Сердце Тигра гл. 48. Возвращение в Александрию

                48. ВОЗВРАЩЕНИЕ В АЛЕКСАНДРИЮ

     Караван зализывал раны и готовился к дальнейшему пути. Опрокинутые повозки подняли и как смогли, отремонтировали, собрали разбросанные вещи, похоронили своих убитых, перевязали раненых. Убитых гарамантов оставили на поживу львам и стервятникам. Хотя, ночью, варвары, наверняка придут за  погибшими товарищами, чтобы похоронить по своим обычаям, дабы неупокоенные души не тревожили и не терзали живых.
 
   Нового нападения разбойников,  вряд ли стоило ждать, хотя все были наготове. Противник понёс значительные потери, но радость от победы быстро омрачилась,  когда  центурион подсчитал своих новобранцев.  Из пяти сотен александрийцев в живых осталось триста десять человек, и четверть  из них были ранены. Сирийские лучники потеряли восьмерых товарищей и двенадцать человек получили легкие ранения.

   Триумфальное настроение центуриона, охватившее его сразу после битвы, теперь столь же быстро сменилось унынием.
- Кого же я приведу теперь в Ламбезис? Что скажу легату? Нет, не видать мне прибавки к жалованию.
- Зато, в живых остались самые лучшие, - сказал ему грек Алкмест. – И опыта твои новобранцы немного набрались. Уже не зелёные юнцы. Особенно те, что удержали пеших разбойников. Думаю, они заслуживают похвалы.
Клодий Церр пожал плечами, но, в общем-то, согласился с торговцем.

   В целом, атака разбойников дорого обошлась каравану. Помимо новобранцев,   погибли, ещё,  более двухсот человек, около трех сотен были ранены,  и два десятка попало в плен. Идти и спасать их никто не собирался. Близилась ночь, и отыскать  гарамантов, не смог бы, сейчас  даже самый опытный из проводников.
    Более-менее восстановив порядок, караван,  вечером этого же дня двинулся в путь. Почти все время,  пока шли на северо-запад к Бореуму,  Лоредан размышлял, как ему поступить.  В общем, то у него было лишь два варианта: продолжить путь вместе с караваном из Бореума на запад вдоль североафриканского побережья, или вернуться назад в Александрию, следуя по приморской дороге через Керенаику.

   Наверное,  всякий здравомыслящий человек, тем более римлянин, не колеблясь и не сомневаясь ни секунды,  выбрал бы первый вариант. Ну, в самом деле, неужели стоит искать этого пьяницу Фабия, пусть он и римский гражданин и чернокожего раба? Сгинули и ладно. Так было угодно всесильным богам. Не смотря на потерю двух мешков с деньгами и части товаров, средств у Лоредана было ещё столько, что он, мог позволить себе купить сколько угодно рабов.
  Но,  что-то не давало Лоредану покоя. Что-то, не позволяло ему, вот так просто повернутся спиной, забыть Фабия и особенно  Нарбо.
   Лоредан пытался убедить себя,  что не стоит тратить время на поиски этих двоих, тем более,  отыскать их теперь было едва ли возможно. Может,  гараманты и не станут их продавать,  а просто убьют, а тела бросят в пустыне. 

   Но, так или иначе, все логические доводы, которые Лоредан приводил сам себе,  относительно избрания пути в Карфаген, почему, то быстро  исчезали и молодой аристократ всё более склонялся к тому, чтобы ехать в Александрию и попытаться разыскать Фабия и Нарбо. Особенно Нарбо.
  То,  что пленников повезут на продажу в Александрию, сомневаться не приходилось. Могут, конечно, продать  и в любом другом городе,  например в Кирене.   Но, скорее всего, их, все-таки отвезут в главный город Египта. Там и цены на рабов выше и гораздо больше людей, способных купить для своих нужд, или развлечений «двуногий скот».
   Когда караван  без особых приключений прибыл в Бореум – маленький приморский городок, Лоредан сообщил о своем решении вернуться в Александрию всем остальным руководителям каравана.
- Жаль, что нам придется расстаться, – с грустью сказал Корнелий Оппиан. – Право, я не совсем вас понимаю, господин Лоредан. Возвращаться ради какого-то раба, пусть,  даже такого ценного?  Нет, это выше моего понимания.
- Прежде всего, я хочу отыскать Фабия, – соврал Лоредан.
- Ну, что ж, - Корнелий, только развёл руками, - друг, какой бы он ни был, всегда друг. Удачи вам. Может, еще увидимся.
- Непременно, – кивнул Лоредан. – Приезжайте к нам в Валенцию.
- Это обязательно, - улыбнулся Корнелий. – Я,  давно уже подумываю наладить торговлю с испанскими городами.

  Тепло попрощавшись с греками и восточными торговцами, Лоредан на следующий день присоединился к небольшому каравану, идущему из Тапса (1)  в Александрию. Манахею и его погонщикам Лоредан сказал:
- Не беспокойтесь, что мы возвращаемся с полдороги. Я заплачу вам, как если бы мы дошли до Карфагена.
  Большего, Манахею и не требовалось. Лишних вопросов, он никогда не задавал.
   Тапский  караван, руководил которым один из богатейших жителей Карфагена Аврелий Гордий, выступил на восток. Он шел все время вдоль моря, по прекрасной, благоустроенной дороге через так называемую область  пентаполис (пятиградье) (2).  Ночевали, или во встречных селениях, или в придорожных тавернах. Разбойники-кочевники  с юга редко сюда захаживали. Скорее, опасаться следовало местных негодяев. Это были, или небольшие разбойничьи шайки, которые впрочем, предпочитали грабить одиноких путников, или путешествующих небольшими группами, или воры, коих  немало водилось при тавернах.

   Но путешествие проходило благополучно. Сначала, караван следовал изгибу Малого Сиртского залива, потом  миновал Беренику, Арсиною и Птолемаиду. Затем, он прибыл в Кирену, где остановился на два дня. Пополнив запасы продовольствия, караван двинулся дальше. Из Кирены, он в тот же день прибыл в Аполлонию Киренскую, а  утром следующего дня, они были уже в Дарнисе (3). Отсюда  начался довольно длительный переход до Антипаргиса (4). Впрочем, путники не испытывали каких либо трудностей и лишений. Запасов провизии им хватало, местность была цветущей и благоустроенной и не было недостатка воды: часто по дороге встречались ручьи и  колодцы.

   Наконец,  караван прибыл в Паратониум (5), что находился почти на границе с Египтом.
  В каждом городе, через который они проходили,  Лорнедан узнавал у местных жителей не появлялись ли поблизости гараманты, предлагающие купить у них рабов. Но, ни в одном из селений о  гарамантах - работорговцах не слышали.
  Покинув Паратониум, караван, вскоре вступил в Египет. Они дошли до того памятного места, где расходились две дороги: та,  по которой они следовали сейчас в Александрию и та,  что вела на юго-запад в оазис Аммониум. Далее, путь по приморской дороге до Александрии был Лоредану, уже хорошо знаком.

