Венецианский купец, 4-1

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Венеция. Зал заседания суда.

(Входят Герцог, сенаторы, Антонио, Бассанио, Грациано, Салерио и другие.)

ГЕРЦОГ:
Антонио пришёл?

АНТОНИО:
Я, ваша светлость, здесь и выслушать решение готов.

ГЕРЦОГ:
Мне жаль – противник твёрд, как камень.
Негодник этот без эмоций,
В нём милосердия на грош не наберётся.

АНТОНИО:
Известно мне, что вы неоднократно
Старались наказание смягчить,
Но так как все стирания напрасны,
И нет закона оградить меня,
То я  терпением своим вооружусь
И пыткам ярого тирана не поддамся.

ГЕРЦОГ:
Просите в зал суда еврея.

САЛЕРИО:
Он ждёт. Его заметил у дверей я.
Вот он уже идёт.

(Входит Шейлок.)

ГЕРЦОГ:
Пусть станет супротив меня.
Посторонитесь.
Все, Шейлок, полагают, как и я,
Что ты в злодея обрядился,
Чтоб поразить нас неожиданным финалом,
Где над жестокостью притворной,
Взойдёт душевная, святая доброта,
Забыв про мяса фунт и половину долга,
Когда потери бедного купца
В душе твоей пробудят состраданье.
Несчастным случаем низвергнут царь купцов,
Он жалость вызывает даже в тех,
Чья грудь  - металл, а сердце – камень,
Сочувствие находит у татар и турок,
Лишенных от природы доброты.
Мы ждём достойного ответа от еврея.

ШЕЙЛОК:
Вам, Герцог, мой ответ известен:
Святой субботою поклялся я
Взыскать свой долг. И я его взыщу.
Коль вольный город мне откажет,
Себя  позором он повяжет,
Нарушив хартию торговли.
Вы спросите, пошто на падаль падок,
Не на мешок дукатов в этот раз?
Ответить вам на это не желаю,
Я просто так предпочитаю.
Когда я в доме крысу обнаружу,
Я десять тысяч золотых не пожалею,
Но крысу всё же одолею.
Надеюсь, я понятно говорю?
Одни свиней не переносят,
Другие ненавидят кошек,
А третьи, при игре волынки,
Спешат за угол – помочиться.
Все мы находимся во власти
Эмоций и душевной страсти.
И в этом весь ответ мой.
Как нет причин разумных для того,
Чтоб ненавидели свинью,
И кошку не терпели,
Тем более – мочились
Под волынки звуки,
Так  не могу и я,
Сдержать всю ненависть и злобу,
Которые к Антонию питаю.
Теперь-то я достаточно  ответил?

БАССАНИО:
Ты, личность без сочувствия и сердца,
Таким ответом зверство оправдать не можешь.

ШЕЙЛОК:
Тебе не присягал я отвечать.

БАССАНИО:
Не убивать же всех, кто нелюбим!

ШЕЙЛОК:
Кто ж не мечтает ненавистного убить?

БАССАНИО:
Не всякая обида сразу ненависть родит.

ШЕЙЛОК:
Подумать можно, что змея кусает дважды!
АНТОНИО:
Не забывайте – спорите с евреем.
Гораздо легче попросить
Прилив, отлив – местами поменяться,
А волка – пожалеть ягнёнка,
Сосну – не гнуться, всем ветрам противясь,
Но только не еврея к жалости склонить.
Прошу вас, други, споры прекратить,
Виновного по праву осудить,
И приговор исполнить поскорее,
Согласно пожеланиям еврея.

БАССАНИО:
Шесть тысяч предлагаю вместо трех.

ШЕЙЛОК:
Не соглашусь на сорок сороков дукатов,
А только на  уплату неустойки!

ГЕРЦОГ:
Как можешь ты сочувствия снискать, когда им сам не обладаешь?

