Заячья облава

  "Кандидаты, кандидаты, здоровенны и патлаты…"
---- Мы не патлаты – однажды обиделся один Кандидат и провёл изящным жестом по своему ёжику на голове.
---- Та, то я так про себя - нежно и смущенно произнес Фотограф, готовящий изображение Кандидата на рекламу. Кандидат наигранно улыбнулся и потрепал по плечу Фотографа.------ И как мне лучше улыбнуться? Как я сейчас вам? Сдержанно или радостно?
---- Думаю, нужно сделать озабоченное лицо, чтобы брови мягко по-отечески нависали над печальными глазами, беспокоящегося за народ человека.
 Кандидат попытался изобразить озабоченность. Но выходила или вселенская скорбь или  презрительный укор бестолковому Электорату. После сотен безуспешных попыток Фотограф решил использовать фотошоп. На полученном изображении бархатные глаза Кандидата тепло обогревали, видимо, сжатый в комочек беззащитный Электорат с совочком и пасочкой. Из-под ресниц легким полунамёком тускло светилась слеза… Да пустяк - не слеза, а следствие сквозняка, громко хлопнувшего дверями за спиною Фотографа.  Лёгкий след сквозняка, то бишь слезы, никак нельзя было убрать фотошопом. "Ну и ладно,- как сказал Фотограф,- это только полезно нашему с вами кандидаточному имиджу.»
«Він вміє розв*язувати кросворди і збирати насіння петуній, як проста людина, на клумбах столиці! Наш невідомий свіжий Кандидат!» - на нежно-горчичном фоне бархатился симпатяга Кандидат, заменив собою рекламу фена и купальника на девушке, готовящейся, видимо, к сдаче отчётности по бухгалтерии. Еще вчера она тонкою рукою держала огромный деловой портфель, стыдливо прикрывая им ножки».
 Дружное «Ах!» вдруг прозвучало напротив остановки академика Журавликова у скучавшего грузовичка, разрисованного колбасами и сосисками, веером развёрнутых в обеих руках колбасника с неимоверно закрученными тонкими усами. Это маршрутка, почему-то перекошенная еще с Шулявки, свалилась под рекламою Кандидата. Водитель выкарабкался и озадачено почесал рукою затылок: «Кто бы мог подумать?». Электорат аскетично вылазил из окон, потирая шишки на голове. Сами эти пассажиры были виноваты. Зачем нужно было продолжать маршрут, когда требовалось выйти на ближайшей остановке. Им всем было стыдно и весело. Но водитель тоже хорош. Кода он крутил руль, ему в голову не приходило, что правила техники безопасности создаются по другим причинам, чем американские сериалы.
 Зевак было мало. В основном окружающие были поглощены сценой неподалёку. Над мостом возвышалась реклама огромного автомобиля, которую сдирали рабочие. Автомобиль ценою 99,999 еуро, в три раза больше, чем самый большой БМВ, казалось, закрывал полнеба. К сожалению интересующихся, название было закарлюкано тушею прилипшего дохлого кота грязно-серого цвета, невероятным образом попавшего в распластанном виде на рекламный щит. И именно в том месте, где было название. Кто-то робко предположил падение кота важной персоны под удачным углом, из вертолёта, ночью, во время сильного ветра. Вспомнили и котика Медведева, пропавшего в декабре прошлого года, о чем трещали СМИ, но в отличие от этого нашедшегося. А может, и этот оживёт? Вышедший из перевёрнутой маршрутки Электорат присоединился к зевакам.
Под полусодраным атомобилем вырисовывался предыдущий слой рекламы юной девушки с прожилками на тоненькой кожице шеи и кокетливым взглядом голубых глаз. Девушка морщилась от судьбоносного выбора ресторана с прелестными сочными стейками. Но в рекламе указывалось: «Не размышляй! Твоя мясная мечта в «Центр-комикс-буратино-центре».
Оцепление милиции окружило следующий за неудачною маршруткою троллейбус и требовало предъявить талончики всех пассажиров. После чего большая партия кающихся зайцев была собрана у колбасного грузовичка, и всем раздали плюшевых зайчиков вместе с пачкой дорогих «мюслей» и фотографией Кандидата на этикетке производителя и предложили сняться на память. Также обещали показать репортажем по телевидению, но на первый раз простив, требуя честно пообещать покупать талончики и никогда не рисовать гадости на стенках троллейбусов.
  Вечером Кандидат сидел рядом со своим Политтехнологом за праздничным столом, где собрались остальные кандидаты и всякие там послы. Политтехнолог показывал фотографии зайцев на фоне огромных парящих овсяных хлопьев и изюминок и уверял, что «Це спрацюэ!». После нескольких сеансов мадер, дьяволов, весёлых вдов клико, чёрных докторов, бонапартов, наполеонов, корбелей брютов и прочей алкогольной всячины все заговорили в открытую. Были даже заявления на предмет побития морд, смелость в радикальных высказываньях и испепеляющие взгляды, которые, несомненно, доводят до инсультов. Но, к счастью, никто не пострадал, а все долго и вежливо прощались у дверей из толстенного резного дуба. Некий посол страны, не называемой читателям из конфуза, даже добился разрешения на памятник своего героического соотечественника во дворе одной из то ли больниц, то ли школ столицы. Бывшие противники и расчувствованные оппоненты в слезах от восхищения друг другом стремились передоговориться о проекте памятника  себе на территории  выборчих участков, уверяя в верности и дружбе и слове депутата, хотя только что вознамеривались бить морды, подобные заказчику.
Такая уж природа нашей доброй славянской души…
  Электорат устало брёл к своим квартирам, сияя отрадою от долгожданной пятницы, не забыв вечером за пивком проверить, не покажут ли в новостях заячью облаву.