Т. 32. Натяжные потолки фирмы Либерти

Т. №32.    Ходоки эти, если честно ну просто уже достали.   Продавцы хреновы,  проповедники, агитаторы. Ну, просто спасу от них нет никакого…. То окна, то двери, то полы, то за красных, то, за белых, то за одну церковь, то за другую… Можно подумать, что бог если он есть, то у каждой церкви свой? И ведь как прицепятся, не отвяжешься, как тот репей, как клещ, хоть бери их  б****й и электрошокером, электрошокером...  Но больше всех нас достали будь они неладные, и не к ночи будь помянуты, продавцы французских натяжных потолков фирмы Либерти.  Я не совру, если скажу что  за последние полгода,  не было такого дня что бы к нам не приходили их представители или представительницы, и не доставали нас своими долбаными потолками. Я так ради шутки, / я искренне надеялся, что у продавцов этих гребаных французских потолков кроме наглости и настырности, есть хоть немного чувства юмора/, и  отпечатав на принтере текст следующего содержания: „В этой квартире есть все кроме ваших ё….х французских  натяжных потолков!“ приклеил его над входной дверью.
Боже как я ошибался на их счет!  Что тут началось.  По три,  а то и по четыре консультанта, за день…. И все с таким светящимися взглядами, с таким искренним желание сделать все возможное и даже невозможное,  что бы в нашей квартире, наконец-таки,  было - ВСЕ! 
  Бороться с ними, бессмысленно как с тараканами или с колорадскими жуками…. Объяснять, что уже есть или не нуждаемся, тем более  без толку, они блин как зомби, одни уходят, а следом за ними приходят другие, и как в мавзолей к дедушке Ленину, нескончаемыми колонами и по одному -  идут, идут, идут…
      А тут на выходных,  был у стариков в деревне,  а там,  на чердаке, посуды всякой, видимо-невидимо. Тарелки глубокие, мелкие, для салата, для селедочки, солянки, стаканы, рюмки, ложки, вилки… Короче все по принципу: Что бы было не хуже чем у людей. Ну там на проводы в армию, если сыновья есть, или свадьбы играть, или не дай бог кто того, к праотцам… Что бы значит не бегать по соседям побираться, а что бы все свое было.  И если вы думаете что это только мои родители такие запасливые, то смею вас заверить, что в любой даже самой бедной семье, где нибудь на чердаке, в кладовке, обязательно есть что-то подобное.  И вот значит, говорит мне мать:
----Сынок, ты забери посуду, а то ведь как помрем, она никому не достанется.
----А мне, зачем она мама? Спрашиваю. Сейчас посуда одноразовая, испачкал, выбросил и забыл.
----Ну, забери, пожалуйста, ведь, сколько денег она тогда стояла страшно даже сейчас вспоминать.  Все никак не унималась моя старуха. ----Ай ладно, пусть будет мамка по твоему…
  Снял я ее с чердака, перемыли, упаковали, и повез я ее к себе домой. Не в смысле в свой дом, / если честно,  то моя вторая половина ни чем не хуже старухи матери, и тоже не одну мою, да и свою зарплату потратила на всякие там чашечки, тарелочки, ложечки, которые тоже никому не нужные, / и скорее всего девственные, ни разу даже не использованные/ хранились, где нибудь в серванте или  на антресолях. И если бы я привез домой еще и родительский хлам, то я думаю, что пришлось бы мне ой как не сладко. Я поступил проще, заехал в столовую, в одну  в другую, и так по школам да по детским садикам, всю эту посуду и распихал, за исключением только ста стограммовых граненых стопок. Их пришлось, привезти домой, /потом будет время, отвезу в гараж, мужики алкаши спасибо скажут/. И только я занес эти две коробки по 50т стопок, в квартиру, не успел еще даже раздеться, разуться, и ответить на немой вопрос своей супруги: И что это мы такого ценного из деревни от мамочки привезли? Как раздался звонок и Любаня, моя вторая  половинка, сделала глупость и не посмотрев глазок открыла дверь, и сразу же со старта стала выслушивать о всех прелестях, натяжных французских потолков фирмы Либерти.. Женщина