ШЕЙЛОК:
Когда я прав, суда я не страшусь!
Невольников под вашей властью толпы,
Они  для вас – и мулы, и  собаки,
Вы для работы чёрной их купили.
А я вам предлагаю: отпустите,
Жените на наследницах своих,
Пусть нежатся в постели,
А стол их ломится от яств.
Но нет же! – Все они – в неволе:
За вами убирают, Ублажают вас.
Но вы бы мне ответили, конечно:
«Рабам всем – рабство, вольным – воля»!
Вот так и я отвечу вам:
Фунт мяса для меня бесценен,
Он – мой, я им распоряжаюсь!
А коли на суде не повезёт,
Цена Венеции на рынке упадёт!
Так выбирайте! Где вы?

ГЕРЦОГ:
Я заседание на время отложу,
Пока Белларио не явится сюда,
За ним уже послал я.
Он – доктор права и поможет  нам.

САЛЕРИО:
Мой государь, приёма ожидает
Из Падуи прибывший к вам посланник,
Он нарочным от доктора явился,
Имея документы при себе.

ГЕРЦОГ:
Несите документы и посланника зовите.

БАССАНИО:
Держись, Антонио! Не падай духом !
Скорей еврей меня всего получит,
Чем ты обронишь каплю крови.

АНТОНИО:
Нет места в стаде для овцы паршивой,
Как фрукту сгнившему на ветке места нет.
Прошу, Бассанио, себя ты не вини,
Лишь в память мне надгробье сочини.

(Входит Нерисса, одетая помощником адвоката.)

ГЕРЦОГ:
Вы от Белларио из Падуи явились?

НЕРИССА:
Да, государь. Вам от него поклон.

(Передает письмо.)

БАССАНИО:
Зачем усердно правишь свой кинжал?

ШЕЙЛОК:
Чтоб у банкрота вырезать свой долг.

ГРАЦИАНО:
Кинжал не о подошву правишь ты,
Ты нож скребёшь о каменную душу.
Топор у палача твоей тупее злости
Во сто крат. Ужель тебя и нечем тронуть?

ШЕЙЛОК:
Твой острый ум меня не ранит.

ГРАЦИАНО:
О, будь ты проклят, пёс немилосердный!
Всю жизнь твою суд чести покарает.
Уже я верить Пифагору склонен,
Что дух зверей вселяется в младенцев.
Твой подлый дух жил в сером волке,
Тот волк убил когда-то человека,
За что и вздёрнут был на рее.
Но подлый дух из петли ускользнул.
В момент, когда тебя  родители зачали,
Сей дух переселился в плоть твою.
А потому по-волчьи ты свиреп и кровожаден.

ШЕЙЛОК:
Ты голос пожалей. Он – груб, а всё же:
Печать контракта повредить не может.
Оставь остроты на потом –
Ведь можешь тронуться умом.
А я пока что правосудия дождусь.

ГЕРЦОГ:
Нас информирует Белларио о том,
Что к нам направлен юный доктор права.
Так где же он?

НЕРИССА:
Он рядом – ожидает вашего решенья.

ГЕРЦОГ:
Приму его сердечно.
Людей пошлите встретить гостя с честью.
Пока же огласим письмо Белларио суду.

СЕКРЕТАРЬ СУДА (зачитывает):
«Когда, мой государь, от вас я получил письмо, то был уже недугом омрачён тяжелым. Случилось так, что в этот же момент меня, больного, навестил из Рима молодой учёный права Бальтазар. Я в тяжбу посвятил его купца Антонио с евреем. Мы просмотрели множество томов по праву и я ему своё решение сказал, Он, подкрепив своей учёностью решенье (в его учёности прошу не сомневаться – оно достойно всяческих похвал), изволил к вам отправиться немедля и за меня ответить на запрос. Пусть молодость его вас не смущает – она заслуживает чести: в его молоденькой головке – ума достаточно на сотню сединами убелённых мудрецов. Надеюсь я на вашу благосклонность, а результат мою уверенность в учёном подтвердит».

