Удивительная квартирка бабушки Ани

Я вспоминаю день,  когда мы с бабушкой зашли проститься с ее  старой квартирой, когда вещи были уже перевезены в новый дом.
Удивительная квартирка  моей бабушки Анны на Дровяной улице располагалась в здании в стиле северный  модерн. Тогда, я, конечно, не знала об этом , но сейчас уточню - здание было построено в 1914-1915 г, архитектор Фон Голи  Густав Густавович, оно предназначалось для рабочих Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг (позднее фабрика Госзнак). Как я помню по рассказам родных, бабушка и дедушка получили ли там жилье в блокаду, когда в их квартиру на Курляндской,дом.5 попал снаряд.   
Теперь в доме № 1 по Дровяной  учреждение.(Ленинградский центр стандартизации и метрологии и СКБ ордена Трудового Красного Знамени научно­-производственного объединения «ВНИИМ имени Д.И.Менделеева», с 1967 г., главное здание на Московском проспекте, д.19)
Но тогда, когда мои родители жили в доме напротив - окна бабушкиной квартирки выходили на Курляндскую, мы часто бывали здесь.Воспоминания детства что-то преувеличивают, а что-то и вовсе исчезает из них, но картинки с бабушкиной квартиркой живы в моей памяти.       
В этой занятной квартирке была одна, как мне представлялась, большая комната с двумя высокими окнами,и при ней кухонька в нише с огромной  дровяной плитой. Кухонька не имела своей двери, и была отгорожена от комнаты плотными зеленоватыми портьерами. В нише, наверное, все-таки было достаточно места, поскольку там  размещался столик, за которым мы с бабушкой пили чай,и комод.
Самое интересное,что кроме кухоньки-ниши, в главной комнате была еще и лесенка, ведущая на антресоли. Сами антресоли представляли собой две крошечные комнатки, где мой папа, увлекающийся  фотографией, проявлял и печатал фотографии.
Стены комнаты украшали большие прекрасные репродукции картин в красивых деревянных рамах, и среди них  картина Васнецова с Аленушкой над омутом - она размещалась в простенке между окнами.
В небольшой прихожей  на стене висело зеркало, так же в красивой резной раме темного дерева.
Кладовка при квартире располагалась на лестничной площадке - лестница, как мне казалось ( я не бывала в этом доме как раз с тех самых пор,так что возможно это и преувеличение),там была тоже невероятная - она словно бы шла вдоль стен, с огромным пролетом внутри, а сами площадки были  очень длинные и так же открывались в пролет, словно бы эта конструкция размещалась в цеху завода, а не в жилом доме. Позднее я читала, что туалетные комнаты в этом доме так же располагались на лестнице,но, помнится, дверь в туалет все-таки была в прихожей, хотя она,и правда, была крошечной ( но все ж таки не менее крохотной, чем в новостройках шестидесятых), а вот кладовка на лестнице - это совершенно точно.   
В квартире бабушки было много других интересных вещей - самовары, бронзовые статуэтки,вазочки,часы.
При переезде  наша семья оставила на прежнем месте  много по настоящему  ценных антикварных вещей, потому что большинство людей в то время  не придавало им ценности и мечтало начать новую жизнь на новом месте без старого хлама. Да и время было такое, что люди не хотели становиться мещанами, рабами быта,  и понимали, что самые важные вещи нужны для реализации своих творческих планов. Так, например, у моего отца, инженера-кораблестроителя,  самыми главными богатствами были хороший чертежный инструмент, карандаши разной мягкости  прославленной чешской фирмы Кохинор, книги и конечно, все, что необходимо для проявления и печати фотоснимков.
Когда мы с бабушкой побывали в ее квартире на Дровяной в последний раз, я выбрала из оставленных вещей и  забрала с собой два совершенно ненужных предмета – старый зонтик  и   сломанный будильник с большим циферблатом. Конечно, я была слишком мала, чтобы что-то понимать во взглядах на устройство жизни взрослого  поколения, и сделала это по простоте душевной – так же, как однажды, пока мама отвлеклась, обменяла на новогодней елке ценный подарок –  большую коробку с немецкой мозаикой на маленькую пластмассовую желтую букашку на веревочке.
Интересно отметить, что мама не стала возвращать дорогую мозаику. Что же касается  букашки, то когда я взяла ее с собой в детский сад, на нее специально наступила и сломала ее одна противная девочка, мы подрались, и меня наказали.
Но в истории с оставленным антиквариатом, я все равно продолжаю видеть определенный промысел Божий – думаю, сейчас, эти вещи больше бы тяготили меня, чем поддерживали. Я переживала бы об их сохранности, и ни за что не решилась бы перед памятью бабушки расстаться с ними за деньги.