Дождливое...

Мокрые, словно от слёз, стёкла окон, мокрые, с протекающей крышей, троллейбусы, сырые подземные переходы, разноцветные зонты и прохожие под ними, лужи, лужи, лужи и ручьи, словно не конец ноября, а весна.

Только настроение не весеннее, а какое-то грустно-осеннее. Даже курить не хотелось выходить на улицу (у нас в офисе не курят). Девчонки сонные на работе и никто, как и я, работать не хотят или не получается работать. Было такое впечатление, что весь многоэтажный офис исчез, растворился в этом дожде.

Дождь стучит по карнизам и крышам домов, словно что-то выстукивая или заставляя что-то вспомнить. Под такой дождливый перестук хорошо вспоминается, кстати...

Наши отношения были в зените, когда над моей головой разверзлось не то, чтобы гроза, а Вселенский Потоп. Жизнь решила проверить меня на прочность или, даже так, она поставила вопрос ребром: ты с кем?

Мой радостный голос, поздравляя с праздником осёкся, когда я услышал в ответ:

- Мне дали направление в диспансер...

Всем известно, что в такие лечебные заведения просто так не направляют, тем более, что в голосе я услышал безысходность. Мозг сработал мгновенно, прежде чем на том конце положили трубку. Я успел крикнуть:

- Я еду к тебе!

В доме началась круговерть со сборами в дорогу: "мой генерал" (так я называл своего работодателя) был поставлен перед фактом, что я уезжаю завтра рано утром, сумка собрана, документы - в кармане, подзарядка мобильника уложена в сумку (часто забывал её вытащить из розетки и уложить в сумку).

Мы с моей любовью сели перекурить и всё обсудить. Мне хотелось поддержки. Ведь мы - единое целое - как наЫвно полагал я... Первое, с чем столкнулся - зачем срываться, если можно дождаться результатов обследования и спокойно, дома, узнать всё по телефону. Второе - ты совсем не думаешь обо мне, как я останусь здесь одна, мне же будет скуШно и одиноко.

- Милая, пойми, просто так в ЭТОТ диспансер никогда и никого не направляют, - пытался объяснить я, - тем более, что это моя мама и я чувствую, что ей нужна моя поддержка как никогда...

- А я хочу праздников и веселья, - услышал я в ответ...

Я уехал к маме.

Помню обшарпанное со специфичным запахом вечной болезни здание, грязную лавочку на входе, людей снующих в белых накидках - посетителей - по коридорам, пытающихся сдерживать слёзы, холодно-равнодушных людей в медицинской униформе, которые механически и тупо выполняют свою работу. Я помню диван в ординаторской, куда нас - с отцом - почти силой усадил врач.

Помню её лицо - жёлто-серое - на замызганной наволочке больничной подушки, её глаза полные боли и слёз, я помню её соседок, которые тайком крестились, поглядывая на неё. Я помню алую розу в дешёвой вазочке, что гордо возвышалась над всем этим ужасом. Я помню капельницы и исколотую иглами мамину руку, потом - катетер в подключичную вену, т.к. в вену сестрички уже попасть не могли...

И её голос:

- Ты останешься сегодня до конца, пока не поставят последнюю капельницу?

- Да, мама....

И я помню тупые смс-ки человека, которая осталась там, в любовном гнёздышке, человека, которая завалила меня бессмысленными и тупыми смс-ками. Она ныла, лила слёзы, пускала слюни и размазывала сопли, а потом она начала меня оскорблять.

Мне было больно. Нет, мне было невыносимо больно от двух трагедий: первая - понимание того, что жизнь заканчивается у человека, который любит тебя только потому, что ты есть, не крича об этом, вторая - от понимания того, что твою боль не хотят принимать и понимать, несмотря на то, что ещё месяц назад кричали о любви.

И тоже тогда, весной, так же шёл дождь, как сегодня, он лил, моросил, барабаня по крышам и карнизам домов. Только в тот дождь я понял, что у нас всегда есть выбор и делаем мы порой его неосознанно, но твёрдо и идём до конца.

Я мог бы бросить всё: обшарпанный диспансер, маму, сославшись на занятость, работу и ещё какую-нибудь лабуду, я мог бы примчаться к НЕЙ и устроить ей пир во время чумы, чтобы показать (доказать?) ей свою любовь, но я никуда не уехал.

 И к чему это всё я, а?!

Умейте слушать своё сердце, оно никогда вас не подведёт. И прислушайтесь к звукам дождя. Пока мы живы, любая погода - благодать...