ГЕРЦОГ:
Письмо Белларио суду оглашено.
А вот, как понимаю, доктор.
(Входит Порция в костюме доктора права.)
Позвольте вашу руку. Вас старина Белларио прислал?

ПОРЦИЯ:
Он, ваша светлость.

ГЕРЦОГ:
Добро пожаловать. Займите место в зале.
Знакомы ли вы с тяжбой, что рассматривает суд?

ПОРЦИЯ:
Я с тяжбою знаком.
Кто заявитель, кто ответчик, я не знаю.
Где здесь купец, а где еврей?


ГЕРЦОГ:
Прошу приблизиться Антонио и Шейлок.

ПОРЦИЯ:
Вы Шейлок?

ШЕЙЛОК:
Шейлок – я.

ПОРЦИЯ:
Довольно странный предъявили иск вы.
Каков бы ни был он, но суд Венеции
Вам в праве иска отказать не может.
А вы– во власти кредитора, прав я?

АНТОНИО:
Так он провозглашает.

ПОРЦИЯ:
Контракт вы признаёте?

АНТОНИО:
Да.

ПОРЦИЯ:
Тогда еврей быть должен милосердным

ШЕЙЛОК:
Вы принуждаете меня, не так ли?

ПОРЦИЯ:
Нет силы милосердие принудить.
Оно, как дождь, спускается с небес
На головы щадящего и жертвы.
Оно у сильных действенней всего,
Венчая голову, как царственный венец.
А скипетр  всего лишь –
Благоговения и власти атрибут,
Который трепет подданным внушает.
Всего на свете милосердие важней,
Поскольку в сердце королей живёт
И божьим перстом милость водворяет.
Наместник божий на Земле велик,
Когда закон и милость сочетает.
Ты, уповая на закон, еврей, подумай,
Кто б на Земле, законы соблюдая,
В живых остался, милости не зная.
Молясь, мы к милости взываем,
Молясь же – мы и милуем других.
Смягчи, еврей, суровость иска,
Не дай суду Венеции обрушить свой удар
На голову несчастного купца.

ШЕЙЛОК:
Дела мои – на голову мою!
Я требую расплаты по контракту.

ПОРЦИЯ:
Способен он деньгами расплатиться?

БАССАНИО:
Способен.
Пред судом вношу я деньги.
А если недостаточно того,
То я готов внести двойную сумму.
Коль  и того еврею недостанет –
Десятикратно сумму увеличу.
В заклад отдам и голову, и сердце,
И всё чем обладаю на момент.
Когда ж откажется от этого он тоже,
То ясно – злоба правду сокрушить решила.
Чтоб правду главную от кары защитить,
Должны вы малой правдой поступиться,
Чтоб демон зла торжествовать не смел.

ПОРЦИЯ:
Всегда Венеция на право опиралась,
Закон – незыблем, право – вечно.
Венеции дурная не пристала слава,
Бесправию дарующая право.
Такого быть не может.

ШЕЙЛОК:
То Даниил на суд явился! То – Данил и не иначе!
Боготворю тебя, судья мой юный и смышленый!


ПОРЦИЯ:
Хотелось  бы взглянуть на документ.

ШЕЙЛОК:
Да вот он, мой почтенный доктор, вот он.

ПОРЦИЯ:
Вам втрое больше, Шейлок, предлагают.

ШЕЙЛОК:
Я клятву небу дал.
А смею ль я её нарушить?
Она ценнее мне Венеции самой.

ПОРЦИЯ:
Платеж просрочен.
Следуя закону, еврей имеет право
У должника фунт мяса вырезать
Под самым сердцем.
Возьми тройную сумму и остынь.
А я контракт сей уничтожу.