    Они прибыли в столицу Египта в полдень. Караван проследовал дальше по дороге, огибающей с юга озеро Мареотис, чтобы прибыть в Речной порт. Лоредан, тоже собирался посетить тамошний рынок, но сначала решил порасспрашивать торговцев в морских гаванях Александрии и в Эмпориуме, поскольку там, тоже  каждый день продавалось немало рабов.
     Лоредан поселился  в одной из гостиниц, расположенной неподалеку от Агоры. Его вещи: ковры, посуду, ящики с пергаментными свитками и всё остальное,  кроме мешков с деньгами, хозяин гостиницы грек Апполодор разместил на складе и выставил  надежную охрану.  Деньги же, Лоредан сам лично перенес в предоставленную ему комнату. После, Лоредан расплатился с Манахеем, его людьми  и отпустил их.
   Заниматься поисками на рынках Лоредан решил утром. Перекусив и выпив немного вина,  молодой аристократ вознамерился немного прогуляться по набережной. Он любовался оранжевым предзакатным солнцем, золотистыми бликами в воде, с наслаждением вдыхал свежий морской воздух, казавшийся ему сейчас особенно чудесным после сухого, горячего воздуха саванн и проклятой песчаной пыли, которую ветер часто поднимал и гнал вперёд, бросая прямо в лицо.

   Так, прохаживаясь по набережной Малого порта,  Лоредан вдруг увидел два очень знакомых ему корабля. Он замер, в первое мгновение, не веря собственным глазам. Но нет, ошибки быть не могло. Это были его собственные корабли «Лотида» с изображением лотоса на обоих бортах и «Аккипитер» с изображением ястреба. Последний, кстати говоря, изначально был военной триремой. Лоредан купил это судно, после того, как оно было списано начальником береговой флотилии, базирующейся в Тарраконе. Корабль отремонтировали и приспособили для перевозки товаров, хотя некоторые военные атрибуты сохранились, например такие, как ростр и усиленная щитами верхняя палуба.
Итак, судя по-всему, корабли прибыли в Александрию после очередного рейда к портовым городам Киликии и Сирии. Именно,  команды этих двух судов отвечали за доставку в Валенцию товаров с Востока.  Поскольку период навигации закончился, нависы, как обычно решили перезимовать в Египте, а по весне плыть в Испанию.

   Лоредан поспешил взойти на борт «Лотиды», где несколько моряков работали на палубе, убирали мачту и складывали паруса.
- Господин! – воскликнул один из них  удивленно и обрадовано.
- Приветствую тебя Главикс, – кивнул Лоредан, узнав этого веселого галла, работавшего у него уже три или четыре года. 
Остальные матросы, тоже узнав господина, поклонились.
– А где Эвкил? – спросил молодой аристократ.
- Был в каюте, - Главикс кивнул в сторону большой деревянной пристройки на корме судна.
Лоредан дал знак, чтобы матросы продолжили работать, и вошел в каюту. Это было помещение с низким потолком и двумя узкими окнами. Посредине находился прямоугольный стол, накрепко прибитый к дощатому полу. Возле стола: два табурета и один стул с высокой спинкой. В одном углу большой кованый сундук, в другом узкая койка – спальное место нависа, которое можно было отгородить занавеской, разделив, таким образом, каюту на две части.

    Сам навис, грек Эвкил родом из Эмпорий (6), находился возле стола, где разговаривал со своим помощником иберийцем Авибалом здоровенным детиной, с руками толстыми , как брёвна и свирепым, как у горного быка нравом.
- Всё надо подсчитать и сложить в трюм, - говорил Эвкил помощнику. – Я видел на нижней палубе беспорядок. Тирское стекло переложите каким-нибудь тряпьём и соломой. Или нет, соломой не надо, она сгниёт до весны.
Ибериец молча, кивал, слушая наставления. Тут, вдруг грек  замолчал, заметив краем глаза движение в дверях. Авибал, тоже уловил, что кроме них в каюте появился третий. Оба разом повернулись и остолбенели, увидев Лоредана. 
- Господин?
- Да, Эвкил это я.
- Вот неожиданность! – грек искренне обрадовался. - Давно о вас не было никаких вестей.
- Как давно вы были дома? – спросил Лоредан,  присаживаясь за стол.
- Последний раз два месяца назад. Мы тогда,   доставили из Антиохии  краску и ткани. Я хотел отчитаться перед вами, но Семпроний  сказал,  что вы уехали по важным делам в Италию. Мы, долго не стали задерживаться, проведали родных и снова в путь.  Мартий велел снова плыть на восток  закупить в Тире киноварь и стекло. В Киликии купили воск. Как обычно, Мартий отправил меня и Илата.
- Да, я видел «Аккипитер», - кивнул Лоредан. – Кстати, неплохо бы пригласить Илата сюда.
- Давай, - кивнул Эвкил иберийцу. – И вина принеси.
Авибал побежал исполнять, а грек обратился к Лоредану.
- Господину, наверное, угодно посмотреть отчёты о закупках, о расходах…
- О нет, Эвкил, - отмахнулся Лоредан. – Не сейчас. Присядь лучше за стол, да расскажи, как там дома?
- Да всё,  вроде бы нормально. Управляющий, вот только, какой-то мрачный. Он сказал, что Марк Серторий претендует на все ваше имущество, и вы уехали уладить это дело. Это правда?
- Да, в некотором роде  так, - кивнул Лоредан.
- Господин, осмелюсь спросить, вы здесь по тем самым делам?
- И по этим, и по другим тоже, – уклончиво ответил молодой аристократ.
- Беспокоимся мы все, - грустно произнёс Эвкил. – Если Серторий загребёт под себя всё ваше имущество, куда нам-то податься? Служить Серторию никто не хочет. Многие, работали ещё на вашего почтенного отца и теперь хотят работать на вас, поскольку видят, что вы достойный продолжатель его дел.  Мы все желаем хранить верность дому Вестулов.

Слова грека растрогали Лоредана. Он похлопал нависа по плечу и весело сказал:
- Всё будет отлично, Эвкил. Все дела с Серторием, я улажу, а благосостояние моего дома поднимется так, как ещё никогда не поднималось.
- Ну, да помогут нам боги! – воскликнул Эвкил.
Тут,  в каюту вбежал ибериец Илат – навис триремы. С ним вернулся и Авибал, принесший ойнохойю превосходного испанского вина и четыре скифоса.
  Лоредан обнял Илата. Этот человек, верно, служил ещё его деду.  Потом, все вчетвером выпили и дружно пришли к выводу, что лучше вин их родины, их любимой Испании нигде в мире нет.
Эвкил и Илат рассказали господину  пару забавных историй из их морской жизни.  Лоредан же,  в самых живописных образах поведал им о своём путешествии с караваном в Карфаген и о битве с гарамантами.
- Вот это да! – присвистнул Авибал. – Нет, у нас на море, все-таки гораздо спокойнее.
- Да, это точно, - согласился с ним Лоредан. – Главное не попасться пиратом. Но их, хвала богам в наше время немного осталось, не, то, что во времена Республики. Сейчас,  самая большая опасность на море - это бури. Я,  уже  в две успел  угодить и одна из них, едва не стоила мне жизни.

  Они выпили за то, чтобы Нептун уберёг их от бурь, а заодно и за попутные ветры. Потом, огорчённо качая головой,  Эвкил сказал:
- Жаль, господин, что вы так много товаров потеряли из-за разбойников. Неужели проконсулы африканских провинций не могут навести порядок на границе?
- Это не просто, - ответил Лоредан. – Видели бы вы все эти бескрайние саванны и пустыни. Построить цепь крепостей, как между Рейном и Данубием,  там невозможно. Что касается потерь, мне жаль только деньги. Ну да ладно, будем считать это платой за моё спасение. Ну, а средств у меня, ещё предостаточно.
Помолчав немного и осушив скифос в третий раз, Лоредан сказал, обращаясь к обоим нависам:
- А вы, тут оказались, как раз очень кстати.  У меня с собой ещё много товаров осталось. Их нужно погрузить в трюмы.  Сейчас,  они на складах. Знаете гостиницу Апполодора?
Эвкил и Илат кивнули.
- Это там, - сказал Лоредан. -  Завтра же займитесь перевозкой и погрузкой.
Они посидели до темноты, выпили и поговорили ещё о многом,  потом Лоредан вернулся в гостиницу.


