Живой ЧР. Гл. 24. Рожин делится с народом награбле

Праздник Дня усталых сталеваров ждал своего открытия. На площади Металлурга, купающегося в фонтане, собралась огромная толпа. Все жаждали зрелища. Город уже знал, как китайский маг и волшебник Вас Ю Ков буквально вытащил олигарха Рожина с того света, и хотели поглазеть своими глазами, что же из «этного» получилось.

А получилось вот, что. Пока Рожин в составе цехов и впереди колонны шел на площадь, все было еще более или менее спокойно. Олигарх ничем не выделялся на фоне остального начальства. Правда, разве что, был чересчур погружен в себя, что уже было подозрительно.

Наконец, начальствующий пелетон добрался до сцены. Вся толпа (демонстранты, зрители, зеваки, сочувствующие) рассортировались по площади, согласно купленным билетам. Начались выступления, поздравления. Рожин пока стоял в сторонке и молчал в тряпочку.

Наконец, на сцену вышел Крынкин и в свойственной ему манере «жизнерадостного квасного патриотизма», а-ля, "так выпьем же троекратно с переливами и перекатами" приказал собравшимся «гулять и веселиться», слово получил Рожин.

К микрофону он вышел совсем красный и не стал откладывать главное в долгий ящик, прокричав:

- Долой кровососов! Долой кровопийц! Сколько можно сосать последнее у трудового народа! Сотрем в порошок богатеньких Буратино и их прихлебателей!

Сказать, что стоящих рядом властьимущих схватил ступор, значит ничего не сказать. Рожин же неистовствовал:

- Забрать и поделить! Раздать бедным и неимущем! Заводы – рабочим, земли – крестьянам!

Для пущей убедительности своих слов Рожин достал из потайных карманов своего пиджака несколько миллионов долларов и начал орать: "Бери народ православный! У меня еще есть! Все отдам, ничего не жалко!"

Народ, что находился в первых рядах, бросился на сцену и начал стремительно набивать себе карманы ассигнациями. Наконец, все деньги кончились. Над площадью Металлурга, купающегося в фонтане, повисла тишина. Рожи смотрел на народ. Народ смотрел на Рожина.

- Господин Рожин…э-э-э. Товарищ Рожин, - крикнул кто-то. – А когда вторую партию денег будете раздавать?
- Завтра! Послезавтра! – ответил Рожин.
Крынкин с Манчестером переглянулись. Обоим, видимо, почудилось одно и то же.
Вдруг, решив пока поставить последнюю точку, Олекс Рожин запел «Интернационал». Народ сначала вяло, а затем охотнее подхватывал известные, но полузабытые с детства слова:
- Мы свой, мы новый мир построим! Кто был ничем, тот станет всем.

Тут же и подтянулось начальство. Крынки пел потому что думал, что это новый корпоративный гимн Ржавого завода, а Манчестер тщательно выводил слова, хорошо зная, что власть иногда меняется, а он всегда должен оставаться на высоте положения. Кто-то это назовет предательством и хамелеонством, но кто-то ведь и мудростью, глубоким пониманием жизни.
ххх

Кстати, в первых рядах зрителей стояла вся команда по лапте "Ржавчина". Лаптисты все-таки сожрали мяса Чудища и теперь рвались в бой, чтобы камня на камне не оставить от своих соперников из Вопятиокеанска. Капитан команды Комбо Ломбо маслянными глазами не мигая смотрел на Рожина.