ШЕЙЛОК:
Когда он будет полностью исполнен.
Нет спору – вы судья достойный,
Толкуете законы в русле права.
Так завершите право правом!
На свете заклинаний нет таких,
Какие бы меня заставили поддаться.
Стоял и буду на своём стоять!

АНТОНИО:
Прошу я суд решенье огласить
И дело всё на этом завершить.

ПОРЦИЯ:
Итак, итог я подвожу:
Готовьте грудь свою его ножу.

ШЕЙЛОК:
О, судия, достойный, юноша прекрасный!

ПОРЦИЯ:
Как ясно писано в контракте,
Так ясно суд вину определил,
На право опираясь.

ШЕЙЛОК:
Какой правдивый, славный судия!
На вид – ещё совсем мальчишка, но, словно, старец, мудр умом.

ПОРЦИЯ:
Распахивайте грудь.

ШЕЙЛОК:
Да-да, так сказано в контракте. Не так ли, уважаемый судья?
«Под сердцем»  – если уж цитировать дословно.

ПОРЦИЯ:
Дословно так и есть.
Найдутся ли весы отвесить мяса фунт?

ШЕЙЛОК:
Ну, как же! – Я принёс их.

ПОРЦИЯ:
Нам надобен хирург за счёт истца, конечно,
Предотвратить потерю лишней крови –
Не дать ответчику  от этого скончаться.

ШЕЙЛОК:
А разве есть сия позиция в контракте?

ПОРЦИЯ:
Такой позиции не вижу.
Её диктует состраданье.

ШЕЙЛОК
И я такой позиции не вижу.

ПОРЦИЯ:
А вы, купец, сказать хотите что-то?

АНТОНИО:
Совсем немного.
Собран я и духом утвердился.
Дай, друг Бассанио, мне руку и прощай.
Себя ты не казни в погибели моей.
Фортуна обошлась со мною благородно,
Не дав возможности взирать на бедность
Тусклыми глазами, как многие из тех,
Кто в недрах ненасытных океанов
Свои богатства схоронил навеки.
Жене поведай о кончине друга,
Привет ей предай прощальный мой.
Ты расскажи ей, как тебя любил я,
И добрым словом помяни меня.
Когда ж историю закончишь обо мне,
Пусть нашу дружбу женщина оценит.
Нам дружба обошлась ценою в жизнь
И я плачу, не сожалея.
Когда же нож еврей мне в сердце всадит,
Не друга уничтожит он, а долг.

БАССАНИО:
Антонио, я с женщиной обвенчан,
Которой пуще жизни дорожу.
Но жизнь мою, жену и всё на свете,
С ценою жизни друга не сравню.
Готов я дьяволу еврейскому продаться,
Но только бы с тобой не расставаться.

ПОРЦИЯ:
Когда б супруга ваша это услыхала,
Она бы только горестно вздыхала.

ГРАЦИАНО:
И я женат, и я любим.
Но как бы я хотел, чтоб милая жена,
На небо вознесясь, и, павши ниц пред богом,
Просила небеса умерить зло паршивого еврея.

НЕРИССА:
Молите бога, что жена не слышит,
Иначе не было б спокойствие под крышей.

ШЕЙЛОК:
Такие вот мужья у христианок.
Уж лучше дочь отдать Варавве,
Чем жить вот с этою оравой .
(В сторону)
Мы тратим время. Приговор не оглашён.

ПОРЦИЯ:
Согласно праву и закону
Из плоти этого купца фунт мяса
Суд тебе предоставляет.

ШЕЙЛОК:
О, праведный судья!

ПОРЦИЯ:
Как суд решил, как требует закон:
Ты из груди его кусок отрежешь плоти.

ШЕЙЛОК:
Да здравствует судья!
Свершился приговор!
Готовься же к расплате!

ПОРЦИЯ:
Ещё не всё. Не торопись.
Нет в документе слов о крови.
Написано лишь: «мяса фунт», не более того.
Возьми же плоти вырезку – фунт мяса,
При этом крови христианской
Не должно пролиться капли.
Иначе, как гласят Венеции законы,
Ты должен всё имущество и земли
В казну республики отдать.