   Утром Лоредан отправился  в гавань Эвност, чтобы посетить, расположенный там портовый рынок. В месте, специально отведенном для торговли рабами, вовсю шла распродажа.  Этот участок рынка был огорожен высоким деревянным забором, возле которого был сооружён дощатый помост, на который и выводили рабов из специального загона. Оттуда же вёл длинный ограждённый плетнем коридор, по которому купленных рабов уводили их новые хозяева. На помосте, в данный момент находилась группа обнажённых женщин и маленьких детей. На шеях рабынь висели дощечки с надписью об их происхождении, возрасте, здоровье и поведении.   Вперёд выводили, то одну рабыню, то другую и прекон (7), сопровождая свою речь театральными жестами,  расхваливал достоинства женщин.

   С дюжину покупателей толкались и переругивались возле помоста. Многие, как заметил Лоредан, были недовольны отсутствием рабов-мужчин. У одного из покупателей толстого чернобородого александрийца, Лоредан поинтересовался:
- Скажи, уважаемый, а почему же мужчин не продают? И как давно?
- Да дня три назад перестали продавать! – возмущённо воскликнул толстяк. – Вчера ещё были старики. Но они ведь, ни к чему не годны. А сегодня, даже их нет! А мне на мельницу надо трёх крепких рабов! Двоих в гончарню и ещё двоих в конюшню!
- Так куда же рабы подевались? Их всегда доставляют исправно, даже если больших войн нет.
- Я слышал, господин… Простите, не знаю, как вас… что рабы скупаются ещё до того, как попадают в город. Устроил всё это Мессала, чтоб ему пусто было. И всё ради своих игр!
- Навмахия? – уточнил Лоредан.
- Она самая, - кивнул александриец. – У меня убытки в хозяйстве, а этому Мессале, хоть бы что, лишь бы угодить префекту.
- Префекту? – удивился Лоредан.
- Ну да! Мессала хочет выслужиться перед префектом и собирается посветить  навмахию блистательному Луцию Юнцину. А мне,  что делать, пока эти двое, да городская чернь развлекаться будут? Кто будет крутить колёса на мельнице? Я бы этого Мессалу впряг, чтоб не повадно было других оставлять без рабочих рук. Между прочем, Юнцину,  уже пожаловалась делегация красильщиков. Там тоже, рабочих не хватает. Префект обещал, что сегодня мужчины на рынке появятся. Но их всё  нет! Чего,  тогда стоит обещание префекта?
Слушать жалобы толстяка Лоредан дальше не стал. Он прошёл за помост и обратился  к одному из преконов.

- Послушай-ка, мне нужно, кое-что узнать.
- Да, господин, спрашивайте, - глашатай слегка поклонился, выражая полную готовность оказать всякое содействие этому, судя по одежде знатному римлянину. Лоредан начал расспрашивать его о ситуации, что сложилась в последнее время с рабами на рынках Александрии. Глашатай подтвердил все, то, что Лоредан слышал от чернобородого толстяка, но  добавил, что по окончании навмахии, всё станет по-прежнему и на любом рынке города всякий желающий сможет  купить рабов любого пола и возраста.
- Скажи-ка ещё, а когда последний раз на этом рынке продавались мужчины?
- Три дня назад, господин. Всех скупили люди Мессалы. Поднялся скандал. Особенно шумели члены корпорации красильщиков. Теперь, люди Мессалы отправились на запад и на юг к границам провинции. Там они и перехватываю все партии рабов. Впрочем, женщины на рынок поступают исправно.
 
Лоредан положил на  ладонь прекона пару монет.
- Был среди последней партии рабов огромный, очень сильный негр по имени Нарбо? 
- Нарбо? – глашатай наморщил лоб, вспоминая.  При этом, ни сколько не смущаясь,  он сунул деньги за пазуху своего халата. Через полминуты, глашатай покачал головой.  – Нет, господин, такого раба здесь не продавали. Было несколько чернокожих, но, ни одного из них я бы не назвал, ни огромным, ни сильным. Но если господину угодно, я мог бы разузнать про этого Нарбо. Ведь не обязательно он мог оказаться в последней партии, да и попасть мог на другой рынок.
- Разузнай, - кивнул Лоредан. – Я тебе хорошо заплачу. Управишься до завтра?
- Постараюсь, господин. Прямо сейчас проедусь по другим рынкам, а потом за город.
- За город? – удивился Лоредан. – А что там за городом?
- Лагерь для рабов, - ответил глашатай несколько удивлённый вопросом молодого римлянина. – А вы, господин, разве не знаете?
- Нет, про лагерь я ничего не знаю.
- В этом лагере люди Мессалы держат всех купленных рабов.
- Вот как? – воскликнул удивлённый Лоредан. – И где же этот лагерь?
- Ну, это… - глашатай вдруг начал мяться и прятать глаза. – Эти сведения не для всех. Ну, вы понимаете, господин.
Лоредан сунул  в протянутую  руку глашатая ещё пару сестерциев.

- Так, где этот лагерь?
- Ну, сразу за Канопскими воротами, нужно ехать на северо-восток мимо храма Цереры и Прозерпины, - понизив голос начал объяснять глашатай, - а потом в сторону римского лагеря и далее по дороге ещё пару миль. Там и будет лагерь рабов.
- Вот что, любезный, в лагерь я отправлюсь сам, - сказал Лоредан. – А ты расспроси о Нарбо на других рынках города. Сегодня вечером, за час до заката встретимся здесь же.
- Как скажите, господин. Вот только, незачем вам утруждать себя. Я бы и в лагерь сам съездил и на рынках все разузнал.
- Сделаем, как я сказал, - отрезал Лоредан.
И повернувшись, зашагал прочь.
Прекон проводил его недовольным взглядом. И что этому римлянину взбрело в голову самому ехать? Раб, которого он ищет, наверняка в том самом лагере. Ненужно было про лагерь,  вообще упоминать! Глашатай досадливо сплюнул. И про дорогу туда рассказывать не следовало. Ну, а уж если рассказал, то хоть в проводники следовало напроситься. Так, побольше бы денежек получил. А что теперь? Он,  как дурак бесполезно пробегает по рынкам, а римлянин найдёт своего раба  в  лагере и больше не заплатит ни асса.



   Расправившийся с другими предводителями гарамантов Валал , не стал задерживаться в разгромленном лагере. Похоронив всех убитых, его отряд и захваченные пленники отправились на восток. Они пересекли полупустынные районы к югу от Аугилы, где совершили налёт на пару встреченных ими ливийских селений и, захватив более сотни пленных, направились в сторону Египта. 
   Рабов  связали попарно и они шли, вытянувшись в две  длинные колонны.  Нарбо в паре с Фабием оказались в начале своей колонны, а вот  Мелорий и Тарикс были разделены. Римлянина связали с каким-то оборванным персом, не понимавшим ни по-латински,  ни по-гречески.  Тарикс же оказался в паре с одним из ливийцев, захваченных при налёте на последнюю из деревушек. Правда,  Мелорий и Тарикс  оказались в одной колонне, но один в её начале, другой в середине и не в той,  в которой шли Нарбо и Фабий. Впрочем, это не мешало им постоянно переругиваться и обмениваться оскорблениями. Ещё только вначале пути, когда  гараманты сделали первую остановку, чтобы передохнуть,  Фабий поднял возмущённый крик.   
- Я свободный римский гражданин! Отпустите меня, грязные варвары! Клянусь Юпитером, вам дорого обойдётся такое отношение ко мне!
- Не ори – сказал ему Нарбо, оторвавшись от фляги с водой, что дал ему один гарамантский воин. – Они, все равно не понимают тебя.
- А ты заткнись, не смей мне указывать, раб.
Нарбо с удовольствием врезал бы ему, но хотя обе колонны пленных и двигались рядом, расстояние между ними позволяло лишь переругиваться. Во время привала, усадили рабов также, подальше друг от друга.
- Куда вы дели мой камень, скоты? Куда?  Будьте вы прокляты!
- Это был наш камень, - возразил  Нарбо. – Если бы я не выпил тогда лишнего, тебе, никогда  не удалось бы его украсть.
- Да это вы воры! Ты и твой господин! Забрались в мой дом, осквернили домашний алтарь! Украли Сердце тигра!
- Постойте-ка, господин Мелорий! – вскричал Фабий, встревая в перепалку. –  Вы полагаете, что камень был настоящий?
- Конечно настоящий, тупица.

