О спорте без ретуши

(Предисловие, специально для публикации в «ПРОЗА РУ».
Однажды, несколько лет тому назад, ко мне домой вечно спешащий, прямо «с колёс» забежал коллега – журналист Анатолий Шевченко и, ничего не объясняя, сунул  в руки свою, только что изданную книгу « О Борисе. И не только…».
Разговор состоялся в прихожей, что называется, на ходу. Содержание его примерно следующее: »Написал книгу. Нужна рецензия. Отказы не принимаются».
И в мгновение ока исчез в  «параллельном»  мире.
Мои слова: «но это же не моя тема…» застали его, очевидно, уже за рулём.
Когда шок, на который вероятно и было рассчитано всё это  «скорострельное» действо, рассеялся, я начала соображать, как выйти из этой щекотливой ситуации. Отказывать коллеге  не хотелось. Начала вспоминать рассказы двоюродного брата - известного хоккеиста, прекрасно знавшего не только «зеркалье», но и «зазеркалье» спорта. Потом, уже уверенней, подумала: ведь в мою задачу не входит давать свои суждения о всех этих «зазеркальях» (Сегодня о них знают все и всё), как и характеристику главного героя – знаменитого чемпиона, хоккеиста-виртуоза Бориса Александрова. Моя задача иная: написать о книге, её стиле и слоге автора, о лексике, об удачах и неудачах…Одним словом, не о спорте, а о журналистских достоинствах книги. Естественно, что при этом цитирование всё же будет необходимым. На этих постулатах я и остановилась. Проштудировала книгу и начала писать.
Рецензия была опубликована и вызвала неоднозначные суждения, относящиеся, конечно же, в основном к содержанию книги. Но всё же,  и мне было не очень уютно, вроде бы и я выносила все эти нелестные вердикты сегодняшнему спорту и околоспортивной возне (хотя отрицать не могу – во многом автор прав,  и написал об этом жёстко и бескомпромиссно).
Свою  книгу «О Борисе. И - не только» автор отнес» к жанру эссе. Думается, что содержание ее гораздо объемнее обозначенного жанра и представляет собою широкую панораму, сагу о спорте ледовом, то бишь, ХОККЕЕ, о жизни и судьбах «настоящих мужчин», беззаветно и преданно отдающихся этому красивому, но жесткому и суровому виду спорта, умеющих создавать силой духа, воли и движений на ледовых полях настоящую эмоционально- захватывающую феерию.

В книге девять глав и небольшой эпилог. Оставаясь в рамках спортивного жанра, автор дает им соответствующие названия: «Первый период», «Тайм-аут», «Буллиты»... Каждый «период», а их здесь три плюс « овертайм», соответствует определенному периоду жизни (физической и хоккейной) главного героя - Бориса Александрова.
Лексика автора также выдержана в русле спортивного сленга: «Третьяк в рамке - на высоте, на поляне виртуозил Б.А.», или «Удивительный финт с клюшкой - и вратарь бессилен - гол». И так с разнообразными, богатейшими вариациями все «периоды». Да, не откажешь автору в знании предмета. Видать использовал все имеющиеся возможности посещать хоккейные баталии. Каждая игра оставила не только свой эмоциональный, но и материальный след в виде записей - отчетов. Вполне возможно, что искра желания написать книгу о спорте тлела давно и наконец разгорелась творческим пожаром..
Не исключено, что она станет бестселлером не только в среде болельщиков хоккея. Сменой тональности в манере письма являются «тайм-ауты». Их - три. Они - краткая летопись жизни главного героя вне игр. Тут всё принимает несколько необычный, почти притчевый характер: появляется человек по имени Бари Алехандров. Усть-Каменогорска нет, есть просто Город с большой буквы.   Московские «Чистые» пруды стали «Хрустальными»… Все герои, кстати, легко узнаваемые, названы несколько изменёнными именами (Александр Владиславович Тредняк) и.т.д. Однако же «хоккейный» человек разберётся без труда, а иные - догадаются по смыслу. Быть может это всего лишь художественный приём, спасающий от монотонности изложения в заданной теме, или же своеобразная защита от возможных претензий и нападок: « это не про вас, и имени вашего я тоже не упоминал». Хотя защита эта весьма иллюзорная, ибо книга в целом правдивая, откровенная и смелая. По вкусу она придется далеко не всем.
Несмотря на то, что книга Шевченко ограничена в основном темой хоккея, хоккеистов и околохоккейного мира, читается она довольно легко. Здесь сказалось уже литературное мастерство автора, удачно и интересно чередующего даже внутри глав фрагменты различных жанров: спортивный репортаж, часто захватывающий, удерживающий эмоциональное напряжение до последнего свистка (суперсерия игр ЦСКА с командами НХЛ за океаном в 1976 году), ме-муары выдающихся хоккеистов (Евгений Мишаков), личные досье самых известных игроков (Ю. Баулин, С. Гимаев, В. Анисин, В. Викулов, В. Семыкин...), воспоминания игравших с Б.А.(Вот фрагмент из таковых В.Жлуктова: « Слов нет, каким выдающимся вратарем является Владик Третьяк. Был и остаюсь во мнении, что без его таланта советский хоккей находился бы где-то в третьих, четвертых эшелонах хоккея мирового. Так вот, за его вратарскую карьеру кто из форвардов может похвастаться тем, что за одну встречу забивал Третьяку три гола? Пожалуй только рижский динамовец Балдерис. Спартаковец Борис Александров не побоялся покуситься на вратарский Эверест. Не побоялся...»). Интересная деталь: меняя стиль изложения, автор меняет и шрифт написания - то обычный, то жирный, то курсив... Казалось бы мелочь, а при чтении очень помогает. В книге Шевченко это полезно еще и потому, что автор свободно перемещается в пространстве и времени, включая своеобразную «машину времени», дающую возможность мысленно сравнивать целый ряд игр и их результаты. Для избранной темы это очень действенный и удачно применённый приём. Оживляет фактуру, помогая восприятию, блистательно легкий переход с рассказа на прямую речь, диалог и иные формы изложения. С пол-оборота «заводит» крохотный, но хоккейно- стремительный эпизод встречи автора с очень похожим в игре на Б.А. Славой Анисиным в одном из кафе Москвы; фразы короткие, рваные, динамичные. Секунды чтения, и перед нами четкий абрис визави.

