Копья и женщины

Все останется в сердце моем пережитками,
 Уставлено как в запаснике - тусклыми золотыми слитками.
 Несутся кибитки, колесная грязь,
 На заборах арканы затянуты,
 Конь отбрыкнется подкованными копытами-
 Хочу оттолкнуться я от темноты,
 Я хочу распрямиться вверх,
 Очень сложно, ведь руки заняты.
 Кровная месть к темноте мне заплыла в глазах,
 И ночью павлином снилась мне.

 И не отвертеться, не сдрейфить опять-
 Сейчас время седлать коней,
 Зайду в широкий шатер,
 И старуха кофейную гущу выльет мне.
 Подсознательный страх в глубине, переляк:
 Копья и женщины,
 Копья – женщины смерть несут,
 Такие же страстные, такие же скользкие,
 Такие прекрасные, такие же стройные,
 Двуликие и обоюдоострые.

 Нет, ее не время седлать коней,
 И гордиев узел плести,
 Нет, не время тушевать свой гнев,
 И сор из избы мести.
 Пусть кибитки несутся вдаль,
 И уходят в небо табором,
 Будет время молот войны поднять-
 С разукрашенным топором.

 Пусть запнутся все шорохи,
 Пусть забродит хмелем в котлах снедь,
 Копья – женщины - гладкий намек,
 Черные вдовы и белая смерть,
 Двоятся, как миражные духи в глазах,
 И в руинах цветут оазисы,
 Медузами- Горгонами оживают затем,-
 И все камнями по колено связаны.

 Расцветет скороспелый миндаль
 Миньонами кремовых цветов,
 Блеск угадывал в ее глазах,
 И томление от острых шипов.
 Ты поспешную ночь зааркань,
 Пусть Жар - Птицей обронит лучи,
 Засвети - что же были те шорохи,
 Те, несмелые, из темноты.

 И опять расцветет дикий край,
 И поднимет топор войны,
 Сердце умрет от столбняка-
 Копья в нем, и острые женщины.
 Острием ты вошла в меня,
 И слепую рану коверкала,
 Извела ты меня, извела,
 Обоюдоострая женщина,
 Блеском лиц вы разили мня,
 И сокровищами несметными.
 На курганах ваших встречал-
 Долгожданную надежду на ветер.

 Пронесутся кибитки, скукожатся в грязь
 И останутся в сердце моем отголосками,
 Перья, нитки, вовна на копьях, и веток миндаль-
 Наизнанку вывернуты, жуть как сумасбродные.