Исповедь победившего рак ИПР 7

          Письмо от 10 апреля 2011 г.  Это опять я – Д–чев Владимир Борисович.
 
          Хочу Вам рассказать о двух случаях лечения онкологических заболеваний, с которыми я столкнулся в последнее время. Полагаю, что эти две истории могут быть интересны и Вам, и читателям Ваших книг и сайта.

          В октябре 2010 года я случайно познакомился с женщиной, назовем её Светой. Она была жизнерадостна и доброжелательна. От «нормальных» людей Света отличалась только тросточкой, на которую она опиралась при ходьбе. И как-то с её хромающим обликом не вязалась её супераккуратная причёска. Приглядевшись, я заметил также несоответствие ухоженности причёски землистому цвету её лица. Видевший в свое время немало «химических» женщин, при первой встрече со Светой я даже и не догадался, что эта причёска – парик на лысой голове.

          Света направлялась на очередной курс химиотерапии. Узнав об этом, я рассказал ей свою историю болезни и о своём исцелении от неминуемой смерти с помощью «метода Шевченко». После этого она восприняла меня как товарища по несчастью, и поведала в ответ свою историю болезни.

          Ей было 48 лет. Диагноз – саркома, обширная опухоль на кости бедра. Этот неутешительный диагноз ей поставили в феврале 2010 года. Ко встрече со мной она приняла несусветное количество яда (пардон, то бишь препаратов химиотерапии), лишилась мужа (он ушёл, когда узнал о её болезни) и уже чувствовала себя отвратительно. Она отгородилась от всего Мира и от всех своих родных и близких, не желая, чтобы они видели её такой немощной и больной.

          Света, как и любой другой пациент онкоцентров, конечно же, слышала о «методе Шевченко». (В онкологических, как я их называю, «коридорах смерти» о «методе Шевченко» ходят легенды.)

          И вот перед Светой оказался я – живое подтверждение самых невероятных легенд – человек, что называется, на своей шкуре успешно испытавший этот метод при лечении онкологического заболевания 4-ой стадии. И Света ничуть этому не удивилась. Мне показалось, что она и не считает «метод Шевченко» легендой-сказкой для безнадёжно больных. Позднее я подарил ей книгу Николая Викторовича Шевченко с опубликованным в ней моим письмом. Книгу она прочитала, но не сразу. Ей как-то всё было недосуг.

          Те, кто прошли больничный ад, прекрасно понимают, что Свете было не до чтения. Когда находишься в стационаре – ты постоянно в цейтноте и под прессом каких-то бесконечных дел. С утра и до вечера ты постоянно занят. То сдаёшь анализы, то шарахаешься по разным кабинетам неизвестно каких безымянных «специалистов» и «диагностов», то получаешь предписанные процедуры, то исполняешь какую-либо ещё иную врачебную повинность.

          Но в конце концов Света всё-таки осилила тоненькую книгу Н. В. Шевченко с новыми примерами исцеления (за 2010 год). В том числе прочла и моё письмо в этой книге.

          Реакция Светы была позитивной: «Всё, что написано в письмах больных и Вашем письме о традиционном медицинском лечении – сущая правда. Всё так оно и есть, как написано в этих письмах». Но лечиться «по Шевченко» она как-то не собралась…
Почему? Этого она объяснить не могла.

          На Новый 2011 год её не стало…

          За месяц до знакомства со Светой – в сентябре 2010 года, я встретился с другим тяжело больным человеком – Вячеславом Алексеевичем. В добавок к давнишнему, весьма «неслабому» диагнозу – «бронхиальная астма», в январе 2010 года ему поставили диагноз «рак лёгких».

          Разумеется, врачи не сказали ему об этом (сообщили родственникам). Приняв во внимание ещё и его возраст – 72 года, врачи посчитали известные им три метода лечения (операция, химиотерапия, облучение, в разных комбинациях) бесперспективными и, выписав для вида бестолковые антибиотики, отправили его домой.

          Догадываясь о своём заболевании и брошенный врачами на произвол судьбы, Вячеслав Алексеевич начал искать альтернативные или, как говорят, народные методы лечения. Из всего многообразия он остановился на препарате АСД, которым и лечился до встречи со мной. Вроде бы прожил на нём до сентября, но самочувствие ухудшалось – неуклонно снижался вес, чувствовалась потеря сил и всё чаще и глубже одолевали приступы одышки.

