Грязное седалище и тарелка с борщом

Моя квартира. Там жили бабушки. Две такие миленькие бабульки. У них были родственнички. Тоже милые. Они навещали их раз в неделю, или, может быть, реже. Первая бабушка решила завязать эту игру, и, обняв костлявую старуху в балахоне, помахала всем ручкой и ушла туда, откуда не возвращаются. Горе там, все дела. Далее математика. Меньше бабушек – меньше посещений. Далее, вторая бабушка подумала «а почему бы и нет» и последовала примеру первой. Ее дряхлое тело мирно лежало посреди коридора, орошая его незримые луга столь же незримым дождем столь же незримых, но весьма ощутимых благовоний. 
Даже когда квартиру занял я, запахи остались, ибо бабуля пролежала слишком долго. Моя квартира. Кухня-ванна. Непонятный симбиоз двух раздельных комнат, которые слились в одно единое, где уже не скажешь, идешь ты купаться на кухню или идешь поесть в ванной. Я поглощал тарелку с борщом, восседавшую на коробке, а мой зад был прилеплен к ванной. Туалет. Включаешь свет, открываешь дверь, и все сороконожки прячутся по углам. Толчок. Вокруг стены с плесенью, с которых послезали верхние слои так, что осталась глина. Труба. Кусок прогнившего металлопластика. В ней дыра, из которой сочится красновато-бурая рыжая вода. Вода стекает по стене, обильно пополняя импровизированное озеро, раскинувшее свои водоемы на полу моего туалета. Вентиль отвечающий за подачу воды приходится включать лишь, когда тебе необходима вода настолько, что ты готов пополнить воды озера еще несколькими литрами. По ночам озеро высыхает, но утром, когда ты идешь умыться и поставить чайник, ты обнаруживаешь, что за эти несколько минут оно образовалось вновь. Оно говорит тебе очень мило так «привет, хочешь зайти в туалет, придется окунуться по щиколотку в воду». А ты говоришь ему « а вот *** тебе», и доставая последний, который гордо смотрит вверх ввиду раннего утра, пытаешься направить струю прямо с коридора в унитаз насколько тебе позволяет мастерство и степень затверделости все того же последнего. Далее, одной рукой ты держишься за стену, другой группируешь то, из чего несколько секунд назад ты бил струей и, проделывая точные расчеты, плюхаешь свою задницу на толчок, при этом твои ноги все также остаются в коридоре. Толчок мокрый, твоя задница в моче, поэтому тебе не удается растянуть удовольствие и насладиться тотальным опустошением, или очищением, как вы уж там сами хотите. Затем, ты набираешь воздуха в легкие и на раз-два-три делаешь рывок, иногда тебе это не удается, и ты падаешь назад туда, где ты сидел нескольким раньше. После удачной попытки ты бежишь на кухню-ванну, где завтракает твой друг. Ты сверкаешь перед его жующим лицом обосранным задом, с которого стекают капельки мочи, теснишь друга в сторону, и холодной струей из под крана избавляешь свое злачной место от естественных вещей, которые совершенно естественно выходили из тебя.
 Ну и моя комната. Ты уже не помнишь позволял ты им или нет, но твои обои исписаны не пойми чем. Рисунки в основном натуралистические и из жизни. Части тела, то, чем это тело с другим телом занимаются и то, что выходит из этих тел при тех или иных обстоятельствах. Иногда тебе фартит, и в этой комнате оказывается некто, с кем ты занимаешь тем самым. При скором, резво скользящем взгляде некто, окидывающим достопримечательности твоего жилища, ты уже не надеешься на то самое. При самом благоприятном для тебя исходе затеянной тобой компании, тебе удается затащить некто в твою комнату, активно и не щадя своих сил увлекая его эпичными байками на тему великого замысла или смысла жизни и другого дерьма, способного его увлечь на столько, что он не особенно разглядит все, что находится вокруг него, и достигнет твоей комнаты, которая выглядит очень даже ничего в сравнении  с тем, в чем она находится. Вы приступаете к делу. После чего, говоря «милая, я на минутку», ты бежишь на кухню и во имя экономия времени, ты не занимаешь жестким сексом с вентилем, дабы уговорить его открыться и предоставить тебе воду. Ты берешь чайник, уповая на то, что вода уже остыла, свешиваешь свой член над умывальником и поливаешь его из чайника. Вернувшись ты, источаешь радость, ты мнишь себя успешным альфа самцом и, слыша «милый мне тоже нужно на минутку в дамскую комнату», ты осознаешь, что некто уже никогда не встретится с тобой. Вроде бы все. Не жизнь, а сказка, вашу мать.