2. 5. Смерть

    Начало повести http://www.proza.ru/2012/09/21/897

Отпустили из больницы Михаила только на четвёртый день, да и то сказали, что снимают с себя всякую ответственность. Врач предупредил, чтобы он через несколько дней снял швы, и попросил позднее показаться. На голову наложили легкую повязку и он, в мешковатой, с чужого плеча одежде, сел в поджидающие его на стоянке перед больницей светлый жигуленок.
- Привет Юра, - пожал он протянутую руку.
- Ты прям как герой пограничник, - засмеялся тот.
- Да, - улыбнулся Михаил. - Бандитская пуля. Но банда не ушла.
- Куда едем?
- Вначале ко мне домой. Переоденусь, посмотрю, цел ли дом. А потом за невестой.
- О-о! Так что, гулять будем?
- И ещё как! Вперёд! Нах драх норд! Форверст!
Они оба засмеялись, и Жигули рванулись с места.
На повороте с трассы они остановились и зашли к Валентину. Тот обрадовался. Жена его, полная, дородная женщина, обняла Михаила и сказала:
- Миша, спасибо тебе. Если бы не ты, не спасся бы Сенька.
 - Да ладно. А где он?
- Поехал твоих собак кормить.
Они вышли во двор. ЛУАЗик одиноко стоял под дубом.
- Ну что? Колесо сделал?
- Да! И запаску тоже, - обрадовано сообщил сосед, - Хоть сейчас садись и езжай, я попросил, и ребята прокладку на ГАЗон, даже две, привезли. Можно хоть сейчас ехать собирать.
- Нет уж! - засмеялся Михаил. - Никаких прокладок. Переодеваюсь и сразу без всяких дров за невестой, а то они там, наверное, решили, что я испугался.
- Не дай бог, её за другого отдадут, - и все тоже засмеялись.
Через час они, рассекая воздух, неслись в степи. Михаил переоделся в светлую с длинным рукавом рубашку и серые брюки, взял с собой легкую куртку.
Стояло бабье лето. Началась вторая половина сентября. Солнце по-прежнему светило ярко. После всех потрясений и волнений он как дитё радовался окружающему миру. Его радостное настроение передалось спутнику, и они ехали, горланя песни, хохоча и дурачась.
Вскоре они проехали знакомый городок и подъехали к хутору, Михаил от волнения не находил себе место. Сильно билось сердце и даже перехватывало дыхание. Издали стал высматривать знакомые фигурки, но никого не находил. Они подъехали к кустам и остановились.
Михаил поспешил к калитке и увидел пустой двор. На душе стало тревожно. Дверь дома была закрыта. Он подошёл и потянул ее за ручку, она открылась. Стало легче. Если дверь не замкнута, значит, они где-то рядом.
Он зашёл в коридор и в изолированной комнате за столиком увидел маленькую девочку, которая что-то увлеченно рисовала подаренными им фломастерами.
- Надюха, - тихо позвал он.
От волнения перехватывало голос, он даже ему самому показался чужим. Девочка подняла голову и уставилась на незнакомого дядьку, перемазанного зелёнкой, с забинтованной головой. В нём было что-то знакомое. И по мере того, как на лице девочки отражалась вся гамма чувств: испуг от неожиданности, удивление, узнавание и радость, уходил его страх, и душу наполнило ликование - его здесь не забыли, его ждали, его любили и ему радовались.
Она узнала. Подскочила, опрокидывая скамейку, разбрасывая фломастеры, бросилась к нему.
- Дядя Миша! Дядя Миша приехал!
Она подбежала и уткнулась в колени. Михаил поднял её на руки. Она обхватила его за шею.
- Тихо, тихо. Больно, - поморщился он, но девочка ещё сильнее прижималась к нему и говорила:
- Дядя Миша, ты приехал? А я каждый вечер звездочки просила, чтобы ты приехал. Это они тебя привезли?
- Они, они, кто ж ещё, - радостно соглашался он. Михаил с девочкой на руках направился к другой двери, но та вдруг открылась, и на пороге появилась девушка.
Она была в стареньком ситцевом платье и вылинявшей зелёной кофточке. На ногах стоптанные тапочки. Уставшее лицо было серым, глаза ввалились. В них была тоска и отчаяние.
Они остановились друг напротив друга и не узнавали. Они, ведь, практически не видели друг друга, каждый полюбил заочно и не знал, что другой тоже любит. Они стояли и смотрели. Неловкость разрушила девочка.
- Мама! Дядя Миша приехал! Это я наколдовала, что бы он приехал! - Михаил засмеялся и спросил.
- А где же баба Маня?
И Светлана вдруг узнала этот голос. Голос из её снов. Внутри будто что-то оборвалось и она, неожиданно для себя, заплакала. Что бы спрятать слезы, прижалась лбом к спине девочки и тихо сказала.
- Бабушке плохо.
Михаил отстранил девушку и вошел в комнату. На диване увидел старушку, которая силилась повернуть к нему голову.
- Баба Маня, ты чего это надумала болеть? – громко спросил и заглянул ей в лицо. Глаза старой женщины светились радостью. Она с трудом подняла правую руку и поманила его к себе. Он наклонился ближе.
- Мишенька...,- с трудом выговаривая слова, чуть слышно прошептала она.
- Приехал... думала... не.. доживу.., - рядом вслушиваясь в слова склонилась девушка.
- Светочка... дай... руку..., - так же тихо сказала она, и было видно, что на эти слова она тратит все свои силы.
Света протянула руку, старушка взяла её правой рукой и подвинула по направлению к Михаилу.
- Возьми её.., - Михаил взял Светлану за руку.
- Тебе… отдаю… их... обеих... Светочка… слушайся... его... Где... Наденька? - рукой нащупала голову девочки и погладила её, потом снова нашла руку Михаила,
- Господи... счастье то какое... Спасибо тебе господи... - и прижала его руку к лицу.
Когда он через минуту отнял руку, старушка была мертва. Мать с дочкой, обнявшись, рыдали во весь голос. Михаил стоял потрясенный, а в комнату вошел и остановился, пораженный открывшейся картиной, его спутник.


         Продолжение http://www.proza.ru/2012/10/06/466