Проигнорировав оскорбление, Фабий рассмеялся.
- Не убивайтесь так из-за этого камня, господин Мелорий. – Он того не стоит, уверяю вас.
- Почему это? – с подозрением спросил тот.
- Да потому что, камень был  поддельный. Ну, сами подумайте, как настоящее «Сердце тигра» могло попасть к господину Лоредану?  В самом деле, не стащил же он его из императорского фиска?  Поэтому, тому мавру продали подделку. Вот, только одно я понять, до сих пор не могу, как господину Лоредану удалось обмануть ювелира. Если только, господин Лоредан заранее не договорился с ним. Пообещал заплатить хорошо… Но насколько мне известно, он ему так ничего и не заплатил. Мы сразу расстались после сделки. Нарбо, может я,  чего-то не знаю? Встречался ли господин Лоредан ещё раз с Саулом после аргентариума,  или нет?
- Нет,  мы сразу начали  готовиться в дорогу, - ответил негр.
- Тогда выходит, что твой господин,  заплатил Саулу до поездки в аргнентариум и даже до той встречи с мавром под мостом. Или, просто обманул иудея, совсем не дал ему денег.
- Никого мой господин не обманывал! – возмутился Нарбо. – И не о чём,  ни с кем заранее не договаривался.

- Да ты наивен, Нарбо, как младенец, - рассмеялся Фабий. – Конечно же, господин Лоредан заплатил мастеру Саулу, чтобы тот назвал подделку подлинником.  Вот только, сколько интересно? Получается, не особенно то и много. Когда мы прибыли в Александрию, у нас было тысяча золотых, шесть тысяч динариев и пятьдесят тысяч сестерциев. Часть мы израсходовали на экипаж и коней, потом  оплата гостиницы, еда, выпивка… Получается, господин Лоредан отправился к Саулу, имея в лучшем случае сумму в пятьдесят тысяч. Неужели иудей так продешевил? Да за такую услугу, он запросто мог и двести тысяч затребовать.
- Думай что хочешь, - отмахнулся Нарбо, уже уставший от болтовни и рассуждений Фабия. - Я ещё раз повторяю, что ни с кем заранее мой господин не договаривался.
- Нарбо, да откуда у тебя такая уверенность? – начал терять терпение Фабий. – Вот в первый раз, когда вы пришли к Саулу, кто входил в мастерскую?
- Мы с господином вместе.
- В самом деле? – Фабий выглядел озадаченным. – Странно, странно… Ну там в мастерской ты же не всё время смотрел на господина и следил за его разговорами?
- Может быть, - негр пожал плечами. – Там вокруг было столько красивых вещей! Кольца, броши, фибулы, ожерелья…
- Ну, вот видишь, Нарбо, значит ты отвлекался на всё это! – воскликнул Фабий. – Пока ты глазел по сторонам,  господин Лоредан и договорился  с мастером Саулом.

Нарбо озадаченно пошевелил губами, потом удивлённо произнёс.
- Тогда получается, что с самого начала это был поддельный камень,  когда я его с постамента взял.
- Откуда ты взял? – не понял Фабий. – С постамента?
- Тебе послышалось, - запоздало начал отнекиваться Нарбо, поняв, что только что сболтнул лишнее.
- Нет, дружище Нарбо, не послышалось, - усмехнулся Фабий. – Давай-ка, расскажи мне. В самом деле, отчего бы тебе всё не рассказать, учитывая наше положение?
Нарбо подумал немного и решил: раз уж не ясно, куда теперь их всех выведут нити судьбы, может и в самом деле, взять, да и всё рассказать. Впрочем, о цели их поездки в Италию Нарбо умолчал, поскольку и сам не знал всего. Он лишь рассказал, как они с господином попали на пир императора, а после, как им, точнее ему - Нарбо досталось «Сердце Тигра».

   Фабий, Тарикс и Квинт Мелорий слушали, разинув от удивления рты. Когда Нарбо закончил, Мелорий,  дико взглянув на Фабия,  завопил:
- Ну, ты теперь понял? Камень был настоящий! Ни с кем ваш патрон не договаривался! Ювелир всё правильно определил!
- Но… не вероятно, - забормотал Фабий. – Я всё, что угодно мог предположить, но не такое. Нарбо, мои поздравления. Ты ограбил фиск императора! О таком,  каждый вор в Риме,  может только мечтать.
- Ничего я не грабил, - хмыкнул Нарбо. – Я лишь позаимствовал камень. Всё равно он там без толку лежал. Он мне понадобился для благих целей. Я украсил им статуэтку Ваал-Бабы в знак моего величайшего почтения к нему. Но господин Лоредан забрал камень, а мне для украшения дал монету.
- Так значит, вы продали «Сердце тигра»? – перебив негра,  спросил Мелорий. Его так и трясло от ярости.
- Ну, продали, - хмыкнул Нарбо. – И что с того? Что толку в этом камне? Деньги то,  поважнее будут.

- Кому вы продали мой камень?! – заорал Мелорий. – Кому, мерзавцы?
- Это сейчас не имеет значения, - усмехнулся Фабий. – Того человека, ты наверняка не знаешь.
- Вы говорили,  это был мавр? – спросил Тарикс, впервые во время разговора подавший голос.
- Ну да, один мавр, - пожал плечами Фабий. – А ты что, много знаешь мавров, способных выложить за драгоценный камень больше шестидесяти миллионов?
- Шестьдесят… - от волнения горло Квинта Мелория сдавило и он зашёлся хриплым кашлем.
- И эти деньги вы везли с караваном? – удивленно спросил Тарикс.
- Нет, конечно, - рассмеялся Нарбо. – Совсем немного везли. Господин говорил, что три или четыре этих… как их… Миллиона! Остальные деньги мы получим дома в нашем аргентариуме.
- И где же это? – хитро прищурился Тарикс.
Нарбо, забыв об осторожности, открыл, было рот, чтобы сказать, но Фабий вовремя вмешался.
- Это тебе знать ни к чему. Нарбо, дружище,  держи язык за зубами.
- Мои деньги! – завизжал вдруг Мелорий, брызгая от ярости слюной. – Воры!

