Тихо капает вода...

Тихо капает вода... Так часто бывает, что не закрытый кран на кухне, мы - вдруг - начинаем слышать ночью или под утро, когда внезапно просыпаемся, сами не понимая причину столь внезапной побудки.

Капал кран на кухне (или это только ему казалось?), в окно светила луна или уличный фонарь, но отчего-то он проснулся. Включать свет совершенно не нужно, если каждый уголок и расстановку мебели в квартире знаешь наизусть и выражение "с закрытыми глазами пройду везде" - самое то.

Сигареты лежали на тумбочке в коридоре, там же - спички. Он привык пользоваться спичками по старинке, так удобнее, да и, честно сказать, в чирканьи спички о шершавый бок коробка было что-то особенное, из доброго прошлого.

Он вышел на лестничную площадку и закурил. В подъезде стояла тишина, но звук капающего крана он слышал отчётливо даже здесь, в подъезде.

- Нужно днём посмотреть кран и починить, а то, не дай Бог, в такие морозы, сорвёт кран, и греха не оберёшься, а если соседей затопит, то хуже атомной войны: соседка - Нинка - баба вредная, - думал он, затягиваясь сигаретой. Кашель сокрушил тишину ночного подъезда. Прокашлявшись, потушил окурок в банке из-под растворимого кофе ставшей пепельницей, открыл входную дверь в квартиру и прислушался.

- Показалось спросонья? - подумал он.

Вошёл на кухню и, не включая света, одним движением руки включил тумблер на чайнике. Чайник зашумел, отключился через минуту - две.

- Воды было мало, надо постоянно добавлять, а то, не дай Бог, сгорит без воды-то, - ругнулся про себя.

Налил чаю, встал у окна и жадными глотками начал его пить, глядя на улицу.

Вьюжило, снега было много. Даже через оконное стекло чувствовалось, что на улице очень холодно. Ветер раскачивал фонарь, и свет от него качался из стороны в сторону.

Опять послышался звук капающей воды. Он прислушался. Звук слышался отчётливо, даже не верилось, что он его слышал явно и отчётливо. Лезть за инструментом не хотелось, решил оставить всё до утра. Ибо даже утром спешить было особо некуда. Но звук капающей воды его начал раздражать. Он включил свет на кухне. Кухонный кран не капал, он заглянул в ванную. То же самое.

- Странно, - подумал он, - откуда звук, такая слышимость, что слышу звук капающего крана у соседей?

Посмотрел на часы. Четвёртый час ночи. Нужно идти спать. Подошёл к численнику. Оборвал листок и обомлел: семнадцатое февраля две тысячи одиннадцатого года!

- Так сегодня у меня день рождения!

Глаза стали влажными, перед ними всё поплыло, потом зрение вернулось опять и он, как в молодости, увидел чёрно-белое кино в кинотеатре.

Вот он пашет на старой кляче, списанной с фронта, колхозное поле. А спать-то, как хочется... Только спать нельзя: председатель колхоза, однорукий фронтовик, будет ругаться, и жалеть одновременно, а нам-то всего по семь лет... Кушать хочется, и спать - вот чем запомнилась война.

Потом он увидел себя работающего в шахте. Всё бы ничего, да в этих шахтах свинец добывали, правда, кормили хорошо, не то, что в колхозе, да и платили настоящими деньгами, а не трудоднями.

Вдруг он увидел себя стоящим на берегу очень быстрой реки, ошалевшим от счастья. Там шла какая-то стройка и он, демобилизованный солдатик в гимнастёрке с фанерным чемоданом, шагает прямо туда, где гудит река, снуют самосвалы, грохочет и скрежещет стройка.

Потом он увидел себя в окружении больших людей, они что-то говорят ему, пожимают руки, а он, смущаясь, пытается их спрятать за спину, а его начальник, улыбаясь, тихо-тихо говорит:

- Не дрейфь! Это ж Косыгин...

Дед очнулся. Он сидел на кухне за столом и его руки гладили столешницу. Воспоминания нахлынули, увели вдаль дальнюю... На глаза навернулись слёзы.

Вот он в ЗАГСe. Тёмный костюм, белая сорочка и галстук. На отвороте пиджака - медаль «За трудовое отличие», рядом - невеста в белом платье и в фате.

- Господи! Какие же мы с тобой счастливые, - сказал он. Ярко-жёлтый октябрьский денёк, он его таким и запомнил навсегда.

Вот они гуляют, держа крохотный комочек, завёрнутый в байковое одеяло, на руках (на коляску не хватило денег).

Вот они гуляют уже с коляской - это второй и тоже сын.

А вот они на лыжах всей семьёй и очень счастливые у всех лица...

И вдруг опять он услышал этот звук капающей воды. Поднял голову, прислушался и даже пригляделся к крану. Но кран не капал. Что же это такое, что?

Он заплакал. Тихо, по - стариковски. Он понял. Всё понял...