13. Музей Багратиона и настоящий писатель

      Музей в селе Симы имел то достоинство, которое, может быть, не имеют другие музеи. И хотя он был посвящен самому Петру Ивановичу Багратиону, и расположен в доме, в котором и болел от раны и умер Багратион, но он по-настоящему музей жителей этого села. В залах были работы и родителей, и детей, и совместные работы. И как может ребенок не войти в это здание, если там кусочек его творчества. И как родитель не захочет тоже сюда прийти.
- Нужно посмотреть портреты Багратиона, которые нарисовали дети, - сказала себе Екатерина.

     Рисунки Даши Майоровой из детского сада номер 15. Нарисован с помощью родителей солдат. Наш, русский. Александр Лапшин нарисовал все о Бородино, и там на этом рисунке солдат много. А Настя Савчук нарисовала генерала, здесь и надпись, что генерал 1812 года. Данила Крылов нарисовал пушку, которую заряжает солдат. И таких рисунков много, на нескольких стендах и на первом этаже, и на втором этаже. А все охраняет огромная кукла, яркая, в цветных одеждах, вокруг которой все даны черноземной земли села Лиса.  Того места, из которого и был призван на войну 1812 года генерал Багратион, а потом и здесь же и умер Петр Иванович Багратион.

- Музей Симы рассказал и о жене князя Багратиона. Здесь портреты Екатерины Багратион. Нежное, юное, простое лицо девушки. Весь облик говорит о служении мужу, семье и покорности. Черно-белая копия портрета, конечно, не могла передать ни золото волос, ни голубые глаза. Но в нем было передано главное, чистое ангельское выражение лица, и красота нежной молодости.
 
     Но все было совсем не так, как об этом, возможно, мечталось солдату  Багратиону. Екатерина Павловна Багратион окажется неспособной сочувствовать истинному военному, и жить в ожидании его редких появлений. Ангельская внешность и красота, будет ее оружием для покорения мужчин, уже во время их брака заставят ее вести жизнь свободную и независимую. И переживёт княгиня Екатерина Багратион своего мужа на много лет, на сорок пять лет.

     Этот брак такой неожиданный, как для жениха Багратиона, так и невесты Екатерины Ставронской,  был одной из прихотей Павла I, которых было много в отношении тех, кто потом станет героям войны 1812 года. И вроде не крепостные, но перечить своему императору не могли. Но все, что ни происходит, имеет свои струны и причины. Багратион будет любить свою жену, неверную и прекрасную, и как родину будет ее защищать от несправедливости. И его жена, Екатерина Багратион, сохранит фамилию мужа и в другом браке, уже после его смерти.

     Пока шла конференция, Екатерина несколько раз выходила из зала и осматривала сам музей, и все его экспонаты. Выходили и другие, а потом возвращались в зал. В комнатах музея стояли ряды стульев, и даже был диванчик, на котором, как отметила Екатерина, сидели ее спутники по автобусу. И стояла гитара, в том же чехле, что она видела и раньше. Желание узнать, с кем же она ехала целый час от города Владимира до Села Сима, заставило ее подойди и присесть на диванчик. Как начать разговор она не знала, но заметив в руках одного из своих спутников по поездке книгу, решила, что это как раз и будет самой подходящей темой для знакомства.
- Как чудесно оформлена обложка этой книги, - сказала Екатерина, указывая на книгу в руках того, что был с палочкой, а не с гитарой.

     На нее внимательно посмотрели, во взгляде она не увидела никакой заинтересованности в ее интересе к книге. Ответа не последовало.
- Вот мне приходится самой оформлять и саму книгу и обложку. И понимаю, как это трудно сразу привлечь внимание продуманным оформлением, - произнесла Екатерина длинную фразу, - а здесь чувствуется, что работа над обложкой выпалена профессионалом.
- Да, она оформлена художником. Это моя книга.
- А можно посмотреть? – спросила Екатерина.

     Книга оказалась в ее руках. Действительно оформление было необыкновенным. И можно было на обложке прочитать и имя автора, который решился передать свой труд в незнакомые руки. Теперь Екатерина знала, что ее строго спутника зовут Николай.
- А у меня вот книги закончилась, а как хотелось бы вам передать одну. Просто для того, чтобы ее мог оценить настоящий писатель. Вот только еще одного настоящего писателя видела, а точнее поэта, Константина Кедрова.