Он попытался ударить Нарбо ногой но тут, двое разбойников, что присматривали за пленниками, а особенно за этим крикливым и беспокойным римлянином,  вскочили и принялись пинать Мелория, так что во все стороны полетела пыль.  Когда он перестал кричать и только издавал тихие стоны и всхлипы,  Тарикс сказал господину,  что лучше помалкивать и вообще вести себя, как можно незаметнее,  иначе его могут просто убить.
-  Господин, только не обижайтесь, на мои слова,  но вы не особенно ценный пленник. Вот этого огромного, сильного негра,  они не убьют, так как он стоит хороших денег,  а вы, или скажем я гарамантам без особой  надобности.
- Так я,  по-твоему,  дешево стою? – взъярился Мелорий. Правда, в этот раз он не орал, а говорил почти шепотом, но злости в его голосе от этого не стало меньше.
- Что вы, господин, могу ли я так думать? Но боюсь, так думают разбойники.
- Им надо,  как то объяснить, что я римский аристократ из сословия всадников, что я человек благородного происхождения.
- Им,  до всего этого,  вряд ли есть дело, - вздохнул Тарикс. – Это же варвары. Что вы от них хотите? Люди, они дикие и неизвестно, что могут выкинуть в следующую минуту.
Тут, словно в подтверждении слов раба, о дикости и непредсказуемости гарамантов, один из них  кольнули Мелория в зад копьем.  Это предупреждение, судя по зверским рожам кочевников, было последним и оно, несколько охладило  пыл римлянина.

    Через несколько дней гараманты  достигли границы Египта, где продали пленников  в каком то палаточном лагере. Купил их, почти не торгуясь,  человек, назвавшийся Кратием.  Это был высокий, жилистый мужчина лет сорока. Голова его, обритая наголо,  блестела под лучами солнца, словно была покрыта золотистой бронзой. Маленькие, глубоко посаженные глазки недобро смотрели из-под  массивного, низко нависающего лба. Взгляд,  был типичен для надсмотрщика, тяжёлый и жестокий,  не сулящий вновь приобретённым рабам ничего хорошего. Одет Кратий был в черный кожаный нагрудник с массивной металлической пластиной посередине, на ногах у него были поножи и не на минуту,  он не расставался с длинным хлыстом из кожи гиппопотама. Выстроив рабов в одну линию и прохаживаясь вдоль строя, он обратился к ним на греческом:
- Вы, теперь собственность почтенного и уважаемого всеми  господина Марция Секста Мессалы. Поэтому, советую быть послушными и вести себя смирно.  Кто вздумает бежать или проявит неповиновение,  или даже, просто косо взглянет на меня, получит вот это.
 
   Кратий,  для выразительности поднял над головой хлыст и потряс им.  Недавно захваченные в Феццане ливийцы  по-гречески не понимали, но зверская рожа Кратия, его жесты и взгляды, которыми он одаривал пленников,  были красноречивее и понятнее всяких слов.
- Так вы поняли меня, собаки? Мне не нужно кому-то ещё раз объяснять?
Тут, он обратил внимание на Нарбо  и физиономия негра,  показалась Кратию недостаточно почтительной.  Он подскочил к пленнику.
- Ты, что-то хочешь сказать, не так ли?
Нарбо отрицательно мотнул головой.
- Хочешь! Я вижу это по твоей  роже, по твоим глазам и наглой ухмылке. Ну, давай, скажи мне. Есть у тебя, черномазая обезьяна,  что сказать?
- Нет, господин, мне сказать нечего. 
- Вот так вот, да?
Кратий ткнул рукоятью хлыста Нарбо в подбородок, принуждая того поднять голову.
- Зато, у меня есть, что  сказать тебе черномазый! Вижу, как сжимаются твои кулаки. Ударить меня хочешь. Да! Очень хочешь! Вон,  как желваки заходили… Ха! Я могу читать твои мысли, ублюдок. Так вот что я тебе скажу, оставь всякую затею насчёт мятежа или побега. Иначе, этот хлыст я засуну в твой вонючий чёрный зад. Ты понял меня? Не вижу понимания в твоих глазах. Не вижу во взгляде покорности.

   Болтовня Кратия, а в особенности хлыст, которым он тыкал в подбородок,  уже порядком надоели Нарбо. Он и вправду, с огромным удовольствием врезал бы по этой лысой, блестящей башке, но тут заметил, что вокруг стоят десятка два других надсмотрщиков, все люди крепкие и решительные, вооружённые такими, же хлыстами, да ещё  кинжалами. Чуть поодаль разъезжали  всадники с арканами и луками. Нарбо  вспомнил слова своего господина, что прежде,  чем что-то сделать,  следует сперва хорошенько подумать.  Он подумал и решил, что расклад сил совсем не в его пользу. Ну,  даже если одолеет он пеших противников, от верховых,  ему всё равно  не уйти. Да и бежать то,  было некуда, вокруг палаточного лагеря простиралась сплошная каменистая пустыня.
- Я всё понял, господин, - выдавил Нарбо. – Ничего плохого я не замасливал. Я не доставлю вам беспокойства.
- Вот, это хорошо, - усмехнулся Кратий, убирая, наконец, свой проклятый хлыст. – Вот это правильно.
Взгляд его на секунду задержался на Фабии, стоявшем рядом с Нарбо. Но жулик, заблаговременно нацепил  на  себя маску покорности и смирения. Взгляд его выражал полную готовность повиноваться.
   Кратий двинулся вдоль ряда рабов в обратном направлении. Поигрывая хлыстом, он крикнул:
- Ну, нет больше никого,  кто хотел бы мне,  что-то сказать?
- Я хочу сказать.
Голос раздался из-за спины Кратея, там, где он только что прошёл. Главный надсмотрщик обернулся. Перед ним стоял среднего роста молодой человек. Это был ни ливиец и не сириец и не египтянин. Может грек? Или, нет,  скорее италик.
- Господин Мелорий, не нужно…
Шепот, раздавшийся в рядах остальных рабов,  тут же смолк, едва взгляд Кратия метнулся в поисках этого шептуна. Не заметив и не определив, кто это, Кратий сосредоточил всё своё внимание на вышедшем. Ничего не сказав, главный надсмотрщик, тем не менее, весьма выразительно и вопрошающе уставился на Мелория.
- Моё имя Квинт Фабий Мелорий, - начал раб, говоря при этом напыщенно и высокомерно. – Я римский гражданин, всадник, меня прекрасно знают в Риме и Италии. Я вхож, даже к самому императору, а его фискалий мой хороший друг. Совершенно случайным образом я оказался в плену у этих варваров-гарамантов, которые продали меня, словно какого-нибудь жалкого раба. Я требую немедленно освободить меня и доставить к вашему господину Марцию Мессале.

   Пока Мелорий говорил, рот Кратия сам собой открылся, а глаза вытаращились так, что казалось, вот-вот выскочат. Стоявшие вокруг надсмотрщики,  вид имели примерно такой же, как у их начальника. Когда Мелорий наконец замолчал, чтобы перевести дух, Кратий, тоже захлопнул рот и воззрился на пленника, так словно увидел диковинное насекомое.
- Это, что сейчас было? – спросил он с видом совершенно ошарашенным. – Эй, ребята, вам когда-нибудь попадался столь болтливый раб? Ты и  грамоте, верно обучен? Говоришь хорошо. Так складно.   Хозяин из  тебя ритора, что ли готовил?
Его люди заухмылялись, поняв, что начальник решил позабавиться, задавая рабу дурацкие вопросы.
- Какого ещё ритора? – взорвался Мелорий. – Ты, ещё глупее проклятых гарамантов! Я говорю тебе, -  я римский гражданин…
- Ага,  а я сирийская танцовщица! – заржал Кратий и взмахнул хлыстом.  – А ну на колени, пёс!
Мелорий побледнел.  Удар хлыстом по плечу заставил аристократа  заорать от дикой боли. Он рухнул на песок и получил ещё увесистый пинок по заду.
- Таких вот  историй, я вдоволь наслушался за свою жизнь, - усмехнулся Кратий, поставив ногу на спину стонущему пленнику. И чего только не выдумывают. То скажут, что аристократ, то сын какого-нибудь сенатора или проконсула. Лишь бы увильнуть от работы или еще, какой обязанности.