          Он, также как и Света, ещё до встречи со мной слышал о «методе Шевченко», но в отличие от неё, перешёл на это лечение сразу. И хотя с начала лечения прошло немногим более полугода, он сам динамику лечения по «методу Шевченко» оценивает положительно.

          Чувствует себя хорошо и бодро. Забросил все медицинские ингаляторы и таблетки от астмы. Приступы удушья сейчас его не мучают. Хотя поначалу, в первом большом 14-ти дневном перерыве, бывало лихо, и даже один раз пришлось вызывать «скорую». Бронхиальная астма – это вам не шуточки, и просто так она не сдаётся. А рак – и подавно.

          Вот собственно и всё по этим двум типичным историям болезни с таким, также типично-разным финалом. И именно их типичность заставляет рассмотреть эти истории попристальнее.

          Первое, что бросается в глаза, так это кажущаяся парадоксальность результатов лечения. От Вячеслава Алексеевича медицина «открестилась», и он лечился неприемлемым для медицины методом и средством. А самолечение как таковое вообще оценивается медициной как дилетантско-преступное занятие.

          Напротив же, на Свету врачи обрушили всю мощь и знания медицинской системы. И лечилась Света не сама и не с помощью каких-нибудь, как говорят врачи, «шаромыжников с дипломами инженеров». А лечили её настоящие профессиональные врачи-онкологи, и вполне вероятно, даже с учёными степенями. И лечили по единой, признанной во всём мире методике, разработанной учёными-врачами.

          Не получилось…

          Почему же это самостоятельно и в одиночку получилось у Вячеслава Алексеевича?
          В первую очередь, он остался жив благодаря тому, что врачи отказались его лечить. Потому что врачи трезво оценили возможности своей единой универсальной системы лечения в отношении этого конкретного человека. Врачи честно признались себе, что этот человек не вынесет их «лечения». Да и потом – «учли» отсутствие социальных показаний для лечения: 72 года, простой, рядовой пенсионер, денег у него нет – «Пожил человек, да и хватит ему».

          Во-вторых, отказ медицины вынудил его к самостоятельному поиску среди многочисленных так называемых народных методов лечения. Но он апробировал только лишь 2 метода. И уже второй метод самостоятельного лечения оказался удачным!!! Отличный результат в лечении смертельного заболевания!!!

          А теперь проанализируйте письма больных, которые исцелились «методом Н. Шевченко», и увидите, что массе людей точно так же, как и Вячеславу Алексеевичу, крупно повезло, что медицина не взялась за их лечение или отказалась от начатого лечения по причине полной (с точки зрения медицины) их «безнадёжности».

          И кажущаяся парадоксальность превращается в закономерность.
 
          Среди людей, исцелившихся «методом Н. Шевченко», как раз большую долю составляют больные, от которых медицина отказалась. И, соответственно, это те люди, шансы которых выжить официальной медициной оценивались как нулевые.

          Интересно, сознают ли это сомневающиеся в «методе Н. Шевченко»?! И сознают ли врачи и «сомневающиеся», что «методом Шевченко» в основном начинают лечиться не от каких-то «пустяковых» 1-й или 2-й стадии рака, а практически без пяти минут покойники?!

          Лично на меня произвёл неизгладимое впечатление циничный отказ врачей от лечения из письма одной «безнадёжной» больной: «Вы бы ещё её с кладбища привезли!» До сих пор эту реплику врачей я считаю наивысшей оценкой «методу Н. Шевченко», данной самой медициной – потому что затем эта женщина лечилась «методом Шевченко» и вылечилась (от рака желудка с метастазами во всё, что можно).

          Второй по значимости оценкой метода Шевченко я считаю оценку моей 80-ти летней безграмотной, но по-житейски мудрой тёщи:

          «У Раисы Максимовны Горбачёвой действительно был лейкоз. Но такой выдающейся женщине ничто и никто не помог. Никакие суперсовременные, супермировые методики лечения и никакие самые всемирно известные заграничные врачи. Она умерла от этой болезни. Значит, лейкоз – это смертельно. Раз ты не умер, как Горбачёва, а остался живой – значит, у тебя был не лейкоз!»

