21. Свадьба

21. Свадьба
Так прошло два года. Сердце молодого человека долго и на расстоянии выдержать такую любовь не смогло.
Однажды после старательских работ во время вербного воскресенья, зная, что в этот день Анна пойдёт в церковь, он решил с ней встретиться и серьёзно поговорить.
 Вскоре вместе со своей матерью и сестрой появилась и она, красивая, в длинной голубой с мелкой окантовкой золотыми цветочками шали, обвивавшей её голову и плечи. Сердце у Петра сжалось, но выстояв церковную службу до конца, он подошёл к ней вплотную и вложил в её руку записку со словами:
- «Радость моя, Аннушка, выходи за меня. Буду к тебе засылать сватов. Выйди вечером ко мне. Буду ждать у твоего дома».
Верхом на лошади он поехал в её деревню и, привязав животное к дереву, подошёл к калитке дома Анны, будучи уверенным, что она выйдет к нему.
И действительно незаметно задняя калитка отворилась, и Анна, потупив взор, робко подошла к нему. Глаза её светились, лёгкий румянец играл на её пухлых щёчках, волосы на голове прикрывала та же шаль.
Пётр, заготовивший заранее признания в любви, вдруг замолчал, не зная, что сказать, а потом невпопад произнёс:
- «Выйдешь за меня»?
Анна, заранее зная свой ответ, тихо сказала:
- «Засылай сватов, что скажет отец».
Такой любовный порыв был неожиданным для него самого, но дело сделано. Теперь ему предстояло новое испытание: объяснять своей маме Василисе своё решение.
Вечером он рассказал ей о своей страстной любви к Анне.
- «Нет у меня больше сил переживать о ней. Стоит она везде перед моими глазами, работа на ум не идёт»,- взволнованно говорил он.
Василиса поняла, что надо засылать сватов.
Через неделю из города вернулся муж, довольный удачливым сбытом золотого песка. Он привёз подарки, которыми все остались довольны.
В этот же день Василиса рассказала ему о желании Петра жениться на Анне.
- «Буду говорить с Евсеем, хотя не знаю, как к нему и подобраться, ведь он считает Петра своим родственником. Анна - красивая девка»,- ответил на это он.
В тот же вечер поговорил и с Петром:
- «Что, запала девка на душу? А она - то согласна? – спросил он его.
Очередная старательская поездка между ними была намечена через неделю.
Как обычно в понедельник ранним утром Андрей и Пётр были уже в Каменистой, где их ждали Евсей и Илларион, и Анна как бы случайно выбежала к Петру, чтобы поприветствовать его и пожелать успешной работы всем остальным.
Вся неделя прошла как обычно. В последний день по пути домой Андрей, отправив Петра на подводу к Иллариону, сам подошёл к дяде Евсею и сказал:
- «Дядя Евсей, разговор есть. Пусть молодость прокатится отдельно».
- «Хорошо. О чём разговор?»- спросил тот.
Пётр прыгнул к нему на телегу, удобно уселся на неё и не спеша начал издалека разговор:
- «Как ты считаешь, мой Пётр человек серьёзный?»
- «Да, конечно, хороший малый, трудолюбивый и серьёзный».
- «А он похож на меня?»
- « Мне кажется, не очень».
- «В его двадцать два года он кажется самостоятельным мужчиной?»
- «Да, конечно. Но что ты загадки мне строишь?»
- «Ну, хорошо, теперь перехожу к отгадкам. Полюбил он твою Анну, жить не может без неё. Требует посылать сватов».
- «Ты, что? Анна ещё не доросла до этого. Да и как я отдам её за близкого родственника, нам это делать ни совесть, ни церковь не велит».
И тогда Андрей рассказал всю историю рождения Петра, напомнил об атамане Рыжанко, о Василисе и её любви к нему.
Евсей, удивлённый его рассказом, подумал и спросил:
- «А сам Пётр об этом знает?»
- «Нет, пока не знает, он считает меня своим отцом. Не знаю, надо ли ему об этом говорить?» 
 Евсей задумался, а потом сказал:
- «Да, историю ты мне подкинул. Парень то он хороший, лучшего зятя и не найти, но как я об этом скажу своей Екатерине, да и Анне то же».
- «Не знаю, но сватов мы к вам на следующей неделе засылаем. Парень с ума сходит. Да и Анна его любит. Ждите нас».
И вот, наступил этот день.
Семья Евсея уже ждала приезда гостей и, заслышав приближение повозки с шумной кампанией, высыпала за ворота.
Приехали все: Андрей, Василиса, её знакомая Наталья, помогавшая в организации сватовства, и, конечно, дети.
Все были одеты по-праздничному: женщины красовались в расшитых узорных сарафанах с цветными шалями на головах, а мужчины щеголяли в косоворотках и блестящих сапогах.