Сняв ногу со спины Мелория, он кивком головы разрешил порывавшемуся Тариксу,  поднять лежавшего.
- Теперь,  все поняли, что я шутить не люблю? - грозно произнёс  Кратий. – Теперь, когда все желающие высказаться, высказались, вам запрещено разговаривать, пока я не разрешу или не задам вопрос.
Повернувшись к своим подчиненным,  он бросил:
- Дайте рабам  воды и покормите их. Потом, снова свяжите попарно.  Поторапливайтесь, сегодня выступаем.
- Сегодня? – удивился один из надсмотрщиков.
- Да, пора нам возвращаться, - кивнул Кратий. – Для навмахии мы набрали уже достаточно людей. Да и праздник скоро начнётся. Нам нужно успеть привести эту партию рабов в срок.

   Пленников загнали в крытые деревянные повозки, оббитые железом и куда то повезли. Выпускали ненадолго, чтобы только справить нужду, попить и поесть. Всю дорогу Мелорий был подавлен и прибывал в состоянии близком к помешательству. Тарикс, оказавшийся с ним в одной повозке, не смотря на запрет разговаривать,  тихим шепотом успокаивал господина,  и просил не терять надежду на освобождение.

    Через три дня они, наконец, прибыли в огромный лагерь, похожий на военный, с той лишь разницей, что здесь на месте претория находилось несколько деревянных бараков, вместо палаток легионеров - сотни шалашей из тростника, а вместо воинов Империи – тысячи оборванных рабов всех наций и народностей. Лагерь окружала стена из частокола высотою в два человеческих роста. По углам высились сторожевые вышки. Вот только часовые на них, по большому счёту наблюдали не за местностью, вокруг лагеря, а за людьми,  собранными внутри ограждённого периметра.

    Вновь прибывших рабов загнали через ворота и после развязали, предоставив им свободно передвигаться по территории лагеря и самостоятельно искать себе место для ночёвки. К счастью в одном из шалашей нашлось место. Тарикс уступил его Мелорию, чтобы господин, хотя бы не ночевал под открытым небом. Сам он, как Нарбо, Фабий, да и многие другие,  устроился прямо на земле, благо даже ночью здесь было тепло.
   Почти все, здесь, только и говорили о предстоящей навмахии. Многие грезили получить свободу по окончании сражения. Надо было лишь проявить храбрость, понравиться зрителям, ну и выжить, конечно. Кормили рабов хорошо: обильно и сытно.  Возле бараков в землю было врыто несколько массивных столбов, где желающие могли потренироваться с деревянными мечами и длинными палками, заменявшими копья. Один из надсмотрщиков сказал, что скоро всем предоставят возможность помыться, а лекари осмотрят каждого раба. Это означало, что навмахия состоится уже через день или два. Участников распределят по кораблям, выдадут оружие и доспехи. А вот всех непригодных к бою отправят куда-нибудь на рудники,  или на работу в поле.

   Каждый отнёсся к этому по-своему. Люди, уверенные в том, что здоровы и желающие в бою добыть себе свободу, ждали этого дня с нетерпением. Другие, такие, как Квинт Мелорий с ужасом. Нет, насчёт своего здоровья он не сомневался, но перспектива оказаться в гуще сражения, а не в каменоломне, казалась ему ничуть не лучше.
   Нарбо, на рост и силу которого, тут же обратили внимание, понравился сразу трём киликийцам, бывшим пиратским главарям. Они,  рассчитывали  руководить кораблями в предстоящей навмахии и заполучить огромного негра в качестве бойца в абордажную команду. Нарбо не хотелось участвовать в битве, поскольку он  был противником кровопролития. Негр подумывал предложить себя в качестве гребца.
- Ты что, дружище, не вздумай! – воскликнул Фабий, узнав о намерении Нарбо. – Тебя прикуют цепью к скамье! И как тогда ты спасешься, если вражеский корабль пробьёт корпус или наше судно подожгут? Гребцы в таких случаях всегда погибают.
- Но убивать без крайней необходимости я не хочу, - расстроено сказал Нарбо.
- Не беспокойся об этом, - усмехнулся Фабий, - будет тебе  крайняя необходимость. И чтобы выжить самому, убивать придётся.

Возразить на это было нечего и Нарбо,  лишь грустно вздохнул.
- Мы что-нибудь придумаем, - заверил Фабий поникшего друга. – Кто знает, как всё обернётся. Я вот слышал, что основным номером представления будет освобождение какого-то пленника, которого поместят под прозрачный купол. Кто его первым освободит, тот получит свободу. Вот мы и посмотрим, как нам это провернуть. Выше голову, дружище, боги не оставят нас без своей милости. Я теперь каждый день молюсь Фортуне, а ты попроси своего Ваал-Бабу о помощи.



  Купив двухколёсный эсседий и пару вороных арабских коней,  Лоредан отправился за город.  Проехав почти через весь Канопский проспект с запада на восток, оставив позади  ворота Солнца, а затем, собственно и Канопские ворота, Лоредан  выехал из Александрии. Мощёная каменными плитами,  широкая дорога вела на восток. Это был не менее оживлённый тракт, чем торгово-караванная дорога на юге, тянущаяся мимо озера Мареотис. Здесь, в обоих направлениях двигались и прогулочные экипажи и повозки, гружёные разными товарами.

   В скором времени Лоредан, действительно, как и говорил прекон с рынка проехал мимо храмом Цереры и Персефоны. С другой стороны в отдалении виднелись склоны Элевсинского холма. Далее, расспросив встречного путника, он свернул на дорогу, ведущую мимо римского лагеря, где располагался один из двух легионов, заботам которых римские императоры, ещё со времён Цезаря Августа вверили Египет - одну из важнейших провинций Империи.
   Военный лагерь находился в стороне от той дороги, по которой ехал Лоредан. К лагерю из Александрии вёл отдельный тракт. Полюбовавшись на видневшиеся в отдалении мощные укрепления, молодой аристократ, подгоняя коней, направился дальше. У одного встречного торговца он осведомился, куда собственно ведёт эта дорога, по которой он едет.
- Так, в Каноп она ведёт, - ответил торговец. – А вам, куда нужно господин?
- Да где-то здесь,  я слышал, находится лагерь, где держат рабов, - начал объяснять Лоредан. – Ну, для предстоящей навмахии. Вот только немногие о нём знают.
- А! Есть такой, - заулыбался торговец. – И почему это немногие? Да любой путник вам подскажет, где этот лагерь.
- В самом деле? – удивился  Лоредан, озадачено взирая на собеседника.  Про себя, он  помянул недобрым словом глашатая, взявшего с него деньги за сведения, которые, оказывается,  можно было получить бесплатно от любого встречного.

Торговец охотно рассказал, как доехать. Оказывается, он сам как раз  возвращается из лагеря, куда  ежедневно отвозит масло и вино.
    Лоредан прибыл к лагерю рабов через четверть часа.  Он остановился неподалёку от больших двустворчатых ворот, по сторонам которых возвышались  наблюдательные башни, а возле самих ворот несли дежурство несколько стражников. Лоредан, сразу отметил, что это не были ни легионеры, ни городские диогмиты (8). Стражники носили  легкие нагрудники из чёрной, местами проклёпанной кожи и короткие серые плащи из грубой шерсти. У некоторых из них,  ноги были защищены поножами из жесткой кожи, усиленной бронзовыми пластинами, у кого-то были наручи из соединенных попарно медных колец. Головы стражников защищали  маленькие каски без гребней и без перьев, но зато с забралами, закрывавшими верхнюю половину лица.  Все без исключения были вооружены хлыстами устрашающего вида, у воинов возле ворот имелись копья, а у тех, что вели наблюдение с башен - луки и колчаны полные стрел.

