Костыль, или назавтра после будущего

КОСТЫЛЬ, или назавтра после будущего.
ПРОЛОГ
«Андрюх, ты идешь на Жемчужину за клюквой?» - спросил Витя-пистолет, ковыряя в ухе единственным пальцем левой руки, за что и получил такое прозвище.  «Голубая Жемчужина» так называлось местное болото, удобно устроившееся посреди города.  Поговаривали, что когда-то здесь было озеро, искусственно созданное  Строителями   ими же и  уничтоженное. Своим благоуханием и паразитами тела   человеческого, оно стало визитной карточкой Красноярска 62, аборигеном которого я считаюсь. Нас мало, после Революции город  был расселен в принудительном порядке по Российскому АО. Я никогда не забуду глаза своей матери под дулами автоматов солдат, распределяющих людей по машинам, те серые люди с красными погонами, я постоянно вижу их в своих кошмарах, но  лицо у них одно, лицо  изделия номер один. // «Ну, че? Идешь?», Витя приплясывал от нетерпения. «Не, Ствол, не могу, дела у меня, я и инцифалидку Шурке погонять дал…».  «Ты ж сказал, что с мутантами не общаешься?»- Пистолет скривил глаз. «И че теперь, с тобой тоже не общаться?» - я задел  Витьку за живое, ну не хватает у него  пальцев на руке, ну это же в порядках нормы, он же от этого не мутант?   Но Витя был самолюбивым человеком и я его зацепил. «Да пошел ты…», бросил он, явно обидевшись. «С мутантами не разговариваю», парировал я и, не оборачиваясь, пошел к Енисею. Мне было выгодно сегодня поссориться с Волыной, да и инцифалидку я специально одолжил. К слову сказать, из района мутантов я общался только с Шурой, он, или оно, просто было со мной одной комплекции и имело две руки. Дело в том, что третьего дня я заныкал в Шахте двадцать килограммов меди и мне ни как не хотелось делиться с Витьком, зная его характер, и какой он «хвост». Ведь по неписанному закону все, что найдено в Шахте идет на общаг.// Шахта-заброшенный ядерный комплекс, который после Революции оставили на растерзание голодной толпе. Люди сами ищут себе проблемы, а найдя, начинают искать способы  их решения. Шахта-слово, которым пугают матери своих детей, когда они начинают баловаться. Шахта-оттуда все пошло: и смерть, и боль, и ИПМ, Иммуно-Прогрессирующаяся Мутация, бич Сибирского  Автономного  Округа. // Я шел по заброшенной железной дороге на север и, дойдя до знакомого только мне места, свернул в лес. Знакомая сосна. Фонарь, нож и спички были на месте. «Долбаный Пистолет!»,- В разговоре с ним я совершенно забыл о немаловажной вещи: я забыл зубило, так как без него я не отковыряю бетон. «Ладно, по дороге что-нибудь найду», - с такими мыслями я вышел на старую железную дорогу и взял курс на север. Не пройдя и нескольких шагов я нашел то, что мне было нужно: старый, изъеденный ржавчиной, почти почерневший от времени железнодорожный костыль. «Вполне за место зубила», - подумал я и, крутя его на пальцах, продолжил путь.// Ведь странное дело, Если идти по железной дороге, то почему те деревянные брусья, которые служат для скрепления вместе железных штук, по которым ездили машины, расположены друг от друга на таком расстоянии?  Что по ним неудобно ходить, они не подходят под шаг человека, может для мутантов, вряд ли, их тогда еще не было, «Ни два, ни полтора», как  любил выражаться один мой знакомый.  Для машин, вряд ли. Во всяком случае, я этого никогда не пойму, так как последнюю машину, которая ходила по этой дороге разрезали на металлолом еще до моего рождения.//   Из-за деревьев показалось черное жерло Шахты. Скольких ты сгубила? Того не знает никто, может старая полусгнившая вывеска с буквами «ГХ…?» Что за ГХ? слово, или аббривература, уже никто не знал. Ну что ж, еще раз проверив амуницию я  ступил в холодную дыру Шахты.// Удара я не почувствовал, липкая, серая паутина заволокла мир … Я теперь знаю, как чувствует себя пузырь воздуха в кипящем киселе, тебе надо наружу! Надо вырваться, но мокрая вата, обволакивающая тебя со всех сторон и лезущая во все твои дыры не дает вздохнуть…   Голоса. Я слышал голоса и по мере моего восстановления я начал понимать их смысл. Говорили двое: «Не наше мясо», - говорил один, «Да он вообще не наш»,- вторил другой. С трудом разлепив наполовину глаз, я увидел кирзовый сапог, а за ним еще один, «Два сапога, две ноги, богато живет, если кирзачи носит, а где второй голос?», - мысли плыли, как опилки в воде и их невозможно было собрать в одну кучу. «Ей, дядька, ты чей?»,- что-то твердое уперлось мне в ребра, - «Наверное, один из братьев-сапогов», - пронеслось у меня в голове, - «Живой?», - повторил тот же голос. Я с неимоверным трудом принял вертикально-сидячее положение и открыл глаза…    Лучше бы я этого не делал! Передо мной стояли двое из моих кошмаров: серые шинели, красные погоны, а на боках у них висели сумки, и я знал, что было в этих сумках-изделие номер один! Нет, это очередной кошмар, подумал я и поднес руки к лицу, чтобы потереть глаза, но потерял сознание, потому, что в моих руках лежал новенький, сверкающий, только что из кузни железнодорожный костыль.
Глава1 "БАРАК" Продолжение следует...