На лужайке у дома стало необычно многолюдно и весело от перекликающихся между собой девичьих звонких и басистых юношеских голосов, а также приветствий взрослых женщин и мужчин.
Гостей позвали в дом. Андрей смело вошёл первым, а Василиса, никогда не бывавшая ещё в этом доме, робко поглядывала на Наталью. Она, не зная обычаев сватовства, боялась нарушить советы, данные ей Натальей, которая, напутствовала её перед входом в дом:
- «Главное, перешагнуть через порог правой ногой, а войдя внутрь, перво-наперво помолиться Богу и сесть на лавку под матицу».
Поэтому, как только вошёл Андрей, Василиса, пропустив вперёд Наталью, правой ногой перешагнула порог и по указанию подруги села на лавку.
Разговор начал Андрей:
- "Вот ищем овечку, не заблудилась ли она у вас?"
На что Евсей ответил:
- «Да нет, у нас овечки только свои пасутся».
-«Тогда, может у вас курочка найдётся, у нас петушок есть. Нельзя ли их загнать в один хлевушок?".
- «Тесноват хлевушок, надо хлеба мешок»
-«Но у нас ещё есть селезень, а у вас, я знаю, уточка, не породниться ли нам с утречка?»- продолжил Пётр.
- «А где  ваш Селезень?»- спросил Евсей.
- «А где же уточка?»- переспросил Андрей.
Одновременно с этими вопросами из двери вышли Пётр и Анна, которые, смущаясь, приблизились к краешку стола.
Андрей в руках нёс подарки: Екатерине Ивановне - красивую шаль, Евсею Петровичу – лисью шапку.
Дрожащим от смущения голосом он произнёс:
- «Дядя Евсей и тётя Катя, примите от меня скромные подарки»,- и передал их им в руки.
А потом продолжил: «Я очень люблю Аннушку, и прошу вас разрешить ей стать мне невестой. Я сделаю всё, чтобы она со мной была счастлива. Аннушка, прими от меня это маленькое золотое сердечко, пусть оно постоянно напоминает тебе обо мне».
Евсей посмотрел на Анну и спросил:
- «Доченька, а ты согласна стать невестой Пётра?»
Анна, потупив взор, кивнула головой и сказала: «Да, я люблю Петра».
Тогда он задал второй вопрос Петру:
 - «А где же вы собираетесь жить?»
На что тот ответил:
 - «Я скопил денег, и хочу построить у нас в посёлке ко дню свадьбы новый дом».
Спросила и Катерина Ивановна:
- «Будешь ли ты, Петруша, помогать своей жене растить своих детей?»
Пётр ответил:
- «Я хочу, чтобы у нас было много детей, я их буду очень любить и всё сделаю, чтобы и Аннушка, и мои дети росли здоровыми и были счастливыми».
Родители с обеих сторон одобрили желание молодых людей.
Стали подавать угощения и за столом все разговоры свелись к предстоящему визиту родителей невесты в семью жениха и подготовке к свадьбе, которая после недолгого обсуждения была назначена на начало октября в Покров день.
Незаметно пролетело время, и наступил день Покрова. За эти полгода между днями сватовства и свадьбы Андрей стал родным человеком в доме Евсея.
Ко дню свадьбы готовились с обеих сторон: варили пиво, запасали кушанья, мылись избы. В доме невесты собирались её подруги, которые помогали шить приданое: полотенца, скатерти, одеяла, мешки, платки, ткали половики. Пётр угощал их пряниками, конфетами, кедровыми орехами.
Строился и новый дом, который и сейчас стоит в посёлке и своим деревянным убором украшает место и отличается от других домов красотой узорной отделки и  крепостью постройки.
Сама невеста готовила дары: вышивала жениху рубахи и штаны, вязала перчатки, а также готовила подарки свекру, свекрови, золовкам.
 Свадебный костюм невесты отличался обилием в нём красного цвета, цвета радости, жизнелюбия, земного благополучия, любви.
Это свадебное платье Анны хранится и сейчас в этом доме и переходит к последующим поколениям,  как напоминание о начале счастливой жизни этого рода.
 В спальне Анны на видном месте ныне стоит её комод, в котором лежат также многие свадебные предметы: полотенца, как символ совместного пути мужа и жены; ветка девичества, украшенная цветными лентами, бусами; венок, имевший обереговую силу девичей чистоты; свадебные скатерти и меха, как символ  достатка и богатства в семье.
Хранились там и другие предметы, использованные в их обряде венчания, утверждавших прочность семейных отношений всех поколений рода, настраивавших родственников на мысль о том, что браки, совершённые на земле, должны  утверждаться на небесах и продолжаться всю жизнь.