- Вы что Константина Кедрова знаете?
- Нет, конечно, я его не знаю. Только один раз встретилась, и решила, что у меня есть полное право с таким поэтом ровняться, и отправила в его журнал свои стихи.
- А что и стихи пишите?

- Нет, тогда это был единственный случай. Когда писала стихи. И они так лежали год, наверное. Просто в далеком городе Невеле попала на поэтический вечер, на котором прочитала несколько стихотворений о Соловецких островах. Я решила, что только я одна пишу стихи. Но оказалось, что все в зале были поэтами. И все читали о любви, и о природе, а у меня о севере и заключенных. При встрече с Константином Кедровым вспомнила об этих стихах. А потом и другие стихи появились.

      В это время в зале музея появился и Александр Сергеевич, который следил за своими подопечными, и как один из организаторов всего происходящего, перемещался с одного места на другое. Ему в этот день предстояло не только провести все эти мероприятия, но и оправить приехавших, на установку бюста князя Багратиона, назад в Москву. И отправить из города Владимира, до которого еще нужно было доехать.

- Александр Сергеевич, помните, что я вам для библиотеки предала книгу «Кубанская охота великого князя Сергея Михайловича в 1894 году», - спросила Екатерина.
- Да, она у меня. Я передам.
- Нет, пожалуйста, верните ее мне. Я вчера передала им другую книгу. А эта мне нужна, сейчас.
- Как хотите, - сказал Александр Сергеевич.

     Получив свою книгу в свои руки, Екатерина посмотрела на настоящего писателя.
- Николай Дмитриевич, если  можно, то я хочу передать вам свою книгу. Здесь на обложке фотография, где стоят все охотники. В центре самый высокий и есть великий князь Сергей Михайлович. Его потом в шахту сбросил в Алапаевске, но мёртвого, а всех остальных живыми. А это его гости, охотники. Гудовича расстреляли, как заложника. Павлов был в белой армии, потом в эмиграции. С его именем связана одна из трагедий белого движения. Гибель конницы при переходе войск. А это Шильдер, офицер, а затем командир лейб-гвардии Семеновского полка, приговорен к расстрелу в 1925 году. Здесь в основном тексты самого Владимира Шильдера, а за мной было, немного рассказать об охотниках до октября 1917 года и после. Такая вот и обложка получилась. Пока все вместе, и нет ничего, что предвещает такую их судьбу.

- Какой разговор. Я возьму вашу книгу, - сказал Николай Дмитриевич.
- Вот спасибо, - ответила Екатерина.

     Еще несколько минут назад, сидевшие рядом чужие колючие люди, стали такими знакомыми, что со стороны можно было видеть такую теплоту в глазах настоящего писателя, смотрящего на начинающего любителя творчества.

- А вы что сами за свои деньги издаете? – спросил Николай Дмитриевич.
- Конечно, а как иначе, - ответила Екатерина.
- Да нудно искать себе спонсоров. Заинтересованных людей. А то, так и будет все, в мягких обложках.
- Не сразу все, не успеваю.

- Вот вы упомянули Константина Кедрова. Не очень знаю его  как поэта, но знаток литературы он отменный. Он преподавал у нас в литературном институте. Это не преподаватель, а кладезь знаний. Я все хорошо помню. Это, конечно, особый человек. Столько было от него получено. Просто входили в другой мир.
- Вот и у нас с вами оказался общий знакомый, правда,  он об этом не знает, и не догадывается. Но он связал нас, поэт Кедров. Так действуют неведомые силы.

- А когда вы уезжаете?
- Сегодня. Все вместе.
- А где останавливались?
- В гостинице. В центре города, и недалеко от вокзала. Немного в горку пройти.
- Там есть такая пиццерия, можно было бы туда сходить вместе и поговорить об истории и литературе.
- Приеду еще. Поговорим.
- Обязательно.

      Так прошла встреча настоящего писателя и писателя любителя, который всеми силами стремился узнать неведомый ему миром.
     Какое же было удивление Екатерины, когда приехав из Владимира, она обнаружила письмо, отправленное ей в тот же день, когда она разговаривал с Николаем Дмитриевичем в селе Сима. Из Журнала ПОоэтов ей сообщали, что ее стихи опубликованы в их номере за сентябрь.
 
- Кто слышал наш разговор с писателем из города Владимира?  Наверное, это шутка, - решила Екатерина.