Подгрузило

Полумрак чиллаута, на фоне какой-то дохуя модный диджей с залихвасткими рыжими усами, в скинни и невообразимых очках, не то, что хипстер, просто положение обязывает. Я тоже не хипстер, но чужой мастер-кард платина, ровняю первый на стеклянном столике такого-же ошалевшего, как диджей и его усы, клуба. Надо бы по-идее чувствовать себя богом, или по-меньшей мере, суперменом, но меня сильно попускает, и мне не до этого. Напротив меня сидит приятный руководитель модельного агенства, и демонстративно сворчивает купюру хорошего наминала в трубочку, как можно уже, потому что у меня красивый маленький носик, ротик у меня тоже красивый, но руководитель рассчитывает, что за первый он просунет мне туда далеко не купюрку, совсем не узкую. Мне не то, чтобы особенно важно, я бы даже сказала, абсолютно похуй, но я еще в процессе, и буду хорошо набивать себе цену. Сейчас кристаллы пойдут по носу, и я в традиции жанра расскажу ему пару сказок, о том, как я люблю ауди, и что-то сильно захотелось роллов, и шампанского. Потом он закажет невероятный сет, шампуня, будет и ауди, на которой он отвезет меня к себе, чтобы цинично поставить меня на колени у огромного зеркала шкафа-купе, где я, или он, обычно выщелкиваются на айфон, на аву, в соц. сети, чтобы все как обычно охуевали от этих сисек, от этого пресса, от всей этой невъебенности. Но только блевать я уже хочу от этих ****ских роллов. Но, скажу что хочу, все хотят. Он смотрит, как я шмыгаю, глотаю горькие сопли, расслабленно откидываюсь на подушки. Пульс ускоряяется, поток мыслей разрывает сознание. Разве жизнь не удалась? У меня хорошая фигурка, с приличными сиськами, не большими, так, чтобы неестественно, как в дешевой порнухе, но и в одну ладонь не влезет. А вот талия тоненькая, и руки этого руководителя на ней точно сойдутся. Этой самой фигуркой я еще лет десять буду себя обеспечивать, не ударив палец о палец. Музыка играет, девочки смееются. А меня несет. Я рассказываю ему о том, как круто слетать на выходные на мальдивы, как классно, что открылся новый клуб, и нет ли у него там депозита. Он улыбается, говорит, что, мол, конечно, как иначе. Вот так и отдыхает арт-богема, куда на плюнь, там модели, тут фотографы, там модные писатели, тут невероятные художники, каждый второй - охуительный диджей. Ночной олимп в сборе. Наутро все охует на отходняках, проснувшись в чужих постелях, а тысячи задротов в соц. сетях будут пускать слюни, передергивать на фотоотчеты с модных вечеров, мечтая хоть мизинцем попасть на один из них, мечтая, вынашивая год за годом эту мечту. А я сижу. в центре. В клубе. В кармане часовой механизм. Я ослепительно улыбаюсь, потому что это охуенное счастье, осознание того, что завтра все газеты, каждый блог будет вещать о том, как взорвался, по-настоящему взорвался самый охуительно-рас****атый модный клуб, не выжил никто. Никто не выжил. А даже бы если и выжил, то все равно, каждый из нас - никто! Кто я такая? Модель? Да я же просто *****, сосущая за кокс, как и каждая тут, простоя *****, отличий между мной, и девкой с улицы - лишь ценники на шмотках. Ее поебывает сутинер, меня агент. В одном я ей завидую, ведь, в ней еще может быть осталось хоть что-то от человека, но не во мне, ни в одной суке тут. Мы все - сброд. Сброд, вылезший ночью, чтобы покичиться тут своей невзъебенностью, тусовки, галереи, бары, те-же сквоты, только с напылением золотым, только как на дерьмо золото не распылях, и фенди фанди не брызгай, дерьмо останется дерьмом. Я ничего не добилась. Он ничего не добился. И все, что мы можем делать, это поебывать друг друга, и пускать пыль в глаза. Счет пошел на секунды, я раливаюсь смехом, и уже представляю, как размотает идеальные, загорелые, сексуальные тела по развалинам, как полетят все ровные зубки, как разнесет такие-же, как и у всех кишки, как по всюду будет отнюдь не голубая, а самая обычная, красная кровь. Мы все сейчас сдохнем! И мир станет чище, мир станет проще, мир станет ровнее. 3.2.1.. Я блаженно закрываю глаза, предвкушая мяса. Через мгновение раздался взрыв. Оглушительный, ошеломляющий, поразительный. В небо взметнулась пыль, осколки, кровавое мессиво. Мир не перевернулся. Время не остановилось, потому что, по-сути, никто и не умер. Ведь каждый из присутствующих умер где-то не тут, когда-то давно, где-то в кайене, отсасывая у потного кошелька, или становясь на колени под дулом, с ложкой в руках, в лесу, где-то в пригороде, приготовившись рыть себе могилу. И как же охуел этот мир - если мы, жалкие, человекоподобные твари, стали идеалом, примером для подражания?? Может, хоть этот взрыв, колыхнет что-то большее, чем сотни блогов и твитов. Руководитель трясет меня за плечо, и щелкает пальцами перед лицом. Спрашивает, что со мной. Я моргаю, киваю, говорю, подгрузило.