Сначала было Слово

               

После девятого класса на каникулах я устроился в топографическую экспедицию, рабочим.
Мы проводили топографическую съёмку вдоль железной дороги. Мы,- это бригада из трёх рабочих и одного техника. Техник таскал прибор с треногой, а мы топографические трёхметровые рейки, и костыли, такие металлические штыри-колышки, на которые ставят рейки. Один рабочий идёт впереди, вбивает эти костыли, потом мы с рейками, ставим рейки на костыли и пока мы делаем замеры, освободившиеся костыли переставляются вперёд. И так целый день.
Зато в лагере наш ждёт обед-ужин, песни у костра, разговоры. Спали в спальных мешках, палатках. В нашем лагере кантовалось человек двадцать, четыре бригады и повариха. Завтракали и ужинали мы в лагере, а на обед повариха нас снабжала сухим пайком.
 Мне в этой работе всё очень нравилось. Я там был самый младший и меня пытались все учить жизни, но меня это нисколько не задевало. Было время собирать камни. Например, меня немного коробило, что оставался жир на тарелках,  из которых мы ели. Готовила то повариха, а жестяную посуду, из которой мы ели,  мы мыли сами. Мыли все по- разному.  И я надумал персонифицировать хотя бы алюминиевую кружку. Я привязывал к своей кружке верёвочку. Привяжу, а на следующий день нет верёвочки. Я опять привяжу…  На третий день повариха мне процедила сквозь зубы: Здесь у нас общий котёл, не нравится, ешь отдельно.

Вообще-то повариха была добрая, только с виду суровая. Ей по-другому  нельзя было. Женщина она была видная, стройная, грудастая и единственная.
Мы все по очереди  оставались в лагере, дежурить. Помогали поварихе, кололи дрова, растапливали печь, посуду мыли. Подсобники. Так вот, когда настала моя очередь, повариха всё надо мной подшучивала, подкалывала… а потом  из случайно мной подслушанного разговора, оказалось, что я единственный из всех дежурных не попробовал к ней поприставать. – Парень хороший, культурный, но несмышлёныш ещё, - это она про меня.
Правда, после дежурства моего, мне показалось, что повариха меня выделяла, подкармливала.

Вообще там у нас собралась молодёжь, в основном студенты горного института. Но были и взрослые мужики. Со мной в бригаде работали два бывших зека. Толя и Гена. Такие,  щупленькие, небольшого роста, лысоватые. Очень неприметные. Лишний раз слова не скажут. На маршруте сядем на перекур, я один и говорю. Правда,  слушали они внимательно. Ничего они не знали, не ведали. Абсолютный вакуум. Мужикам по сорок пять, а  как будто по двенадцать. Зато очень они были рукастые. И дизель починить, и электростанцию, и радиоприёмник. А Толик был просто виртуоз по части вырезать из дерева. Настоящий талант, художник. Из пеньков он ваял идолов топориком. Ножом из обрубков вырезал шахматные фигуры…
Наш техник Лёша, наоборот, был балагуром. Такой обаятельный прохвост, прохиндей. Обеспечивал нас обедами. Делал он это так. Проходим мы по маршруту мимо какой-нибудь деревни. Он по карте, там они были обозначены, ищет репер. Нам надо на него поставить рейку, прикрепиться. Такая точка отсчёта для топографии. Допустим,  этот репер находится на чьем-либо огороде. Лёша подходит к хозяйке,  и…
-  Мне очень жаль бабуся, но придётся перекопать Ваш огород.
Она,  - Да, что вы сыночки, как же так. У меня урожай ещё не собран.
Он, -  ничего не могу поделать.
 Она, -  да вы сынки перекусите пока, чем бог послал.
 - Ладно, бубуль,  что-нибудь придумаем.
Как правило,  накормят, да ещё и денег предложат. А вот деньги Лёша никогда не брал. У Лёши тоже принципы. Лёша был разбойник, но благородный. Пока хозяйка на стол собирает, Лёша нас мобилизует на какие-нибудь работы, дров там поколоть, забор починить или ещё что. Тимуровская команда.
Жара была невыносимая. Я в трусах работал. А вот Толя с Геной никогда не раздевались. И бледные они были,  несмотря на солнце. Как одуванчики,  которые растут под камнем.
И вот однажды идём мы на маршрут, а Гена с Толиком не в настроении. Чего- то дуются друг на друга, спорят. Идём по лесной тропе, друг за другом, гуськом. Я между ними иду. И вдруг всего три слова прозвучало : козёл, курва и ещё на букву «с». Толик шёл впереди, в руках у него был топор, костыли забивать.
 Развернулся Толик и на Гену пошёл с топором. Топор я изловчился у него отнять. Как раз небольшая полянка там была. Как они стали друг друга  колошматить. И ногами и руками и зубами и лбом и коленом. Никакого бокса, или приёмов. Дрались очень неумело, но с такой страстью. С такой злобой. О том, чтобы разнять их речи не было. Они и нас бы с Лёшей поубивали. Это уже потом, когда они обессилили, мы с Лёшей их кое-как растащили.
 И из-за чего? Всего три слова.