была столь красноречива и напориста, что я понял, что ближайших пол часа, моей жене не удасца освободиться от смертельных объятий этого спрута в дубленке. Мне стало искренне жаль мою Любаню, и  тут я сделал то, что мягко скажем, было не совсем в моем репертуаре. Нет, я не вытолкал и не захлопнул дверь перед носом назойливой продавщицы, нет, я не свалил ее с ног ударом ноги с разворотом в челюсть, и не выпустил ей в лицо струю нервнопаралитического газа из баллончика,  я просто не спеша нагнулся, к одной из еще ни разу не раскрытой коробке  с рюмками, и снял крышку. Взгляду всех присутствующих открылась следующая картина: 25 рюмок вверх днищем, покрытые многолетним слоем пыли, которые как солдаты были в любое мгновение готовые рвануть в атаку. Я не спеша взял одну из них, и пошел на кухню, где самым тщательным образом ее вымыл, наполнил доверху холодной водой, и вышел в коридор.  Нужно сказать, что я не просто вышел, а  я эффектно нарисовался, неся  рюмку как на подносе  в правой руке, одетую в    желтую резиновую перчатку, в которых обычно моя Любаня моет посуду. Увидев меня, специалистка по натяжным потолкам заткнулась, / слово так и застряло у нее в горле/, да и моя Любаня тоже увидев меня, в столь экстравагантном виде от удивления сделала не просто большие, а / очень/ большие глаза. Я,  молча, подошел к непрошеной гостье, и с чуть заметным поклоном,  протянул ей рюмку воды.
---- Спасибо, но я не хочу пить!
   Но то, как я подрулил, и как я ей протянул, и мой холодный, безжалостный взгляд, буквально буравивший ее, говорил больше любых, даже самых красноречивых слов. И означал лишь одно: Или ты старая калоша, сейчас же выпиваешь протянутую рюмку, или я уйду и вернувшись с кувалдой, буду бить тебя нею ровно сколько, сколько нужно для того что бы превратить твое спрятанное в дубленке жирное тело в самую большую отбивную, всех времен и народов.  Она залпом выпила воду и протянула мне обратно рюмку. Я очень осторожно взял ее в руки, и другой рукой, / тоже в перчатке, которая все это время была спрятана за моей спиной/, почти цирковым движением, / как фокусник платок/, развернул небольшой полиэтиленовый пакет/,  и очень осторожно опустил в него стеклянный сосуд/. После этого я достал из кармана фломастер, и на пакете написал дату, время, /продавец натяжных потолков/, и предложил женщине назвать свою фамилию и инициалы. Пересохшими губами она что-то там промямлила типа Бочкарева Раиса. И когда я уже собирался исчезнуть столь же эффектно, как и появился, она поинтересовалась:
----А зачем это вы так делаете? 
Я как можно более доброжелательно  просветил ее, что сейчас скатаю ее отпечатки пальцев, пробью по ментовской картотеке, по Интерполу, а то мало ли кто сейчас шляется по домам выдавая себя, то за продавцов, то за агитаторов, то за миссионеров. А на самом деле являясь наводчиками у квартирных воров, или вообще по заданию дедушки Усамы Бен Ладена, гексаген по подвалам разносит ….   А так все сразу станет ясно, как говорят англичане  Ху из Ху. Или вдруг что пропадет из нашей квартиры, /продолжал вслух рассуждать я/,  а у меня уже есть пальчики всех потенциальных преступников, так сказать /не прошеных  гостей/, с улыбкой произнес я.  На двух последних словах,  я особо акцентировал ее внимание… Ну а дальше, она как бы что-то вспомнив заторопилась,  дико извинилась что  так долго отвлекала нас,  и отняла у нас самое дорогое что есть у человека,   наше драгоценное время.  И с того самого дня,   ни одна нога  продавцов  французских натяжных потолков больше не переступала порог нашего дома. 
******
-----Признаюсь честно, /после недельного отсутствия продавцов/, я даже как-то занервничал, взял фонарик, и наведался в подвал, посмотреть так, сказать в профилактических целях, на предмет нахождения гексогена, а вдруг и вправду угадал…..   Ведь согласитесь, чего в этой жизни только не бывает!