Ягуська и К

     В глухой чаще самого обычного волшебного леса жила ничем не примечательная семья сказочных существ. Их жизнь текла спокойно и размеренно, они женились и разводились, растили детей, творили чудеса и мечтали когда-нибудь выбраться из своего заколдованного места. Наверное, они были приговорены к разному времени пребывания в этом лесу, потому что некоторым его обитателям все-таки удавалось вырваться на свободу и устроиться где-нибудь в каменных джунглях. Это случалось не так уж часто и считалось большой удачей.

    Семья Ягуси не отличалась ни возможностями, ни потребностями. Их пределом мечтаний был мегаполис, переливающийся ночными огнями. Сама Ягуся была доброй косоглазой бабой-ягой, с торчащими в разные стороны зубами и целлюлитным телом, покрытым редкими рыжими волосами. Её муж, простой Змей Горыныч, давно растолстевший и разучившийся летать, был не в ладу со своими головами, которые приходили к единому мнению только в кулинарных вопросах.  В каждой голове жили свои тараканы и поэтому они все время ссорились. Ягуся варила специальное успокоительное зелье, чтобы в один прекрасный момент головы не сожрали друг друга. Вспыльчивость её муженька на время утихала после обильной трапезы. Тогда его сваливал сон, и  лес содрогался от леденящего душу храпа. Даже курьи ножки избушки от такой жизни  успели превратиться в инвалидов, не говоря о ранимой душе единственной дочки, очаровательной вампирши со страшными клыками. Кики  была чудовищная красавица по всем статьям, была талантливой колдуньей и, самое главное, ей очень нравилась эта чертовщина.

     Родители с надеждой посматривали на дочь и прочили ей радужное будущее. Они слышали, что магия, особенно любовная, - это хороший бизнес, поэтому готовили дочь к  другой жизни, как могли. Змей Горыныч, например, создавал дочери невыносимые условия, чтобы ей поскорее захотелось сбежать, а  Ягуся морочила голову сказками о прелестях  других мест. Она в свое время порядочно полетала на метле и в ступе, её рассказы заманчиво расцвечивались деталями, унося воображение юной красавицы далеко от дома. Да, собственно, Кики и сама грезила, сидя у волшебного зеркала, предаваясь мечтам о принце с королевством  в придачу.

     Как-то одной из голов Змея Горыныча пришла сумасшедшая идея уехать в дальние края в поисках счастья. Мысль ненавязчиво  нашептывалась Ягусей все триста лет и тридцать три года их совместной жизни, и наконец-то появилась в опухшем мозгу мужа. Он собрал всю рухлядь и плотницкие инструменты в контейнер и уехал. Женщины остались в пустой полуразрушенной избушке с доверенностью на продажу жилища. Не зная, плясать от восторга или сокрушаться внезапностью произошедшего, они долго смеялись и плакали. Перемены вызвали прилив их творческих сил, они колдовали над безумными проектами превращения их лачуги в уютный домик одиноких чародеек.

     По мановению волшебной палочки Ягуси  он обрел радостные краски. Кики разрабатывала дизайнерские концепции, а её старенькая мамусё воплощала  их в реальность. Дом стал так хорош, что потребовались особые заклинания по соответствию их обитательниц изящному окружению. Ягуся превратилась в соблазнительную даму средних лет с волнующими формами, а Кики подровняла клыки, обретя улыбку голливудской звезды.

      В это время Змей Горыныч попытался устроиться на работу. В пожарники его не приняли, потому что он будил своим храпом весь городок, хотя спать мог долго и профессионально. В милицию он сам не захотел, да, в общем-то, больше он ничего делать как следует и не умел. За хамство и скверный характер  денег не платили, а кушать хотелось постоянно.  Пенсионные накопления  быстро  таяли, раздражение катастрофически росло. Головы опять стали ссорится.   Одну обуяла мысль, что лучше родных мест ничего не бывает и  нужно непременно вернуться домой. Другая все время повторяла, что беспомощность Ягуси  и наивность Кики приведут их к беде. Третья твердила о чувстве  непреодолимой обиды за Отечество.  Горыныч начал понимать, что совершил глупую ошибку и решил пешком отправиться в обратный путь.
 
      Через неделю пути его головы так озверели от усталости и голода, что светлой темной ночью накинулись друг на друга и загрызли насмерть.

      Ягуся в этот момент почувствовала боль в сердце и проснулась. Отчаяние и радостное облегчение рвало душу на части, она рыдала горя и счастья. Кики  обнимала свою мамусё, и  странно улыбалась. Ягусе было страшно в объятиях дочери, она видела странный блеск в её глазах и ухмылку на красивой мордашке.  Нетрудно было догадаться, что Кики  знала  нечто пугающее.

      «Что выросло, то выросло», - подумала Ягуся.
      «Никогда не выйду замуж», - подумала Кики.