Кузнечик и солнечный паж

Ветер принёс с собой чуть-чуть сигаретного дыма, птичьи голоса, кажется, духи… Море порождает море звуков в параллельном, звуковом пространстве. Если прислушаться, кажется, что оно кипит, гулкобулькающее, с точечными и продолговатыми всплесками на среднешумовом фоне. Волны забили в барабаны – громче, громче, одна за другой, накатывающим ровно ритмом, и снова успокоились до мягких рокочущих переливов. Чайки кричат пронзительно, острый звук вонзается в пространство, как нож, разрезает его. Широкую борозду пропахала лодка, и вдобавок на ней включили музыку! И голоса людей в нескольких радиостанциях-точках…
- Где ты видишь мокрый песок?
- Так что, здесь падаем?
- Иди купи булочку…

Бусы-бусы.
Падаем-падаем.
Звук разбивающегося стекла. Дозвенели и уснули, рассыпались птичьими голосами, металлическими пластинками чуть подсушенной ветром и осенью листвы.

Ощущение жизни, струящейся реки… И острова. Острова жизни. Облака – целый караван. Живые барашки. У неба столько историй. Неровный почерк. Из бумаги так не сделаешь, а из ваты – можно попробовать. Щёлкнуло, зазвенело… Маленький выстрел внутри меня. Есть вещи, которые не укладываются на полку, например, любовь к кузнечикам.

Дети верят, что мир большой. Это как зимний сон. Ты смотришь в ледяное озеро, лёд тает, вода становится тёплой, а там, под ней – кузнечик под цвет соломки, самый обыкновенный маленький кузнечик. Только я дописала это слово, и слышу его трель, или скорее «дрель», трава вздрагивает, и он подпрыгивает совсем близко ко мне, я вижу его. Вот это да! А как давно не ходили в гости кузнечики… Оказывается, надо только позвать. И паутинки оживают. Это всё солнце.

Я, кажется, поняла. Озеро было внутри меня, а кузнечик – настоящий. Лёд растаял, и кузнечик появился в этой реальности, самый обыкновенный, маленький, но очень звонкий. Прямо закричал: «Я здесь!» Это как телефонный звонок из детства. Теперь я знаю, какой у него сигнал – это кузнечики. Я в детстве их очень любила.

Вдруг слово «детство» зазвенело детскими голосами… Ну да, вот они, дети, играют на площадке. Их много, целый хор детских голосов, я слышу их, хотя вокруг много других звуков. Просто слово «детство» ожило и переместилось в эту реальность сразу, как только появилось на бумаге. Звонкие-звонкие детские голоса, качели, горки…

Это всё правда, я ничего не придумываю. Такое ощущение, что включается гирлянда фонариков, последовательно, один за другим.

Нельзя браться руками за оголённый провод. Ничего нельзя трогать. Фонарики зажигаются сами. Поскрипывают качели. Звенят колокольчики.

Закат. Начинается представление. Солнце уронило на город золотой шлейф. Я зритель и немножко участник. Я буду нести твой шлейф, можно? Солнце, я буду твоим пажом. Мне эта роль очень нравится.

Мы исчезаем вместе за горизонтом, я и солнце, потому что я держусь за шлейф. Я твой паж, и ты заберёшь меня в свою страну, где всегда светит солнце.