Сухарь

    Из-под тяжелого чугунного люка, ведущего в теплотрассу, просачивался теплый воздух. Он, почти как живое существо, пыхтел и выбрасывал струйки белого пара. В сумерках ноябрьского вечера первый выпавший снег вокруг люка подтаивал и образовывал темный ободок. Крупные хлопья снега касались крышки и тут же исчезали почти бесследно, оставляя после себя лишь маленькие капли влаги. С первым снегом всегда так…
    Со стороны старой дворовой голубятни послышался отчетливый шорох и странное пыхтение. Фрося, закутавшись в линялый носовой платок, выглянула из своей норки под кирпичиком на клумбе и стала настороженно всматриваться в холодную темноту. Через несколько минут она смогла рассмотреть, как к люку приближается старый Ёж. Впереди себя черным чутким носом он толкал что-то небольшое и светлое. Фрося  натянула платочек на холодеющие ушки и встала на цыпочки, чтобы рассмотреть старичка.
     Ёж передвигал перед собой засохший кусок хлеба. Фрося заинтересовалась происходящим: ежи, по ее  глубоко мышиному убеждению, зимой должны спать, а не топотеть стареющими лапами по холодной земле в ноябрьскую пору.
- Эй, - нерешительно окликнула старичка Фрося.
Тот, сперва не сразу расслышав, повел ухом в ее сторону, но вернулся к прежнему занятию. Он дотолкал носом сухарик до щелочки у люка, где просачивалась струйка пара, уселся на теплый чугун, вздохнул и замер.
    Фрося, уже окончательно проснувшись, мелкими перебежками стала приближаться к люку, на котором пригрелся старый Ёж.
- Добрый вечер, - произнесла мышка, нерешительно швыркнув носом.
- А-а-а… это ты, - вовсе не удивившись, произнес Ёж, - И тебе – добрый вечер.
- А Вы тут это чего… не спите? – рискнула задать вопрос Фрося.- Ежи ведь зимой спят.
- Я? Да вот… Бессонница, понимаешь ли, - вздохнул старик, - к тому же даже не все медведи в спячку впадают, шатаются порой. Так и я…
- Так вы что – ёж-шатун?- удивилась Фрося.
- Я?- на секунду задумался Ёж и усмехнулся в седые иголки над бровями - Может быть…
- А это у Вас что?- уже более громко, набравшись храбрости,  спросила мышка, указав на сухарь на крышке люка.
- Сухарь, - невозмутимо ответил старик.
- Суха-а-а-а-рь? - разочарованно протянула Фрося и скривила свою серую мордаху.- Он же невкусный, сухой и жесткий….
- Ну да… Сухой и жесткий, - повторил Ёж. – Но это ведь только на первый взгляд.
- Сухарь – он и есть сухарь, - уверенно ответила мышка.
- О-о-о… Не скажи, моя девочка, не скажи…- парировал он Фросе.
 Старый Ёж протянул лапу к сухарю, который он приволок разогревать к теплому люку, взял его бережно, поднес к мордочке и, закрыв глаза, медленно вдохнул запах распаренного кусочка. Фрося, даже сидя рядом, почувствовала, как ее маленькие ноздри защекотал аромат свежеиспеченного хлеба.
- Вот видишь, - задумчиво произнес старый Ёж, - Даже сухарь можно отогреть, чтобы он не был черствым и жестким.  Стоит только захотеть.
- А потом?
- А потом… Потом ты сама решишь, что с этим делать…



Иллюстрация художника Ольги Бочаровой