекрасное. Видеть истинные ценности. Мне было достаточно только ее слов, и только ее поцелуев. Где-то за океанами были мои родители, которые уже никогда не увидят своего сына. Где-то на других планетах играла музыка, и я точно знал, что отныне я буду плясать только под нее.
Как странно, но я вижу, как Дэррек каким-то чудовищный, ползущим образом, присоединяется к нам и ложится рядом с Руни. Таким образом, нас трое. Кровь создает нам приятную влажную подстилку, а девушка будет наслаждаться нашим трупным окоченением еще час своей жизни. Они были моей семьей, и возможно я что-то не досказал. О чем-то умолчал. Пусть так.
Я все равно буду верить в то, что наш треугольник воплощал собой все последние чувства, все последние эмоции. Последнюю жизнь на Земле.




Конец.