  На прибывшего незнакомца, стражники смотрели спокойно и без всякого подозрения,  из чего Лоредан сделал вывод, что место расположения этого лагеря, действительно ни от кого не скрывается. Приехать сюда может кто угодно, особенно приветствовались торговцы вином. На глазах Лоредана к воротам подкатила телега, груженная доверху кувшинами и амфорами. Торговец и стражники возле ворот,  тепло приветствовали друг друга и после, началась оживлённая разгрузка.
   Лоредан сошёл на землю и не спеша, с достоинством  приблизился к одному из стражников.
- Эй, послушай, - обратился к нему молодой аристократ, - кто тут у вас главный?
- Вам, господин нужен Кратий, - охотно отозвался стражник.
- Так, позови его скорее.
Стражник не сдвинулся с места, но крикнул одному из своих товарищей на башне, что Кратия хочет видеть какой-то знатный римлянин и поэтому, надо быстренько разыскать главного надсмотрщика.

   Кратий появился минут через пять. На Лоредана главный надсмотрщик произвёл неизгладимое впечатление. В этом высоком, жилистом человеке с наголо обритой головой, словно бы разом сосредоточились жестокость, свирепость и маниакальная подозрительность. Массивный лоб, маленькие, глубоко посаженные глазки, мощная нижняя челюсть и жесткие линии скул, указывающие на властность натуры. Только, таковым и мог быть истинный надсмотрщик за рабами. Впрочем, при виде хорошо одетого господина и в особенности его тоги с узкой красной полосой, указывающей на принадлежность к сословию римских всадников, Кратий принял самый любезный и почтительный вид, насколько это было возможно при его звероподобной роже.

- Приветствую вас, господин, - сказал надсмотрщик. – Какое у вас ко мне дело?
- Моё имя Эмилий Валерий Вестула, - представился Лоредан. – А тебя, уважаемый, кажется Кратий зовут?
- Да, господин, это так.
- Ты свободнорожденный или вольноотпущенник?
- Я свободный, - ответил Кратий, - И согласно эдикту императора теперь римский гражданин. Я служу почтенному Марцию Сексту Мессале, который вверил моим заботам этот лагерь.
- Вот, что, уважаемый  Кратий, - начал Лоредан, - дело, которое привело меня  сюда не терпит отлагательства. В этом лагере, я полагаю, находятся один мой друг - римский гражданин и принадлежащий мне раб. Они были захвачены разбойниками в пустыне и, скорее всего, привезены сюда.

- Нет, здесь только рабы моего патрона Марция Мессалы, - возразил Кратий. – Римский гражданин, тут никак не может…
- Так я и объясняю тебе, что мои люди попали сюда по ошибке, - перебил надсмотрщика Лоредан. - Вы ведь скупали всех пленников на границе с Ливией?
- Ну, допустим, - неохотно ответил Кратий.
- И, конечно же, не стали разбираться, каких людей к вам привозят.
- Ну, почему же? – Кратий выглядел одновременно встревоженным и озадаченным. – Мы бы не допустили, чтобы римский гражданин…
- Я хотел бы осмотреть ваших рабов, - требовательно произнёс Лоредан. – Если среди них окажутся мои люди, тогда продолжим разговор.
- Боюсь, я не вправе…, - начал было Кратий.
- Что? – резко произнёс Лоредан. – Может, мне обратиться с жалобой к префекту?
- Нет, нет, к префекту не надо! – поспешно воскликнул Кратий. – Какие они,  ваши рабы?
- Раб, как я говорил, только один. Это огромный, очень сильный негр по имени Нарбо. Он, сразу обращает на себя внимание. Другого зовут Фабий. Описать его я не могу, обычный с виду человек лет тридцати.  Как увижу, его, сразу узнаю.

- Ступайте за мной, - вздохнул Кратий. –  Думаю, негр про которого вы говорите,  действительно здесь у нас. Его привезли с  последней партией.
  Они прошли за ворота и остановились возле небольшого караульного помещения. Кратий подозвал одного из своих подчиненных и приказал привести того здоровенного негра из последней партии рабов. Через несколько минут,  тот вернулся в сопровождении Нарбо.
    Негр, увидев Лоредана,  упал на колени и расплакался от счастья.
- Господин, это вы! Клянусь милостью Ваал-Бабы, доброго и справедливого. Я знал, я верил, что вы не оставите нас с Фабием.
Лоредана,  тоже переполняли сильные чувства, но он, демонстрируя исключительные выдержку и хладнокровие, только кивнул бедному рабу.
- Всё в порядке, Нарбо, встань и успокойся.

Пока негр поднимался, молодой аристократ повернулся к Кратию. Главный надсмотрщик вид имел  крайне озабоченный, можно, даже сказать,  выглядел  мрачнее грозовой тучи.
- Ну вот, этот раб сразу признал меня, - сказал Лоредан. – Полагаю, его следует освободить прямо сейчас. Уверен и второй мой человек – Фабий, тоже в вашем лагере.
Лоредан обратился к негру:
- Нарбо, скажи-ка, Фабий здесь,  с тобой?
- Да, господин, он здесь.
Лоредан, снова повернулся к главному надсмотрщику.
- Ну, так как насчёт освобождения моих людей?

- Тут, не всё так просто, - глубокомысленно и задумчиво ответил Кратий. – Нужно ведь подтверждение того, что один римский гражданин, а другой именно ваш раб.
- Что за глупости! – разгневанно вскричал Лоредан. – На улаживание всех этих формальностей уйдёт немало времени! А навмахия состоится уже послезавтра! Получается, мои люди примут в ней участие и их жизни будут в опасности.
Кратий, на это,  лишь пожал плечами и развёл руками.
- Если с ними что-то случится, мой господин, потом возместит вам убытки.
- Это за раба! – вскричал Лоредан. – А как быть с римским гражданином? Нет, я точно обращусь к префекту!
- Не нужно,  господин.  Что вы, в самом деле, к префекту… к префекту… Вам лучше встретиться с моим патроном и лично обсудить это дело. Пока вы официально подтвердите, что один ваш человек - римский гражданин, а негр ваш раб, Марций Мессала, скорее всего, освободит их от участия в навмахии. А может,  вы договоритесь, и он отдаст вам ваших людей без всякого подтверждения. В таком случае,  вам нужно будет,  лишь привести для меня письмо от моего патрона с распоряжением освободить тех двоих.
- Хорошо, с твоим патроном я встречусь, - раздражённо ответил Лоредан.

