Мураками, Норвежский лес или Дешевая Сосна

Попробуем понять эту книгу и начнем со слов  песни The Beatles - "Норвежский лес" в переводе Евгения Гальцова:

Однажды у меня была девушка,
Или правильнее сказать – я был у нее.
Она показала мне свою квартиру...
Ну разве не здорово –
Норвежское дерево!

Она попросила меня остаться,
Предложила, присесть где-нибудь.
Я огляделся и увидел, что там не было стульев.

Я сидел на коврике,
Ожидая своего часа,
Попивая ее вино.
Мы проболтали до двух,
И тогда она сказала,
Что пора спать.

Она сказала, что ей утром надо на работу,
И начала смеяться.
Я сказал, что мне не надо,
И потащился спать в ванну.

Когда я проснулся,
То был один –
Птичка упорхнула.
Тогда я развел огонь...
Ну разве не здорово –
Норвежское дерево!


Последняя строка песни говорит о том, что герой поджигает дом девушки. Маккартни объясняет: - Питер Эшер (брат девушки Пола) только что отделал свою комнату деревом, и многие в те времена любили украшать дома Норвежским деревом. На самом деле это была просто дешевая сосна, но «Дешевая сосна» не было бы таким хорошим названием. Это была небольшая пародия на тех девушек, у которых в квартире много деревянной мебели. Эта история для меня была вымышленной, но не для Джона. Он написал ее со своего романа. Девушка заставила его спать в ванной, и тогда я придумал, что в последней строчке нужно сжечь Норвежское дерево из мести.
Источник: "Miles, Barry (1997). Paul McCartney: Many Years From Now"

Здорово, да? И эти словесные опилки  мы любим и поем. Теперь немного моих строчек:

...Вечером, улегшись в постель, он раскрыл «Норвежский лес» Мураками, который принесла она. Раскрыл, чтобы не думать о ней.
Книга не понравилась сразу. У парня не получалось с девушкой полноценного секса, и он отравился. И двое его друзей, юноша и девушка, тоже отравились,  не ядами, но миазмами этой трагедии. Юноша  зациклился на себе, а она (с которой у покойного не получалось)  от него заразилась, то есть никак и ни с кем не могла кончить. По ходу повествования все участники мастурбируют, случайно спариваются, что-то вяло совершают, куда-то обреченно ползут, как ползут дождевые черви по асфальту после ливня, обессмыслено тонут в книжках и музыке. Мысли у них вызывают лишь выбор вещей и потребление пищи, еще - подспудная тяга сумасшествия (смерти), как выхода.
Давая книгу, мне говорили, что надо еще почитать Мисиму, который сделал себе харакири, после того, как его попытка, попытка писателя и героя, встряхнуть всеобщую жизнь, вырвать ее из беличьего колеса мещанской  обыденности, окончилась неудачей.  Еще  говорили, что все было хорошо, пока людей всецело занимали добывание пищи, стремление к безопасности и привлечение полового партнера. А теперь у людей все это есть, хорошее или не очень - в принципе, это не важно, - и они не знают, что с собой делать, не знают, что делать дальше, не знают куда идти и где этот чертов тоннель со светом в конце.
- И я не знаю, что с собой делать, - говорила она, - не знаю, и потому меня нет, и потому я хочу умереть, чтобы вообще ничего не знать, ничего не видеть...

...Уже засыпая, он понял, откуда у книжки такое название, "Норвежский лес". Лес - это высокие, устремленные к небу сосны и ели, сосны и ели - символы эрекции, так недостающей людям, у которых все есть.
Страна же Норвегия так же далека, как далека сказочная страна.

Из "Встретимся через 500 лет" http://www.proza.ru/2011/09/03/1575