ГРАЦИАНО:
Заметь, еврей, как справедлив судья!

ШЕЙЛОК:
Трактует так закон?

ПОРЦИЯ:
Трактует так контракт.
Ты жаждешь справедливости законной,
Её ты по закону и получишь в полной мере.


ГРАЦИАНО:
Заметь, еврей, как справедлив судья!

ШЕЙЛОК:
Согласен: я возьму тройную плату.
Пусть платит христианин и уходит.

БАССАНИО:
Вот деньги – забирай!


ПОРЦИЯ:
Спокойно, господа! Здесь спешка ни к чему.
Еврей получит то, что заслужил – всего лишь неустойку.

ГРАЦИАНО:
Заметил ты, еврей, как справедлив судья?

ПОРЦИЯ:
Готовься к операции бескровной,
И вырежи не более, чем фунт,
А если ошибёшься хоть на йоту:
Допустишь перевес иль недовес,
Когда весов отклонится стрела
Хотя бы на какой-то волосок,
То ты умрёшь, а всё твое добро
Венеция по праву конфискует.

ГРАЦИАНО:
Еврей, прообраз Даниила перед нами!
Безбожник всё-таки попался на крючок!

ПОРЦИЯ:
Ну что ж ты медлишь? Неустойку забирай.

ШЕЙЛОК:
Отдайте долг. Позвольте удалиться.

БАССАНИО:
Я сумму приготовил. Забирай.

ПОРЦИЯ:
Перед лицом суда он заявил отказ.
И взять лишь может только неустойку.

ГРАЦИАНО:
Он – Даниил, я не ошибся!
Тебе, еврей, спасибо за подсказку.

ШЕЙЛОК:
Не получу я основного долга?

ПОРЦИЯ:
Лишь неустойку – боле ничего.
Да и её, еврей, – под страхом риска.

ШЕЙЛОК:
Какой мне прок тогда от этой доли.
Пусть дьявол заберёт ее.
Мне больше нечего сказать.

ПОРЦИЯ:
Еврей, постой.
Есть у суда претензия к тебе.
Гласит закон Венеции о том,
Что если чужеземец посягал
На жизнь венецианца косвенно иль явно,
То всё его имущество суд делит пополам:
Между казной и жертвой.
А жизнь его – на усмотренье власти.
Есть у суда доказанные факты,
Что ты и косвенно и явно
На жизнь ответчика настырно посягал.
А  потому я выношу тебе суровое решенье
По тем статьям, которые назвал.
Пади же ниц и милости у герцога проси.

ГРАЦИАНО:
Коль государь помилует тебя,
Одна тебе надежда – удавиться.
Ты на петлю себе – и то не сэкономил,
Придётся разориться государству –
И на верёвку и на гроб.

ГЕРЦОГ:
В трактовке милости  есть разница меж нами:
Я милую тебя без всяких тяжб и просьб.
Твоё добро казна с купцом поделят,
А коль покаешься – заплатишь только пеню.

ПОРЦИЯ:
Казна имеется в виду на этот случай – не Антоний.

ШЕЙЛОК:
Не милуйте – возьмите жизнь мою.
Дом отобрав, вы отобрали всё.
Он был моей  надёжною опорой,
Без дома на земле – не существует дома.

ПОРЦИЯ:
А вы, Антонио, готовы к милосердью?

ГРАЦИАНО:
Да ради бога, пусть удавку даром заберёт.

АНТОНИО:
Уж коли суд и Герцог так решили:
Простить ему казённое добро,
То я от части, мне дарованной судом,
Не откажусь – приму её как должно.
Когда же путь земной еврей окончит,
То всё имущество отдам синьору,
С котором дочь его сбежала по любви.
При этом два условия поставлю:
В оплату этой милости, во-первых,
Еврея в нашу веру обратить,
Когда же, во-вторых, он долго жить прикажет,
То всё имущество Лоренцо с дочерью откажет.