Помолчав немного и поразмышляв о сложившейся ситуации, молодой аристократ наклонился к надсмотрщику и доверительным тоном зашептал:
- Послушай, уважаемый, может, решим это дело между собой? Я готов заплатить за своих людей хорошие деньги.
Первым порывом Кратия,  было согласиться. В самом деле, почему бы не продать  Фабия и негра этому римлянину? Кто хватится двух человек, когда в лагере их собрано шесть тысяч? Но одна мысль никак не давала Кратию покоя. А что, если на этом всё не закончится? Что если это дело получит дальнейшее развитие? Этот римлянин, получив сейчас своих людей, может подать жалобу на патрона. А когда начнут разбираться, выяснится, что он,  Кратий получил за римского гражданина и чужого раба деньги. Патрон, то отвертится, скажет, что Кратий во всём виноват. Утаил от него, что среди пленников есть свободнорождённые и чужие рабы,  а то бы он Марций Мессала, непременно освободил бы римского гражданина и передал бы раба настоящему хозяину.  Нет уж, Кратий не станет брать денег, а этот Вестула,  пусть едет к патрону и тот, пусть сам во всём  разбирается. Ну,  а Кратий потом скажет, что знать ничего не знал о чужих рабах и гражданах. Его дело доставлять рабов в лагерь, да присматривать за ними.
- Нет, господин, денег я не возьму, - решительно произнёс главный надсмотрщик. – Поезжайте к патрону. Как только привезёте от него разрешения, я с радостью освобожу ваших людей.
- Что ж, хорошо, - кивнул Лоредан,  не скрывая разочарования и досады. – Я встречусь с ним  уже сегодня или, в крайнем случае, завтра.
Посмотрев на расстроенного Нарбо, ожидавшего при появлении господина  немедленного освобождения, Лоредан ободряюще улыбнулся.
- Нарбо, я всё улажу. Скажи Фабию, что я в Александрии и про него, тоже не забыл. Немного терпения и всё будет в порядке.
- Да, господин, я передам, - кивнул негр.

Лоредан повернулся, чтобы выйти за ворота, как вдруг услышал за своей спиной душераздирающий крик:
- Освободи меня!
Лоредан резко обернулся и разинул от изумления рот. Рядом с Нарбо стоял никто иной,  как сам Квинт Мелорий. Грязный и оборванный, со следами избиения на виднеющихся из под лохмотьев участках тела. Растерянность Лоредана длилась с полминуты, что не могло укрыться от Кратия и не вызвать его подозрений.
- Господин, вы знаете этого человека? Это тот самый  Фабий, про которого вы говорили?
- Нет, это не он, - произнёс Лоредан, как то задумчиво и не сумев сдержать усмешки.
Интересно всё складывается. И как же этот надменный мерзавец Мелорий оказался среди рабов? Так-так.  Вот ведь,  как всё неожиданно обернулось. Мысли в голове Лоредана закружились и поскакали, подобно тому, как скачут бешеные вакханки во время  праздника Диониса. Всё это надо бы обдумать спокойно и обстоятельно и как то повернуть в свою пользу. Пока же, чтобы не было лишних вопросов…
- Нет, этого раба я не знаю, - сказал Лоредан, подчёркивая слово «раб» и глядя при этом с насмешкой на Мелория.

Тот страшно побледнел и прижал руку к груди, словно ему спёрло  дыхание. А может,  так и было, учитывая, что Мелорий начал хватать воздух разинутым ртом.
- Впервые вижу этого типа, - снова сказал Лоредан.
- А мне показалось, что вы друг друга знаете, - заметил Кратий.
- Ты ошибся, уважаемый Кратий.  Да, в первую минуту,  этот раб действительно показался мне знакомым.  Но сейчас,  я с уверенностью могу сказать, что не знаю этого человека.
- Он лжёт! – завопил Мелорий. – Хватайте его! Он беглый раб и притворяется римским гражданином!
- У этого раба, похоже, повредился рассудок, - усмехнулся Лоредан.
- Я свободный римский гражданин! – завопил  Мелорий, бросаясь вперёд. Но двое надсмотрщиков, тут, же схватили его.
 – Отпустите! Руки прочь скоты! Вы пожалеете об этом! За всё заплатите!
- Да, чего только эти рабы не придумывают, - хмыкнул Кратий,  поднимая над головой хлыст. – А ну, заткнись, скотина! Уведите его, всыпьте ему десяток плетей и заприте до завтра в эргастуле!

   Орущего Мелория уволокли куда-то к центру лагеря, где размещалось несколько бараков. Лоредан незаметно подмигнул недоумевающему Нарбо, так и не понявшему, почему господин скрыл, что знает Мелория. На этом все разошлись. Лоредан спешно отправился обратно в Александрию, горя желанием поскорее встретиться с Марцием Секстом Мессалой.
   Главный надсмотрщик вошёл в караульное помещение и присел на грубо сколоченную скамейку в углу. Ему надо было хорошенько поразмыслить обо всём случившемся. И, конечно же, незамедлительно,  следует отправить к патрону человека с известием, что объявился римский всадник, нашедший в лагере своих людей. Это грозило большими неприятностями патрону, а значит и ему Кратию, тоже. Кто знает, а не появятся ли другие господа, разыскивающие своих пропавших рабов? И кто поручится, что в лагере, среди собранных для навмахии людей, кроме того Фабия больше нет свободных римских граждан? 

     Пожалуй, один лишь Нарбо был ничем не озабочен и весел. Господин не забыл, не бросил его. Он всё уладит. Это было, самое важное. Самое главное! И негр побежал разыскивать Фабия, чтобы поделиться с другом радостной вестью о скором освобождении.



   Ближе к вечеру Лоредан вернулся в Александрию и сразу же отправился к Марцию Мессале. Отыскать его дом было нетрудно. Любой мог подсказать, где проживает  самый богатейший человек Александрии. Да и сам Лоредан как то раз проезжал неподалёку от дома Мессалы, когда познакомился с куртизанкой Мелитой.
     Дом Мессалы  частью располагался на высоком холме с отвесными спусками, частью вокруг этого холма. Лоредан подъехал к центральному входу и поинтересовался у привратника, дома ли хозяин и можно ли с ним встретиться.  Как оказалось, Мессала отсутствовал. Привратник сообщил, что неотложные дела задержат господина  до глубокой ночи и по прибытии, он едва ли согласиться кого-либо принимать.

    Пришлось отложить визит до утра. Молодой аристократ был немало раздосован этой задержкой, но ничего в связи с этим поделать не мог. Не зная чем ещё заняться, он отправился в порт, чтобы узнать, как его люди справились с загрузкой товаров на корабли. К его удивлению возле пирсов Малого и Большого портов не было ни одного судна, даже прогулочных яхт. Возле берега болталось лишь несколько рыбацких лодчонок. У одного из рыбаков – сгорбленного подслеповатого старика Лоредан поинтересовался, куда подевались все корабли.
- Так их все перевели туда,  за дамбу! – рыбак махнул рукой в сторону Гептастадиона, давая понять, что суда теперь находятся в бухте Эвнос. – Сам префект, блистательный Луций Юнцин распорядился. Ведь навмахия,  уже послезавтра.
   Лоредан отправился в западную гавань. Она, была сплошь заполнена судами.  Свободными оставались,  лишь пространство вокруг Киботоса и проходы под мостами  Гептастадиона. Лоредан, довольно быстро разыскал свои корабли. Погрузка была благополучно завершена. Успокоенный хотя бы этим, молодой аристократ выпил со своими людьми вина и после вернулся в гостиницу.


(1) Тапс - город в области древнего Карфагена, к югу от него, на берегу моря, южнее теперешнего Туниса
(2) Пентаполис – пятиградье. В эпоху античности   область в Сев. Африке в Киренаике. Включала пять городов: Кирена, Береника, Арсиноя, Птолемаида и Аполлония.
(3) Дарнис – небольшой городок в Киренаике
(4) Антипаргис – небольшой городок в Керенаике
(5) Паратониум – небольшой городок рядом с административной границей между Киренаикой и Египтом
(6) Эмпории - город и гавань  в Испании Тарраконской там, где Пиренейские горы граничат со Средиземным морем.
(7) Прекон – глашатай, ведущий каких-либо мероприятий ( гладиаторские бои, гонки колесниц, торговля, в т.ч. рабами.
(8) Диогмиты – вооруженные городские стражники, как конные, так и пешие. Полувоенные формирования созданные в основном в греческих колониях для защиты городов, а также патрулирования улиц, для борьбы с разбойниками и бандитами.