Записки рабочего. Часть 2

От автора.
Память о стройотряде "+Заряд" 2012. Подстанция Ярцево.
Хорошо было вновь вернуться туда. Сейчас это уже не просто мысли, которые посещали меня тогда, но и описания снов, которые я видел. По сути это также продолжение той заметки "Дом, милый дом".

***
«И жизнь казалось бы, бесценна, как воздух. Впервые говорить о настоящей любви с придыханием в голосе. Жить настоящим, а не прошлым. Делать только то, что тебе важно сейчас. Говорят, любовь окрыляет. Возможно. Душа нашла своё место в телесной оболочке. Сидеть и понимать, что пройдешь, все трудности и станешь сильнее. Только работая, понимаешь, что жизнь – это бесконечный труд. И, пожалуй, на природе, будь то поле или стройка, это понимание приходит гораздо быстрее, чем в душном офисе.
 Ты можешь сидеть после тяжелого дня среди затихающей стройки и смотреть в небо. Там бабочки из облаков оглашают местность мерным гулом от взмахов их крыльев. Ты можешь ездить на выходные, на дачу и снова работать, помогая семье. А потом встречаться с любимым родным человеком. Гулять в лучах закатного солнца и говорить о всяких глупостях. Как говорит один твой товарищ: «За жизнь». Ветер шумит в листьях ивы и берёзы. Пройдёт мимо вас электричка, приветствуя гудком. Родители, работа, твоя родная с детьми, вот жизнь.
И вновь понедельник зовёт к себе. Ты собираешься в путь, стоишь на платформе. Сердце щемит тоской по остающемуся вдалеке дому. И дождь, что каплет по старым шпалам, грустит вместе с тобой. А в плеере играет наш рок. Там тоже дождь, там Шевчук поёт тебе, что ты не один. И как в сказке: «Там леший бродит, там русалки сидят на ветвях». А луна, робко выглядывающая, на всё ещё алом небосводе, манит твоё сознание к себе под звуки космической музыки.
В путь, мой друг! Снова работать, не покладая рук. Голос любимой, в сердце твоём, согреет сильнее самого жаркого костра.»
Савелий (он же наш Авель) закрыл дневник.
«Эх, отец, куда же ты пропал?», - с тоской подумал он. Ирбис, лежавший рядом, издал грустный мяв, поддерживая хозяина. Авель сидел в пустующем замке. В последнее время мир снов приглашал его только в замки. Здесь бродили призраки, совершая какие-то действия, но каждый раз, когда Авель пытался подойти к ним, они расплывались туманом. Они не могли жить без своего творца.  Хоть что-то. Раньше были пустые улицы и поля. Только ирбис бежал рядом. Значит, Авель был близко.
Как там поётся у «ДДТ»?
 «Уходят в последнюю осень поэты.
И их не вернуть заколочены ставни.
Остались дожди и замерзшие реки.
Осталась любовь и ожившие камни»
Тогда два года назад, как это часто бывает, молодой Савелий поругался с отцом. А осенью отец ушёл. Это был удар для Авеля. С тоской он вспомнил, что так и не извинился. Но отца уже забрал к себе Господь.
Потом пришли сны, и старый ирбис грубым полурыком-полумявом звал за собой. Сначала Авель пошёл чисто из интереса, потому что всегда умел толковать и управлять своими снами. Спасибо дяде Саше и тому же отцу. И вот, вызывая в пяти образ отцовского дневника, он шёл уже два месяца по миру снов отца. Теперь он знал, что отец жив. Вообще ситуация сильно напоминала «Хроники Амбера» Желязны. Он – Мерлин, а отец Кевин или скорее Корвин. Любимый персонаж отца и любимый символ – красная роза.
- Скоро я найду тебя, отец, - думал Авель, выходя из замка.
А в голове вновь звучали стихи Шевчука:
«Закрылась дверь,
Он вышел и пропал,
Навек исчез,
Ни адреса, ни тени.
Быть может, просто
Что-то он узнал
Про суть дорог
И красоту сирени.»