Барька, «фрукт» из казахстанской глубинки, с детства был любимцем семьи. Возможно отец, оставивший на фронте стопу, мечтал воплотить в сыне несбывшееся. Шаг за шагом автор показывает нам путь этого воплощения. Заметив увлечение сына коньками и хоккеем (кто из мальчишек 60-70 годов ими не увлекался!), стал помогать (заливал с мальчишками каток во дворе) и по-своему поощрять: прощал школьные двойки, прогулы, драки. Разбирая мальчишеские потасовки, часто бывал несправедлив к другим детям в угоду сыну. Позже - мешал тренеру в спортивной школе, грубо вмешиваясь в учебный процесс, за что получил прозвище «хромой чёрт». Так прививалось понятие избранности, вседозволенности, превосходства. Увы...Эти качества сопровождали Бориса всю жизнь, мешая ему жить и приглушая фантастический блеск его спортивной одаренности. Автор с сожалением констатирует:  если игру иных суперзвезд хоккея отмечали в прессе эмоционально тепло и откровенно, то Б.Александрова хвалили сквозь зубы. В глубине души Борис очевидно все же это чувствовал, но... сколько раз, восходя на олимп своей славы, он падал, поднимался, возрождаясь, как птица феникс, и вновь устремлялся в пропасть падения. Ему помогали, особенно в родном городе, названном хоккейной Меккой Казахстана. Здесь его виртуозное игровое мастерство гармонично перетекло в мастерство тренерское. Однако же совершенно  "своей» команды, способной побеждать на серьезных соревнованиях, Александров не создал. Для участия в Зимних Азиатских играх он собрал команду из других стран, хотя и «казахстанского замеса» и выиграл золото, правда, отмечает автор, соперники не были грозными. Как тренер, он не был диктатором, никогда не требовал только лишь побед. Много поиграв, он знал, что это невозможно. Каждому он старался привить вкус к яркой, комбинационной игре, которой сам владел в совершенстве. Это отмечали все комментаторы.
Увольнение главного тренера команды « Казцинк-Торпедо» и, по существу, тотальный разгон наставников стали шоком и для команды, и для болельщиков.
В целом обстановка в спортивных и «околоспортивных» делах (и не только!) на рубеже двух столетий не была нормальной.  Об этом автор пишет подробно, с болью и сожалением: «Под красивые слова о развитии популярного спорта огромные деньги тратились совсем не на хоккейные нужды». Не оставит равнодушной читателя трогательный эпизод о том, как наша юная хоккейная поросль блестяще играла в Германии в 1997 году. Состязались двенадцатилетние мальчишки восемнадцати стран. Все зарубежные команды приехали блестяще экипированные, с родителями, болельщиками. Из стран СНГ-только устькаменогорцы...Без родителей, без болельщиков, в видавшей виды экипировке. Что же сделали шведские мальчишки?  «Бывшие соперники, шведы, видя блестящую  их игру и скромную, чтобы не сказать больше, экипировку команды, после игры сняли с себя коньки, маски, наколенники и отдали устькаменогорцам. Приятно, что чужие подростки, иностранцы сумели оценить достоинства наших мальчишек. Стыдно, что этого не сумели сделать мы, соотечественники». Пожалуй именно здесь вполне уместно сказать о том, что с душевной отзывчивостью у нас не всё так уж глухо и безнадёжно. Буквально потрясает и содержанием, и журналистским мастерством проникновенный очерк о судьбе великого хоккеиста, нашего земляка Евгения Паладьева -  спортсмена высшего класса с богатым набором всех возможных и невозможных наград, отдавший хоккею всего себя...И каков финал?  Болезни, инвалидность, костыли, одиночество, забвение, угнетающая нищета... Кстати, книга богато иллюстрирована. Среди обилия фотографий веселых и грустных, спортивных и бытовых одна вызывает чувство щемящей грусти: пожилой, полный, грузный, с потухшими глазами, полными страданий, Паладьев держит в вытянутых руках золотые медали, а впечатление - будто просит, поддержки, помощи. И они приходят из Усть-Каменогорска, где с большим трудом, но всё же был создан Фонд имени Бориса Александрова. Начали с дела конкретного - провели публичную акцию в мире болельщиков (даже в рецензии не могу и не хочу замолчать имя её организатора - Виктора Сидорова - такие люди, к сожалению, редкость. Их следует ценить и беречь!) и основательно помогли буквально угасающему Паладьеву.

 С достоинством и гордостью автор пишет: «Зазвучала музыка, сняли драпировочную ткань с мемориальной доски, и собравшиеся замерли: с черного зеркала отшлифованной плиты улыбался своей неповторимой улыбкой тот самый великий хоккеист с памятным номером 23, чемпион Олимпийских игр Борис Александров. Алые гвоздики буквально заполонили весь подиум под мемориальной доской».
Первый знак памяти нашел своё воплощение, а сегодня и Ледовый дворец уже носит имя великого хоккеиста Бориса Александрова. Перед фасадом нас встречает ЕГО  очень динамичный скульптурный портрет в высшей точке игрового напряжения. .



.