У моей бабушки Любови Николаевны Разумовской случился красивый роман. В революцию. Когда старый мир рушился на части, привычная жизнь трещала по швам. Когда родные собирались эмигрировать из России из-за встрясок и переворотов, а моя юная 17-летняя бабушка, тогда просто,по домашнему Любаша бегала на свидания в Летний сад к своему мальчику. Петербург лихорадило, время было неспокойное, а на ее лице застыло улыбкой счастье. Она любит и любима Валерочкой, так ласково называли его в нашей семье. Он был юнкером и служил в Зимнем, поближе к правительству. Все очень сильно за него переживали, особенно Любаша. Она частенько нервно перебирала концы своих длинных, пушистых кос, когда слышались выстрелы, доносившиеся с набережной Невы или слушая разговоры отца с коллегами. Говорили о многом, чаще других упоминались слова об эмиграции. Отцу предлагали кафедру медицины в университетах Европы. Люба уезжать не хотела. Тут была ее любовь -Валерочка. Она, вчерашняя институтка, наскоро закончила Смольный, их просто попросили освободить здание для революции, с дипломом учительницы, не думала о своем будущем. Волна чувств захлестнула ее с головой. В ночь штурма Зимнего, Любаша, по ее воспоминаниям, не спала, стояла возле Аничкова моста,гуляла вдоль Зимней канавки и молила....молила Бога- даровать Валерочке жизнь. Он остался жив, но лихие годы гражданской войны развели Любашу и его самого по разным городам и странам. Но это совсем другая история, также как и отрезанные шикарные косы моей бабушки, красная косынка и кожанка, учительствование в Саратове и встреча с моим дедом-комиссаром. А тогда в 17-м году юная девушка из дворянской семьи Любаша, влюбленная и готовая на жертвы во имя своей юношеской любви бросила вызов семье-оставшись одна в России,когда ее родители эмигрировали во Францию. Не сделай она этого шага, не родилась моя мама, не было бы меня. Любаша, стоящая на мосту в своем форменном институтском пальтишке с пелеринкой в октябрьский вечер, когда ветер Балтики хлестал ее по лицу пелериной, пронизывая ее худенькое тело насквозь, а она плача, не замечала ничего вокруг- был бы жив ее Валерочка, юнкер из Зимнего, ее первая любовь. Эта Любаша стала символом в нашей семье - стойкости и беззаветно преданной любви, которую бабуля передала всему роду по женской линии - моей мамулечке, потом мне. Так и стоим на ветру перемен и бурь, не сгибаясь, сохраняя в душе огонек тепла и любви.Я остановила свой рассказ на фразе о стойкости и беззаветной преданности женщин нашего рода. Ох, уж эта преданность....Почему - то мужчины рода не так запомнились мне - офицеры Его Величества царя, писатели и просветители, даже один католический священнослужитель, но женщины рода - это уникальные лица, незабываемые судьбы. Как жена декабриста, прабабка Ольга Теодоровна поехала в Сибирь вслед за любимым, ссыльным вольнодумцем- польским красавцем Тадеушем, так и Любаша, стоящая на мосту символом женской любви, как и мама моя побывала в Сибири, но уже в пятидесятые годы прошлого столетия. Правда, она попала в Сибирь добровольно - принудительно, после окончания Саратовского Госуниверситета.Попала в Иркутскую область, на станцию Слюдянка, к бурятам. Много чего ей, вчерашней студентке-горожанке, не имеющей представления о жизни национальных меньшинств, пришлось пережить. Я не говорю о бытовых неудобств, но когда молодая учительница с ослепительно голубыми глазами и двумя толстенными русыми косами заходила в бурятские жилища-войлочные юрты, чтобы переписать детей школьного возраста и привезти их в райцентр на учебу, от нее детей прятали. Но зато щедро угощали национальным блюдом-"пахучим" мясом. Мама делилась воспоминаниями - когда животное убивали, его по обычаю закапывали в землю, чтобы оно могло испортиться и стать мягче. Потом, через определенный промежуток времени его выкапывали и употребляли в пищу.Такой деликатес - самый пахучий кусок и предлагали добрые и милейшие буряты молодой учительнице. Милая мама, с ее врожденным чувством такта и доброты, представляю КАК она отказывалась от угощения. Три года отработав после учебы в университете, она вернулась в Саратов на Волгу. Истории семьи всегда интересно слушать, первые любови, первые разочарования... Я родилась второй девочкой в семье. Ждали мальчишку, а получилась я. Но воспитание от отца получила мальчишеское. Иногда дед - революционер просыпается в моих генах и я начинаю бунтовать, или кротость и доброта прабабушки, смиренно покинувшей высший свет ради любимого, отреклась от фамильного наследства и бросила к его ногам свою красоту и молодость.... кто сейчас разберет? Гремучая смесь рас и наций течет в крови. Но те времена,когда жили, любили, творили, защищали Россию мои предки, были преданы Богу, царю и Отечеству - канули давно в небытие..
Россия сейчас иная расхристанная...непонятная, искалеченная вождями. С расстрелом белых офицеров, с кровавыми полями вместо зеленой травы,с горящими фамильными альбомами в каминах на углях, ушли в невозвратное прошлое былая слава и величие страны, которую любили мои предки, служили ей и гордились ею. Их путеводная звезда закатилась. А чем прикажите гордиться моим детям и внукам? Золотому тельцу, олигархам, взяточникам, казнокрадам? И щемит сердце тоской по невозвратно ушедшему времени и чаще всматриваюсь я в лица молодых бабушек и прабабушек, в их ясные, светлые лики и грущу, что опоздала родиться.
Одно только огорчило - последний абзац.
Эта боль за то чем стала Россия сейчас сидит у каждого и ее нельзя забывать... Вот только без последнего абзаца это довольно светлая и добрая миниатюра, а с ним - нечто отталкивающее.
Он как выключатель мгновенно выключает романтическое настроение, порождаемое всем текстом до него.
Огромное спасибо, Александр. За подсказку. Сама недовольна была концовкой. Хотелось услышать мнение со стороны. Подумаю как исправить. Скорей всего, Вы правы, последний мазок - лишний.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.