ГЕРЦОГ:
Он это сделает – иначе не прощю.

ПОРЦИЯ:
Доволен ты, еврей, решением суда? Ответь нам.

ШЕЙЛОК:
Доволен.

ПОРЦИЯ:
Прошу в судебном протоколе всё пометить.

ШЕЙЛОК:
Прошу позволить мне уйти. Я чувствую неважно.
Мне протокол пришлите на дом – подпишу я.

ГЕРЦОГ:
Ступай. Исполни всё, согласно договору.

ГРАЦИАНО:
Два крестные отца назначены тебе.
Будь я судьёй, назначил бы десяток сверх,
Чтоб пособили водрузить в петлю,
А не в купель – крестить еврея.

(Шейлок уходит.)

ГЕРЦОГ:
Ко мне вас на обед прошу пожаловать, синьор.

ПОРЦИЯ:
Прошу меня покорнейше простить,
Но к ночи должен в Падую вернуться.
Совсем для сборов времени немного.

ГЕРЦОГ:
Как жаль, что вас досуга долг лишает.
Прошу, Антонио, воздать синьору честь
За столь бесценную поддержку на суде.

(Герцог со свитой уходит.)

БАССАНИО:
Достойнейший синьор, спасли вы друга:
Он вашей мудростью сегодня воскрешён.
Возьмите же три тысячи дукатов, долг еврею,
Должна же быть оплачена работа!

АНТОНИО:
Ничем такое отплатить нельзя,
Одной лишь беспредельною любовью.

ПОРЦИЯ:
Кто результату рад, тот и оплачен.
Свобода ваша –
Гонорар, который мне назначен.
Другой корысти я не признаю.
Лишь об одном прошу:
Узнать меня, когда судьба сведёт нас.
Всего хорошего и честь имею.

БАССАНИО:
И всё же попытаюсь вас уговорить я, сударь,
Не взятку получить, а сердцу – дорогой подарок.
О двух вещах хочу лишь попросить:
Не обижать отказом и простить.

ПОРЦИЯ:
Вы так настойчивы, что выбора мне нет.
(Обращаясь к Антонио):
Перчатки подарите. Буду их носить.
(Обращаясь к Бассанио):
И перстень этот – в знак расположенья.
Прошу руки не отводить, другого не возьму я.
Так докажите мне своё расположенье.

БАССАНИО:
Увы, кольцо – простая безделушка.
Мне стыдно вам такое предлагать.

ПОРЦИЯ:
А мне иного ничего взамен не надо.
Оно пришлось мне по душе.

БАССАНИО:
В ином здесь дело – не в цене.
Готов я по Венеции послать гонцов
Найти для вас бесценное кольцо,
И денег за него не пожалею,
А это, извините, не для вас.

ПОРЦИЯ:
Я вижу, вы щедры на предложенья:
Сначала учите просить,
Потом же – унижаете отказом.

БАССАНИО:
Мой сударь, это дар жены. Она меня им обручила.
Не подарить, не дать, не снять его я не могу.

ПОРЦИЯ:
Приём обычный у мужчин –
Сослаться на жену и сэкономить.
Была бы умная жена,
За всё, что я проделал,
Не стала б вас корить она.
А впрочем – вам виднее. До свиданья.

(Порция и Нерисса уходят.)

АНТОНИО:
Мой друг Бассанио, отдай кольцо.
Мое спасение и мудрость адвоката
По значимости выше жениных запретов.

БАССАНИО:
Беги  вдогонку, Грациано, передай кольцо
И постарайся  в дом Антонио зазвать.
Беги, не упусти же.
(Грациано уходит.)
И мы сейчас отправимся туда же.
А утром завтра – прямиком в Бельмонт.
Пошли, Антонио, пошли.
(Уходят.)