          Я горжусь этой по-женски «логичной» оценкой своего исцеления методом Шевченко!

          К сожалению, не так часто встречаются люди, от которых бы медицина отказалась. Напротив – то тут, то там, слышишь о смерти очередного пациента какого-нибудь лечебного заведения. И медики неутомимо берутся (что поделаешь – такая у них работа) за лечение очередного больного, сознавая, что их методики – не методики лечения как такового, а методики лишь «продления жизни» сроком на несколько месяцев.
Порой, услышав об очередной смерти, я поражаюсь медицине. Ну не можешь, ну не умеешь, так не тяни ты человека в свой крематорий! Отпусти ты его! Он сам и с Божьей помощью найдёт себе дорогу к Жизни, если захочет. ДАЖЕ КОШКИ И СОБАКИ, ОТПУЩЕННЫЕ НА СВОБОДУ, САМИ НАХОДЯТ НУЖНУЮ ИМ ТРАВКУ и успешно, с её помощью и без ветеринаров, излечиваются от своих болезней.

          А человек, как существо разумное, освободившись от пут безальтернативной медицины, и сам увидит, что в действительности на вершину горы под названием «Исцеление» ведут и другие тропы, а не одна-единственная, как это ЛЖИВО УВЕРЯЮТ врачи.

          Ступив на эту указанную медициной «единственную» тропу, Света была уже не в состоянии сойти с неё. Она оказалась повязанной путами медицинских назначений.           Химиотерапия так крепко нарушила её организм, что она уже не знала, от чего лечиться. У неё болело всё. И на всё это врачи назначили ей (помимо химиотерапии) дополнительные лекарства, без которых она уже, видимо, не могла себя представить. Полностью погрузившись в медицинское лечение, Света безвольно следовала предписаниям врачей. На мои вопросы о динамике лечения, о мнениях врачей по тому или иному поводу, она всегда отвечала, что врачи ничего ей не говорят.

          Как-то я спросил её о том, видела ли она в онкодиспансере чью-либо смерть. Она ответила, что ей ещё не приходилось видеть этого. И тут же она согласилась со мной, что именно поэтому она ещё не успела увидеть своё будущее и не успела ещё как следует, по-настоящему испугаться.

          Кстати, смерть соседей по палате или отделению действует весьма и весьма отрезвляюще относительно исхода медицинского лечения. Ведь умершего лечили точно так же, как и тебя, и даже отчаянно «непробиваемый» оптимист в состоянии задуматься о реальной возможности неблагоприятного исхода медицинского лечения.

          Знают об этом и врачи, почему и стараются не держать в стационарах умирающих больных, выписывая их на «лечение» по месту жительства. Чтобы остальные больные не видели результатов их «лечения».

          Не испугавшись как следует, Света пребывала в заблуждении относительно исхода медицинского лечения. Лечебный процесс шёл обыденно своей чередой, как у неё, так и у её соседей по палате и отделению. Казалось, что ничего страшного не происходит.

          Люди, как правило, только на самом пороге начинают ощущать близкую кончину. А дальше… Чувство опасности и воля к Жизни накрываются саваном наркотического дурмана.

          Образно говоря, Света сама выбрала медицинскую тропу на вершину горы «Исцеление». На этой тропе врачи-поводыри заклеили ей глаза, заткнули уши, запеленали бинтами и одурманили её так, что она уже была не в состоянии самостоятельно не только двигаться, но и даже думать. А потом её, беспомощную, жёстко и безжалостно потащили волоком на вершину горы по «правильной» тропе, не взирая на острые камни, трещины, карнизы, и бездонную пропасть внизу.

          Куда она и упала…

          «Ну, а что вы хотите? Врачи же (как они сами говорят) не Боги! Бывает, что люди умирают. Более того, все когда-то умрут. Вы же не будете с этим спорить?!»

Владимир Борисович Д–чев, г. Котово Нижегородской обл.

                ПЕРЕЙТИ НА:
ИПР 1 - http://www.proza.ru/2012/10/03/2116